Пересолили. Философия жизни

Знакомство с большим городом, да ещё и второй столицей, было многообещающим.

Ещё бы: лучшие коллекции мировых сокровищ, хранящиеся в музеях, центр культурного наследия и музыкальных шедевров. Да и архитектура Ленинграда - уже это само за себя говорит!

Начало 1970-х, высшая точка послевоенных достижений в народном хозяйстве. Потому жизнь в этом Городе Славы семнадцатилетней девушке из маленького провинциального городка представлялась в розовых красках.

Тонечка росла в интеллигентной семье потомственных врачей, но выбрала другую специальность, более важную и нужную для народного хозяйства, как тогда казалось.

Будучи человеком целеустремлённым и ответственным, после получения золотой медали в школе, решила поступать в экономический. И не в Москву, а в Ленинград. Слишком пленительным для неё казался этот загадочный и красивый город. Думалось, что и люди там какие-то особенные.

Поступление оказалось нелёгким: многие желающие освоить новую профессию подали заявления в этот институт. Конкурс в тот год был, как в театральный.

Но приобретённые знания и усердие, присущие Тонечке, сделали своё дело. Тонечка была зачислена с высшим проходным баллом.

Но имелась одна проблема: институт не мог всех студентов обеспечить общежитием. Потому иногородним первокурсникам пришлось искать всякие частные варианты: кто поселился у родственников, а кто-то снял комнату в квартире.

Тонечкины родители сняли для неё комнатку в шестикомнатной коммунальной квартире совсем рядом с институтом. Чтобы дочке не пришлось тратить время на переезды на трамвае и метро, и чтобы у дочки оставалось больше времени для занятий.

Надо заметить, в те времена не было права на частную собственность, жильцы домов селились по прописке. Потому те ленинградцы, у которых было несколько объектов жилья, были прописаны в одном месте(чтобы не потерять жильё), а жили в другом, например, с детьми или родителями.

Так, освободившиеся комнаты сдавали студентам или командировочным. Но дело это было незаконным, за это можно было потерять жилплощадь или оказаться на плохом счету в милиции. Потому заключение договора аренды происходило тайно, а квартирант должен был говорить соседям, что он живёт у дальних родственников временно.

Исходя из этого владельцы таких комнат старались брать на постой хорошо проверенных квартирантов с предупреждением последних, что за любую оплошность могут быть выселены.

Тонечкины родители были из тех, кто пришёлся арендодателю по душе: интеллигенты, врачи, такие не подведут!

*****

Начало учебного года было не за горами. А с ним и масса новых проблем.
В учёбе Тонечка была прилежна, после занятий бежала к себе в маленькую комнатку и старалась побыстрее наполнить себя новыми знаниями из новых учебников.

И не важно, что старомодный диван с валиками, на котором спала Тонечка, населяли клопы. Маленькие такие клопики из дореволюционной мебели. Тогда в коммуналках Ленинграда их даже и не пытались выводить: бесполезно!

Тонечка, всю жизнь прожившая с родителями в отдельной квартире, хоть и маленького городка, догадывалась, что такая живность водится. Но не ожидала, что дух дореволюционного прошлого этого красивого города и правда с запахом.

"То ли ещё будет!" - частенько говорила её бабушка, до революции проживавшая в Москве и видавшая виды. Особенно разруху революционных перемен: мародёрство, голод и болезни. И Тонечка стала задумываться о том, что же ждёт впереди.

В дни своих дежурств по квартире (график дежурств вывешивался на каждой кухне на полгода вперёд) Тонечка прилежно исполняла все свои обязанности.

Ежедневно мыла две кухонные плиты: скоблила ножом своими худенькими пальчиками чугунину, предварительно посыпав её чистящим порошком.

Чистила металлической мочалкой такой же старый и замызганный унитаз с изображениями гладиаторских боёв на внутренней стороне, видавший виды ещё в дореволюционные времена. Чистила такую же убитую горем ванну. Натирала паркетные полы.

Но помимо всего прочего в эти дни дежурств другие квартиросъёмщики заставляли Тонечку мыть высоченные окна и чистить люстры на большой кухне с высокими потолками, стирать тюлевые шторы.

Тонечка не задавалась вопросом, почему это только в её дежурство появляется обязанность мыть окна и люстры, а просто выполняла всё, что требовалось.

