Казачество в контексте российской цивилизации исто

Возникновение казачества.
Казачество специфически русский признак социальной организации, структурный элемент русского социокультурного поля, возникший в процессе цивилизационного оформления глобальных пространств, ставших исторической Россией. В таком понимании казачество похоже на рыцарство в Европейской цивилизационной традиции, которое обретает свои сущностные признаки в процессе Крестовых походов, выводящих европейцев за границы своей цивилизации. Или на ковбоев и пионеров в Северной Америке, действующих на границах расширяющегося евроатлантического цивилизационного пространства. Но, совсем не тождественно им.
Известно, что в общественном сознании и в известной степени в общественных науках происхождение казачества представляется с двух, по существу, противоположных позиций. Одна, характерная, прежде всего, для исторической науки, показывает формирование казачества деятельностными и волевыми выходцами из русских земель, которых не удовлетворял социальный статус зависимых людей в сложившемся обществе и которые искали волю на окраинах русского цивилизационного пространства, там, где возникали цивилизационные лакуны. Это были места, которые не были цивилизационно оформлены – ни Русской цивилизацией, существующей в период формирования казачества в репродуктивно-имплантационном состоянии, использующей цивилизационные технологии, техники, стандарты и нормы Византийской цивилизации, клонящейся к упадку, ни Европейской цивилизацией, двигающейся к самостоятельности и пространственной экспансии, ни Арабской цивилизацией, вступившей в фазу угасания и не дотянувшейся дальше Кавказского хребта, да и то лишь на некоторое время. Потому очагом возникновения русского казачества стала Великая Степь (или Дикое поле) крайней юго-восточной Европы в нижних течениях Днестра, Днепра и Дона. Это как раз была окраина становящейся Русской цивилизации.
Другая, даже не позиция, а скорее, точка зрения, считает, что казаки представляют отдельный народ, сложившийся ещё в начале новой эры в тех же краях Великой Степи (ибо больше негде) из представителей северо-кавказских (меотских, аланских и др.), скифских, туранских (тюркских) и русских этнических групп. Такая точка зрения распространена, главным образом, среди адептов т.н. «казачьей науки» (видать существующей по подобию «буржуазной» или «пролетарской науки»). Но даже здесь не отрицается погружённость «казачьего народа» в русское социокультурное пространство и цивилизационную среду.
Отсюда неоспоримый вывод, что казачество – это неотъемлемый элемент именно русской истории в её социокультурном и цивилизационном выражении.
Следует отметить, что казачьи сообщества в процессе своего возникновения, существования и развития вписывались и включались в русский социокультурный контекст, следовали его основным ценностным ориентациям, использовали базовые технологии утверждённой в России цивилизационной модели. А не в золотоордынском, османском (турецком), кавказском либо каком-то особом казачьем социокультурном пространстве. Отсюда, казачьи сообщества формировались в русском пограничье и кроме обретения воли, они становились охранниками русских земель.
Надо сказать, что явлению казачества в русской истории и русской общественной жизни в полной мере соответствуют такие формы и способы самоорганизации русских сообществ как бродники, ушкуйники и украинники или украинцы.
Бродники или бордники расселялись у побережья Азовского моря, нижнего Дона и Днестра в XII-XIII вв. в приграничных к русским княжествам землях. И хотя не всё так просто с историей бродников в смысле её русскости (именно воевода бродников Плоскыня содействовал монгольскому заговору против русских князей после битвы на реке Калка в 1223 году), способ социальной организации броднических сообществ предполагал создание военно-хозяйственных поселений на пограничных землях Руси, что впоследствии стало характерным для казачества. Ну, а по поводу предательства, наша история знает достаточно иных случаев.
Ушкуйники или повольники были стражами Новгородской земли, простиравшейся в XII веке от Чудского озера до Белого моря и Уральских гор. Это также военизированные формирования, которые действовали в пограничье русских земель.
Украинники или украинцы возникают в более поздний период русской истории и их появление связано с образованием в XV-XVI вв. военизированных поселений в пограничье Русского государства, для охраны и предупреждения набегов с юга, совершаемых Крымским юртом Османской Порты.
Казачество впитывает в себя как собственно русские устои социальной жизни, так и опыт соседних этнических сообществ. И в этом плане оно следует традициям бродников.
Казачество, выполняя охранительные функции, являясь стражей русских границ, совершает походы по приращению земель. И здесь оно продолжает миссию ушкуйников, перешагнув в конце XVI в. за Урал вместе с атаманом Ермаком.
Казачество охраняет пограничные области по мере расширения Русского государства – от Донской земли к Терекской, Оренбургской, Яикской (Уральской), Семиреченской и Забайкальской. Тут видна схожесть с украинными (украинскими) формированиями.
Следовательно, казачество, как и его предшественники – бродники, ушкуйники и украинники является сугубо русским культурно-цивилизационным явлением.
Социальный статус казачества.
Достаточно распространённые представления о статусе казачества в научной среде сводятся к определениям, строящимся на этнокультурных признаках. Среди них выделяются три группы. Представители одной из них «рассматривают казачество как этносоциальную единицу. В научных трудах встречается упоминание о казаках как об этносоциальной и исторической общности, которая ввиду своей особенной культуры, уклада жизни объединяет казаков различного происхождения, чаще всего славянского, и представителей других народов, как отдельные субэтносы своих народов в единое целое. Вторая группа ученых упоминает в своих трудах наличие у казачьих сообществ статуса (и характеристик) народа. Третья группа исследователей наделяет казачество статусом субэтноса в социальной структуре общества» [1].
