Притча

Притча
Было у одного три дочери. Одна умная, другая еще умней, а третья, ну, как это и водится - самая из них умная. И вот отдал он их всех во замужество, когда такое про это дело время пришло. Одной попался мужик так себе по части богатства. Другой попался смекалистый по части где чего хорошего, или еще лучше - плохо лежит. А третий, ну очень богатый достался в смысле имущества всяческого, и положенья имущественного. И вот…
- И что вот? – это я уже у тебя спрашиваю. – Что, то бишь, ты уже думаешь по поводу ситуации этой, в которой ты себя и представь. А хоть бы и на месте любом из семи их.
Еще раз напомню: Первый такой простачёк, тюфячок такой, или словно того мало-мало, ну, или не того чуть-чуть, а то и больше того. Второй, тот оченно крут, и вообще ничего не пропустит, вежлив, учтив, умён, гибко-тонок, такой продумАн (ударение на А). Третий тоже умён оченно, образован по лучшим стандартам, во лучших домах побывавш, вхож в многие такие дома.
А тут промеж тем беда приключилась и… И тот, что посмекалистей был быстро смекнул чего, куда и как и лыжи намылил быстренько в страну во соседнюю, где и теплей, и сытней и беды нету совсем. Тот, что богатым был разорился, да и загнулся на почве страданий, навеянных разорением. А тот, что был так себе, ниочём, пошел воевать на войну, да и погиб там, смерть приняв лютую, хоть и геройскую.
- И что? – и это уже второй вопросец к тебе. Они ж притчи, на то и есть притчи, чтоб разминать извилину, что гибкость должна иметь, хоть бы примерно как и у того зятя, смекалистого. Вот и разомни эту гибкость еще мало-мал, осади её хваткой надежною.
Ну, а далее, известное дело… - Всем было трудно, или еще ажно труднее. Акромя, разумеется того, смекалистого и тех двух, что почил в бозе (первый) и дуба дал (второй это) преждевременно. Тот удачно женился еще раз, а толи и не один раз даже, пожил хорошо, т.е. вполне он удачно завсегда обустраивался. Ну, а этим всем, включая одного этого, у которого дочери были, тяжело было, что тоже естественно.
Да только сироты того, геройски загинувшего были детьми Героя, геройскими. Они гордились своим Отцом, и старались жить так, чтобы память эту не оскорбить никаким образом. И выросли вполне людьми очень приличными. Ну, а за второго и третьего зятя детей ты уже и сам как-то подумай. Ведь оно на то и притча, чтоб думать… и думать и думать.
Или вот еще и сюда же, и то малость самая. – Тот, что погиб, тот ну, очень любил он и деток своих, свою Родину, и жену любил, жить любил… очень любил. Да так и жил. Говорил, правда, не очень складно, простоват был. Так и прожил.
Второй и третий зятья тоже любили. А только смекалистый очень смекать любил, и себя любил очень, или пуще прежнего. Вот и смекал всегда где, чего, как и куда, и чтобы себе любимому было б получше еще (лучше прежнего). А третий, известное дело любил капитал. Ибо будь это не так, то и не загинул бы, потеряв его, как самое в жизёни главное.
И вот тут уже, я и подскажу тебе, смысл этой «басни», если, конечно, ты дочитал, но не смекнул еще самостоятельно, - что конечно же лучше всего иметь трёх дочерей. Или того еще лучшей аж всех четырёх, а толи и ажно все пять…Ну, или хоть вперемешку со пацанами чтоб были дочери. Или – любовь, вот ведь же что самое главное в жизни. И любить надобно не абы чего. Хоть многие некоторые и утверждают, что если смекать правильно, разумно и основательно, то и с смекалкой прожить, конечно же можно тоже, и даже лучшее ещё...  Вот только на кой же хек? - спрашивается. Это я уже у тебя опять снова спрашиваю. И с ответом на этот раз затрудняюсь тебе помочь я. Ну, или откровенно если это так и спросить у меня, то я бы ответил ничтоже сумяшеся, что за зря это всё коли так. – Дрянь одна, когда без любви (читай без Бога, по Достоевскому), а и на кой она, дрянь эта… - Да ни на кой… (это ответ и есть).
Такая вот притча. Так вот и приключиласяся.

14,12,24