Год 1994-й, июнь

Месяц начался с неприятного сюрприза, если не сказать больше. Уже второй раз за недолгую историю посёлка Белорусский горе-сантехники из ТОО, занимаясь втихаря халтурой по просьбе одного из жильцов, при ремонте в подвале дома перепутали трубы и пустили в водопровод канализационную воду. Это могло обернуться серьёзным ЧП, но, по счастью, заметили достаточно быстро и перекрыли воду полностью. Скрывать сам факт разгильдяйства и последующей аварии мы не стали, более того, сразу проинформировав область, попросили их помощи. Тем более, что потребного количества хлора в районе в таких объёмах не было и быть не могло. Промывка следовала за промывкой и в итоге удалось добиться того, что на выходе уже шла ровнёхонько та вода, что поступала с водозабора.
После устранения аварии сельская администрация сделала ещё одну попытку закрыть несанкционированный доступ в подвалы многоэтажных домов, но, как известно, замок – это защита от добропорядочного гражданина, а против лома, как известно, нет приёма. Вообще здесь, в посёлке, как и в райцентре в районе улицы Белорусской, такого рода проблемы возникали чаще, чем в остальной части города. Многие из приехавших на всесоюзную ударную комсомольскую стройку, даже прожив здесь десяток лет, коренными пыталовцами так и не стали, да и не стремились к этому, и по-прежнему вели себя, даже не как командированные, а хуже – как откровенные временщики. От такого подхода ещё со времени строительства и появился в посёлке дом, где закрывать подвал необходимости не существовало. Под ним не было привычных сараев, да и быть не могло, поскольку весь подвал занимал сплошной водоём. Грунтовые воды выходили здесь на поверхность, но строителей ещё на этапе рытья котлована это не смутило: раз дом должен стоять по плану – поставим, а там хоть трава не расти.
Хотя начиналось лето, в области по-прежнему не было сжиженного газа. За прошедшие месяцы люди уже и жаловаться перестали. По поговорке быстро привыкаешь к хорошему, но за столько времени и к плохому тоже вырабатывается привычка. Откуда вроде и не ожидали добавилась ещё одна напасть. Псковская ГРЭС работала на природном газе и долги за него достигли такой величины, что его подачу резко сократили, и ГРЭС оказалась на грани остановки. Этого не допустили, но появилось такое понятие, как ограничение подачи электроэнергии на три часа в каждом районе, больше знакомое по тем временам, как веерное отключение.

***
От скорейшего решения ещё одной проблемы зависело тоже очень многое. Она оставалась нашей повседневной заботой, но чаще всего мысли возвращались к этому рано утром или поздно вечером, когда, стоя у окна в кабинете, я смотрел на центральную улицу города, по которой ползли и ползли фуры с грузами от таможенного перехода «Лудонка» и к нему. Десятки, а то и сотни машин ежесуточно утюжили городские улицы, причём даже сезонно ограничить их движение мы не могли. Что греха таить – прочность дорожной одежды и асфальтового покрытия на городских улицах была куда как слабее, чем на дорогах, а ещё под ними проходили сети, которые периодически давали аварии и раскопы, вес же некоторых большегрузов, особенно с прицепами, равнялся практически железнодорожным полувагонам.
Объездную дорогу начали строить ещё в восьмидесятых. Необходимость её была очевидной, но с самого начала в осуществлении проекта лежал некий элемент авантюризма. Версия, которую рассказывали старожилы в дорожной отрасли, выглядела вполне правдоподобно. Тогдашний председатель райисполкома Воробьёв поехал в проектный институт пробивать вопрос. Но поскольку все опытные сотрудники института были заняты на утверждённых плановых проектах, привлёк, уговорил, убедил, а он это умел делать, и в роли главного инженера проекта строительства объездной дороги выступил какой-то практикант или стажёр. Ладно бы только дорожного полотна, но центральным объектом проекта был виадук через железную дорогу. Наверное, что-то не всё учли в расчётах, возможно, напортачили и подрядчики, но к описываемому времени, вроде бы и дорога уже была построена, но в то же время её и не было. Вся загвоздка состояла в самом важном месте – в виадуке. Земляные откосы после монтажа самого перехода никак не хотели удерживать всю нагрузку и потихоньку, но оползали. А в такой ситуации говорить о приёмке в эксплуатацию не могло быть и речи. Вот и сейчас после дружной весны появилась угроза сдвижки железнодорожного полотна и Русский вместе с подрядчиком буквально дежурил там всё свободное время, а в несвободное занимался поиском приемлемого решения для укрепления откосов.

***
За всем этим приходилось продолжать формирование кадров, которые отвечали не только требованиям времени, но и привычным критериям элементарной порядочности. В этом отношении Вышгородок оставался в поле зрения не только из-за проблем с котельной. И этот телефонный звонок, пусть и анонимный, оказался как нельзя кстати. Я не стал ждать водителя, уехавшего с работниками администрации по району, взял «Волгу» и уже через несколько минут был в Вышгородке. Сомнений в обоснованности звонка не осталось никаких: и глава сельской администрации, и бухгалтер, (кстати, обе женщины), что называется, лыка не вязали. Длинный разговор был ни к чему.
- На освидетельствование медицинское вас везти или такой необходимости нет?
- Не надо.
- Надеюсь, писать вы ещё способны. Единственное, что могу для вас сделать – это закрыть глаза и, если сейчас тут же напишите заявления, уволить как бы по собственному желанию.
- Спасибо.
- Не за что. Собирайте свои вещи, ключи отдайте единственному тут трезвому человеку, вашему теперь уже бывшему подчинённому.
Нужна была замена. А в Вышгородке, с учётом всех обстоятельств, нужен был соответствующий человек. И такого человека я знал, только бы он согласился. К Наталье Барковской, с которой был знаком ещё со времён работы в райкоме комсомола, поехал после работы домой. Я помнил её приехавшей тогда после окончания техникума прорабом в совхоз и с первых дней показавшей, что эта «мужская» работа ей вполне под силу. Стереотип того, что не женское это дело, создавали сами горе-строители из коих подчас и формировались эти полудикие бригады. Но с Барковской этот номер не прошёл. За эти годы Наталья обзавелась семьей, домом и хорошей репутацией у односельчан. Пользуясь случаем, поговорили о многом, повспоминали. Но главное – уезжал я с лёгким сердцем, заручившись её согласием, заранее зная, что большинство населения сельсовета этот выбор одобрят.