Семейство Мадзигон

СЕМЕЙСТВО МАДЗИГОН

Поколению Х посвящается.

Эта история приключилась со мной в далеком 2007м году. Да-да. Это было время кнопочных телефонов, медленного интернета, скейтерских кроссовок, и конечно же – музыки.
Когда 2007й год поглотил меня с головой? Все началось с диска группы «аматори», который мой сосед по парте, дал мне послушать. И понеслось… Практически каждый день, после уроков, мы со Степой ходили в магазин «легионер», и рассматривали диски. Иногда что-то покупали. Довольно быстро я присмотрелся к папиной гитаре, и начал учить аккорды.. И вот.. В моей жизни появилась первая электрогитара. Я пробовал сочинять песни, а Степа сел за барабаны. Своих у него не было, по-этому Степе пришлось учиться прямо на репетициях, в процессе. Постепенно подтянулись и другие ребята, и вот, пришло время взять какое-то название. Мы назвались «GOOD NIGHT», просто и лаконично. Как мы пришли к такому названию? Мы со Степой тогда спорили, и Степа приводил примеры тупых названий для групп. И когда я услышал это, я понял – вот оно! Я спросил у ребят, и почти единогласно мы решили что да, это то что надо.
Но я не буду рассказывать вам про альтернативную сцену 00х, и наши творческие эксперименты. Я расскажу вам историю одной семьи, с которой совершенно случайно меня свела судьба. А началось это на нашем первом концерте. Мы выступали на очень символическом рок-фесте, который проходил под открытым небом в парке, на самой окраине нашего мегаполиса.
Мы исполнили тогда три песни (больше у нас не было), и удалившись за кулисы, мы стали медленно собираться по домам. Я собирался медленнее всех. Я был единственным, кто к выступлению относился серьезно. У меня был сценический костюм и грим. Я снял огромные напульсники с 10ти-сантиметровыми гвоздями, обувь на высоченной подошве, и принялся смывать «грим мертвеца» вазелином. Как вдруг Степа похлопал меня по плечу.
- Ну так что, ты скоро?
- Я думал ты домой пошел.
- Тут такое дело.. Тут девчонки хотят с тобой познакомиться.
Я выглянул из-за шторки на улицу. Там стояли двое наших ребят, и столько же девчонок. Обе смотрели в мою сторону.
- Хорошо. Погнали.
Я не стал вылизывать лицо до идеального состояния. На нем осталась болезненная бледность и немного черной краски осталось тоненькой полосочкой вокруг глаз. Пофиг – решил я.
Я вышел. У меня за спиной висела гитара, а в руке была дорожная сумка. Я подошел к ребятам, и делая вид, что никого не замечаю кроме них, сказал:
- Ну что? Теперь куда?
- Мы идем гулять! - с восторгом воскликнула девчонка. Выглядела она, как бы сказать помягче.. Как проститутка. Кожаный корсет подчеркивал грудь третьего размера, штанины джинсовых шорт были настолько коротки, что те походили больше на стринги, или вовсе – на фиговый лист. Высота каблуков была просто за гранью добра и зла, а завершали образ колготки в сетку, с огромными, намеренно сделанными, дырами, и черные волосы, корни которых были.. Угадаете? Абсолютно блондинистыми. Да. Было время, когда блондинки перекрашивались в брюнеток. Ну и дела.
- Гулять? В песочнице? – сьязвил я.
- Нуу.. Ты можешь и в песочницу пойти. – холодно ответила брюндинка, демонстративно окинув меня оценивающим взглядом.
Вдруг подошли еще две девчонки, началась какая-то суета, и вот, мы уже идем по парку, группой в 8-10 человек.
На тот момент я уже не был девственником. Но интерес мой к женскому полу немного подугас. Год назад, когда я учился в 9м классе, мне нравилась одна девочка. Я хотел к ней подкатить, и почему-то не решался. Хотя чего в этом сложного? – думал я, размахивая дорожной сумкой. Трагедия заключалась в том, что пока я собирался к ней подкатить, дама моего сердца пустилась во все тяжкие, и я узнал, что она, оказывается, из тех мадам, которые готовы делать минет практически незнакомому человеку за дорогую сумочку. Я бы не поверил, если бы не видел. Несколько месяцев я погоревал, а потом присмотрелся к девочке Алене из 8го. Она мне никогда не нравилась. За то ей нравился я. Ну и я решил постепенно начать отвечать ей взаимностью. От скуки. Довольно быстро мы дошли до интимной близости, но счастлив я не стал. Я не сразу понял почему, потому что мне, как типичному невротику, было свойственно искать проблему в себе. Но правда так сильно колола глаза, что в итоге я осознал. Мне скучно с ней не потому что я бессердечный. Просто она тупая. И скучная. А летом 2007го я подытожил свой опыт так: 1. Бабы – ****и. 2. Бабы – тупые. Такой вывод сводил меня с ума, и мне хотелось сдохнуть, о чем собственно, я и писал свои песни. И вот я размахивал по-пионерски своей дорожной сумкой, словно ранцем, и шел немножко отставая от всей нашей компании.
- Скучаешь? – спросил приятный девичий голос.
Я поднял глаза, и рассмотрел получше одну из наших спутниц. Это была подруга той, сисястой. Выглядела она как полная ее противоположность. Закрытое платье с узорами, изображающими гроздья то-ли клюквы, то-ли брусники, светлые волосы, серьги в форме ракушек, «греческие» босоножки. Выглядела она как девочка из хорошей семьи.
- Да нет, просто думаю.
- О чем, если не секрет?
- Честно? О смерти.
- Я думала, это просто образ..
- Да нет. Я бы сказал, что грим – это мое истинное лицо. К сожалению или к счастью.
- Ты хорошо поешь. И стихи мне понравились.
- Это песни.
- Но текст то отличный! Это не маловажно!
- Спасибо за приятные слова.
Мы говорили с ней очень долго, не замечая, что мы спустились в метро, проехали полгорода, и вот, уже гуляем в самом центре. Я не замечал, как гитара искривляла мой позвоночник, а сумка растягивала сустав левой руки.
- Мадзигон! – воскликнула «сися».
- Чего тебе? – моя спутница повернулась.
- Мы идем пить пиво к Степану, вы с нами?
Моя спутница посмотрела на часы.
- Нет. Мне пора домой.
- Тебя проводить?- спросил я.
Моя спутница засмеялась.
- Я живу далекооо.. За мной папа приедет.
- Скоро?
- Через 15 минут. Пойдем к памятнику.
Мы с компанией разминулись, и уже вдвоем мы оказались на лавочке возле памятника.
- А как тебя зовут?
- Меня? Лиза.
- А Мадзигон это что? Погоняло такое?
Лиза засмеялась.
- Нееет.. Это моя фамилия.
Вдруг перед нами остановилась черная «гробовозка». Mersedes-benz. Дверь открылась, и я увидел мужчину, похожего на какого-нибудь певца из 90-х, вроде Пенкина или Моисеева. На нем были белые джинсы, пестрая рубашка из тончайшей ткани и «тонированые» очки, стекла которых темнели снизу вверх.
- Лизонька, поехали домой!
- Сейчас, пап!
Лиза поцеловала меня в щеку, и побежала к гробовозке. Машина уехала, а я еще несколько минут стоял изумленный, не понимая, как жить теперь.. Когда все настолько прекрасно..

