Ключ от перехода. Гл. 6

Начало: http://proza.ru/2024/12/03/952

ГЛАВА ШЕСТАЯ


- Вставай, сволочь!

Резкий чужой голос приводит меня в чувство. Нестерпимо болит голова и сухость во рту, будто с похмелья… С трудом разлепляю свинцовые веки, и яркий свет одинокой лампочки больно бьёт по глазам. Безликая незнакомая женщина в выцветшем халате возле. Кто это? И про кого она это…ну, «сволочь»…?
Невероятная слабость овладевает моим телом, а сушь во рту не даёт пробиться словам. Я мычу что-то нечленораздельное и вновь проваливаюсь в пропасть сна.

***
Свет… Очень много света. Сверкающий белизной кафель на стенах. Люди в униформе и масках. Они склоняются над кем-то или над чем-то… Кажется, это чьё-то тело… Разряд и прямая полоска на приборе…

***
Сколько я лежу без сознания, не знаю, может, час или больше, чувство времени стёрлось для меня, единственное сознаю, что это утро. Или день… Лампочка уже не горит, но света из окна достаточно, чтобы оценить место, в котором я нахожусь.
 Чужие стены с чужими обоями, незнакомая обстановка… Всё чужое. На стене - большая свадебная фотография в рамке, с трещиной на стекле. Прищуриваюсь, в попытке разглядеть лица, но они превращаются в белёсые пятна, сливаясь с общим фоном. Где я? Мои мысли стылые, словно желе, вяло шевелятся в голове, и всё же я соображаю, что нахожусь не дома, но почему и зачем я здесь, в этой чужой квартире, понять не могу. И снова эта странная женщина…

- Очухался? – голос её звучит раздражённо и даже зло, - А теперь вставай и вон из дома!

Перед глазами не спеша плывет потолок, стены комнаты раскрывают свои объятья, словно листья венериной мухоловки*, в любой момент готовые сомкнуться, глотая жертву… Из-за навалившейся слабости я почти не чувствую своего тела, и совсем не хочется говорить, но всё же делаю над собой усилие.

- Кто вы? – спрашиваю я осторожно и не узнаю своего голоса. Голос глухой, утробный, не мой голос. Морщась от давящей боли в висках, пытаюсь прокашляться. – А Света где? – и я снова, будто издалека, слышу этот чужой голос, он не меняется и режет по нервам. Я решаю, что у меня садится слух и мною начинает овладевать беспокойство.

- Ах, ты тварь! – женщина наотмашь бьёт меня по щеке.

За что?! От неожиданности и боли я вздрагиваю, и в предчувствии нового удара, вжимаюсь в подушку, но женщина делает шаг назад и больше не трогает меня.

 – Света? Свету тебе? Ты зачем снова припёрся, гад?! Нет у меня ничего, всё выгреб… – и она, закрыв руками лицо, плачет.

Плачет... Не могу я, когда при мне плачет женщина. Начинаю чувствовать свою вину, будто причина этих слёз во мне, даже если ни в чём не виноват. Светка это знает и частенько пользуется моей слабостью. Но в чём моя вина? Разве я обидел её? Да я впервые вижу эту тётку! Может, кто из потерпевших по прошлым делам решил отомстить мне, приведя в свой дом? А ведь и они плакали, много плакали… И порой из-за меня… Но ведь то работа… И вот теперь… Привели и избили. Избили так, что повредили слух или горло. Вот только я не помню, как и пришёл сюда. А, может, это сон и мне кажется, что я не сплю, а сам сплю до сих пор?

Пытаюсь встать, но сил хватает лишь на то, чтобы приподнять голову, после чего я снова падаю на подушку. Как я здесь очутился? Кто эта женщина? Кто дал ей право поднимать на меня руку? И почему, по её словам, я «припёрся» туда, куда не должен был приходить? Она меня путает с кем-то… Конечно, она обозналась. Что, вообще, происходит? И где, наконец, Светка? Куча вопросов, а я ни на один из них не могу ответить. Меня избили и, может, даже отравили - вот потому мне так паршиво. Но почему я до сих пор здесь? Почему меня не выбросили на улицу или на худой конец, в подъезд? Что они ещё собираются делать со мной? Возможно, эта женщина знает? Конечно, знает, раз она так зла на меня. Только я не понимаю, за что… Лишь одно понимаю чётко - бежать нужно отсюда. Бежать немедленно! Но встать не могу…

