Дороги помощи

    СВО...
    Война…
    Что и как…
    Где границы и рамки?
    Цели и задачи?
    Дело тонкое и неоднозначное.
    Тут одно, там другое. У одних в сердце, у других в головах, у третьих в тепле и загранице.
     Здесь это Победа и никак по-другому.
     Там – чтоб вы сдохли.
      А для многих и многих то, что тут – это дорога в храм. Это молитва. Это жизнь во имя Победы. Без которой можно потерять все. Это жизнь во имя Бога. Это защита веры. Веры наших предков. Веры наших детей. Той веры, которая неотделима от Родины и государства.
     …А ведь эта война началась намного раньше, чем в календарях и отсчетах. Не от решения Президента и Главнокомандующего начать спецоперацию. Совсем нет. Об этом говорили и кричали в набат Лужков, Жириновский, Задорнов… И было всем смешно… а они, как, впрочем, и другие, предупреждали и… Хочется верить и то, что наши спецслужбы тоже…
     И было смешно…
     А уже и сейчас - ракеты дальше и дальше.
     Разрушенные здания, погибшие дети, взорванное сознание…
     И вчера и уже - дальше и дальше.
     Осознание того, что все вокруг уже не друзья, а волки в овечьей шкуре.
     А у России два друга. Это давно и точно известно. Со времен Петра. Армия и Флот. А сейчас можно добавить еще - Народ!
     Государство оно у нас богатое.
     Самым дорогим и ценным – людьми. Ценнее ценного. Православные и патриотичные. Хающие и защищающие. Любимые и на передке…
     Велик народ русский.
     Велик своей любовью и терпением безграничными…
     Началось – пошли бабушки и дедушки со своими узелками на черный день. Они помнят Великую. Отечественную. Они знают, что если они не встанут тут, то ничего не поможет. Только вместе и только сейчас. Все для фронта. Все для Победы. Если не остановить чуму она выкосит всех и вся…
     Вот и встают всем миром. И каждый на своем месте. Помогают.
     Кто-то вяжет сети маскировочные. Кто-то покупает технику, продукты. Кто-то рисует открытки и вяжет из веревочек кукол, шьет игрушки-талисманы... Кто что может и умеет.
     А в первую очередь кто и как понимает, чувствует, что происходит в стране. Кто держит руку на пульсе… Много таких, настоящих. Из предпринимателей-бизнесменов - Рязанцев Роман Владимирович, строительная компания «Монолит» из Калининграда, он деньгами. Оттуда, из окружения НАТО по-другому не получается, даже если хочется. Ни стройматериалов, ничего не передать – таможня товаров больше двухсот долларов не выпустит. Да и пересылка дороже обойдется. А на деньги и рации, и броники, и запчасти для машин. Все необходимое для ребят. Чтобы победили.  Или Канделаки Сергей Георгиевич. Председатель фонда помощи ветеранам боевых действий и специальных операций «Доблесть». От фонда и транспорт, и продукты, и одежду... Из Москвы, без границ и кордонов это легче. Все для фронта. Все для Победы! Много известных и неизвестных людей, предпринимателей, организаций, детей… Дети! Милые наши дети! Сколько искренней любви, сколько пожеланий и поздравлений добавляют веры, любви и надежды в сердца ребят. Эта та энергия, с которой не страшно в бой, за которую бились бьются и будут биться русские всех национальностей. Ручейки добра сливаются в полноводные реки… Такой у нас народ…
    А путь не простой у помощи. Совсем не простой. Тут собрали. Тут подвезли. Тут оставили. А до фронта, до ребят которым собранное нужно как воздух, не близко. А до фронта, где собранное это жизнь солдатская, хоть и рядом совсем, не близок путь. Из Москвы, из Белгорода, из Воронежа Добрыня приедет, заберет, в часть доставит, отчитается. Проверенный и надежный. Судьбой и жизнью назначенный. Можно не сомневаться, что организует и дойдет до ребят помощь и тепло неравнодушных людей. Пройдет по путям проторенным, в грузовиках тентованых, в буханках прострелянных, в рюкзаках по тропиночкам в лесополосах до самой передовой… Дойдет. Донесут...
В этот раз гуманитарной помощи было еще больше. Гумки. По-простому. По короче. Так всегда было. Чтобы было быстрее и слова, и мысли сокращаются. Обрезают время, чтобы оставить место действиям.
