Глава 4

  На Украину мы пробирались кружным путём, замаскировавшись в солдат-дезертиров. Трудно было найти более разных людей, чем мои товарищи по заданию. Гибкий, подвижный, как ртуть, балагур с истинно казацкой смёткой - есаул Сидор Гаврилович Пустохватов. И медлительный, вальяжный, с брезгливым выражениям лица, всегда боящийся испачкаться - подполковник Петр Васильевич Русаков.
  Есаул Пустохватов сильно выручал нас в дороге. Обладая природным даром легко сходиться с людьми, он рассеивал любые сомнения в наш адрес. За время поездки мы с подполковником Русаковым сблизились, как говорится сошлись характерами. Проводили время в долгих беседах о минувших временах, прочитанных книгах и просто философствовали. Есаул в этих разговорах не участвовал, отшучиваясь, что не привык рассуждать о высоких материях.
  Из большевицких газет мы узнали, что генерал Лавр Георгиевич Корнилов был убит артиллерийским снарядом при штурме Екатеринодара. Добровольческую армию теперь возглавил генерал Антон Иванович Деникин. Мне не хотелось верить в случившееся - русский генерал-патриот пал от руки русского солдата. Но наше задание оставалось прежним.
  Где на поезде, где на подводах мы наконец добрались до окрестностей Н-ска. Здесь была зона германской оккупации. В самом городе сидела самостийная администрация гетмана Скоропадского, но в сёлах безнаказанно бесчинствовали всевозможные банды, самыми крупными из которых были отряды батьки Махно и атамана Григорьева.
  В крупном селе Боровском - цели нашего вояжа, царило полное безвластие. Крестьяне жили привычным общинным укладом, придерживаясь политического нейтралитета. Ближе всего им были анархистские лозунги батьки Махно о "безвластной трудовой федерации", "полной свободе", отрицание государственности и сельское самоуправление в виде "вольных трудовых советов". Росту популярности Махно способствовали акты экспроприации и раздача населению отобранного у "буржуев" имущества и продуктов.
  Когда в Боровское приезжали представители оккупационных властей или бандиты, сельский староста всячески старался им угодить, поэтому село особо не грабили. О революционных событиях напоминала разорённая усадьба местного помещика - князя Василия Ивановича Русакова, отца нашего командира. Не таясь проехав через все село по главной улице, мы въехали на двор усадьбы. Чего нам было бояться? Подполковник ехал по своей родовой земле. К тому же самостийные власти нас снабдили надёжными документами.
  Усадьба Русаковых располагалась на окраине села на небольшой возвышенности. Прятавшийся в яблоневом саду особняк темнел разбитыми окнами, а по двору было разбросан мусор. Форменный разгром и запустение. Как рассказал Петр Васильевич, его родители успели выехать за границу перед самой войной. Сам он навестил усадьбу полгода назад, когда и спрятал ценности в тайнике.
  Вечерело. К моему удивлению, в одном из окон дома мерцал свет керосиновой лампы. Мы спешились и постучали в дверь. Нам открыл бородатый детина, одетый в фуфайку. В руках он держал охотничье ружье.
  - Позвольте узнать, что вы делаете в моём доме? - строгим тоном спросил Русаков.
  - Игнатий, кто там? - раздался приятный женский голос из глубины дома.
  - Барыня, здесь какие-то офицеры... Говорят, что это их дом.
  Слуга говорил с неуловимым акцентом. На какой-то миг я подумал, что он из поморов, но потом засомневался.
  - Впусти их, голубчик...
  Детина посторонился, и мы прошли в прихожую. На вешалке сохранилось несколько крючков. Повесив на них фуражки и вещмешки, мы направились во внутренние комнаты.
  Особняк сильно пострадал от погромщиков. То, что вандалы не растащили, они с какой-то дикой злобой постарались уничтожить. Ярким примером служило порубленное топором пианино. Обои в комнатах были сорваны. Видимо, грабители искали спрятанные ценности. Надеюсь, их поиски не увенчались успехом.
  Рослый Игнатий провёл нас в дальнюю комнату. Судя по всему, раньше здесь располагалась господская спальня. Окна были забиты фанерой, а в углу стояла чудом уцелевшая кровать. В центре комнаты за столом сидела миловидная девушка. Перед ней был разложен карточный пасьянс. При нашем появлении незнакомка встала со стула. В скудном свете лампы я восхитился чертами её лица. Особенное внимание привлекали глаза, в них играла безудержная энергия и жажда жизни. Они сверкали бриллиантами в полутьме, маня волшебной тайной.
