О приходе митрополита из Царьграда Отношение к гре

О приходе митрополита из Царьграда:
 
Отношение к грекам как к еретикам сохранилось до самой смерти Ивана Грозного, который, правда, однажды допустил греческую делегацию отдельно от русских монахов отслужить водосвятный молебен у мощей в Троице-Сергиевой Лавре, что было неслыханной вольностью еретикам, и потому летописец поместил это событие (всего-то водосвятный молебен) в основную канву Лицевого летописного свода (см. подробно в факсимиле Свода на моем сайте sterligoff.ru).

Об отпущении митрополита греческого Иоасафа:

 

Причем летописец отмечает, что сразу после этого русские стали служить литургию, но греков уже не допустили, что по канонам православия может обьясняться только ересью недопущенных к сослужению.

10. После смерти Грозного страной стал править Борис Годунов, помешанный на идее "Москва - третий Рим", причем не в духовном смысле, а в смысле создания всемирной русской империи. Для реализации этих амбиций следовало взять Константинополь под лозунгом "освобождения православных от турок". Для этого надо было, чтобы греки опять воспринимались как "православные братья", а не как поганые еретики, к чему за 150 лет на Руси все привыкли. Тогда предстоятелем русской Церкви был митрополит Московский и Всея Руси Дионисий. От него и требовал Годунов, чтобы он стал служить литургии с приехавшим греческим митрополитом. Но Дионисий ни то что причащаться с ним не стал, но даже отказал митрополиту-еретику в личной встрече, чтобы не смущать верующих. Годунов настаивал. Тогда Дионисий сказал: "Пусть приходит на литургию в Успенский Собор". Ликующий греческий митрополит облачился в богослужебные одежды и отправился в Успенский Собор, но в дверях был остановлен русскими служками, которые приказали ему разоблачиться и в простом подряснике простоять всю службу в притворе на месте, куда ставили гостей-еретиков, не заходя в сам храм. 

После этого Годунов в ярости выслал непреклонного митрополита Дионисия из Москвы и заточил в монастырь в Великом Новгороде. Вслед за митрополитом Всея Руси в опалу и ссылку отправился архиепископ Авраамий. Оба исповедника больше не увидели столицы, им довелось вкусить смерть в Великом Новгороде. На освободившееся место митрополита Московского и Всея Руси был поставлен послушный годуновский пес Иов, который вскоре безропотно принял поставление в патриархи Московские и Всея Руси от греческого лжепатриарха Иеремии. Так русские в 1597 году, спустя 150 лет после впадения греков в ересь, объединились с еретиками греками и отступили от православной веры. Вместе со всеми прочими ересями греков русские признали и антихристианскую масоретскую редакцию раввина Акибы, которая до сих пор в так называемой “московской патриархии” принимается за “священное писание”. К чести русского епископата, надо сказать, что предателей среди наших епископов нашлось немного, все предатели поставили свои подписи под сохранившейся грамотой рукоположения Иова в патриархи московские (оригинал грамоты хранится в Российской государственной библиотеке).



Что произошло с остальными очевидно сохранившими верность Христу русскими епископами – то ведает Господь. ТАК ЗАКОНЧИЛАСЬ ЯРКАЯ И РАДОСТНАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ РОССИЯ, И НАЧАЛАСЬ МРАЧНАЯ И БЕЗРАДОСТНАЯ РОССИЯ ЕРЕТИЧЕСКАЯ.
Послесловие:  Потом Годунов, отменив Юрьев день, ввел бессрочное рабство на Руси (крепостное право), что было запрещено Священным Писанием. Потом началось наказание Божие за впадение в ересь в виде страшного сверхъестественного трехлетнего голода на Руси, когда русские матери, как в Иерусалиме времен Иосифа Флавия, ели своих детей, потом пролились потоки русской крови в “смутное время”. Потом воцарились еретики Гамбилы-Романовы. И только после всего этого полувекового страшного, уже еретического, периода произошел так называемый “раскол” и появились так называемые "старообрядцы". Это уже был раскол между еретиками. Примерно как раскол между латынами и протестантами. И Никон, и Аввакум выросли в уже еретической вере, и крещены, и рукоположены были еретиками, и всю жизнь служили с еретиками греками, и оба входили в ближний царский кружок по достижению бредовейшей, маниакально горделивой, все той же годуновской имперской идеи под названием: "Москва - третий Рим". Разошлись они только в методах достижения цели. Аввакум говорил: "Хорош уже дразнить народ и менять обряды. Мы уже давно в литургическом общении с греками и достаточно для идеологического обоснования освобождения Константинополя.." А Никон и Алексей Гамбила-Романов готовы были согласиться на все требования греков по полной унификации с их ересью, включая и перстосложение, и аллилуя, и все прочее простое, привычное и понятное всему населению России, что неизбежно вызвало бы потоки крови. Еретик Аввакум был очевидно менее кровожаден и более патриотичен, чем Алексей и Никон, пытаясь обойтись "малой кровью", за что и погиб. Победила радикальная прогреческая позиция, и вторая волна страшной резни уже во второй раз за 17 век потрясла Россию. Теперь уже убивали еретиков, которые были против дальнейшего углубления в ересь. Все еретики, принимающие масоретскую редакцию раввина Акибы в качестве “священного писания”, становятся буквально филиалом синагоги. Ведь они за основной вероучительный источник признают ту же самую книгу, что и синагога. Поэтому раввины на деле, а не на словах являются старшими братьями для лжехристианских лжеепископов.