Побольше.
Добрыня от своих давних друзей...
Это же Россия! Тут самые надежные и верные связи - дружба...
Привез...
Триста сухпайков... Мотоцикл... Прицеп... Средства подавления безпилотников... Спальники... Много чего...
А что это?
А это то, что на передовой будет тепло.
А на передовой это будет поесть.
А на передовой над головой будет меньше всяких летающих гадов, а значит кто-то останется жить.
А рычащий мотоцикл, пусть и не долго, пусть неделю, но ночь за ночь будет везти на передовую сквозь воронки, мины, дроны, тепловизоры, минометы, танки патроны, гранаты, воду. Рычащий - это значит уйдет безнадега и будет чем отбиваться. Будет чем итти в шторм. Будет чем идти в штурм. Будет связь и надежда. Реальная и ощутимая. И с миром и страной. С жизнью. Рычащий и летящий, спасающий и туда, и обратно, вывозящий раненных... Без помощи нет надежды. Без людей нет Победы. Гумка...
Добрыня. В ночь привез. С ног сносит усталость. Несколько часов на сон. Несколько часов на разгрузку. Машину надо сформировать. Чтобы привезти самое необходимое. Все должно быть столько сколько нужно и сейчас. Не будешь же везти тонкие носки в зиму... Хотя если нет теплых, то и тонкие в три или четыре становятся толстыми и зимними... А боевой задачи с Добрыни, как и с других, никто не снимал…
Формирует Волк, Шума, Дейл. Они держат руку на пульсе. Что-то отсюда, что-то от других и собирается посылочка размером с Урал...
Довезти бы...
Но это потом...
Сейчас Добрыня ходит перед Волком, виновато разводя руками:
- Воды не привез. Не взял. Не вошла...
     Волк машет рукой:
- Да вчера уже закупили. За свои. Сами. Зарплату то получили. Пока есть. Пока хватит.
     Тут тоже люди. Скидываются, сбрасываются на общее дело. Сегодня нужнее там. Значит туда. Тыл дело условное. Сегодня тут, а завтра уже на передке. На щелчок пальцев. В секунду. Как прикажут.
     Пока машина грузится Волк с Берегом, механиком, осматривают мотоцикл. Заливают бензин. Проверяют. Рычат. Работает! А вот прицеп крепить не за что. Не предусмотрели. Заминка. Пока Берег с Шумой не придумают, не приварят что за что и куда, машина не пойдет. На передке этим никто не займется. Не смогут. А тут пара часов и будет замечательно.
   Плохо то, что придется ехать в ночь.
   Ночью птички особо глазасты и прожорливы. Но что поделать...
   Сделали и загрузили...
   Бензин-солярку грузить не стали.
   На всякий случай.
   Потом, отдельно.
   На всякий случай.
   Случаи разные бывают. Гореть пионерским костром не хочется.
   …Попили чай.
   Посидели на дорожку.
   Поехали.
   Мажор старший.
   Водитель Палыч.
   Замполита брать не стали, чтобы не мешался во время разгрузки.
   Урал новый. С броней и электронной защитой над головой. Ревет себе и ревет. По узким улочкам деревень. Мимо маленькими домами за оголенными перед надвигающейся зимой деревьями, мимо пакетов мусора горками уложенных вдоль дороги, мимо укутанными мешками с песком автобусными остановками.
   Напряженно, но терпимо.
   Ваишников нет- время на бесполезное не потеряем.
   Светофоры горят зеленым.
   Красота...
   Но все когда-нибудь заканчивается.
   Кажется, и машина запела по-другому, и шины…
   С каждым ухабом, поворотом и метром ближе и ближе к передку.
   К линии боевого соприкосновения.
   До нее шансов доехать никаких, поэтому как можно ближе.
   Нужно.
   Как можно.
   И там, в условленном месте разгрузиться. А оттуда, чуть позже, гумка перекочует в рюкзаки, утрамбуется и утянется для экономии места, утяжелится гранатами и патронами, закинется на плечи и побежит в ночь петляя и матерясь бегунок.
    Поднос.
    По прямой - рядом, но приходится нарезать круги и выписывать замысловатые галсы. Чтобы не увидели летающие глаза, чтобы не догнали вездесущие фипивишки. Чтобы донести... Чтобы доставить...
    Последняя деревня до...
