Офицер физики и флота - 2

Глава 2. Где свет, там и люди

...Тишина. Звенящая в ушах давящая тишина — вот что первое почувствовал Патрик, когда наконец выбрался из-под стальных искорёженных обломков на палубу под тёмное ночное небо, пытаясь не смотреть на куски металла, дерева и местами ткани, которые некогда были его орудийной башней. «А ведь какое кресло было», — отстранённо подумал юный мичман. Но откуда вообще эти мысли о всего лишь кресле из лавки подержанной мебели? И где лейтенант Белларс – и далеко ли тот корабль германцев? «Это ли не задания, которые подойдут лучше? Глупец... Зато лучший из Дартмута...» В том колледже Патрик в самом деле был лучшим; но важно ли это здесь, среди оплавленных и обугленных обломков орудийной башни, в дымном тяжёлом воздухе, что накрыл собой весь «Бархэм»? И почему так в ушах гудит?..

Патрик смутно помнил, что они с лейтенантом Белларсом заметили врага; что вроде как успели несколько раз по нему выстрелить; но потом... Потом почему-то вспоминалась только темнота да всё тот же давящий звон в ушах.

От размышления Патрика отвлёк стон, что донёсся из-под, кажется, того, что некогда было самим орудием, а теперь, оплавившись по краям и почернев, валялось на такой же почерневшей палубе. «Лейтенант Белларс?!» Дрожащими пальцами Патрик принялся раскидывать хлам в сторону, не думая о ссадинах на сбитых и покрасневших от жара пальцах — и наконец лейтенант сам смог выбраться.

— Кто здесь? — хрипло пролаял лейтенант, поворачиваясь туда, где слышал шорох. — Чёрт, не видно ничего...

— Это я! То есть, мичман Блэкетт, сэр!

— Да тише ты, — с трудом улыбнулся Белларс, но Патрик притих и сам, по привычке ожидая команды от старшего, хоть по возрасту Белларс и недалеко ушёл от Блэкетта; ему лишь недавно исполнилось двадцать. Но всё же он куда больше Патрика разбирался и в море, и в орудиях, и в том, какой вилкой и каким ножом надо есть каперсов с пармезаном под равиоли и ещё каким-то очень мудрёным словом. — Лучше скажи, какого чёрта рука треклятая не двигается? Так бы и сам выбрался.

— Э... — вглядевшись в изодранный и потемневший от влаги на локте рукав мундира, Патрик оцепенел и не сразу смог подобрать слова. Пятно, хоть юный мичман и разгадал его жуткую природу, само по себе едва ли так сильно бы навредило, если артерия цела; но, несмотря на то, что анатомию Патрик изучал не так долго и подробно, как артиллерию и инженерные науки, юноша понял со всей очевидностью, что обычно рука так не сгибается. «Перелом? Хоть кости не торчат...»

— Хорошего мало? — нарушил молчание лейтенант.

— Я... не слишком уж смыслю в этом... Но ничего, госпиталь ведь недалеко, сейчас... Сейчас!

— Ещё и видно как в тумане... Ну да как же без тумана британцам, — усмехнулся Белларс.

— Не волнуйтесь, я поведу, — Патрик убрал налипшие волосы со лба, стараясь не думать, почему на пальцах осталась тёмная тёплая влага; ведь было бы что серьёзное, наверно, и боль была бы? — Нам...

Блэкетт огляделся, пытаясь выкинуть из головы все лишние мысли. Госпиталь... Нет, в ту сторону по палубе — только орудийная башня; значит... Юноша схватил лейтенанта за здоровую руку, и они медленно побрели по обломкам, то и дело гремящих или хрустящих под ногами. Идти, к счастью для Патрика, Белларс смог сам; найти носилки или нести на себе здоровяка вдвое или даже более тяжелее, чем он сам, Блэкетт едва ли смог — тем более когда ноги то и дело скользили по лужам или спотыкались о груду металла, которую так легко не заметить в окружавшей тьме.

— Ну? Скоро мы? Госпиталь ведь уже рядом должен быть.

— Сэр... — Патрик, вздрогнув от слишком громко хрустнувшего под ботинком стекла, покачал головой, глядя на огромную чёрную пробоину перед собой. — Госпиталь... Его нет...

Лейтенант негромко помянул чью-то мать, чертей и некоего адмирала, которому не помешало бы засунуть якорь куда-то, куда Патрик не расслышал.

— Но... — продолжил юный мичман, собравшись с мыслями. — Вы тут подождите, я найду чего... Да...

Дождаться ответа Патрик не смог; мичман ещё раз обернулся к лейтенанту, затем — к чёрному провалу, где некогда была «суперпрочная сталь, пробить которую не по зубам ни фрицам, ни русским, коль придётся». Теперь — осторожный шаг внутрь, и юноша едва не вылетел назад на палубу, наступив на нечто круглое и мягкое, как будто в длинной шерсти; вот только откуда там могла взяться длинная шерсть на круглом? Скользкие лужи под ногами тоже попадались чаще, и мичман ступал всё более медленно. Только не смотреть под ноги, где валялось что-то длинное — словно рулоны ткани... «Но откуда в госпитале рулоны ткани?» Наклоняться и вглядываться в нечто, что казалось «рулонами ткани», когда Патрик случайно задевал их ботинком, юноша не стал — и так слишком много в воздухе этой смеси лекарств и крови, от которой тошнота подкатывала к горлу. Да и о том, что только что хрустнуло тихо под ногой, лучше не думать...

