О неясной ипостаси

Он умер, но не мог понять
ни этот факт, ни что с ним сталось,
ни непомерную усталость,
какую надобно принять,
не рассуждая, ибо смысл
сопротивляться — завуален
настолько, что итог печален
и бесполезен, словно мыс,
преградой вставший на пути
набега волн... Всё так непросто:
он одинок, как в море остров,
без прочих шансов впереди.

Он умер, но не смог постичь
до сей поры своей юдоли:
не то чтоб не хватало воли,
но было страшно; и опричь,
и сверх того, — таков удел
он мнил себе едва ли скорым...
Прочь все сомнения и споры:
он умер, пусть и не хотел.
Он умер, но, как есть, не весь —
возможно, он переродился
в иную суть и тем сгодился
дню сущему — сейчас и здесь.

Он умер... Кто-то скажет "да",
а кто-то с ним не согласится —
богата лицами столица
в свои расцветные года
и мнениями, значит, тоже
(всяк жаждет думать о своём);
мы все родились, все умрём,
как жили: так же непохоже.
Но смерть — всего лишь переход
к неясной новой ипостаси...
Рок и опасен, и прекрасен
тем, что нежданно настаёт.