Второй. Глава девятнадцатая. Одним файлом

                Мгновенье до полуночи
   
     Ужасающая правда вселенского конфликта ввела Виктора в состояние, чем-то похожее на ступор.
   
     Он с нескрываемым облегчением отметил, что хоть пока и не мог выполнять осознанные движения телом, но мысль его была подвижна и жива.
   
     Ему, хорошо знакомому с языком программирования, было легко понять, что сложнейшая цепочка ретрансляторов инопланетной воли – всего лишь понятный для процессора машинный код.
   
     Он ужаснулся: машинный интеллект, созданный человеком и им же возведенный до степени искусства, сейчас решал судьбу своего создателя.
   
     Искусственному интеллекту было совершенно безразлично, кому из представителей всесильных мира доведется сказать «последнее прости» всему человечеству.
   
     Виктор не мог понять, как вселенский закон гармонии мог допустить уничтоженье его мира.
   
     Опять на своем левом плече он ощутил почти незримое присутствие собеседника.
   
     «Да пофиг всей вселенной твоя Земля! Подумаешь, одним небесным телом меньше, или одной планетой больше!» – сидящий на его плече рыжеволосый чертенок закинул ногу на ногу и озорно сверкнул золотистыми клыками.
   
     «А как же закон сохранения энергии - массы?» – Виктор прищурил правый глаз.
   
     «Да не умрет твоя земля – матушка. Успокойся, она лишь обновится!» – его оппонент почесал своим копытцем небольшой рог на лбу.
   
     С этими словами он соскочил на пол и, взяв передними руками-лапами хвост, стал вращать им перед Виктором.
   
     Виктора окутала беспросветная темнота, и в ней через какое-то мгновение забрезжил лучик света.
   
     Силы его хватило для того, чтоб осветить подвижные детали в центре циферблата невесть откуда появившихся часов.
   
     Их стрелки, отбрасывая кривую тень в бесконечном пространстве, близки были к полуночи.
   
     Нестерпимая вспышка света заставила Виктора не только закрыть глаза, но и прикрыть их своей правой ладонью.
   
     Свет излучал, он это чувствовал, не только умиротворенное тепло, но и вселял какую-то надежду в его душу.
   
     «Ну, все! Началось!» – взволнованно прошептал Виктор, полуоткрыв глаза.
   
     «Что началось, уважаемый?» – показала ему свои жемчужные ровные зубки партнерша.
   
     Виктор широко распахнул глаза, дыхание его запнулось: он, в танце, нежно обнимал прелестное создание.
   
     Его всесильный интеллект, многократно умноженный опытом повторяющихся эпизодов его прошлых жизней, вновь получил право выбора, если хотите, шанс на спасенье цивилизации людей.
      
     Воспоминания его накрыли с головой.
   
     Он тут же вспомнил, что когда-то давно, в клубах дыма сигарет, на не совсем чистом пространстве танцпола кружились пары.
   
     Отдельные эпизоды в танцах, их финал и, главным образом, фраза-пароль для его партнерши, заставили его испытать чувство дежавю.
   
     Он четко понимал, что должен успеть произнести злосчастные слова на ушко партнерши.
   
     Успеть до того, как небеса над полушариями Земли раскрасят грибы атомных взрывов.
   
     Не только успеть произнести пароль, но и найти ту, единственную, партнершу.
   
     Партнершу-человека, а не создание машин.
   
     «Мы с вами встречались в той, прошлой жизни?» – едва различимым шепотом произнес Виктор, слегка коснувшись краем губ ушка партнерши.
    
     Почти забытый смысл отзыва на пароль, заставил Виктора слегка вздрогнуть.
   
     Его начали терзать сомнения: что - то в нем опять было не так.
   
     Он слегка сожалел о случившемся, принимая этот момент истины всем сердцем и душой.
   
     Ему до чертиков надоела череда безуспешных предыдущих контактов с представителями противоположного пола.
   
     Который раз он понимал, что с ним вступил в контакт некто.
   
     Не человек, не венец творения, а лишь двуногое подобие его внешнего вида.
   
     Он с нетерпением ждал уточнения ответа.
   
     “Когда мы были кошками?” – звонко рассмеявшись, прошептала голубоглазая блондинка.
   