Женщина всё плачет, а после выходит из комнаты, а я, прикрыв глаза, пытаюсь вспомнить, как я здесь очутился.
Вчера... Уходил из кабинета затемно. Была ночь…почти… Вспомнил! Человек в черном! Он ударил меня. И, кажется, я упал… Кровь…во рту. Много крови. Голова… Я с трудом поднимаю руку и подношу её к затылку. Больно, но раны не обнаруживаю. Странно. Какой всё же дурацкий сон… Страшный. Кровавый… Эта женщина… Она же сумасшедшая! Или хорошо играет свою роль, если это розыгрыш… Наверняка, Павлик подстроил… Точно, это он притащил меня сюда! Он мастер на подобные подлые штучки. И сколько это ещё будет длиться? Шутка затянулась... Шутка ли? Скорее, злые козни. Но отчего мне так плохо? Простыл, может? Ангина, наверное… Где же Света? Димка… Мне становится отчего-то жутко обидно, да так, что слезы накатывают.
С трудом встаю. Все кружится и в ногах дрожь. Может, и это мне тоже снится, и я не встаю вовсе… Но щека горит. Нет, не сон это.

- Света-а-а! – согнувшись пополам, кричу я чужим голосом, до последнего надеясь, что это наваждение.

- Замолчи, изверг! – в проеме вырастает уже знакомый мне силуэт. Она больше не плачет, садится на краешек кровати и лицо её кривится в жалкой гримасе, будто это не я, а она испытывает боль. Теперь, когда она так близко, я могу рассмотреть её. Бледное, с правильными чертами лицо, наверное, некогда красивое, сейчас было покрыто красными рваными пятнами от слёз… Распухший нос и припухшие веки. Светлые волосы, небрежно скованные заколкой, крупные синие жилки на обветренных в цыпках кистях рук. Трудно было определить её возраст, возможно моих лет или даже моложе, только не следит за собой. Светка не такая… Та всегда при маникюре, в затейливых цветочках, узорчиках, а макияж только на ночь снимает… Причёска всегда аккуратная, будто только из салона.  А эта… Видно, жизнь её сделала такой - заключаю я и, шатаясь, будто пьяный, направляюсь к выходу.

- Погоди – останавливает она меня. Я нехотя поворачиваюсь. Что ей надо ещё, этой истеричке? Успокаивать её у меня нет ни сил, ни желания… Лишь одного я желаю – это поскорее убраться из этого дома.

- Скажи мне, зачем ты вернулся? Дети только начали отвыкать… – голос её такой жалкий, что я смущаюсь и отвожу глаза.

- Извините, но я вас не знаю, – неловко пытаюсь объяснить я, с опаской подбирая слова, чтобы не разозлить её снова. – Я не могу понять, как здесь очутился. Заблудился, наверное…
Она испускает тягостный вздох, её лицо каменеет, и руки бессильно опускаются вдоль тела.

Незнакомый мужчина смотрит на меня с зеркальной стены в коридоре. Худое бледное лицо со впалыми щеками, давно не видевшее бритву, мутные серые глаза, они совсем светлые, будто выцветшие и черные длинные волосы, схваченные грязно-желтой резинкой. В то же время его лицо мне кого-то напоминает… Я пытаюсь сосредоточиться, но вспомнить не могу. Мужчина делает движение рукой, проведя ею по щеке, и застывает, глядя в глаза своему зеркальному «близнецу». Я невольно оглядываюсь, но позади себя никого не вижу.

- Это Я? Это…Я… – от страшной догадки мне хочется кричать. – Кто это? Почему? А где Я?
Помешательство какое-то… Надо мной пошутили…безжалостно…жестоко… Я боязливо протягиваю руку и дотрагиваюсь до зеркального полотна. Никаких кругов… Ни дверцы в потусторонний мир, ни «зазеркалья» от Льюиса Кэрролла. Это было обычное зеркало, твёрдое и холодное на ощупь, и в этом зеркале был кто-то, точнее я, только в чужом обличье. Мне приходит в голову, что вследствие какого-то несчастного случая или болезни, о которых я не помню, сознание покинуло меня и я просто перестал себя узнавать. Вместе с этой мыслью наваливается панический страх и я, в каком-то безумном припадке хватаю себя за лицо, в надежде, что всё это бред, неправда, и я тотчас сорву эту неродную, ненавистную мне маску, под которой нахожусь я – настоящий. Я ощупываю, щиплю чужое «своё» тщедушное тело, пытаясь «проснуться», и понимаю, что это не сон и не нахожу ответа на разрывающий мозг, вопрос «почему я не вижу себя». Когда причиняешь боль другому, сам ты не чувствуешь этой боли… Но я чувствовал всё, даже лёгкое прикосновение к этому телу. Значит…
Я вспоминаю, как до крови содрал кожу на кисти и с надеждой гляжу на руки. Ни-че-го… Кожа чиста. Меня пробивает нервная дрожь, и колотит всего, как в лихорадке.

