Охотничек

    Многим известно, что во всём мире климат теплеет и даже у нас на Донце это стало заметно. Вот если раньше прилетали утки в сентябре и, сделав небольшой привал, отправлялись дальше на юг, то теперь, они остаются на зимовку, так как речка, из-за быстрого течения и тёплых зим, в некоторых местах практически не замерзает. Но вместе с климатом бывает, и разогреваются, мягко говоря, - у некоторых людей мозги или серое вещество, которое его заменяет. Вот поэтому и случаются всякие отклонения…
  Как-то к нам на речку, возле старого деревянного моста, где много камыша, в очередной раз осенью прилетели утки. Они облюбовали это место потому, что местные жители подкармливали их хлебом.
   А в то время охотников у нас развелось хоть пруд-пруди. Дело не хитрое. Просто надо было вступить в Общество охотников, сдав членские взносы, и купить себе ружьё. Благо, тогда оно стояло дёшево. И вот, некоторых таких охотничков эта дичь, на шару бултыхающаяся в реке, начала раздражать…               
    Как-то стою я и бросаю через перила хлеб, а целая стая с кряканьем устроила прямо птичий базар. Увидев такое зрелище, мой сосед Иван, аж, опешил.
- Ты, дывы, скилькы утей, - сказал он, - щас пиду, визьму ружо, тай пидстрелю.
- Зачем? – спрашиваю, - тебе, что жрать нечего?
- Та яж охотник. О це у недилю, йиздыв на Оскил и ничёго не вбив, а тут пид носом, така здобыча.
 Я, что-то хотел ему возразить, но он бегом побежал в сторону своего дома…
  Потом мне один знакомый рассказывал, что какой-то придурок стрелял возле моста из ружья и убил несколько уток. Но, течение там быстрое и их понесло дальше, так он потом ещё несколько километров бежал следом, потому, как вода была уже холодная, ну, а лезть в реку он не захотел.
Я понял о ком идёт речь и, встретив как-то Ивана, ехидно спросил:
- Ну, что поохотился, охотничек?
- Та дэ там, - хмыкнул он, - биг я биг по-над ричкою и тилькы одну качку дрючком выловыв.
- Ну и нафига это тебе надо? – спросил я, раздражённо, - небось, дома и куры, и утки есть?
- Так йих гдуваты ж трэба, а тут – на шару.
  У меня даже слов не хватило, что-то возразить, и я, глянув на него и покрутив у виска, пошёл дальше…
  А сам вспомнил, как у нас на ставке, который был недалеко возле дома, мой другой сосед армянин – Азат, работая в каком-то хозяйстве, где выращивали рыбу на продажу, как-то в августе привёз пару бидонов малька. Я, как раз в это время мимо проходил. Смотрю, а рыбки, типа, плотвы и карася, почти с ладошку величиной.
- А, чего ты её не продаёшь? - спрашиваю.
- Да, мелкая она, - сказал он, - денег всё равно много не выручишь, пусть лучше здесь живёт и размножается. А, то у нас тут только лягушки обитают.
- Правильно, пусть размножаются, а потом и ребятишкам будет интересно с удочкой посидеть, - согласился я.
 Но, за действием Азата, на другой стороне ставка, скорее всего, наблюдал другой сосед.
 И не прошло и пару дней, дождавшись, когда армянин уедет, он со своим кумом тут же бреднем начал ловить рыбу.
Озерцо у нас небольшое всего: шестьдесят на тридцать и глубиной (в некоторых местах) око-
ло двух метров, вот они и лазили целый день вдоль и поперёк измазавшись, как черти в грязи. 
  А, когда я его, встретив, спросил, мол, нафига, он малька ловил?
            Сосед, довольный собой, сказал:
- Да, ты бачив яка гарна рыбка? На тараньку з пывом, тэ що трэба. Мы дви цэбэркы наловылы.
- Так, может быть, надо было, чтобы она подросла и размножилась?
- А вдруг я невспию, и Азат прыйидэ и ситкою усе выловыть. Нехай дрибна – та моя будэ.
- И на шару, - съязвил я.
- Ага, - засмеялся он.               
  Я даже спорить не стал. Любит у нас народ, чего-нибудь на шару получить. Такому ничего не докажешь, как и другому моему соседу, стрелявшему уток под мостом...
  Жил Иван в стороне через пять домов от меня, где метров в двадцати заканчивался наш пруд, густо заросший в этом месте камышом. И вот, как-то утром проснувшись, он увидел уток, мирно плавающих в ставке и, то ли с бодуна, то ли, не протрезвевши после вчерашнего, он ничего лучшего не придумал, как распахнув окно, открыть стрельбу по дичи.
  Прогремел один выстрел, тут же второй, а когда птицы взлетели – и третий. Он даже не подумал, что на той стороне пруда, который в этом месте был метров двадцать пять, не больше, тоже близко стояли дома. Ну, и естественно, что дробью этот горе-охотник разбил несколько окон. А, в одном из этих домов жил бывший мент, который, недолго думая, вызвал наряд милиции…
  Когда они приехали, то ничего не подозревающий сосед, в трусах спокойно вылезал из воды, держа в руках уток.
- Ну, как улов? – спросил, подошедший милиционер в гражданской одежде.
  А сосед, ещё не врубившись, что случилось, весело сказал:
- Ось, бачитэ, аж три кряквы пидстрэлыв.
- Вот и хорошо, - сказал лейтенант, - так в протокол и запишем.
  И бедолагу повязали и сопроводили в отделение…
 Когда через неделю я кормил уток с моста, и опять встретив соседа, не без ехидства спросил:
- Ну, как твоя охота на уток прошла?
- Забралы у мэнэ уток и рушныцю, та й ще и шраф припоялы, - грустно сказал он.
- Вот, видишь, - говорю, - ничего на шару не бывает. За всё приходится платить, - а потом не без пафоса добавил, - но, ты радуйся, что так всё обошлось.
- Чому, цэ? – огрызнулся Иван.
- Да, могли бы ещё и посадить.
- За, що? – удивился он.
- За браконьерство, стрельбу в городе, да и за нарушение экологии, годик, не мешало бы накинуть, - резюмировал я.