  И тут я узнал мою первую любовь! Нежели это она? Кира, Кирочка! Милая девочка со смешными бантиками... Как весело мы проводили время втроём. Девчонка и два влюблённых в неё мальчишки. Играли в индейцев и в отважных первопроходцев. Запомнилось, как я поранил колено, сорвавшись с ветки дерева, а Кира перевязала мне рану своим белоснежным кружевным платком. Прекрасное было время!
  Когда родители Киры увезли нашу детскую любовь в имение под Саратовом, я даже серьёзно заболел. А уж сколько выплакал слез от горечи утраты, уткнувшись в подушку! Невидимая рука сдавила моё сердце - сколько бессонных ночей проведено мной в надежде свидеться с Кирой. Но какой может быть шанс сейчас на нашу встречу - один на миллион. Вот это подарок судьбы!
  Курносый носик, чувственные губы, стройная гибкая фигура, затянутая в серое дорожное платье. Чёрные волосы на голове девушки были собраны к аккуратную причёску. Моя детская любовь стала просто красавицей.
  - Господа..., - приятным голосом произнесла девушка.
  Я с трудом сдержал рвущийся наружу возглас.
  - Сударыня, позвольте представиться Петр Васильевич Русаков, - тут же оживился наш командир. - Бывший подполковник и владелец здешних палестин...
  - Баронесса Кира Сергеевна Залеская-Шиманович.
  Мы с Пустохватовым в свою очередь представились. При звуках моего голоса девушка вздрогнула и посмотрела мне в глаза. Узнала! Моя пассия чуть отрицательно качнула головой. "Узнала, но не хочет огласки", - догадался я.
  - Петр Васильевич, - обратился к подполковнику есаул. - Дозвольте выйти на двор, обиходить лошадок.
  - Весьма благодарен вам, Сидор Гаврилович, - кивнул Русаков. - Отведите коней в амбар, там должно остаться сено...
  Этот разговор опустил меня с небес на землю. Мир вернулся к своему обычному виду, но уже перестал для меня быть прежним. В нём воскресла моя Кира.
  - Господа, приглашаю отужинать, - предложила баронесса. - Игнатий, неси наши скромные запасы.
  С разрешения подполковника я отправился в прихожую за вещмешками с провизией.
  Мы расположились вокруг колченого стола. Эта комната была единственной, где сохранилась хоть какая-то мебель. Пара сломанных стульев, продавленное кресло...
  В ходе скромного ужина выяснилась причина, по которой моя детская любовь оказалась в особняке. На обоз, с которым Кира со слугой пробирались в Елисаветград, напала банда грабителей. Махновцы это были или кто-то другой - непонятно. Игнатий пришпорил коляску и свернул на просёлочную дорогу. Кони не подвели. Так беглецам удалось оторваться от бандитов. К вечеру они выехали к селу Боровскому, а староста направил их в помещичью усадьбу.
  - Завтри банда объявится у сели, - уверенным тоном заявил Пустохватов. - Барышне треба йихати з нами.
  За столом воцарилось напряжённое молчание. Все ждали решения нашего командира - подполковника Русакова.
  - Господа, вы меня очень обяжете, - взволнованно произнесла Кира, теребя салфетку.
  У меня в груди бушевал вулкан чувств.
  - Решено, - наконец произнёс подполковник. - Кира Сергеевна, мы вас сопроводим до соседнего городка. Там находится железнодорожная станция и расквартирован немецкий батальон. Оттуда на поезде вы сможете добраться до Елисаветграда...
  Баронесса со слезами на глазах принялась благодарить подполковника, а я ни с того ни с сего вдруг заревновал.
 
  ***
 
  На ночлег мы расположились в другом крыле здания. Кроватей больше не было и пришлось устраиваться на снятых с петель дверях. Пустохватов ушёл спать в амбар к лошадям. Благо ночи стоят тёплые...
  Я долго не мог заснуть, а когда наконец провалился объятия Морфея, кто-то с силой потряс меня за плечо. Я резко скинулся.
  - Тихо, ваше высокоблагородие!
  Передо мной в полутьме маячила фигура Игнатия. В руке он держал горящую свечу.
  - Барыня просит вас пожаловать к ней в комнату...