Соседом Тонечки был одинокий старик - инвалид войны, и Тонечка старалась ему помогать. Тогда инвалидам не помогали социальные работники. Инвалидов было больше, чем соцработников.

Вначале Тонечка ходила по его поручению в магазин за продуктами, потом он стал просить её подежурить в дни его дежурств по квартире. И Тонечке приходилось дежурить две недели подряд. Это не отнимало много сил и времени, ведь девушка была молода и не ленива. А помогать старикам её приучили с детства.

Но всё же становиться домработницей и профессиональной уборщицей Тонечка не собиралась. Другие у неё были цели и задачи. К тому же дело близилось к окончанию семестра, впереди замаячили экзамены.

И когда в следующий раз старшая по квартире придумала для Тонечки новое поручение, не входящее в её обязанности, Тонечка, до того тихая и молчаливая, возмутилась.

Надо сказать, в квартире кроме инвалида проживали две молодые пары: муж и жена. Мужей Тонечка почти не видела, они постоянно находились на работе, а вот обе жены были в положении и "точили лясы" на кухне, кашеваря и обсуждая квартирные сплетни. Тонечка это слышала краем уха, в дни занятий на кухне делами.

Из их разговоров Тонечке стало ясно, что обе девушки - лимитчицы, приехавшие после школы в Ленинград на временные работы из глухих деревень Ленинградской области. И обе вышли замуж за коренных ленинградцев. Что тогда считалось высшим достижением девушки или парня из деревни!

Правда, не для таких, как Тонечка. Которая приехала в Ленинград за знаниями и для развития своих способностей. Подцепить мужа-ленинградца в её планы не входило.

Учёба всё больше затягивала Тонечку в оборот, часто приходилось проводить время в читальном зале и в комнате подготовки к занятиям в институте. Времени на дополнительную уборку в общем-то чужой квартиры совсем не оставалось. И избалованные работой бесплатной уборщицы жилички стали коситься на неё.

К тому же, будучи в интересном положении, молодые жёны стали обращать внимание на Тонечку, как на девушку, студентку института. Возможно (и даже вероятно) на которую могут обратить внимание их мужья.

Всё чаще Тонечка стала замечать их косые взгляды.
В один из выходных дней, когда все жильцы квартиры были в сборе, Тонечку, усиленно готовящуюся к экзамену, вызвали на кухню.

Все жильцы стояли полукругом напротив Тонечки. В первых рядах - беременные толстушки-лимитчицы, одна из них с поварёшкой:

- Ты чё ето, мужа маво отравить хотела? - подбоченившись и наклонив голову набок начала она. - Ты яму карболку в макароны насыпала! Вот, смотритя, карболка".

Она подносила к лицу стоящих половник с макаронами, посыпанными чем-то красным.

- Да она, нахалка, наср*ла на унитаз и не смыла! - вторила в такт ей вторая, размахивая руками. 

- И выпечку свежую мне перестала носить, и натирать паркет в моей комнате! - тыча костылём в Тонечку, вторил им седой старик-инвалид.

У Тонечки из глаз брызнули слёзы. Развернувшись, без слов оправданий, девушка убежала в свою комнату.

Слёзы разочарования текли у неё по лицу и капали на старый паркетный пол, начищенный ею же мастикой до блеска. Розовые очки вмиг спали с глаз. И вспомнились слова бабушки: то ли ещё будет! Бабушка, как всегда, была права...

*****

На следующий день Тонечка попросила своих однокурсников помочь перевезти вещи на другую квартиру, в частном секторе за городом с одной хозяйкой, и в комнате на двоих студенток.

Ничего не говоря о произошедшем, Тонечка с хозяев не потребовала возврата денег за аренду квартиры, а лишь уведомила, что переезжает на другую квартиру, более удобную для неё.

А хозяйка ещё несколько раз звонила родителям Тонечки с сожалением о том, что она съехала с их квартиры, мол "больше мне такую жиличку не найти".

А для Тонечки это было первым уроком, на какие только уловки не идут некоторые ради достижения своих нечистоплотных целей. Особенно те, кто с детства не знаком с понятиями доброделания.

И что за внешней красотой и блеском городов может скрываться грязь, подлость и мерзость.