    Дорога совсем, совсем узкая.
    Последний блокпост.
    Блиндаж, скрытый под землей.
    Это граница.
    Здесь, на этом месте, сил зла особенно много. Кружат и крутятся в поисках добычи. Иногда кажется, что и между собой бьются.
    Стервятники.
    Только не все…
    Некоторые сидят, высматривают, ждут.
    В траве.
    На обочине.
    Неприметные и незаметные...
    …Впереди зубы дракона. Кусок дороги, заставленный извивающейся ленточкой из противотанковых железобетонных блоков-пирамид. Ряды зубов оскаленной пасти…
     Дорога сужается, выкручивается, петляет. Скорость на минимум. На скорости не пройти. Нырок и…
     …Справа слева острый оскал противотанковых треугольников. В темноте реальная оскаленная пасть дракона с чернеющей вдали неизвестностью.
     Прошли.
     Немного осталось.
     Отсюда еще километров восемь - десять и на месте.
     Там уже ждут.
    Разгрузится нужно за минуту.
    Минута — это жизнь.
    Минута и в путь.
    Времени на объятья и поцелуи нет.
    После минуты каждая секунда это беспилотник и смерть. И чем дольше, тем вероятней.
     Машина ухнула в яму, уперлась светом фар в землю. Кивнула светом вверх. В небо…
    Высветила...
     С обочины тихо и плавно поднялась смерть.
     Распальцованная, разбросанными лопастями - жужелицами в стороны.
     Не слышно ее.
     Ревет Урал.
     Не слышно.
     Может поет что в последний раз.
     Не слышно.
     Ревет Урал...
     А страх какая страшная...
     Справа слева за обочинами - канавы. Глубокие...
     А дорога узкая.
     А она медленно совсем медленно поднимается.
     Вверх.
     Выше.
     Вверх.
     Над капотом.
     Темная тень, выхваченная светом.
     Черное на светлом.
     На уровень глаз.
     Выше...
     Уже выше света...
     За границу.
     В свою черную темноту.
     А уже и света то не надо...
     Уже кино.
     Уже рассматриваешь.
     Внимательно...
     Смотришь, как в кинотеатре. На бутылки пластиковые под винтами. Две желтые. И две зеленые.
    Табурет неприметный.
     Стояла на них тихонько на обочине.
     Ждала.
     Готовилась.
     А сейчас зависла на мгновение и рванулась вперед.
     Стрелой.
     В лоб.
     В кабину.
     По кабине...
     И не уйти...
     Как в тумане...
     А за спиной гумка!
     Ее надо доставить.
     Нужно!
     Иначе на передке день или два без еды...
     Необходимо!
     А никто не знает, как завтра...
     Может совсем ничего...
- Палыч! Сворачивай! Давай!
- Да вижу...
     Урал с ходу, не замедляясь, ревет вправо, с дороги. В чернеющую пустоту канавы. На газах и до упора! Отталкивается от дороги. Летит…
     Пол секунды...
     Пол секунды...
     Пол жизни…
     Разрыв.
     Машина взбрыкивается на бок. Колеса с левого бока ловят пустоту. Палыч падает на руль. Держит!
- Держись!
   Канава пройдена.
   Палыч лежит.
   Не до Палыча.
   За руль!
   Сейчас налетят еще и еще. То еще воронье. По одной не летают.
   Палыч на сиденье. Он уже спас. И себя, и Мажора, и груз.
   Теперь дойти до своих.
   Уйти с поля хрустящего, стонущего сминаемыми пожнивными кукурузными остатками, торчащими из земли.
    Найти колесами дорогу. 
    Уйти. 
    Уйти от атаки.
    Растворится и скрыться.
    Там в безопасности и Палычем можно заняться, и грузом.
    Главное дойти!
    Вечность трех минут. Ревущая, кидающая, кружащая, выискивающая, доставляющая.
     Дошли.
     Победили.
     Выжили…
     Разгрузили.
     Залить воды.
     Добавить вытекающего масла.
     Палыча медикам.
     Разгрузили.
     А теперь бегом назад.
     На страх и риск.
     Удачу.
     Найдут машину – найдут район. А потом…
     Чтобы не отсвечивать и не светить место – машину увести. Во что бы то ни стало… Теперь это жизни многих других… Увести…
     Обратно.
     Ревом и потом...
     Дорогой помощи и спасения.