  Подполковник Русаков крепко спал, отвернувшись к стене. Его мерное похрапывание на миг показалось мне фальшивым. В поезде Петр Васильевич не храпел. Хотя точно утверждать не берусь...
  Стараясь двигаться неслышно, я натянул сапоги, кое-как привёл себя в порядок и пошёл за слугой, стараясь ступать как можно тише. Хорошо, что лёг спать не раздеваясь. Сердце в груди колотилось, как сумасшедшее.
  Вот и знакомая дверь. Игнатий открыл её и пропустил меня вперед. Кира сидела на кровати.
  - Александр, извини за позднее время. Присаживайся, где сочтёшь нужным. Нам нужно поговорить.
  Сердце, казалось, выпрыгнет у меня из груди. Быстрым шагом я пересёк комнату и присел рядом с девушкой на кровать.
  - Саша, ты ничего не знаешь...
  - Кирочка, мне не нужно ничего знать. Я тебя люблю и этого мне довольно!
  Я нежно обнял свою возлюбленную и припал к её губам. Сначала отталкивавшая меня, Кира вдруг страстно прильнула ко мне всем телом...
  ...
  - Саша, этого не должно было случиться, - тихим шёпотом произнесла моя любовь.
  Мы лежали на кровати и смотрели в потолок на пятно керосиновой лампы. Трещины на потолке складывались в странные узоры. Я вдруг увидел в них Киру, борющуюся с опутавшими её змеями...
  - Любимая, сегодня сбылась моя давняя мечта. Я грезил о нашей встрече все те долгие годы, что мы расстались. Расскажи, как ты жила все это время...
  - Из Саратова мы переехали в Варшаву. Отца перевели туда по службе. Лишь через десять лет я смогла вернуться в Петроград. Закончила университет по специальности юриспруденция. Потом началась революция и все полетело к чертям...
  - Какими судьбами ты очутилась на Украине?
  - Это целая история...
  - Кира, расскажи...
  - Саша, потерпи, не все сразу. Теперь твоя очередь рассказывать. Почему ты приехал в эти края?
  - Любимая, у нас важное задание... Мы должны пробраться на Дон к генералу Деникину. Там на Дону собираются те, кто сохранил веру в Бога и честь. Мы спасём Россию!
  - От кого, глупенький? От мужика? Так он вас самих поднимет на вилы, стоит ему пообещать землю. А большевики пообещали...
  - И ты веришь, что жидокомиссары выполнят обещанное?
  - Конечно нет, но мужик верит, а главное не хочет возврата к старым порядкам. Поэтому он пойдёт за большевиками. Когда разберётся, что его обманули, будет уже поздно. Саша, утро вечера мудренее. Завтра всех нас ждёт трудный день. Ну, что мой рыцарь? Ты же не скомпрометируешь свою даму сердца?
  - Кира, да я готов хоть сейчас под венец. В селе есть церковь...
  - Сашенька, милый, остынь... Я не успела тебе сказать - я замужем и уже давно. В Елисаветграде меня ждут родители и дочь... Александра.
  - Ты назвала её моим именем.
  Баронесса быстро отвернулась. На миг мне показалось, что в глазах любимой сверкнули слезы. В этот момент в дверь осторожно постучали.
  - Одну минуту..., - встрепенулась Кира.
  Я вскочил с кровати и принялся торопливо одеваться. И через минуту полураздетым замер с боку двери.
  Кира приоткрыла одну створку и что-то сказала в образовавшуюся щель. Прикрыв дверь, баронесса повернулась ко мне. В её глазах я увидел тревогу.
  - Саша, я хотела тебя предупредить об опасности. Пообещай мне, что завтра будешь осторожен!
  - О какой опасности ты говоришь?.. Ну конечно обещаю, звёздочка моя! Кто это был?
  - Игнатий беспокоится... Теперь быстро уходи!
  Поцеловав любимую в щеку, я выскользнул в полутёмный коридор. Здесь было пусто. Лишь в воздухе витал слабый, но отчётливый запах. У окна на сломанном табурете дремал Игнатий, держа на коленях ружье. Переполненный впечатлениями, я отправился к себе в комнату. Чем же пахло возле дверей? Тут я вспомнил знакомый запах - конский навоз!
  Ваш покорный слуга не знал, что из тёмного угла за ним наблюдает есаул Пустохватов. Сидор чему-то усмехался, подкручивая длинный ус.