***
После феста наступил сентябрь. И весь месяц мы с Лизой проводили вместе каждый день. Она училась в лицее, который был в самом центре нашего огромного города, и чтобы встретить ее, мне надо было полчаса ехать на метро. А денег, которые мне давала мама на полноценный обед, едва хватало на сигареты, и булочку с чаем. По-этому иногда я ездил зайцем, перепрыгивая через турникет. Чтобы меня не вычислили, я старался делать это на разных станциях, и не делать это в одном месте два дня подряд.
В день нашей месячной годовщины Лиза сказала мне:
- Ты готов?
- К чему?
- Как, к чему, к мастерской!
«Мастерской» называлась поэтическая студия, руководителем которой был дядя Лизы, Александр Закиров. Занятия проходили в педагогическом университете, на кафедре филологии. Лиза очень хотела, чтобы я показал поэтам свои стихи, а мне было не по себе от этой затеи.
- А сегодня разве среда?
- Конечно!
Ну вот. Я попал. У нас годовщина, так еще и среда. Придется слушаться.
Лиза повела меня от лицея до универа через парк. Оказавшись внутри, мы поднялись на второй этаж. Дверь в аудиторию была открыта. Мы зашли. Посреди кабинета был импровизированный, продолговатый прямоугольный стол, собранный из парт. Во главе стола сидел лысый мужчина лет 60ти, с седой бородой.
- Проходи! – скомандовала Лиза, и я послушно нашел себе место за прямоугольником. Сама же Лиза села где-то у стены, позади меня.
За столом сидели ребята, как минимум лет на 10 старше меня. Все они читали стихи строго по порядку. И затем так-же по порядку обсуждали. Когда очередь дошла до меня, Александр Нафикович обратился ко мне:
- Здравствуйте, юноша. Представьтесь.
- Меня зовут Игорь. Игорь Горошин.
- Хорошо, Игорь. Что вы думаете об этом стихотворении?
Я взглянул на лист бумаги, который оказался в моих руках 5 минут назад. Стихотворение было такое.

