Татарская трилемма

Татарская трилемма*

Назар Шохин

Впрочем, все хорошо, пусть посылки не собирает.
Но тебе я скажу: в этой маминой мирной стране,
Где приезжие вдруг от внезапных простуд умирают,
Есть не все, что им надо, не все, что им снится во сне.
Константин Симонов.


Переехав сюда, в кишлак, к престарелой свекрови, молодая женщина разучилась думать о сроках выдачи пайков, черствых продавцах, очередях за хлебом и керосином. Она впервые в жизни познала прелести сельской тишины с заготовкой на зиму сухофруктов, редкой, но обязательной баранины. И все же ее, как, впрочем, и троих детей, невыносимо тянуло к городской жизни.

Вот уже три года войны желанные манку и гречку можно было найти лишь на базаре областного центра, их продавали помутневшими от пользования стаканами; картофелем – этим «русским хлебом» – торговали штуками; сахаром – кусками – горькими мерами, продиктованными не собиравшимся сдаваться голодом.

В этот раз женщина отправилась в область не в конце месяца, как обычно, а раньше – из-за прибывшего почтового извещения о посылке.

…Полуторачасовой путь на колхозной лошадиной повозке по промерзшей дороге – и вот он, высокий, темной кирпичной кладки, оставшийся с царских времен почтамт. У входа к нему шныряли, выпрашивая поесть, чумазые ребятишки; сопливый черноглазый пацан в рваных ботинках, хватая посетителей за рукава, настырно клянчил сахар.

Десять минут в очереди – и женщине вручили счастливо сохранившуюся после долгого путешествия посылку, которая, как оказалось, была от… воевавшего на фронте мужа.

Всю обратную дорогу женщина пыталась угадать причину и содержимое подарка, а уже к полудню была дома.

Домашние поддели топором фанерную крышку ящика посылки, прочли скупое на слова письмо отца, раскрыли несколько слоев обертки и обомлели: целых пять килограммов пахнущего чужими краями, сверкающего кускового, скорее всего, трофейного, сахара! Свекровь всхлипнула и утерла набежавшие слезы уголком платка.

Сахар в войну даже здесь, в окружении фруктовых садов, стал настоящим богатством, к которому кишлачная семья фронтовика теперь должна была привыкнуть, сделав, однако, для себя трудный выбор: есть содержимое посылки, растянув удовольствие на целый месяц; или обменивать его порциями на возникающие время от времени нужды.

Свекровь-узбечка, заменившая невестке-татарке родную мать и на мудрость которой она всегда полагалась, от решения судьбы посылки отстранилась, погрузившись в воспоминания о том, где и как продавалась привозная российская карамель, и какую цену золотом платили за нее при бухарском эмире. Пожал плечами при расспросах и старший сын-подросток.

Все вместе скрупулезно пересчитали куски сахара – их оказалось четное количество.

Содержимого посылки вполне хватало… на подарки жителям окрестных домов колхозной, ставшей, к прискорбию обитателей, наполовину бабьей, улицы. «Да, сахар пойдет на подарки», – неожиданно и твердо решила бежавшая в свое время от голода из Поволжья татарка.

Если грызть сахар всей семьей, рассудила женщина, то уже через месяц он кончится, и, привыкшие к белой сладости, дети с тоской будут вспоминать об исчезнувшем лакомстве. Обменять отцовский подарок на что-либо?.. Но война явно близится к концу, а за ней придет и дешевизна, сделав покупки бессмысленными, а вот раздать сахар соседям – это значит укрепить дружеские отношения. Да, война не сахар, рассуждала татарка, а настоящий сахар обязательно появится после войны. Не сахар и тут, в кишлаке, отсиживаться, но с победой и та самая российская карамель дойдет-таки и до этих краев.

Несколько кусков сахара татарка оставила детям, а сама, волоча со старшим сыном деревянную тележку, отправилась раздавать подарки. Мусульманские обычаи везде одинаковы: женщина может стучаться или смело входить только во вдовий дом, в другие дома – входил и передавал подарок из рук в руки сопровождающий ее старший сын.

– Здравствуйте! А это вам от нас сахар к чаю, родственники прислали, – объясняла женщина щедрое приношение изумленным соседям, переходя от дома к дому, – вдовам и сиротам в погрузившемся в траур из-за похоронок кишлаке лучше было не напоминать о своем живом муже.

…Вечером, когда все уселись на полу, чтобы съесть свою порцию чечевицы на ужин, мать бросила в кружки младшего сына и дочки по два крошечных кусочка сахара, но, заметив на лице детей выражение восторга, добавила еще по одному. Свекровь довольно наблюдала за своими внуками.

Когда дети легли спать, хозяйка перевернула две пиалы верх дном, положила на них оставшиеся кусочки сахара и, отодвинув к краю скатерти, аккуратно смела с нее накопившиеся за день крошки.

Самое милое дело – продолжить поить детей компотом из сухофруктов, заключила татарка. В конце концов, они не груднички, чтобы сахар сосать; от него и зубы могут заболеть… Да и победа над фашистами и живой отец снятся им чаще, чем городская еда. Оставшиеся кусочки сахара можно поджарить до коричневого цвета и давать грызть детям, когда у них будет болеть горло.

…Трещал хворост в печурке; бились со стуком от ветра друг о друга оголившиеся ветки деревьев; окна покрылись мохнатыми узорами инея; на светлом дастархане и сахаре на пиалах плясали красные отблески от разгоревшегося в печурке огня.

…Надо ли торопиться собирать для мужа посылку с теплыми вещами – весна ведь совсем близко?..

Родина. -- Москва, 2025. -- №1. -- С.191-193.

Илл.: Андрей Плотнов. "Фронтовая почта".

*Реальный сюжет подарен З.Х.