Царское ружье Глава 6

    
  Однако императору,  Боткин не стал говорить о своей идее, да и человека ещё узнать надо было поближе.
    Но шло время,  встречи врачей часто затягивались на долгие часы.
Однажды Савиных принес три зайца  и,  смущаясь, протянул:
-  Прошу угостить царскую семью, да и Вам советую откушать. Вчера был на охоте, вот и добычей решил поделиться. Возьмите, пожалуйста.
И Боткин взял, тем более знал любовь царя к дичи.
Николай Александрович немного удивился, а больше обрадовался:
- Ну, милостивый сударь, вы и охотой уже занялись, не с моего ли ружья добывал  дичь?
-  Нет, конечно, подати принимаю.    Боткин улыбнулся и сказал, что земский врач, охотник, решил угостить царскую семью и просил передать.
-  Интересно! Мою благодарность вырази.
-  А ружье у него отцовское,  старенькое.  Говорит, что часто осечку даёт, на зверя опасно ходить, только на уток и зайцев.
-  Но, видимо,  охотник он  неплохой, раз несколько зайцев подстрелил.
  Вот бы ему наше ружье, с ним  и на медведя не страшно идти.
-  У меня,  честно говоря, была мысль отдать врачу ружье на сохранность, все же опасно ему находиться рядом с комнатой комиссара. Но возьмёт  ли врач,  все же есть риск.
Думаю,  подождем немного, но человек он порядочный, бога почитающий, закончил духовную семинарию с отличием.
-  Давайте,  голубчик,  подумайте, вы - то знаете его лучше, вам и карты в руки.
На этом они и разошлись.

     Задолго  до Рождества императрица и ее дочери начали готовить
рождественский  подарок  для придворных  и слуг. Большинство  подарков  они  сделали  своим руками, что еще больше выросли
в глазах прислуги.
     В доме установили традиционную рождественскую елку, и в семейном празднике приняли участие комендант и наставник маленького цесаревича.

      Боткину с детьми было позволено присоединиться  к ним (дети Боткина - Татьяна и Глеб прибыли в Тобольск позднее), а сама
императрица прислала маленькие  елки, украшенные ею лично. Татьяне, дочери Евгения Сергеевича,  императрица нарисовала  ветки  омелы  — в память об английском Рождестве.
Этот  рисунок императрица  сопроводила  запиской, в котором просила принять «этот скромный подарок".

Младшие  дети, казалось, веселились от души,  старшие девушки
ясно осознавали все серьезность положения, в котором оказалась их семья. 
Старшие старались поддержать веселье. Поставили   несколько маленьких спектаклей на английском и французском языках,
и эти  постановки  внесли приятное разнообразие в  их монотонную жизнь. 