Однако, эти построения в большей степени исходят из наличия самобытности казачьих сообществ, формирующихся под влиянием различных этнокультурных факторов, естественно существующих в пограничных землях. К тому же, при отмеченных определениях, речь скорее всего идёт не столько о социальном статусе, сколько о характере и признаках социальной общности. Думается, что социальный статус следует определять исходя из той функциональной заданности в общественном организме или общественной системе, которая характерна для определённой социальной группы или личности. Эта установка в полной мере применима и к казачеству.
Основными функциями казачьих сообществ были охранительные, в отношении самих себя также, и пограничной стражи. Очень важно отметить, что эти функции были непосредственно сопряжены и даже, в известной степени, подчинены задачам культурно-цивилизационного преобразования новых приращиваемых к России земель, которые выполняло казачество. Этому была посвящена и хозяйственная жизнь в казачьих поселениях, которая частично обеспечивала их потребности наряду с военной добычей и поставками из государственной казны.
Кроме всего прочего социальная функциональность казачества однозначно показывает, что оно было включено в русское мегаобщество, русский культурно-цивилизационный контекст и в русское государство.
Из функциональной заданности казачества также следует, что оно позиционирует себя в русском цивилизационном пограничье и, по сути, его основное предназначение состоит в охране русского культурно-цивилизационного пространства и утверждения его ценностей и технологий на новых приращиваемых землях. Кстати, наиболее вероятным мотивом, м.б. и не осознанным в полной мере, решения правительства Екатерины Второй об упразднении Запорожской Сечи от 3 августа 1775 года было прежде всего то, что Запорожский край перестал быть пограничьем, украинной землёй и оказался к тому времени внутренней частью государственной территории, в результате успешных освободительных войн за своё историческое культурно-цивилизационное пространство, которые Россия вела в Северном Причерноморье с Оттоманской Портой. Посему запорожцы лишались возможности соответствовать социогенетически обусловленной функциональной заданности своего общественного существования. Отсюда произошло социальное перетекание Запорожского войска в Черноморское казачество и Кубанское казачество, формировавшиеся с конца XVIII века и в течение первой половины XIX века на приграничных и цивилизационно осваиваемых землях Северного Причерноморья.
Казачество, как и его предшественники – бродники, ушкуйники и украинники, располагалось в пограничье русского культурно-цивилизационного пространства. И по своему статусу тождества в других цивилизационных конструкция не имеет. Разве что американские пионеры XVIII-XIX вв. могут быть как-то соотнесены с казаками. Только именно – как-то.
Время казачества.
Становление и, в определённой мере, расцвет казачества происходит со второй половины XVI ст. И это было связано в значительной степени с высокой военной эффективностью казачьих вооружённых отрядов. Эта эффективность сохранялась до конца XIX века. Это было время пространственного развёртывания казачества и содержательного наполнения его существования.
А в начале ХХ в., в связи с новыми военными средствами и оружием, с новой технологией вооружённых действий роль и значение казачьих воинских соединений ослабевает.
Пространственное и содержательное существование казачества. Эти стороны могут гармонировать, но могут и не совпадать.
Пространственная сторона доминировала в период цивилизационного роста России с середины XVI ст. до конца XIX ст. Здесь содержательная сторона укрепляя пространственную, обеспечивая выполнение основных социальных функции казачества и определяя его социальный статус. К концу XIX века Россия сформировала свои культурно-цивилизационные границы и пространственная сторона существования казачества утратила прежнее значение.
В конце XIX века Россию настигает глубокий цивилизационный кризис, который заканчивается революционными потрясениями и Второй Великой смутой начала ХХ века. В состояние цивилизационного распутья, в котором оказалась Россия, было вовлечено и казачество.
Но, содержательно казачество не утратило своё значение. Об этом свидетельствуют и роль казачества в Белом движении периода Гражданской войны в России 1918-1922 гг., и образование Красного казачества, действовавшего на противоположной позиции.
Выводы.
Казачество сыграло важнейшую роль в Русской истории. Само оно стало культурно-цивилизационным признаком России, как рыцарство для Европейской цивилизации или ковбойство для Евроатлантической цивилизации.
Значение казачества для самостной Российской цивилизации, которая вырастает из имплантационно-репродуктивных моделей, использованных Россией в процессе её цивилизационного развития и выстраиваемых на основе применения византийских и европейских цивилизационных технологий, состоит прежде всего в её охранительных и сберегательных функциях.
Казачество сейчас ещё в большей степени, нежели сто лет тому назад может существовать прежде всего в своей содержательной стороне, а пространственное выражение становится в большей степени показушным, если не использовать иностранное слово «шоу». Движение в этом направлении превращается в производство симулякров, которые могут быть привлекательными в текущем политическом процессе, но опасными в растворении содержательности. Вряд ли целесообразно создавать казачьи бронетанковые корпуса или казачьи отряды ВКС.
Казачество в его пространственном выражении в настоящее время вряд ли состоятельно.
А вот содержательно есть где поработать. Казачьи дружины как способ закрыть пустоту государственных правозащитных служб, например в обуздании антикультурной и иноцивилизационной социальной агрессии новых мигрантов в современной Российской Федерации. В этом смысле и в такой форме организации (и самоорганизации прежде всего) русское казачество в состоянии обрести содержательное выражение в настоящем и ближайшем будущем.



«Самобытность казачьих обществ и историческое развитие привело к наличию на данном этапе ряда «пограничных качеств», которые не позволяют однозначно отнести казачество ни к одной из социальных категорий, будь то этнос, сословие или социальная группа, при этом полностью исключив принадлежность к другой категории» [1].




Литература

1. Вишнякова Н.А. Казачество как социальный феномен / Н.А. Вишнякова // «Огарёв-Online». Научный журнал Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарёва. – № 14, 2019 – Электронный ресурс: [Дата посещения: 1 ноября 2024 г.]