Александр Савва
Лес.

Искривляются кости веток небесных,
Изветшавших нарядов деревьев чудесных,
От земли лишь нисходит хладом покой,
И хребтом возвышает их ствол неземной!
Озаряя все солнцем края родного,
Что теплом согревает землю истомой,
И мольбой отвечает мне на вопрос,
Вознося все красоты осин, да берез.

Я задумался. А потом начал.
- Ну во-первых, ритм хромает в середине.
Подумал еще.
- Во вторых, родного/истомой – это не рифма.
Подумал еще.
- А в третьих.. Я не понимаю о чем это стихотворение. По-моему это просто набор красивых слов. Например, непонятно кости чего, веток или нарядов? Или например, вот. От земли исходит покой. И хребтом возвышает ствол. А хребет и ствол – это не одно и то же? И вот еще. Истомой землю согревает солнце? Или край родной? Не понятно.
- Ты все правильно говоришь, Игорь. Молодец – Александр Нафикович указал рукой на девушку слева от меня, и та начала свою речь.. Затем был следующий.. И следующий.. Последним Был Александр Нафикович.
- Теперь ты понял, о чем я тебе говорю?
Маленький толстый парнишка еврейской внешности молча кивнул.
Прошло полчаса и очередь дошла до меня.
- Чем порадуешь нас Игорь?
- А чего вы хотите?
- Что ты написал за последнюю неделю?
Я полистал свой блокнот.
- За последнюю неделю только одно стихотворение.
- Отлично. Читай.
- Оно короткое.
- Еще лучше!

Я прочитал.

Я напою тебя своей живой любовью,
Но только рядом будь, люби и сердцу верь,
Взгляни в мои глаза, я болен лишь тобою,
Смотри, я от любви совсем забыл про смерть.

Потом началось обсуждение. Первым был Александр Савва.
- По моему говно полное.  – отрезал тот.
Я не поморщился.
- А по моему блестяще! – сказал следующий.
- Абсолютно согласен – сказал следующий.
Волна похвалы дошла до Александра Нафиковича, и тот пожал плечами.
- Ты сам все слышал. Мне нечего добавить. У кого-то еще есть что показать?
Повисла тишина.
- Ну вот и отлично – Александр Нафикович взглянул на часы. – Время поджимает. Расходимся!

Лиза взяла меня за руку, и мы неспеша поплелись до близжайшего макдональдса. Пока мы шли, перед нами остановился серый лексус, и из окна выглянуло уже знакомое мне пожилое лицо.
- Ребята! Вас подвести?
- Спасибо, дядя Саша. Мы уже почти пришли.
Александр Нафикович пожал плечами, и машина добавила газу.

Мы вошли в «макдак», и заняли столик.
- Ну как тебе? – спросила Лиза
- Мне понравилось. Не ожидал такой реакции. Мне было приятно. Да и дядя твой – классный чувак!
- Не обманывайся.
- А что?
- Александр Нафикович – трутень. Он ничерта не зарабатывает своей поэзией. Живет за счет моего деда.
- Александр Нафикович – брат твоего папы?
- Ну ты чего? – засмеялась Лиза – Какое отчество у моего папы? Ты забыл?
- Геннадиевич.
- Ну вот. Мой дед – Геннадий Петрович Мадзигон.

