Офицер физики и флота - 3

Глава 3. Хорошо, что она есть

«04.06.1916,

Здравствуй, мама, здравствуй, отец,

Покинули Ютландию. Нет, со мной всё в порядке, волноваться нечего. Наш корабль пострадал менее других, и...»

Патрик задумчиво убрал карандаш, прошёлся широкими шагами по палубе к борту и обратно. Надо ли вообще об этом писать? Хотя... О сражении вроде как уже слышали и на суше, так что, наверно, лучше рассказать...

Юноша вновь уселся на палубе, теперь уже чистой, насколько это возможно — впрочем, мундир и брюки всё равно нельзя было назвать парадными. «Бархэм» в самом деле «легко» отделался, если вспомнить про «Королеву Мэри». Но всё же... Одна из орудийных башен — та, в которой и сидел Патрик и под обломками которой лейтенант Белларс сломал руку — была полностью уничтожена; радиостанция была повреждена; несколько снарядов попало в судовой лазарет, где погибли и работники лазарета, и пострадавшие... Но про это в письме уж точно не надо... Патрик покачал головой, ещё раз глянул на листок бумаги. Что бы ещё добавить?

«Наш корабль пострадал менее других, и после ремонта мы направимся в Северное море, если, конечно, ничего не изменится»... Нет, не то. Патрик хмуро зачеркнул последние строки, прорезав бумагу. Пострадал менее других, это верно; но идёт на ремонт — а зачем, если почти не пострадал? Наверно, это будет слишком уж странно — лучше вовсе без этого обойтись... О, вот что.

«Написал в Адмиралтейство о полётах. Надеюсь, мне разрешат стать лётчиком, хотя опыта, конечно, может не хватить...» Немного полетать Патрик успел ещё до войны; подросток в свои шестнадцать лет пару недель во время рождественских каникул в Дартмуте под руководством Барнуэлла, пилота из компании «Викерс», осваивал полётное дело — и вроде как выходило недурно; так что сейчас Патрик надеялся вернуться к увлечению самолётами.

— Письмо? И для кого? Для невесты? — Блэкетт вздрогнул, услышав рядом голос Уилла. «Как всегда громкий...» Впрочем, в последние дни уединение тяготило Патрика; так что Блэкетт оглянулся и тепло улыбнулся другу:

— Нет. Или ты её мне нашёл? — усмехнулся Патрик.

— А... А вот возьму и найду! — заявил решительно Уилл. — А чего? Будет кому письма писать! Мисс Джейн как раз о подруге рассказывала, весьма милая, хорошенькая, музыке и искусствам училась. Но...

— Но? — переспросил задумчиво Патрик.

— Но её зовут Рахиль, кажется. Сам понимаешь...

Патрик неопределённо пожал плечами. Ну да, разумеется, жениться на сколько угодно порядочной девушке, но по имени Рахиль — для «джентльменов», как рассказывал Макферсон, такое было бы совершенно невозможно. И всё же Патрик улыбнулся:

— «Великий скандал, недостойный офицера». Но... Неважно. И я рад тебя видеть.

— Хм? Ты точно Пат? Или ты им притворяешься, а сам шпион германский? — Грэкхэм подозрительно оглядел приятеля, но вскоре не сдержал короткого смешка:

— Ладно, ладно... Выбрались из той... как её... Итландии, и хорошо...

— Ютландии, — задумчиво поправил Патрик, рассеянно сминая лист бумаги. Строчки из книг по естественным наукам сами завертелись в мыслях — как будто те учебники юноша держал прямо сейчас в руках. — Ютландский полуостров, если точнее. Это там, где...

— Да понял я! — Уилл надулся, помолчал, и затем добавил, понизив голос:

— Опять не на той палубе сидишь... Заметит кто из старших...

— Ты, кстати, тоже, раз сюда спустился, — хмыкнул в ответ Патрик. Да, офицерам не следовало бы здесь находиться... Но пока что в суматохе после битвы о том, где кому принято стоять, сидеть и лежать, не слишком много вспоминали. А заметит... Белларсу на такое плевать, да он и в госпитале, так что не заметит, а остальные... Патрик покачал головой и усмехнулся:

— И письмо не угадал вовсе. Домой. Отцу и матери.

— Ладно. А палуба да высокородия... Чёрт с ними, — Уилл плюхнулся рядом с товарищем, сминая лист бумаги. — Всё равно не герцогских мы родов. А чего птиц твоих не видно?

— Каких птиц? — Патрик озадаченно оглядел палубу, уже прибранную и покрашенную — и куда более аккуратную, чем его потрёпанный мундир, который не мешало бы почистить как следует. «Белларс бы не одобрил...» Но «Бархэм» уже выглядел лучше. Если не смотреть на ту зияющую дыру выше, которая находилась там, где некогда был лазарет и которая хоть и была теперь прикрыта холстиной и досками, и не заметно, что корабль чуть не потопили. Но всё же юноша невольно оборачивался то и дело к прибитым наспех доскам, хоть и не хотелось Блэкетту соваться туда снова. Вдруг там всё ещё лежало и текло так, как той ночью...

