Офицер физики и флота - 4

Глава 4. От Атлантики до Арктики...

«Бархэм», похоже, получил куда более серьёзные повреждения, чем представлял себе Патрик; так что через пару месяцев ожидания в Госпорте, где юный мичман успел зато повидаться с отцом, Блэкетт, уже как младший лейтенант, был определён сначала на патрульное судно с нехитрым названием «P17», затем юноша оказался на «Стёрджене». Там Патрику повезло — рядом оказался и Уилл, тут же притащивший, наверно, несколько фунтов яблок, и Макферсон, который тепло приветствовал прежнего приятеля. Вот только Блэкетт, который ещё пару лет назад ловил жадно каждое слово приятеля, никак не мог отделаться от странного недоумения. Не мог же тот в самом деле посоветовать Уиллу то «интереснейшее зрелище» в бельгийском Брюсселе?.. Но спросить о том «зрелище» Патрик всё никак не мог.

О Бельгии Макферсон рассказывал, когда Патрик с Уиллом попали к нему на ту же «Королеву Мэри». Тогда, летом тысяча девятьсот тринадцатого года — да, точно, шестнадцати ему ещё не было, — когда курсанты Дартмута ходили в тот учебный рейс, их корабль остановился в порту Брюгге пополнить запасы воды и провианта. Или не Брюгге?.. Тем не менее «Королева Мэри» со всем молодняком оказалась тогда в Бельгии; стоянка корабля затянулась почти на неделю, так что в несколько свободных от нарядов и прочей рутины дней Патрик с Уиллом могли насладиться знакомством с городами незнакомой доселе страны: интересно же посмотреть на всякие диковинные здания или шляпы — особенно на изящные шляпки, которые носили юные бельгийские прелестницы на не менее прелестно уложенных льняных или тёмных волосах.

Вот и в то утро поезд вёз юных курсантов в Брюссель. Уилл, правда, удивился, что билеты оказались в вагоны третьего класса, где предстояло ехать вместе со всеми попутчиками: колледж вполне мог бы оплатить и билеты первого, и подумаешь, что их тут двадцать человек — ведь так и путешествуют будущие офицеры! Но на горячие возражения приятеля Патрик лишь задумчиво пожал плечами:

— Как будто это от нас зависит, какой вагон достанется? Да и ехать ведь всего пару часов, а тут заодно и на бельгийцев посмотрим, и на бельгиек.

Произнёс это подросток своим обычным отстранённым тоном, так что Уилл не сразу догадался, что значила эта фраза.

— Ого! — наконец улыбнулся Грэкхэм. — Не знал, что ты умеешь шутить!

Патрик снова пожал плечами и поправил воротник мундира, но Уилл видел, что и тот не сдержал улыбки.

Поездка и в самом деле пролетела незаметно; Патрик всё так же задумчиво разглядывал деревья, опушки с низкой травой, сквозь которую проглядывала тёмная земля, да изящные деревенские дома — и не скажешь, что в таких домиках крестьяне живут. Уилл тем временем, то и дело вертя белобрысой головой, бросал взгляды на некоторых мисс, которые волей случая оказались в том же вагоне, что и британские курсанты... А может. уже и не мисс, но миссис? Но смотреть ведь приятно, так не всё ли равно!

— Разве леди... как же, Элис? Не ждёт тебя? — прервал Уилла Патрик, вынимая из-под сиденья небольшой саквояж. Разобрать всё объявление по громкоговорителю Блэкетт не смог — французский в его устном проявлении давался Патрику не слишком охотно; но и из немецкой фразы, и по тому, что за окном всё чаще мелькали почерневшие от угольной сажи дома, Блэкетт понял, что и Брюссель уже начался, и вокзал, значит, совсем скоро появится.

— Так я же... Не буду с ними целоваться или ещё чего! — надулся Грэкхэм, вспоминая про свой багаж, и его лицо чуть потемнело, отчего белобрысые волосы показались ещё бледнее. — Сам-то нашёл бы себе кого... А, ну тебя. Лучше глянем тот зоопарк; Макферсон сказал, там по-настоящему чудные обитатели.

— Ну давай глянем, — Патрик пожал плечами. Вдруг птицы какие попадутся? Альбатросов тех же Блэкетту так и не довелось увидеть, хоть про них и писали, наверно, в каждой книге, хоть немного связанной с морем. «Наверно, только в книгах их и осталось много...»

