Родительское собрание

Между 4 и 7-8 классами, когда у нас классными француженки были, это ответственное бремя несла учительница русского и литературы Лидия Ивановна. Эта дама была манерная с претензиями на аристократизм, носила всё время носовой платок в рукаве и изысканно его доставала. Была она худощавая и регулярно рассказывала, какая она честная, ибо в блокаду не взяла ржавой иголки из цветочного горшка будучи в гостях, а швейные иглы тогда на вес золота были. Замечания делала в этакой специфической манере, типа, «Игнашов, палец сломаешь!», а сама брезгливо смотрела в другую сторону. Наверно, не открою я вам тайны, что класс наш успеваемостью не отличался: так сложилось, что все приличные из класса уходили, типа балерины Ковтун или брата с сестрой Погодиных (любил я в её рыжих волосах носом зарываться, когда в очереди в столовую за ней стоял), а Кобылинская собирала у нас исключительно представителей неблагополучных семей. Из 28 человек 20 имели «2» в году. В 7 классе я по успеваемости лучшим из парней был – у меня была 1 тройка, без троек учились разве, что Оля Мешкова, Ольга Титоренко и Наташка Ефимова. Учителя не раз нам говорили, что положиться в классе не на кого – болото сплошное. Так мы потом на переменах в это болото и играли – засасывали проходящих мимо. Разборы диктантов у Лидии Ивановны превращались в шоу: Скворцова – 28 ошибок, весь класс – «Вау!»; Воробьёв – 36 ошибок, весь класс – «Да!», таких «передовиков» у нас 4-5 было. Развлекались, одним словом. Помню, как на экзамене в 8-ом классе Димка Игнашов с Русей Свислоцким не могли ответить сколько букв в нашем алфавите, т.к. перепутали буквы и звуки, - смотрели друг на друга и ржали. А им этот вопрос Женя Геллер, по-моему, задавала, чтобы хоть как-то на тройку их вытянуть! Но наиболее запоминающимися у Лидии Ивановны были родительские собрания. Мама приходила всегда под впечатлением и мне пересказывала. Сидят, значит, родители тихо-тихо, а Лидия Николаевна медленно так ходит между ними, потом подходит к кому-нибудь и негромко, но отчётливо говорит: «Знаете, ваша дочь – форменная дура! Ни одного предложения без ошибок написать не может!» Или «Ваш сын – он, уж простите, полный идиот – в слове из трёх букв четыре ошибки!» Это когда Серёжка Воробьёв вместо «ещё» «исчо» написал. Ходила она так медленно, выбирала жертву, и никто из родителей не хотел услышать, что его отпрыск «не способен мыслить». Акторы этого выступления из родителей, как правило, были одни и те же за редким исключением. Бывало и по мне проходилась.  Со временем эта манера вести так родительские собрания уже не вызывала у родителей краски стыда – попривыкли все потихоньку, впрочем, как и их дети.