Творчество и страдание

Страдания не облагораживают людей, писал Януш Корчак. Куда более они не облагораживают поэтов и писателей, композиторов и художников.
Во-первых, все зависит от самого человека. Можем ли полагать, что отпетый торгаш, вор, банкир, политик, человек, получивший от государства лицензию на убийство или пресловутый писатель, лишенные совести и веры в загробную жизнь, верящие лишь в материальные блага, власть и деньги, способны на раскаяние путем страданий? Вероятность весьма низка – разумеется, один раскаявшийся грешник в этом смысле – отлично, но страдающие от болезней бизнесмены, например, в искреннем раскаянии не замечены, во всяком случае – прессой. Предположим, у миллиардера (среднестатистического мещанина, представителя власти и т.д.) обнаружено что-то нехорошее. Думаете, они станут молиться и каяться за совершенное зло? Нет, они попробуют все средства от лечения, особенно те, у кого для этого есть огромные ресурсы. Даже у расстрельной стены большинство думает не о покаянии, а совершенно о других вещах.
«Ибо много званых, а мало избранных» (Мф. 22:1-14).
Итак, условный Моцарт, строчащий письма о заеме нескольких дукатов, страдает от бедности. Только садисты (циники, которым дорога только их жизнь) и наивные (читай – ограниченные) люди могут утверждать, что творческому человеку необходимо жить в долг, ютиться по чужим углам и попрошайничать, для того, чтобы создавать шедевры. История искусства полна примеров, когда гений творил и в нужде, и в комфортных условиях.
Но есть на свете ненормальные, которые верят, что тому же Моцарту для создания «Реквиема» (для постороннего человека, NB=), нужно было горе мыкать и испытывать мытарства? Как писал вышеупомянутый Корчак, здоровье есть главное жизненное благо. Почему находятся еще люди, которые так жаждут увидеть бедствующую творческую личность? Да, это садизм в чистом виде – удовольствие от страданий других. Пусть Бетховен не написал бы «Лунную сонату» и «Оду к радости», но не стал бы глухим. Может быть, прожил бы жизнь по-христиански. Только я уверен, что большинству меломанов и музыковедов подавай «Лунную», а глухота Бетховена для них – приятный бонус. Им это даже безразлично, как безразличен бомж на улице – вот как мы все оскотинились!
Зато Бах не нуждался, более того, воспитывал (как оказалось, родитель из Баха был неудачный, если мы проследим пути его детей) кучу ребятишек, но кто посмеет сказать, что его произведения лишены гениальности? Только завистливые олухи и остолопы-неудачники, сами не создавшие в жизни ничего качественного. Не бедствовали и композиторы, ныне забытые (и которым Моцарт обязан многими своими нотами) – Кожелух, например. Или Госсек, который сделал из Гайдна знаменитость (опубликовал произведения Гайдна). Или Майхельбек, который и до пятидесяти лет не дожил, но может гордиться многими своими сонатами.

Сравним и художников: Рембрандта и Рубенса. Один потерял все, другой жизнь прожил припеваючи. И все же, будь у вас возможность, вы приобретете полотна Рембрандта, а не Рубенса. Ибо подлинный талант и гений пробьются даже за минуту да смертного часа, а портач-ремесленник, расхваленный при жизни, получит соответствующую оценку, и пусть даже через века после своей смерти займет место в веренице посредственностей.
Следовательно, если гениальное произведение может быть создано при любых условиях, к чему мучения? К чему страдания? Ложный тезис, удобный для самоудовлетворения мелких душонок. Их духовные предки истово жестикулировали в амфитеатрах во время гладиаторских боев. Когда вы требуете жертв от представителей искусства, то задумайтесь – а не являетесь ли вы одним/одной из тех, кто осуждал на смерть гладиаторов на арене римских цирков?
Другое дело, что у любого – подчеркиваю! – любого представителя творческой профессии (если он себя таковым представляет) должна быть сформированная гражданская позиция, и он должен знать, на что он готов в ее защиту. Проклят тот поэт, который пишет стихи на тему, в которой не разбирается, о ситуациях, которые не пережил, ибо так он обманывает своего читателя. Искусство, вообще, много врет, но врать умышленно – двойной грех.
Поэтому, чтобы прожить всю жизнь, совершенствуя свой талант и шлифуя свое искусство, чтобы не врать и не создавать ложных кумиров для последующих поколений, писателям, художникам, скульпторам и т.д. необходимы новые впечатления. Случайно ли разъезжали по СССР Пахмутова и Добронравов? Для написания своих песен им нужно было вдохновение. Вдохновение, помимо работы, возникает от новых впечатлений. Именно благодаря новым впечатлениям создаются подлинно красивые, отделанные вещи в искусстве. Разумеется, впечатления эти необходимо еще анализировать, пропускать через свой внутренний фильтр, а в новой книге, статуе, симфонии, посредством новых картины, фильма необходимо беседовать с читателем и зрителем. Голодный вы работаете или сытый, но если вы забыли о конечном потребителе своего творчества – вы односторонне развитая, эгоистичная личность. Человечеству от ваших потуг ни жарко ни холодно. Работать надо в паре, как завещал Камю.
Подведем итог: посредственность, помешанная на перформансе и инсталляциях, в стесненных условиях, исчезнет. Талант и гений пробьются, даже погибнув. Отсутствие нотных тетрадей у Шуберта не останавливает его деятельности, и песни его останутся частью мировой культуры до скончания века. Что станет (без разницы) с «творениями» Энди Уорхола, песнями Кончиты Вурст, пресловутым «Криком» Мунка, «Герникой» Пикассо? Или возьмем кинематограф: столько ерунды сняли за последние тридцать-пятьдесят лет. Взять те же сериальчики, «экспериментальное кино», дорамы и прочую дребедень из серии «я так вижу» – родные и чужие, которыми так увлекаются ныне недалекие граждане. Все это забудется. Но в мировой кинематограф намертво вкреплены  «Человек на все времена», «Гражданин Кейн», «Перезвон в полночь», «Война и мир», «Иди и смотри», «Расемон»….
Таким образом, пусть те, кто считает, что шедевр без страданий немыслим, пусть сами следуют своей идее.