Откуда-то берутся силы, и я бросаюсь в комнату, чтобы рассказать этой женщине про то горе, что на меня свалилось, спросить её совета, может, даже вызвать «скорую», ибо мне нужна скорая, очень скорая помощь. Но женщина сидит без движения, тупо уставившись в одну точку, мое возвращение не вызывает в ней никаких эмоций, и я тут же отбрасываю свои помыслы, решив поменять тактику.
Каким-то образом я попал в чужое тело. Такого не бывает. Научного объяснения нет, как и самого явления. Параллельные миры? Всё это гипотезы… Я сплю…я сплю… Это сон такой.

- Мне нужна помощь, - выдавливаю я несмело безо всякой надежды на ту самую помощь.

- Да ну? Долго же до тебя доходило! Но я не нарколог… – наконец, отзывается незнакомка и в её голосе слышатся саркастические нотки. Похоже, она уже справилась со своей слабостью и вновь настроена агрессивно. Впрочем, её бесконечные перемены настроения сейчас меня беспокоят меньше всего.

- Похоже, я потерял память… - настырно пытаюсь «достучаться» до неё, одновременно сознавая, что всё это бесполезно и она видит во мне только того, кого я видел в зеркале.

- Какое откровение! – усмехается она, - Допился до белой горячки, вот и высох твой мозг! – уже горечью произносит женщина и выпрямляется. – И что же ты забыл? Семью? Детей? Или как меня зовут, что «Света» с языка не слазит?

- Да, но у меня…- пытаюсь я возразить, вот только она, кажется, не намерена слушать и перебивает меня.

- О-о-о! – женщина, сунув руки в карманы халата, начинает нервно шагать по комнате. – Не прикидывайся! Память он потерял! Семью ты свою потерял! Всю жизнь ты мне испоганил, сволочь! Дети ничего хорошего от тебя не видели… А, что говорил мне? – её голос приобретает плаксивую певучесть. – Любить до конца жизни буду! На руках буду носить … Это я тебя на руках ношу! Сколько раз затаскивала в дом, когда ты валялся в подъезде?! Ведь стыдно ж людям в глаза смотреть…

Она никак не умолкает, а я стою истуканом, устремив взгляд в пол и слушаю её обвинения, которые адресованы мне и не мне.
- Надо бы линолеум перестелить. Совсем износился. – думаю я, пропуская мимо ушей причитания женщины. И тут же ловлю себя на мысли, что дом не мой. – Но чей? И какого лешего я тут торчу? Почему она считает меня своим мужем или ещё кем? Может, розыгрыш это? А Светка смеется где-нибудь, на кухне, что шутка удалась. Но так натурально… Нет, для розыгрыша слишком жестоко. Эта женщина ненавидит меня. Но за что? Человек на дороге… Удар... Я снова ощупываю голову и снова не нахожу раны.

- Любить буду…- в который раз всхлипывает она. Когда это было-то?! Вся твоя любовь – нажраться да руки распускать. Синяки сходить не успевают. Всё из дома вынес! Деньги последние… Сволочь, ты! Чтоб у тебя руки отсохли! Чтоб ты своей водкой захлебнулся! И куда я смотрела? Лучше б тебя вместо того мента прибили. Поплакала бы, да отмучилась. Сам по-человечески не живешь и семью истиранил, а…

- Какого мента? – перебиваю я, холодея внутри.

- Да откуда я знаю! – раздражённо отмахивается она, - Тамара Васильевна говорила... Из «подсолнуха» он. Три дня, как… 

Она смотрит на меня подозрительно, прищурив глаза, а после подходит близко, почти вплотную и я чувствую запах хозяйственного мыла, от которого меня мутит и тошнотворный комок подступает к горлу. Я отталкиваю её и, держась за стенку, бреду в сторону коридора в поисках туалета. Боясь вновь увидеть в зеркале чужака, я опускаю голову и вваливаюсь в туалет. Меня выворачивает.

- Фимка! – чужое имя мне режет слух. – Фима! Что с тобой? – слышится за дверью. – Плохо тебе? Пойдем, я рассольчик приготовила. Не молчи, а?





*Венерина мухоловка - вид хищных растений из монотипного рода Дионея семейства Росянковые (Droseracea), обитающий в болотистых областях на востоке США. Ловит своих жертв (насекомых, паукообразных) с помощью специализированного ловчего аппарата, образованного из краевых частей листьев.


Продолжение: http://proza.ru/2024/12/12/1783