Но помещение наконец закончилось, и Патрик оказался наконец у стола, который, казалось, уцелел — только всё, что стояло или лежало, сбилось в кучу. Глаза юноши уже немного привыкли к темноте, и Блэкетт принялся обшаривать стол в поисках того, что пригодилось бы Белларсу. Бинты — вроде хорошие; только эти мокрые бы срезать. Нашлись и целые склянки; но Патрик никак не мог разобрать, что на них написано, так что брать их юноша не стал. Зато пригодились обломки стульев — не слишком гигиенично, но пойдёт, чтобы зафиксировать руку — и крохотный, видимо, канцелярский, нож. Ещё бы к этому ножу не тянулась застывшая в неестественном изгибе рука с короткими, аккуратно подстриженными ногтями. Только почему плеча у этой руки нет? И — тоже влага, на столе, на руке, и на своей щеке под глазом. «Наверно, в крыше пробоина, вот и капает»...

Оставалось лишь вернуться обратно. Дорога уже была знакома, и юноша пересёк искорёженный госпиталь скорее, чем пока он добирался до стола с бинтами. Наконец палуба — Патрик выдохнул, почувствовав свежий воздух. Но где...

— Лейтенант?

— Здесь я. Отлучился без команды?

— Я... — начал было покрасневший мичман, но Белларс тут же перебил:

— Неважно, Блэкетт. Совсем там всё плохо?

— Там... Вы не волнуйтесь, и лучше сядьте, мне так удобнее.

— Хорошо, — лейтенант усмехнулся и бросил взгляд на улов Патрика. — Только не добивайте уж.

— Постараюсь... — Блэкетт сглотнул невесть откуда взявшийся ком в горле и, пересилив себя, улыбнулся.

Мастером оказания первой помощи Патрик не был; но всё же юноша, как смог, срезал окровавленную ткань мундира и рубашки, намотал бинты и закрепил деревянные обломки.

— Так оно двигаться не будет... Надеюсь...

— Всё лучше, чем ничего. Но что ж, засиделись мы, пора и дело делать, — потрепав волосы Патрика здоровой рукой, от чего тот растерялся, лейтенант побрёл прочь, пока вовсе не скрылся из виду.

«Надо... Тоже идти... Но куда?..» Патрик не помнил, как добрался до уцелевшей палубы и как на ней устроился. Но всё же тяжёлая ночь у берегов Ютландии заканчивалась. Несмотря на то, что было тепло, как и обычно в конце мая, выбравшись на палубу, мичман Блэкетт всё время ёжился, глядя на дымку тумана вокруг — хоть туман теперь и был всего лишь туманом, лишь изредка омрачённым чёрными клубьями дыма.

...Небо тем временем светлело; гнилостный запах крови, что смешивался с парами тротила и хлора, таял; кровавые пятна на палубе тускнели под брызгами волн. «Наверно, скоро и следов не останется...» Но даже эта мысль не слишком утешала юного моряка.

Уже наступило утро; матросы начали приводить корабль в порядок, но Патрик старался находиться на открытых палубах, где дышалось легче, где можно было не смотреть на обломки и руины и где наконец было тихо — слышно было лишь плеск свинцово-серых волн. Залпы орудий смолкли; но не скрылись ли германские корабли в тумане, где уже в полмили от «Бархэма» нельзя было разглядеть ничего?

— Пат, цел? — Уилл Грэкхэм схватил приятеля за плечи и притянул к себе. — Вот так бой! А госпиталь видел?

— Видел... Вроде бы цел... Если только ты не собрался это исправить, — Патрик нахмурился, но освободился от хватки не сразу. — Повезло, наверно...

— Да уж, — Уилл вздохнул. — И так попали впросак... Но другим больше досталось... Кстати, мы ведь снова не там, где надо, тут же матросы ходят!

— И пусть ходят... Не в Дартмуте же, с графами да маркизами...

Оба помолчали. Грэкхэм, махнув рукой, ослабил наконец хватку и уселся на палубе; Патрик плюхнулся рядом, вытянув ноги, не думая о уже подсохших бурых пятнах под ногами — таких же, как на потрёпанном и помятом мундире и ботинках. «Видели бы так своего лучшего ученика в Дартмуте!» В Дартмуте... Нет, в Осборне, откуда потом их обоих в Дартмут перевели, друзья в своё время и познакомились, и вроде как друзьями с тех пор и остались.

...Плеск волн, казалось, сменился, стал громче; Блэкетт покачал головой, отвернулся к морю и задумчиво прищурился.

— Огни вдалеке... Наши ли?

— Надеюсь. Немцы вроде ушли уже. Хотя... — Грэкхэм посмотрел на море, на огни вдалеке. — Не, откуда там германцам взяться? Разве что окружили... Может, пойдём уже?

Патрик покачал головой. В каюту не хотелось — это ведь идти по палубе со следами крови — хотя проведать лейтенанта тоже надо, даже если в госпиталь не заходить: бинты или йод теперь ведь не только одному Белларсу нужны... Но и не в свою каюту идти; не до Киплинга с Шерлоком — хоть обычно Патрик и проводил с этими книгами почти всё свободное время. Так что юный офицер лишь посмотрел вслед приятелю и вновь обернулся к морю, где тускнел в тумане свет.

...Уилл оказался прав; огни и в самом деле светили с британских кораблей; так что вскоре Блэкетт смог разглядеть борта — тоже изрядно покореженные — «Вэлиента». Свои...