И тут я понял, почему эта фамилия произвела на меня такой эффект. Я уже встречал эту фамилию. Один раз. Наверное, прочитал на обрывке газеты в туалете.
- Геннадий Мадзигон? Владелец рынка «радуга-сити»?
- Да.
- Это тот, на котором китайцы раньше торговали?
- Да.
Это был самый огромный рынок в нашем городе, вытеснивший всех конкурентов в 90-е. Сначала все было как везде, примерка на картонке, ну вы знаете. А потом у рынка появились стены, крыша, затем второй и третий этаж, а недавно там построили станцию метро, откуда подземный переход вел прямо в «радуга-сити».
- Понял.
- Ну так вот. Александр Нафикович – брат моей мамы. И для моего деда он вообще никто. Но тем не менее он живет с нами. И дети его тоже.
- У Александра Нафиковича нет жены?
- Умерла.
- Прискорбно.
- Побереги свою жалость. Он того не стоит.
- А зачем ты меня привела туда, если твой дядя такой мудак?
- Он хороший поэт. И педагог.
Лиза подняла указательный палец в верх.

Я запил последний кусочек бургера, который купила мне Лиза, большим глотком черного кофе.
- Ты сейчас домой?
- Пора – Лиза ткнула пальцем на свои позолоченные «свотч».
- Жаль.
- Почему?
- Мы уже месяц вместе. Неужели мы это никак не отметим?
- Отметим, когда будет три.

***
Когда прошло три месяца наших встреч, мы действительно это отметили. Но перед этим произошло кое-что.
Ну во-первых, наша группа распалась. Степа занялся экстремальным вокалом, и его пригласили в группу «одигитри». С барабанами было покончено. А во-вторых.. В мастерской мой прогресс по написанию стихов зашагал так быстро, что я начал чувствовать, что вот-вот испишусь. Дома я часами сидел с листком бумаги, и в мою голову не приходило никаких идей. Абсолютно.
А потом Лиза уехала на соревнования по лыжам. И мне, привыкшему к тому, что вся моя жизнь построена вокруг Лизы, стало некомфортно. Сначала я задумался о том, какой подарок сделать Лизе на годовщину. В отличии от меня, Лиза не любила модный нынче метал, ей был больше по вкусу старый добрый русский рок. И я купил нам билеты на концерт группы «пикник». Для этого пришлось продать электрогитару. Но я не жалел. Во-первых, я уже не играл, а во-вторых, у меня осталась папина классика. Когда с подарком я разобрался, я уже совершенно не знал чем себя занять. В один из вечеров мне позвонил Слава из второго подьезда, и предложил выпить. Затем еще. И еще. И вот, мы пили каждый вечер почти неделю. Мама начала беспокоиться за меня. Ведь наш папа умер от пьянства.
Но однажды, когда мы шли после школы вместе со Степой, мой «алькатель» разразился настойчивым звонком. Я взял трубку.
- У аппарата.
- Привет, Игорь. Узнал?
- Александр Нафикович?
- Да, это я. Мне нужна твоя помощь.
- Я вас слушаю.
- У меня есть папка с рукописями. Мне нужно чтобы ты передал их Кривде.
- Андрею Кривде?
- Да.
- А меня пустят?
- Конечно. В союзе писателей тебя уже давно знают.
- Ну хорошо, я приеду. А куда ехать?
- Я адрес вышлю смской. У тебя есть деньги на такси?
- Я найду.
- Ну хорошо, я жду тебя.