— Ну этих твоих... Тупых, — протянул Грэкхэм, и Блэкетт от неожиданно громкого голоса приятеля вздрогнул. Нет... Нет уж той ночи, да и там всех давно вынесли... Иначе здесь, на солнце, оно бы всё начало разлагаться, и уж этот запах не заметить было бы просто невозможно...

— И вовсе не тупые! — буркнул Патрик, отгоняя всплывшие в памяти картины той ночи в конце мая. — Тупики они. Уж поумнее некоторых... И в бой бы точно не полезли.

Тупиков в самом деле видно не было, хоть в этих морях пухлые белобрюхие птицы с крупными рыже-алыми клювами встречались весной и летом, когда начиналась пора устраивать гнёзда и заботиться о птенцах, нередко. Но с моря не доносились их урчащие голоса, и на блестящую под солнцем и пахнущую свежей краской палубу не залетали неуклюжие толстенькие птички. «Как будто поняли — нечего сюда лететь», подумал Патрик. Впрочем, делиться с ними рыбой, когда еды не так уж много, а на мясо птицы или говядины и смотреть не хотелось, особенно когда оно под томатным соусом, офицер бы не желал.

— Наверно, — Уилл пожал плечами. — Высокородия из Дартмута тоже бы сюда вряд ли попали. Но едва ли потому что умные...

Добавил это блондин уже тише. Блэкетт промолчал, глянул вверх, где часто видел пухлых птиц с чёрно-белыми перьями и крупными треугольными клювами, и улыбнулся шутке приятеля. В Осборне или в Дартмуте эта «высокородность» иногда и казалась чем-то важным — впрочем, не более важным, чем геометрия с физикой. Впрочем, пусть это Эндерса волнует или других таких же; и слава богу, что на «Бархэме» таких, как тот рыжий, не завелось.

На удивление товарищи на нынешнем линкоре подобрались сплошь отличные. Макферсона только не видно — отправили куда-то, кажется, в более восточные воды. Зато Уилл оказался здесь же, лейтенанты не докучали глупыми и бессмысленными задачами, напротив — стоило Блэкетту изучить приборы наведения и заметить, что можно бы их улучшить, как лейтенант Белларс не только одобрил идею мичмана, но и сам помог с отладкой и настройкой механизмов. «Надо бы его проведать», — запоздало вспомнил Патрик; хоть и близким другом старшего по званию он не мог назвать, но Блэкетт признавал, что служить под началом Белларса не было тягостно, в отличие от тех же старших офицеров на «Карнарвоне». Но и письмо ведь не бросать? Так что сначала уж закончить с этим, потом и к нему — да и по пути выпросить на кухне пару яблок, чтоб угостить...

Грэкхэм тем временем хмуро повертел свой лист бумаги, покосившись на молчаливого Патрика, но тот, задумавшись о чём-то, не спешил прерывать тишину.

— Хотя и чёрт с ними, с герцогами... Я тоже вот пишу для маман. Кстати, про тебя тоже написал! — наконец выпалил Уилл.

— О... Спасибо, что ли, — усмехнулся Патрик, вспоминая про изрядно смятое и не совсем чистое незаконченное письмо — «надо бы переписать на нормальную бумагу» — и черкнув про друга у себя.

— Ага. После этого всего бы туда, в Корнуэлл. Она такие отбивные готовит, — вздохнул Грэкхэм. — Представь: сочное мягкое свиное мясо, которое так и просится прямо в рот! А если ещё и к ней куски печёного картофеля, да под каким-нибудь соусом — хоть со сливочным, хоть с острым томатным соусом, да с чесночком, да с перцами какими... Тебе точно понравится! Да и яблонь у нас немало рядом — если летом к нам соберёшься, хватит и там поесть, и с собой набрать!

— Не сомневаюсь, — мясо с картофелем Патрик охотно ел в любых его видах, так что от свинины Блэкетт бы не отказался. — Но яблони и у нас неплохо растут, отец писал... Но и отбивные ваши попробовал бы. У нас вот больше пироги, и такие, чтоб яблок или курицы было больше, чем теста... А мясо ещё в соусе, и совсем не пересушено, как иногда вот тут дают! — мечтательно закончил мичман, убирая за ухо запутавшуюся прядь тёмных волос.

— Ну вот... Теперь есть захотелось... Значит, и к вам приеду, — добавил Уилл. Патрик улыбнулся:

— Приезжай, она будет рада.

— А ты?

— Ну... — Патрик пожал плечами. — Конечно, тоже рад! Зачем бы я звал кого-то, кого лучше бы не видел ещё лет сто или двести?

— Тогда хорошо. И ты к нам тоже... Хорошо, что они у нас есть... — тихо закончил Уилл.

— Это точно, — негромко добавил Патрик.