29. Россия Ивана Великого

29. РОССИЯ ИВАНА ВЕЛИКОГО. Подводя итог совей долгой по меркам того времени и бурной по меркам всех времен жизни, Иван Великий мог гордиться собой. Он сделал всё от него зависящее, дабы подвести логический итог полуторавековой деятельности потомков Даниила Московского. Нет, он не изобрел ничего нового, и даже ничего не изменил в генеральном плане государственного строительства под кодовым названием «Свеча дела Московского». Он просто шёл по накатанной его предшественниками колее и сообразно со своим собственным пониманием стоящей перед ним задачи достраивал, доделывал, доводил до ума. Московская Русь с самого своего зарождения не столько жила, сколько боролась за выживание, скрупулезно пересчитывая гроши в кармане, приучая себя питаться тем, что Бог пошлет, прятаться в лесу, спать на снегу, стоически переносить всевозможные лишения и разорения и каждый час, каждую минуту быть готовой к драке. Всё это в раннем детстве пришлось пережить и самому Ивану Василичу. И в том, что он получился, таким, каким получился, его вины не было. Виноваты были учителя, которых Иван не приглашал, но которые приходили сами, дабы поучить желторотого юнца жизни. Иван III оказался способным учеником.

Уделы – главные символы уходящего братоубийственного вчера. Иван Великий боролся с остатками удельной старины жёстко и бескомпромиссно, раз и навсегда покончив с феодальной раздробленностью Руси и собрав вокруг Москвы русские земли, ранее подчинявшиеся Орде и Литве. Место удельных князей заняли государевы наместники, которые во всем зависели только от него – своего господина. Отныне московскому князю не требовалось уговаривать или убеждать удельных владетелей прислать свои войска в помощь великокняжеской рати. Все без исключения воинские подразделения Руси находились в его распоряжении и, словно шахматные фигуры на громадной доске, готовы были двигаться туда, куда их передвинут.

Армия – служению ей Иван положил всю свою жизнь. Он лучше, чем кто либо, понимал: выиграть партию одними только пешками невозможно, требуются ещё и тяжелые фигуры – нечто более весомое, чем городские и крестьянские ополчения. И тогда на место княжеских дружин, исчезнувших вместе с удельными князьями, встало объединенное поместное войско – тяжёлая дворянская конница. Дворяне за свою службу в армии получали от государя поместья - земли населенные крестьянами. Дворянин нес воинскую службу, а поместье обеспечивало безбедное существование его семьи. Нерадивость и леность могли привести к потере этого зачастую единственного источника доходов, и потому все служилые люди подчинялись самодержцу беспрекословно. Только слепой может не заметить, что данная схема формирования армии неизбежно порождала одну очевидную закономерность: чем больше у тебя было земель и крестьян, тем большее войско ты мог себе позволить содержать. «Все для фронта, все для победы» - так или почти так в двух словах можно охарактеризовать всю деятельность первого московского самодержца. И именно так будут потом поступать все без исключения русские государи. Старая скифская тактика: если хочешь, чтобы тебя все боялись, стань сильнее всех, а развлечения и удовольствия – это ещё успеется. «Первым делом самолеты, ну а девушки потом».

Орда – эту гадость вместе со всеми другими неприятностями Иван также получил в наследство от своих предшественников. Впрочем, жаловаться на папу и на дедушку ему было бы грешно. Эти парни уже сделали так, что власть Орды над ним была лишь видимостью. Именно они, а не Иван Великий исправили то, чего вообще, по сути, не должно было произойти. Русь переросла Золотую Орду в экономическом и духовном плане задолго до того, как была ею завоевана. Примитивный организм способен убить или подчинить себе организм более сложный, стоящий на более высокой ступени эволюции, только если его жертва будет ослаблена и подвергнется массированной атаке. Так побеждал Чингисхан, точно так же Батый победил Русь. Но за два с половиной столетия у Руси выработался противоордынский «иммунитет», и все последующие попытки степных ханов вернуть всё на круги своя заканчивались для Москвы лишь легким недомоганием. После этого экономически более развитая и самодостаточная Московская Русь была Орде уже не по зубам. Ивану осталось только официально объявить об окончательном «исцелении» Русского Государства, что он и сделал во время «стояния» на берегах речки Угра.

Наука – это то, к чему на Руси в 15 веке относились с некоторым недоверием, почти как к колдовству или ворожбе. Особенно нелегко пришлось ученым-медикам. Вся беда была в том, что благодаря всё той же Орде, Русь в экономическом плане сама начала заметно отставать в развитии от своих западных соседей, а в плане образованности так и вовсе откатилась чуть ли не к каменному веку. Ей некогда было строить университеты, школы и публичные библиотеки, некогда, да и не на что было заниматься фундаментальными и прикладными науками. У Ивана Великого на это всё тоже не было ни времени, ни желания. Да и, правда, зачем ему всё это? Только бесов тешить! Стране нынче требовались земледельцы, ремесленники и солдаты. Школяры, студенты и профессора там всякие не требовались. Вот почему сразу после покорения Новгорода, где процветало вольнодумство в опасном сочетании с поголовной грамотностью, в городе сразу позакрывали почти все школы. Нечего за книжками сидеть, когда работы непочатый край! А вот денег на иностранных специалистов Иван Великий никогда не жалел. Так было намного проще. Зачем выращивать собственных ученых и десятки лет ждать, когда они добудут необходимые знания, если можно воспользоваться чужим опытом. Иностранцы на Руси искали руду, плавили металлы, чеканили монету, «пекли» прочные кирпичи, отливали пушки, делали украшения, и строили, строили, строили, а у них за спиной гурьбой стояли русские подмастерья и смотрели, как это всё делается. Иностранные специалисты жили на Руси в «золотых клетках», словно птицы диковинные – их осыпали золотом и милостями, но за пределы страны не выпускали, выжимая из них всё, что только можно было выжать. Ни в философах, ни в алхимиках, ни в астрономах, ни в юристах, ни в математиках Иван Великий не нуждался. Он строил не академию наук, а громадный самодостаточный военный лагерь. «Первым делом самолеты, а девушки – потом».