Я зашел домой, пошарил в моем потайном ящичке, и нашел несколько купюр. Осталось маловато. Меньше надо было пить. Я вызвал такси по телефону, и вышел из подьезда. Через 5 минут я уже летел по нужному адресу. Раньше я бы удивился, узнав, что моя девушка живет в этом коттеджном поселке. Это было одно из самых дорогих мест. Откуда я это знал? Да потому что недавно наш губернатор попался на коррупции, и его дача как раз располагалась где-то здесь. Если бы не новости, я бы никогда не узнал об этом месте. И действительно, мы проехали дачу губернатора, и следующим зданием был «дворец Мадзигонов». Дворец – без иронии, этот дом был размером с хрущевку, в которой я тогда жил, я уже не говорю про дизайн.
Я подошел к ограде, и нажал на позолоченную кнопку. Мне ответили быстро.
- Игорь, это ты?
- Да, Александр Нафикович.
- Проходи.
Зазвучала классическая мелодия, и я оказался внутри. Я шел по идеально вычищенной дорожке, вдоль кустов, которые были настолько ровно подстрижены, что это было заметно даже сквозь слой снега. Я подошел к двери, и она тут же открылась. Передо мной возник Александр Нафикович в китайском халате, и белых тапочках из овечьей шерсти.
- Держи.
Он протянул мне толстенную папку с бумагами.
- У тебя деньги есть на такси?
- Неа. – я пожал плечами.
- Держи – Александр Нафикович протянул мне пачку свежих купюр. Я сначала взял, а потом заметил. Купюры то крупные.
- Здесь многовато..
- Ничего. Сводишь Лизу куда нибудь. Она оценит. – Александр Нафикович подмигнул, и дверь закрылась прямо перед моим носом. Я заковылял к выходу, набирая номер такси.
Когда Лиза вернулась, и настал день годовщины, я подарил ей билеты на концерт. Мы сидели в пельменной, и вдруг я рассказал ей об этом эпизоде.
- Зря ты согласился ему помогать – сказала она
- Почему?
- Он явно хочет тебя использовать для чего-то в дальнейшем.
Я пожал плечами, и когда мы вместе вышли из пельменной, я машинально направился к памятнику.
- Ты куда? – весело спросила меня Лиза.
- Тебя же папа забирает через 5 минут?
- Неа.
- А что так? Что-то случилось?
- Все хорошо – Лиза обняла меня, и поцеловала в щеку. – Закажем такси.
Когда такси подьехало, и Лиза села на переднее сидение, она посмотрела на меня с недоумением.
- Прыгай!
- Я?
- Ну не я же.
- Ну ладно.
Такси тронулось, и мы ехали по знакомому мне маршруту. Я проводил Лизу до калитки, затем до двери, а затем до ее комнаты на втором этаже. Мы зашли, и я обалдел. Вся комната была заставлена ароматическими свечами.
- Только тсссс! – весело прошептала Лиза.

