1. 3. Володя с сестрой. Разговоры

           http://proza.ru/2024/12/02/1153


           За спиной звучали песни, в основном про лётчиков, про любовь, добрые, задушевные песни поколения родителей. Я вышел на балкон.

           Жара ещё стояла, но уже не было так душно как в июле. Сухая трава клочками выделялась соломой на фоне ещё державшейся зелёной. Воробьи, рассевшись на деревьях, чистили пёрышки. Высоко в небе летали ласточки. Дождя, видно, не будет.

           Слева от балкона заканчивалась Гвардейская, наш Бродвей. Когда-то он сиял огнями фонарей. Где-то на середине улицы между столбами натянули иллюминацию: над прохожими висела голова Ленина, горевшая красным светом, и от неё растекался жёлтый свет лампочек к боковым столбам, самое светлое её место.

           Парочки степенно прохаживались вечерами по дороге, целуясь в тени деревьев, росших рядом, а вездесущая детвора носилась между прохожими, оглашая темноту своим смехом.

           – Да, хорошо! Дома всегда хорошо!

           Я посмотрел на дом, перегораживающий вид на аэродром. Когда-то мы с моим другом детства Виталькой Довгалем, гоняли в футбол на этом месте против своры малышни. Слева КПП на территорию части, и за домом подальше солдатские казармы, где пацаны были частыми гостями. Тут же за углом клуб, он же дом офицеров.

          Взгляд упал на тополь, росший, уходя вверх, рядом. Когда-то в детстве саженец посадили с отцом. Потом я бегал каждый день, поливал, радуясь, что растение принялось и пошло в рост. Рядом с ним внизу виднелась сирень, также посаженная с отцом и разросшаяся до огромного куста.

         – Хорошо!

         Вот так я и вернулся на родину, в Мелитополь. Всё перепуталось: я с женой и детьми – россияне. А родители – украинцы. Батя родился и вырос на Урале, теперь здесь, где родился и вырос я. Конечно, можно было приехать из Закавказья, бросив там службу. Некоторые так и сделали. Но присяга? Опять принимать по новой?! Нет, нас так не учили, не воспитывали!

          Сзади скрипнула самодельная дверь с сеткой от комаров и мух. Зашёл Володя. Полковник запаса, как и отец, авиационный техник.

          У Володи легендарный отец – Сенченко Владимир Петрович. Для своих – Петрович. Замечательной души человек, компанейский и простой, хотя генерал-майор, лётчик-ас, фронтовик! В 1941 году он окончил Качинскую военную авиационную школу пилотов и с 1942 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны, герой Советского Союза, кавалер пяти орденов. Разворачивал авиацию во Вьетнаме во время войны с США.

           – Ну что, Володя, как тут за границей живётся, братан?

           – Да ничего хорошего, Саня! Ставлю в фирме сигнализации на машины, и то хорошо, всё какая-никакая копейка. Предприятия не работают, позакрывались, челноки налоги не платят, а отсюда и неоткуда их брать. Тупо просто печатают деньги в гигантских количествах. Выдавали ваучеры, только никакой пользы населению от них нет. Потом шахтерские забастовки, которые стали перекидываться на другие отрасли. Теперь вроде поспокойней, и уже выбран второй Президент. Всё как во сне! Кто бы сказал пару лет назад, никогда б не поверил.

           Если в 1992 году цены выросли на две тысячи процентов, то на следующий год этот показатель оказался перекрыт в пять раз. Цифра величиной в 10 206% оказалась абсолютным антирекордом Украины за всю её историю. Экономика опустилась до уровня натурального обмена. Зарплаты на предприятиях выдавали продуктами производства, которые люди пытались на что-то обменять. Да и в бизнесе процветал бартер. Мало того, жители Украины впервые, наверное, с войны вспомнили, что означает жить без света. Начались веерные отключения, люди сидели без него по 8 – 10 часов.

           И это в государстве, где был замкнутый цикл производства электроэнергии и вообще мощнейшая в Восточной Европе генерация, включавшая и атомные станции. В общем, достаточно наглядный показатель того, какой уровень «менеджмента» страной был у тогдашнего руководства.

           С забастовками же получилась ситуация следующая. Практически вслед за Донбассом столкновения начались бы и в Крыму (где нарастали пророссийские настроения), а возможно, и в других регионах. Но Кравчук и Верховная Рада решили вопрос компромиссом.

           Во-первых, парламент выполнил одно из требований бастующих и назначил на 26 сентября 1993 года консультативный референдум о доверии/недоверии президенту и парламенту (его, правда, так и не провели, потому что Кравчук и Рада накануне этой даты объявили о проведении досрочных выборов в 1994 году).
Во-вторых, во власть ввели представителей донецкой элиты.

           Таким образом в правительство попал тогдашний мэр Донецка, а в прошлом – директор шахты Засядько Ефим Звягильский. Ему сразу дали пост первого вице-премьера. Поднялись по карьерной лестнице тогда и многие другие представители Донбасса.

            Сработаться со своим первым замом премьер-«днепропетровец» Леонид Кучма не смог и подал в отставку.

            В премьерской рокировке проступили первые очертания борьбы двух крупных финансово-промышленных групп – днепропетровских и донецких, которые впервые пришли к власти в 1993 году. Вплоть до второго Майдана эти два основных «клана» будут рулить всей экономикой страны, периодически сменяя друг друга.

             – А как у Вас в России дела? Тоже не весело?

             – Да тоже хорошего маловато. Были деньги на машину, теперь фигура из 3-х пальцев. Дерутся паны: Ельцин с Черномырдиным да Лужковым бодаются с Хасбулатовым и Руцким.

             – Понятно! Просрали страну! У нас только Сергей Бубка и радует! (В Донецке он установил мировой рекорд для закрытых помещений в прыжках с шестом, преодолев высоту 6 метров 15 сантиметров).

            – Да, Володя, хоть с Черноморским флотом разрулили, а то чуть ли не в кулаки уже! Дожили!

            – Точно, на днях Россия простила Украине долги за газ, а мы передаём Москве всю основную инфраструктуру ЧФ. Хотя вариантов для Украины в этом вопросе было немного, а если честно – один…

            Второе соглашение касалось того, что Украина передаст на утилизацию в Россию свое ядерное оружие, за что Москва платила Киеву, который все равно не имел средств содержать этот арсенал. То есть Украина стала отказываться от ядерного статуса. Процесс завершился в 1994 году подписанием Будапештского меморандума.

            – Ладно, Саня, пошли к столу, завтра поедем на рынок. Женька Ревердатто, братан наш, должен подъехать туда.

            Надо сказать ещё о том, что будущий президент Украины Виктор Ющенко – стал главой Национального банка и вошёл в большую политику тоже в 1993 году.

            Продолжение следует. http://proza.ru/2025/01/28/1462
            Книга опубликована в Литресе.