Творец и тварь

"Брошу всё. Отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси".
Сергей Есенин

В нашей стране принято называть людей в здоровой коннотации не сумасшедшими и не психами, а душевнобольными. Душевные расстройства возникают в силу неотцентрованности мира или его неоднозначности, то есть когда человек не способен различать, что такое - хорошо, а что такое - плохо, свет и тьму, не говоря об оттенках. В романе Булгакова "Мастер и Маргарита" практически нет случайных вещей, по крайней мере, каждому автору (а автора бессмертного романа вряд ли можно назвать многозначимым словом "исключение") всегда хочется быть и казаться точным, точечным и предметным. Я не буду особо углубляться в детализацию, поскольку перечитывал роман довольно давно, и за лесом лет наверняка упущу из вида многие деревья, являющиеся более примечательными, нежели те, на которых захотел заострить взгляд. Моё поверхностное видение направлено поверх корней, то есть куда более приземлённо относительно дуалистически централизованных глубин и высот Булгакова в "нехорошей квартире" под дантовским номером 50 ("Земную жизнь пройдя до половины"). Скорее всего, "Божественная комедия" - и есть основа основ склонного к раннему или предраннему постмодернизму романа "Мастер и Маргарита". Получается, кризис среднего возраста самого автора-творца, разъедаемого червём сомнений. Но реализм требует не безвестного сумрачного сада, а Москвы и Патриарших прудов.
Во-первых и в главных, не хочется поддаваться всеобщему мнению, будто Мастером Булгаков считал себя (или себя - мастером), это было бы слишком самовлюблённо, а вот его учеником - Бездомным - вполне. Итак, всё начинается на Патриарших прудах. Навскидку можно назвать несколько патриархов от русской литературы (точнее, громоздкой классической прозы): Гоголь, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Достоевский, Толстой. Если постараться, наверняка можно найти в "Мастере и Маргарите" отсылки к биографиям или аллюзии к произведениям каждого из этих крупных писателей. Но меня интересует дубликат бесценного груза, отражение или тень, ибо Бездомный обещался написать продолжение романа Мастера. И что как не отражением или тенью являются перевёрнутые буквы "М и М" и "Войны и Мира" (Булгаков мог интерпретировать "War and Peace" как "War and World", отсюда и Woland - "Wo" и "Land" как Скорбь Земли; что есть замысел творца, а что - умысел). Кстати, перевёрнутый крест можно трактовать двояко: и как символ покорности (непротивление злу из толстовства), и как сатанинский знак. К сожалению, на этом мои познания романа "Война и мир" заканчиваются, несмотря на несколько порывов прочитать первый абзац на французском, но я постараюсь дорасти до него (романы Достоевского предпочитаю романам Толстого). И пока не могу сказать, есть ли прямая связь (понимаю, что сюжетно и по персонажам это разные вещи, но куда важнее речь и фигуры речи) между названными романами (кинематограф не в счёт, Бондарчука смотрел тоже давненько). Единственное, что хотелось бы подчеркнуть из вышеизложенного, в свете того, что Люцифер есть свет и ангел, хотя и падший, - это то, что Воланд - это не абсолютное зло, как того требуют незамысловатые критики, а тот самый дуализм, дихотомия, диалектика, уроборос и прочее двуединство материи и духа, амброзия и яд или добро и зло в едином флаконе. Это видно хотя бы из того, сколько бед наслал на человечество демиург Яхве (благими намерениями, разумеется), да и в своём мастерстве этот небожитель - явный бракодел, не всевидящий и не всемогущий, если посмотреть на всю историю кровавого человека, созданного по образу и подобию, как мы выясняем из романа, всё-таки не управляющего своей судьбой, а значит, безвинного по своей сути. Это всё та же схоластика, являющаяся вывернутой, отражённой и отбрасывающей тень логикой. Пусть нехорошая квартира будет не хорошей и не плохой.
Я уже как бы намекнул на то, к чему веду, - на "толстовство", на христианский анархизм, которым к середине жизни углублённо занялся Толстой, в том числе переводя и трактуя Евангелие на свой, возможно, чистый и незамутнённый, лад, супротив течения фарисеев, то есть ровно тем, из-за чего пострадал и Иешуа. Они, разворошившие тину и стоячую, дурно пахнущую воду пруда - патриаршего, канонического, догматического пруда, в какой-то момент своих жизней прослыли безумцами и пострадали от ортодоксальной религии. Осталось выяснить, чем анафема Толстого отличается от казни Иешуа. Толстого в сумме его учения современники тоже называли иллюзионистом, фокусником и волшебником, в самом что ни на есть переносном и негативном значении.
Возвращаясь к математике и к сомнительному равновесию - к плюсу на минус, дающему минус, то есть к названию романа "М и М". Мастер и Маргарита - это не два персонажа, а единое целое, Инь и Янь, материализм и магия, мистика, метафизика, творец и тварь дрожащая (или, если угодно, дражайшая). Материализм стремится к истории, то есть к нулю, к тому, чего уже нет, если не учитывать исторический опыт как нечто материальное, а метафизика - к бесконечности, что крайне противопоказано не особо впечатлительным особам, типа меня. Бездомный ибн Булгаков тоже пострадал от ортодоксов материализма, хоть и не в самом печальном представлении. Есть ли баланс добра и зла, если и добро и зло зачастую столь же неоднозначны, как и их моральные следствия. Ведь и толстовское, уже упомянутое, "непротивление злу" или его же отсутствие компромисса в теории, в конце концов, даёт компромисс на практике в этом вопросе, и иесусовское "добрый человек", применимое к любому двуногому, и, наоборот, "добро должно быть с кулаками" - всё это природа и суть категорий и стремление к крайностям, а отнюдь не к центру, из которого растут руки и ноги добра и зла. И сам, собственно, человек.