***
Концерт был отличный. Когда я впервые услышал песню «фиолетово-черный», у меня даже проснулось вдохновение. Я написал стихотворение впервые за пару месяцев. Оно было про любовь сатаны к девушке. Но получилась какая-то фальшивая хрень. Я никогда не был сатаной. Не был даже плохишом. Я порвал тетрадный лист, и смыл в унитазе.
Тем временем наша интимная жизнь с Лизой развивалась полным ходом. Я бывал у нее каждый день. Отца Лизы, Андрея Геннадиевича  я знал давно. Постепенно я познакомился и с ее матерью.
Однажды папа Лизы постучался к нам. Слава богу мы были одеты. Лиза быстро открыла, и Андрей Геннадиевич занес нам огромное блюдо с шашлыками. Со временем он стал заходить все чаще, и каждый раз приносил что-то вкусное. Он производил на меня впечатление заботливого человека. Во-первых, он носил вкусняшки. А во-вторых, и ежу было понятно, что это было не просто так. Ему было интересно, как я веду себя с Лизой, и мне это было понятно. И я относился к этому с уважением.
Моей маме было не известно, что за девочка стала хозяйкой моего сердца. Но она не ревновала. И не задавала вопросов. Я не пил, и этого было достаточно. Когда я сказал маме, что встречу новый год у Лизы, она отнеслась с пониманием.
Мы сидели за огромным овальным столом в столовой на первом этаже. Был дедушка Лизы, Геннадий Петрович, папа, Андрей Геннадиевич, его супруга Светлана Нафиковна, Александр Нафикович, и его дети – Кристина и Илья. Какое-то время шли обычные светские разговоры, и я старался не встревать. Как вдруг диалог взрослых дошел до следующего вопроса:
- Вот скажи мне, Игорь, что нынче у молодежи в моде? – спросил папа Лизы.
- У молодежи нынче в моде тяжелая музыка – ответил я.
- Опять.. - Мечтательно закатил глаза Андрей Геннадиевич. – Вот мы тоже слушали Black Sabbath.
- Black Sabbath это круто. – подытожил я.
- Ну да, сатана, все дела.. – папа Лизы рассмеялся.
- Между прочим, Игорь пишет отличные стихи – в наш разговор встрял Александр Нафикович. Он будет участвовать в конкурсе молодых поэтов через месяц.
- Что? Я? – Я выкатил глаза.
- Да-да. Не удивляйся. Ты уже созрел.
- Но я за последнее время практически ничего не написал..
- А ты читай, что есть. – Отрезал Александр Нафикович.
***
На конкурсе я занял первое место. Призом была бесплатная публикация моей книги. Я отдал все что у меня есть из стихов Александру Нафиковичу, и он пообещал мне выбрать самые лучшие на его взгляд.
Тем временем в семье Лизы случилось горе. Умер Геннадий Петрович. И все бы ничего, но однажды я случайно, на свою беду, стал свидетелем следующего разговора.
На втором этаже «дворца Мадзигонов» была маленькая кухонька. Я направился туда, чтобы взять чашки. Лизы еще не было, но я знал, что она придет с минуты на минуту, а это означало что пора греть чай. Я шел по коридору, как вдруг услышал крики. Они доносились из-за дубовой двери, такой же, как все остальные. Я подумал, вдруг что-то случилось, и кому-то нужна моя помощь? С другой стороны вламываться вот так тоже не стоило. Никто не знал что я дома. У меня были ключи, но это был наш с Лизой маленький секрет.
- Вот скажи мне, почему ты не можешь убить его? – это был голос Светланы Нафиковны.
- Да пойми, не могу я – отвечал ей Александр Нафикович. – На мне уже два трупа висит, и оба раза пронесло! Не бывает такого, чтобы везло три раза подряд!
- Убил жену, убил старика, а мужа моего грохнуть не можешь? Зачем тогда начинал?
- С женой случайно получилось. Светлана, может ты успокоишься? Разведись с Андреем, получишь половину, и вали к своему рыжему.
- Нет. – холодно отрезал женский голос – Так не пойдет. Мне нужно все.
- Ну нихрена себе!
- Точнее нам. Половину тебе, половину мне.
- А в чем твоя выгода тогда?
- Ты надежный человек. С тобой можно дела делать. А Андрей меня в бизнес пускать не хочет.
- Значит пополам?
-Конечно.
Повисла небольшая пауза.
- Хорошо.
- Ты согласен?
- Да.
- Что делать будешь?
- Таблетки подменю. Андрей еще пьет Ксанокс?
-Конечно.
- Ну вот и все. Не беспокойся.

Вдруг по винтовой лестнице заскрипели кроссовки, и я понял – это Лиза. Я медленно шел обратно с двумя пустыми кружками.
- Ты чего такой мрачный?
- Я? Да так, ничего.
***
Я долго думал, как мне сказать Лизе о том что я узнал. Медлить было опасно, и по-этому я все таки набрался храбрости на следующий день, и позвонил ей. По телефону было не так страшно, как если бы я говорил ей об этом вживую. Но результат был такой же, каким я его представлял. Лиза мне не поверила. Более того, она обвинила меня в том что я клевещу на ее мать. Лиза сказала, что между нами все кончено, и что если я появлюсь на территории, меня отмудохает охрана, и пощады не будет. От сложившейся ситуации я был в гневе. Но что мне делать? У меня не было телефона Андрея Геннадиевича, как его предупредить?
И я решил. Буду ждать. Буду стоять у ворот, и ждать пока он не появится. Надо было немедленно ехать на такси, пока было утро. Но где взять деньги на таксу?
- Да черт меня дери! Все! Решено! – воскликнул я, и побежал в ломбард. Я заложил свой телефон. Сделал это первый раз в жизни. Ну вот. Теперь на такси хватит.
Я поймал на улице машину, и уже совсем скоро стоял, и морозил яйца у ворот дворца. Вдруг я увидел, как дверь гаража приподнялась, и наружу выехал черный Роллс Ройс. Это была машина дедушки, но сейчас, когда его нет, стало быть на нем едет Андрей Геннадиевич.
Когда ворота автоматически открылись, я выбежал на середину дороги, и начал махать руками, словно сигнализирую самолету. Машина остановилась в миллиметре от меня, и из Роллс Ройса вдруг выскочил Андрей Геннадиевич. Ура.
- Ты охренел? Ты че творишь?
- Андрей Геннадиевич, простите ме..
Он схватил меня за грудки.
- Мне плевать, что там произошло между тобой и Лизой, но это не повод вот так выбегать на дорогу!
- Мне надо поговорить.
- С Лизой? Этого не будет.
- С вами!
- Со мной? О чем? О Лизе?
- О вас!
- Как интересно!
- Вам грозит опасность! Я подслушал разговор.
 Андрей Геннадиевич с недоверием посмотрел на меня, и отпустил руки.
- Пойдем в машину.

