Странный городишко - 2

Отдуваясь, Ларс лежал в ванной. Третий день таял в пасти времени, а прогресса никакого. Нет, ну если, конечно, не считать прогулок по городу. Намыливая тряпку-мочалку, стал напевать современное, на мотив «Jingle Bells»:

Отдохни, отдохни, отдохни от дел,
Дело в том, что ты ведь сам этого хотел.
Раз хотел, два хотел, расхотел потом,
Но раз сам того желал, что ж вдруг так вспотел?

Смывая, кстати, пот, Ларс вспоминал детство. Жуткая перенаселенная многоэтажка на окраине. Девяносто пять процентов жильцов — безработные.  Девяносто пять процентов безработных — так или иначе нарушители закона. Алкоголики, наркоманы, психи.  Мошенники, воры, грабители, налетчики, бандиты. В лучшем случае — разнообразные работающие за наличку неплательщики налогов, попрошайки, средней руки хакеры/спамеры/блогеры-влогеры. Работники и работницы подпольного наркосиндиката. Стриптизерши, проститутки, содержанки.  Над ним склонилось темное лицо. Шлепая губищами: «Ларс, ну ты идиот. Вдруг не станет родителей, что будешь жрать? Свои кишки?» Отмахиваясь от воспоминаний, чуть вскрикнув, шлепнул тряпкой по мыльной воде. Взметнул тучку пузырьков. Они весело оторвались от основной пенной массы, причудливо закрутились, взлетели, играя всеми цветами радуги. А он думал о том, как они теперь воздушны и легки, хоть и недолговечны. Летят, плывут в потоке воздуха, потом, - взорвались, бац! Все, что останется от радужного красавца, - мельчайшая капелька влаги, едва ощутимая. Жизненный цикл закончен, и он, распавшись на элементы, примет участие в совершенно других и чужих циклах существования.

Вчера хорошо покатались. Нанятый гид через пару часов всех утомил, его отпустили. Достопримечательностей не так чтобы много. Оно и понятно. Это же не Париж, Лондон или Мадрид. Здесь просто рестораны «Париж», «Лондон», «Мадрид», увы, дорогущие. Отделявший раньше город от острова перешеек срезан, вырыт канал, и теперь это тоже остров, только поменьше. С обратной стороны, - местные сельхозугодья: поля, парники, фермы. «Мы хотим надежно обеспечить жителей всем спектром натуральных продуктов питания», - восторженно вещал гид. «Ух ты, - деланно удивился Ларс», - невольно простирая к тому свои крепкие руки, словно желая хорошенько прощупать решимость и натуральность таковых намерений. Они заговорили на тему посевов, урожаев, разведения скота и так далее, пока остальные экскурсанты не начали совершенно откровенно зевать, сморкаться, а то и тихо материться сквозь зубы.

Отпущенный на волю где-то между «Парижем» и «Лондоном» (скорее ближе к Лондону, т.е. практически в воды Ла-Манша) гид, получивший приличные чаевые долго смотрел им вслед и махал рукою, вытирая другою глаза. «Я уже готов был засунуть ему прямо в болтливую пасть, закупоривая словесный понос, все эти чудесные окорока, колбасы, сырные круги, кокосы, ананасы и прочее», - прерывая идиллию, высказался верзила Дик. «И я тоже, - глупо расхохотался Келли. - Он совершенно задолбал. В задницу ему все это засунуть!» Ларс смотрел на друзей осуждающе: «Джентльмены, ну вот почему вы такие нелюбопытные, к тому же еще и грубияны. Фу!» Потом, с вызовом: «А почему не мне, ведь этот почтенный островитянин просто стал жертвой моей любознательности?» Общее мнение в деликатной манере «Да ну тебя» выразил Чван, а набычившийся до красноты Бенджамин невнятно пробурчал что-то вроде «Мазыфакка», но в ответ на испытующий взгляд Ларса шмыгнул носом и шумно вопросил, когда они, наконец, поедут куда-нибудь пообедать, поскольку от подобных разговоров разыгрался же аппетит.

Приняв ванну, надев халат и прихватив бутылку пива, Ларс мокро прошлепал на балкон. Тепло, но разыгрался ветер. Снизу, от тыловой части гостиницы, доносились звуки ежевечернего развлекательного мероприятия. Кто-то пел женским голосом то зажигательные, то за душу щипающие латиноамериканские песенки. Слушал сначала лениво, с барским смешком на губах, но потом, все более проникаясь, стал подпевать:

Гавана, у-на-на,
Пол-сердца моего в Гаване, у-на-на,
Он отвез меня опять в Восточную Атланту, на-на-на,
О, но сердце моё в Гаване,
Сердце моё в Гаване,
Гавана, у-на-на.

Подумав, что голосу певицы не мешало бы подбавить толику гнусавости, тем не менее, под конец завыл:

У-у-у-у-у-Ууу,
У-у-у-у-у-Ууу,
Верни меня в мою Гавану.
Гавана, у-на-на...

Не к месту расчувствовавшись, все же трезво отметил, что скоро начнутся танцы. И точно. Осветилась кружком сцена, на неё выбежала стройная гибкая сеньорита, защелкала каблучками, словно бы намекая, что пора немного, на ночь глядя, во всех отношениях подразмяться. Партнер не заставил себя ждать. Победоносно щелкая, выскочил к сеньорите. Стоя друг против друга, они выстукивали азбукой морзе или еще-там-какою свои чувства, пока и не сцепились в трансе. Образовавшийся вокруг них круг единомышленников, все более уплотняясь, наползал на сгусток света и центральную пару. «Сцуко, хорошо танцуют, сволочи», - восхищенно приканчивая бутылку, думал Ларс.

Порывы ветра, налетая, вбрасывали в этот танцевальный мир пальмы. Те, сдержанно покачивая обнаженными стволами, страстно, призывно махали обращенными к небу ветками, и, изгибаясь, хлопали этими своими руками то на одну, то на другую сторону. Трудно было определиться, какой из древесных граций стоит отдать пальму первенства. Вдали, в совершеннейшей уже темноте, плескало волнами о берег, шелестело платьем и тоже по-своему танцевало море.
---

* - песня «Havana» Камилы Кабельо.