Самовластие – главное достижение Ивана Великого! Что нужно великому правителю для того, чтобы претворить в жизнь всё то, что им задумано? Только одно: чтобы ему не мешали. Иван Великий не хотел, чтобы ему мешали, и он знал лишь один способ, как этого добиться, – самовластие. Самовластие – очень опасная штука, этакая волшебная палочка о двух заряженных волшебной энергией концах, которой можно поразить всех врагов, можно выстроить громадную и надёжную государственную машину, а можно с легкостью и себя погубить и разрушить то, что было создано титаническими трудами твоих предшественников. Все зависит от того, в чьи руки волшебство попадет. Если тебя, к примеру, зовут Август или, даже Тиберий, то палочка - в надежных руках, и твоей Империи ничего не грозит, но если твое имя Калигула или Нерон – жди великой смуты. Иван III не был ни Калигулой, ни Нероном. Он, скорее, был и Августом и Тиберием в одном лице. Он внимательно выслушивал советы умных людей, но окончательное решение всегда принимал сам. Когда ему начинало казаться, что его не хотят слушать, он шел на крайние меры. Никогда ещё на Руси не казнили так часто и так жестоко, как в правление Ивана Великого. Допросы с пытками и массовые казни стали при нем обычным делом. «Страх от государя» - ещё один способ сцементировать общество и заткнуть рты инакомыслящим. Человеческая жизнь на Руси перестала цениться совершенно, даже жизнь священников и иностранцев.

Церковь и власть – вечные соперники в борьбе за контроль над умами. К началу 16 века на Руси больше не было силы равной по могуществу московскому монарху. И только Православная Церковь была пока для него неуязвима, ибо подчинялась он совсем другому Самодержцу – Вселенскому. До сих пор духовная и светская власть шли рука об руку, поддерживая друг друга. Однако наступил момент, когда власть светская перестала нуждаться в опеке Церкви и даже стала ревновать к её способности управлять людскими умами. Иван III первым из московских государей попытался взять Русскую Церковь под свой контроль, и даже качнул её легонечко из стороны в сторону, пробуя на прочность. Надо отдать ему должное, спохватился Иван вовремя. Он оказался достаточно умен, чтобы уже на склоне лет уяснить одну простую истину: столп, на котором зиждется могущество Церкви, не так уж прочен, ибо этот столп зовется - «страх Божий». Страх Божий не столь материален, как страх от государя. Бога всегда боятся меньше, чем его «помазанников», ведь Он умеет прощать, а они - нет. А потому, если не отступиться и продолжать раскачивать церковный столп, можно наломать дров. И Иван вовремя отступил, видимо, потому что был Великим.
   
ЭПИЛОГ

Вот и еще одно столетие позади. Открыты врата в новый век, в неведомое. Сколько невзгод пришлось пережить народу русскому, теперь уже и не сосчитаешь! Скольких бед можно было бы избежать, да как-то вот не удалось, всего ведь не угадаешь! Сколько людей ушло в сыру землю, исполнив свой долг перед отечеством или не успев его исполнить! Сколько было рождений и смертей, сколько городов и жилищ отстроено и сколько разрушено, сколько лиц промелькнуло чужих да своих, красивых да страшных, добрых да злых, сколько ненависти лютой да алчности ненасытной, сколько любви чистой да дружбы бескорыстной, сколько радости и печали, страданий и наслаждений, истошных криков и тишины оглушающей! Сколько всего этого было! И где это всё? Пронеслось перед глазами и исчезло в миг, будто и не было ничего. А что там впереди? Поди-ка узнай! Одному Господу только и ведомо. Взглянуть бы хоть одни глазком, что век грядущий нам готовит?

Трудами Ивана Великого окончательно и бесповоротно завершилась история княжеской Руси, и началась история самодержавной России. На мировой карте неожиданно для всех, всего за каких-нибудь полвека, появилось могущественное государство, не желавшее подчиняться ни Ватикану, ни германскому императору, ни турецкому султану, ни степным ханам. Уже тогда оно было каким-то «не таким», живущим не по тем правилам. Это было европейское христианское государство с азиатской деспотичной системой правления.

О том, чем всё это закончилось или, правильнее сказать, продолжилось и для нас и для них, мы с Вами обязательно узнаем. Ей Богу, там есть, о чём порассказать и над чем поразмыслить.