До птиц, впрочем, задумчивый как обычно подросток так и не добрался — несмотря на то, что погода не сулила ни холодного ветра, ни ледяного дождя, дорожки в парке были покрыты свежим золотистым песком, а работники так вежливо разъясняли офицерам, где какие клетки находятся и чем можно кормить того или иного обитателя. Но стоило Блэкетту увидеть главных «звёзд» зоопарка, вокруг которых с наивным детским смехом кружилась малышня, а взрослые как ни в чём не бывало жевали конфеты или мороженое, как Патрик рванул к выходу. Возможно, со стороны он казался нелепым; возможно, другие решили, что он «чудак из джентльменов»; возможно, нет, совершенно точно эта выходка являлась вопиющим нарушением субординации, недостойным лучшего ученика на курсе — но Патрик остановился перевести дух и вытереть лоб, к которому налипли мокрые тёмные волосы, лишь когда все запахи и аромата оказались позади этого узкого переулка, между двумя высокими, хоть и в два этажа, домами с покатыми черепичными крышами и побелёнными стенами. Лишь там его и нагнал Уилл.

— Сбрендил? Это же эта... Субординация! — Уилл тяжело выдохнул и не сразу смог продолжить. — Ты чего это? А птицы? Там же дальше вольер был, с этими... Как же... И сапсаны, и соколы, и кречеты — хоть и не морские, но...

— Ну их и их птиц, — сплюнул Патрик. — Чёрт побери, там же люди!

— Так у них... Кожа другая, чёрная, — протянул Грэкхэм недоумённо. — Да и у них там жильё, их кормят — так чего уж? Было бы плохо, так увидели бы...

— Чего уж? — выпалил Блэкетт, не замечая, как по-мальчишески высоко звучал его голос. Но... «Неужели именно про этих обитателей Макферсон мог сказать, когда рассказывал о чудных питомцах? Или... Не о них?..» — Они люди, хоть и темнее нас — но люди! Так почему они в этих клетках? Это же... Неправильно?

— Как будто ты в Лондонском зоопарке не был, — Уилл задумчиво пожал плечами и, заметив потрясённый взгляд приятеля, добавил:

— Так ты в самом деле там не был? Ты же там жил? Не верю! Как же — в Лондоне жить и в зоопарк ни разу не сходить! А, ладно, — и тут же, не дожидаясь ответа, Грэкхэм, хоть и не понял, чего его друг так взбесился — «обыденное ведь дело», — но как мог объяснил:

— Там просто тоже эти, негры — только не прямо в клетках, а... Ну... Вот представь, нечто вроде деревни — ну дома, ясно, хижины, как у них в Африке — наверно, видел подобные картинки в книжках про туземцев? Вот... И они там живут, семьями... Так ты в самом деле не видел? Мы с отцом, когда в Осборн ехал, ходили, и потом, кажется, в первый год... Ну да, тебя там не было.

— С отцом... — тихо пробормотал Патрик. А ведь и во время учёбы в Осборне, кажется, кадетов возили в зоосад — только Блэкетт, к своей досаде, именно в тот день умудрился подхватить простуду. Хотя сейчас Патрик уже сомневался, что «многое упустил и пропустил столько по-настоящему занятного»... — Нет... Не видел... Иначе, наверно, и в Осборн бы не поехал, — усмехнулся Блэкетт, убрав со лба тёмные волосы.

— Да ладно уж! Во всей Европе ведь так! Хотя про русские подобные зоопарки не слышал, — на мгновение замешкался Уилл. — Но в остальной Европе ведь есть! И ходят туда, вон, как здесь. И... И даже детям вроде нравится. И ты птиц хотел посмотреть!

— Пошёл ты, — Патрик хотел было продолжить одной из тех фраз, которые доводилось слышать от дивизионных офицеров, когда те были не в духе; но вместо этого подросток лишь ещё раз плюнул под ноги и тяжёлым широким шагом направился к гостинице. «Это такие должны быть белые люди? Нет... Киплинг не мог бы такое писать. Ведь у него там — благородство, и долг, и доблесть... А это ведь совсем не то, что в зоопарке!»

...И почему именно эти бельгийские «диковинки» вспомнились при встрече с Макферсоном? Надо бы у него спросить, наверно — хотел ли он рассказать именно о них или приятель имел в виду нечто иное? Однако хоть Патрик и видел товарища нередко в кают-компании, и они вместе трудились над орудиями, Блэкетт так и не смог спросить о зоопарке — как не рвался больше ни в какие европейские зверинцы. «Ну их...»