  Великая  княжна Анастасия показала подлинный талант, когда 
исполняла  комические  роли  в спектакле.  Даже императрица смеялась во  время спектакля.
      А после Рождества наступил суровый 1918 год,  температура  в большом губернаторском доме опускалась до 7-8 градусов, члены семьи простывали  частенько, что не скажешь о самом царе, его здоровье было в прекрасном состоянии, однако время прогулок с двух часов иногда сокращал  до часа. В большом дворе залили горку и стали с детьми кататься, однако Панкратову не понравилось это мероприятие,  и он дал указание сломать ее.
     А Боткин продолжал заходить в больницу, его вызывали к пациентам, но иногда он заходил к Андрею Григорьевичу, чтобы поговорить о медицинских проблемах.   И вот как - то Савиных стал сокрушаться о болезнях пищевода.
-   Вот вчера пациент обжёг его денатуратом,  и спасти его не смогли.
  А если бы его можно было заменить? - взволнованно ходил по кабинету Андрей Григорьевич,  - ведь пищевод всего лишь трубка, а человек гибнет.
-- Сегодня ночью просыпаюсь от мысли, вы только не смейтесь,  Евгений Сергеевич, ведь тонкий кишечник длинный, а  что если часть его использовать на замену пищевода? Как думаете?
  - Мысль о замене  частей организма зреет в умах медиков, но такие операции сложные как по исполнению, так и по общей подготовке. Но я думаю, что к этому придут с развитием технических средств,  и вы ещё увидите такие операции.
      Долго они обсуждали проблемы замены органов и пришли к мнению,  что можно менять почти все, кроме печени, но эти операции будущего  и они требуют других технических средства,  а  без этого все мысли останутся мечтами.
     А в городе становилось тревожнее,  все больше появлялось военных, отряды красных менялись, иногда происходили столкновения  между отрядами из разных городов, но жители уже знали,  что в Омске появился штаб нового Верховного главнокомандующего Колчака,  войска которого громили красных и двигались к Тобольску.  В городе началась мобилизация в Красную армию, но многие не хотели воевать и уходили на север губернии в деревни, где не  было власти,  а кое -  кто скрывался в своих  охотничьих избушках - заимках.  Народ просто не хотел воевать, а его загоняли в армию.
    Над Савиных тоже нависла угроза, но судьба отнеслась к нему великодушно. Когда пришла повестка,  Матрёна Игнатьевна упрашивала сына уйти на  заимку, там отсидеться пока не наступит ясность,  но Андрей отказался, решил испытать судьбу и пришел на призывной пункт. Руководил призывом Вальдемар, латыш, тот,  которому он спас жизнь.
     Он поздоровался за руку с врачом и отвёл его в сторону,   взяв у него повестку:
-   Если завтра не придёшь добровольно, то повестку я уничтожу, только прошу к белым не вступать в армию,  если они придут. Мы все рано вернёмся.
      Дома не спорили, все решили, что лучше остаться, богу виднее.
Боткину Андрей рассказал о призыве и тот очень обрадовался, что Савиных останется до прихода белых, в это они верили вместе с царской семьёй и молились в "Доме свободы".
      И тогда Евгений Сергеевич  предложил Андрею взять  царское ружье на сохранение.
-   А если нас не будет, то  передай его государству,  - он помолчал, вздохнул и добавил,  - если оно ему будет нужно. Ну, а если нет, то используй по назначению.
Савиных растерялся:
-   Мне царское ружье, английской фирмы Пердэ?! 
-  Я не тороплю, подумайте пару - тройку дней,  не хочу подвергать Вас опасности, но и терять ружье нельзя. Поэтому хорошенько нужно взвесить  все риски.  Дома - то его хранить опасно. Если откажетесь,  не обижусь.
      Красные торопились, увозили огромные запасы  зерна, другого провианта. Кроме этого были изъяты деньги из банка  и все меха на сумму больше 2 млн. руб.
А царской семье объявили, чтобы готовились к отъезду.
      В тот день в губернаторском доме стояла суматоха, женщины зашивали драгоценные вещи в одежды, решали, что брать с собой и у всех витали в головах нехорошие мысли.
     Боткину вновь предложили свободу, но он сразу отверг  это предложение.  Он решил давно, что останется с царской семьёй до конца. Однако он  решил оставить в Тобольске дочь Татьяну и сына Глеба.
     А сам поспешил в земскую больницу.  Андрей Григорьевич согласился принять ружье. Они с отцом решили его спрятать на заимке в эти лихие времена. 
      Боткин пришел на следующее утро к Панкратову и объявил, что дочь и сына оставляет и поселяет в квартиру, которую он снял для них и попросил дать охранника для помощи в перевозке вещей. Ружье он спрятал в мешках среди одежды. Так охрана  помогла ему загрузить то,  что им было не положено.
      Дома у Савиных долго горел свет. Когда все легли спать,  отец и сын раскрыли футляр и достали ружье. Инкрустация ружья сразу выдавала его известность и значимость. Отец и сын по очереди взводили курки и целились в темноту, плотно закрыв окна занавесками.
-  Эх, попробовать бы его в стрельбе,  - не раз наружу вырывались желания у охотников.
Патронов было много, штук сорок. 
-  Бог даст,  попробуем, но вещь - то ца.. , - хотел сказать Григорий,   но осекся,  - не наша.
     Легли поздно, а Андрею снился сон, что на него надвигается крупный медведь и он укладывает его с двух выстрелов из царского двуствольного оружия.
      Проснулся он рано, стучалась соседка, сообщившая новость  - царскую семью увезли ночью из города на запад.
      Этот апрельский день Савиных запомнит на всю жизнь, он потерял человека, ставшего в некотором роде, учителем, даже его другом, но приобрел головную боль,  оставшуюся на всю жизнь.