И тут я ему все рассказал.

- Ну что тебе сказать, Игорь. Я знаю, что жена мне изменяет. И знаю, с кем. Она уже давно это делает.
- Да? – Я удивленно вытаращил глаза.
- Да. И я знаю про их планы с братцем. Не будет этого. Не получит она ничего. Я все на Лизу переписал.
- Но вас же убьют!
- Не убьют. Я уже давно не пью ксанокс. У меня коробочка для вида стоит, я таблетки в унитаз смываю.

Андрей Геннадиевич шокировал меня своим бесстрашием.
- Скоро Александр сядет в тюрьму.
- А Светлана?
- А Светлана.. А как она теперь получит наследство? Убьет свою дочь? - Андрей Геннадиевич рассмеялся.
- Ты хороший парень, Игорь. Спасибо, что все рассказал. А вот ключи верни мне.
Я протянул ему связку. В ответ он протянул мне несколько купюр.
- Держи. На дорогу.
- Не надо – угрюмо ответил я, и вышел из машины.
Андрей Геннадиевич пожал плечами, хлопнула дверь, и черный Роллс Ройс скрылся между сосен. Я достал сигарету. По моим щекам лились слезы. Я хотел помочь. А моя помощь никому не нужна..
Ветер дул мне в лицо, от чего дым попадал прямо в глаза, и те слезились еще больше. К вечеру я дошел до дома.
***
Вечером того же дня Лиза вернулась с долгой прогулки в подавленном настроении. Когда она повернула ключ в замочной скважине своей комнаты, оказалось, что дверь открыта. Лиза смело распахнула дверь, и увидела отца. Он сидел на перевернутом стуле, положив руки на спинку стула, и внимательно смотрел на нее.
- Папа? Что за сюрпризы? Как ты сюда попал?
Отец поднял вверх ладонь. На указательном пальце весела связка ключей с брелком в виде черепа.
- Ааа.. Это Игорь..
- Ты мне ничего не хочешь сказать?
- Папа, прости я..
- Да не о ключах речь. Девочка ты взрослая. Ты мне лучше скажи, из-за чего вы с Игорем поругались?
- Он позвонил мне сегодня утром, и нес какой-то бред.
- Что за бред?
- Говорил, что мама тебе изменяет.
- Так это правда. А ты не знала?
- Чтоооо? – Лиза села на кровать, и обхватила свой рот руками.
- Да, Лиза. Наша мама нашла себе нового мужчину.
- И что теперь, вы будете разводиться?
- Будем мы разводиться, или нет, не так важно. Важно вот что. Твой мальчик случайно узнал, что мне угрожает опасность. И он продал свой телефон, чтобы доехать как можно быстрее, и предупредить меня.
Лиза выкатила глаза.
- Ничего себе.. А я ему не верила..
- Подумай, что скажешь ему. Я бы на твоем месте постарался бы удержать такого человека в своей жизни. Твой Игорь – очень надежный парень. Я таких не встречал. – сказал отец, и встал со стула.
- Спасибо, папа! – Лиза соскочила, и обняла Андрея Геннадиевича так, что тот засмеялся.
***
С тех пор прошло две недели, и вот я увидел по новостям Александра Нафиковича. Тот угодил за решетку. У меня все было относительно нормально. Телефон выкупить не получилось, но я не расстраивался. Последнее время мне на него и так никто не звонил кроме Лизы. Стихи все так же не получались. И однажды, я вышел из школы, и увидел ее. Лиза стояла напротив школьного крыльца, и очевидно ждала меня. Я пошел в противоположную от нее сторону. Лиза побежала за мной. Я ускорил шаг. Но она все-равно меня догнала, и встала у меня на пути.
- Игорь! Прости меня! Пожалуйста!
- Нет.
Я обошел ее, и продолжил свой путь.
- Игорь!
- Я сказал, нет! Отвали!
- Игорь, я люблю тебя!
- Я остановился. За спиной шагов не было слышно, значит она тоже стоит. – подумал я.
Я развернулся к ней лицом.
- Ты мне не поверила.
Возникла небольшая пауза. И вдруг Лиза соскочила с места.
- Я знаю! Прости меня пожалуйста! – Лиза дотронулась до моей руки, я провернул рукой словно мельница, вокруг своей оси, сбросив ее руку. Затем развернулся, и ускорил шаг.
Лиза стояла на месте но продолжала звать меня со слезами. Я тоже заплакал, но это не заставило меня сбавить шаг. Я только ускорялся. Лиза продолжала и продолжала звать меня. И тогда я побежал. Лишь бы не слышать..
В тот вечер я наконец-то написал стихотворение.