     Виктор затаил дыхание, предвкушая триумф ожидания.
   
     “Может быть пересекались, но это ведь не повод для знакомства!” – с последними аккордами танго едва слышно продолжила дама.
   
     Именно слово “пересекались”, чем-то напоминающее блатной жаргон в разговоре, заставило Виктора усомниться в целесообразности бытия.
   
     В отзыве отсутствовало не только слово “встречались” но и предлог “и” перед ним.
   
     А ведь в предыдущий раз недостаток лишь его одного почти погубил человечество.
   
     Не понимая, почему, но Виктор все же решил еще раз поиграть с парадоксом времени.
   
     Он знал, что на танцполе его окружали, хоть и созданные в совершенстве, но все-таки, машины.
   
     “Как же он надоел, этот сизифов труд! Опять “не видно берегов”, – спаситель человечества, слегка отстранившись от партнерши, еще пристальней взглянул в ее глаза.
   
     Она, полуприкрыв их роскошными ресницами, играючи-жеманно улыбнулась ровными зубками: “Ведь не причина же?”
   
     Но, тем не менее, эта ее неестественность чем-то заставила ее кавалера опять едва коснуться края ее ушка своими потрескавшимися губами.
   
     Иным нашим читателям может претить такое поведение мужской половины в танцах.
   
     Автору приходится признать свою невольную вину, коль тот нетанцевальный контакт телами в танго мог вызвать чувство неприятия, гадливости у прекрасных дам.
   
     Все дело в том, что в двадцать первом веке, не говоря о поздних временах, человек был полностью чипирован.
   
     Причем, у представителей иных профессий чипы “свой-чужой” могли быть внедрены в экстравагантные участки тела.
   
     Пристанищем такой микросхемы у Виктора являлись губы.
   
     Чип же контактера был в его ушах.
      
     Впрочем, не это было главное в их сближении.
      
     Будущий спаситель мира вдруг всем своим существом почувствовал родство душ с контактером.
      
     Партнерша Виктора уставилась взглядом на его кончик носа, а затем многозначительно хмыкнула, кивнув своей белокурой головкой куда-то в пустоту.
      
     А там, на границе светотени, стало отчетливо проступать нечто, похожее на замысловатый овал.
   
     Меняя очертание, практически беззвучно, он начал вращаться.
   
     “Неужели никто этого не видит?” – Виктор с изумлением оглянулся вокруг себя.
   
     Увы.
   
     Народ вокруг него на танцполе предавался безмятежности своих эмоций.
   
     Никому не было дела, что мир вот-вот может взорваться, рухнуть, полететь в тартарары.
   
     “Здесь скоро невозможно будет жить. У вас сейчас тут станет жарко!”–  почти прокричала блондинка, ничуть никого не опасаясь и потянув Виктора за руку к начинавшему уже нестерпимо жужжать овалу.   
    
     Пульсирующий ослепительными вспышками света овал стал угасать.
   
     Сквозь него уже начали проступать стоящие у стены столы, стулья.
   
     Правда, они постоянно меняли свои формы и объем.
   
     Людей не было видно.
   
     Вернее, объем, утратив содержание, непостижимым образом рисовал их плоские картины.
   
     Они были зыбки, непостоянны, и, как показалось Виктору, качались от дуновенья ветерка.
   
     Овал затягивал в себя воздушные массы, заставив Виктора глубоко дышать.
   
     У него вдруг заложило уши, в висках пульсировала кровь.
   
     «Смелей!» – воскликнула блондинка, отпустив его руку и нырнула головой вперед в «водоворот» овала.
   
     «Не-не, не «щучкой», а «солдатиком», – едва слышно прошептал Виктор непослушными губами, вытянув правую ногу в направлении овала.
   
     Ему не хотелось сломя голову бросаться в неизвестность, и, ощутив за кромкой портала пустоту, пришлось отдернуть ногу.
   
     Начавшие уже кругом него кружиться предметы обстановки заставили его потерять осторожность.
   
     «А-а-а! Была-ни была–а-а-а!» – протяжно прокричал Виктор.
   
     «Бомбочкой!» – затем прохрипел, уже налету, согнувшись в три погибели и обхватив руками ноги.
   
     Примечание: Продолжение следует