Учитесь уходить.. не потревожив тени,
Безумно улыбаясь.. да-да.. как странно жить.
Учитесь уходить… Не глядя на ступени..
Чуть слышно повторяя: учитесь уходить.
Учитесь уходить… не поперхнувшись дверью.
Не закричав руками и не касаясь стен.
Учитесь уходить, как звери перед смертью, -
Стопами понимая, что это насовсем.
Учитесь уходить… пока.. пока не поздно.
Пока во сны любимой не просочился страх.
Учитесь уходить… учитесь – это просто…-
Губами замирая у спящей на губах.

 ***
Через пару недель я пришел в мастерскую. На месте Александра Нафиковича был Андрей Кривда. Я прочитал свое новое стихотворение.
- По-моему, очень хорошо. – сказал Александр Савва.
- А по-моему это говно – сказал следующий
- По моему тоже – сказал следующий
По кругу меня все обосрали, и я рассмеялся от абсурдности происходящего. Книжку стихов мне так и не сделали. Но я не отчаивался.

Мое расставание с Лизой стало ошибкой, которая повлекла за собой череду других ошибок. Я забросил стихи окончательно, и почему-то решил, что мое дело – музыка. А потом, я почему-то решил поступить на оперное пение. Это куда? Где театр, и где то, с чего я начинал? Стоит ли говорить о том, что театр я в итоге бросил, и потом почему-то женился, и пошел учиться на психолога, допустив таким образом еще две ошибки. Ремесло психолога я бросил, жену тоже. И вот, я оказался один, в квартире покойной мамы, с пачкой крепких сигарет и бутылкой водки.
Но потом я случайно встретил на улице Сашу. Который Савва. Он очень изменился, и похорошел. Говорил что мои стихи супер, а я ему сказал что уже 10 лет не пишу. Тогда он предложил прийти мне в его литературную студию. Делать было нечего, и я пришел.
Постепенно я оказался втянутым в проект поэтического театра. Пригодились мои театральные навыки, мастерство композитора, и собственно, навык чтения стихов. Вместе с Сашей мы ставили самые разные спектакли – и классику, и авангард. И знаете что самое смешное? Наш театр располагался в той самой «пельменной» в которой когда-то мы сидели с Лизой.
И что самое удивительное, я встретил ее еще раз. Я шел по торговому центру, пил клубничный милкшейк, как вдруг увидел ее. Она шла совсем одна, без мужчины, без подруг. Перед собой она катила дорогущую коляску, похожую на космический корабль. В ушах у нее были все те же серьги-ракушки, а закутана она была в белый канадский пуховик Pajar. Я видел такие пуховики только в магазине, никогда не видел их на людях. Вдруг наши взгляды встретились, и она мгновенно узнала меня. Сначала я увидел в ее глазах слезинку грусти, но потом она по доброму, искренне улыбнулась мне, и мы разошлись в разные стороны, так и не обмолвившись словом.


Декабрь 2024, Кемерово