Малость сгущая краски

  Приятельница, у которой по разным причинам бывал я уже не раз, совсем недавно призналась мне, что в доме ее живет кошка - симпатичная, покладистая и очень осторожная. Все то время, пока бывал я в гостях, она, прячась за занавесом, наблюдала за мною со стороны.

    -  Никогда она тебе не покажется, - уверяла меня женщина. - Ей достаточно только наблюдать за тобой, а в отношения, и не надейся, вступать она не станет.

Такая вот занятная кошка: и шагу к тебе не ступит, чтобы узнать поближе и, может быть, что-то к лучшему в жизни своей и твоей изменить. Она станет только следить за тобой, изучать со стороны и, как ей покажется, многое о тебе из этого узнает. Но совсем без общения, отношений и, боже упаси, малейших привязанностей.

   Сколько людей на Земле ей подобны… Сколько нас, мужчин и женщин, не хотят сделать навстречу другому первый шаг: стесняются, опасаются, не решаются или просто элементарно не желают ничего в жизни своей менять. Прячась в укромных местах, они тем только и заняты, что наблюдают за миром со стороны, надеясь из своего укрытия разглядеть все, что им требуется, а затем уже, что надо для себя решив или решения никакого не приняв, положиться, как всегда, на опыт других или какой-нибудь подходящий случай. Ладно ещё, когда такие люди-коты обитают в среде нам чужой, не общаются с нами и на жизнь нашу никак не влияют, но горе нам, если мы связанны с ними непосредственно по работе или состоим в дальнем или близком родстве… Где надо - не помогут, а где не надо - так еще и навредят.

   Как ни странно, но, вполне объяснимо для себя, и за собой я приметил некоторые повадки таких котов. Если честно, и сам я теперь в чем-то такой же. Ведь большую часть времени я тем только и занят, что наблюдаю за жизнью других, вглядываясь в мир их через свое наглухо закрытое окно, лишь немного раздвигая шторы.
Интересуюсь жизнью других, но стараюсь быть незамеченным ими и в жизни их не участвовать, поскольку совсем уже надоели мне они, и жизнь их меня совершенно не интересует. Чем могут привлечь меня их страсти, радости и страхи, их нервные претензии на каждом шагу, дикие гудки их клаксонов, их собаки разных мастей и пород, гуляющие весь день у меня под окнами, лающие и гадящие вокруг. Молча, в тайне, многих из них я не люблю, а чаще всего, - презираю и мечтаю когда-то при случае себя от них совсем избавить. И я думаю, о чем-то подобном относительно меня мечтают и они: ведь все у нас взаимно… Взаимно.

   Но пока я продолжаю свои наблюдения и днем, и в сумерки, и даже ночью, когда только смутные очертания живых существ появляются на тихих наших улицах или в окнах домов, где можно разглядеть их в слабом свете люстр и торшеров.

   И вот какое везение: совсем рядом, буквально в соседнем доме, квартиру, подобную моей, сдают. Она на том же этаже и подобна моей, в смысле планировки, а расстояние между нами - всего только ширина проезда в наш общий двор. Годами, когда нечего мне делать, я наблюдаю за жильцами, которые в квартире той селятся, и они, я знаю, наблюдают всегда за мной. Между собою они никак не связаны, разных возрастов и нравов. Кто-то из них на балконе своем с вечера до поздней ночи смотрит по телеку футбол, кто-то жарит на мангале шашлыки и тут же их съедает, а кто-то строит на балконе шалаш и молится в нем днем и ночью. Одно их всех роднит - это срач, в который они изначально попадают, в нем живут и который после себя следующим жильцам оставляют. Не припомню я случая, чтобы балкон тот когда-либо мыли или хоть как-то элементарно прибирали, зато от каждого жильца как в наследство следующим всегда что-то да остается, присовокупляясь к тому, что уже раньше было. Так место это, в размер приличной комнаты, со временем стало похожим на некий склад всякого хлама, где каким-то образом еще и умудряются существовать люди. Жилье их внутри разглядеть мне не легко, хотя до поздней ночи в нем не гаснет свет, а за слабо занавешенными  окнами то и дело мелькают какие-то фигуры, часто ничем не прикрытые, но видом своим, похоже, совершенно не озабоченные.

… Новость: уже несколько месяцев, как там поселились новые жильцы. Знание это явилось ко мне однажды вместе с каким-то долговязым парнем, который пытался с самой крыши на балкон спуститься. Возиться пришлось ему долго, но, взломав устроенный над балконом козырек и очень при этом рискуя, он все же сумел как-то протиснуться вниз и уже оттуда проникнуть непосредственно в дом. Ключ от входной двери, как я понял, кем-то уже был потерян.
   Позже я разобрался, что в квартиру вселилась пара, мужчина и женщина, и каждому - где-то лет за тридцать с небольшим. Оба рослые, черноволосые и на вид довольно таки привлекательные. На неряшливом своем балконе, куда теперь были сброшены и детали разрушенного ими навеса, появлялись теперь и они и, сидя друг против друга, подолгу болтали. В это время с небес уходило солнце, спускались сумерки и следом, сгущая естественные дневные краски, наступала тихая летняя ночь. Тогда только лампочка на наружной стене бросала свет на две эти фигуры, освещая еще и какое-то пространство вокруг.
   Женщина всегда садилась лицом ко мне так, что лампа полностью освещала ее лицо, в то время, как лица ее партнера, сидящего ко мне спиной, совсем не было видно. Глядя на них из своей незамысловатой засады, я часто ловил себя на том, что кажется мне будто сам я теперь вместо партнера ее перед женщиной нахожусь и сам я с нею вместо него общаюсь. И она, так представлял я, общается именно со мной и именно мне говорит что-то, а я, речи ее не разбирая, могу на речь ее внимания и не обращать, сосредоточившись на одном только лице ее, которое раз за разом все больше и больше меня привлекает. Опускаясь ниже, насколько позволяет мне взгляд, я могу разглядеть еще и шею ее, и плечи, открытые до самых тех мест, где уже дальше скрывает все непроницаемый полог ночи.
    Ее лицо, также казалось мне, становится еще привлекательней за несколько минут до того, как оба они, обнявшись, уходят в дом. В несколько этих минут миндалевидные глаза ее то расширяются, становясь глубже, то сужаются вдруг, оставляя между веками лишь узкую щель. И вслед за глазами взгляд ее все время тоже меняется, становясь то открытым и откровенным, то приглушенным, прищуренным и что-то вопрошающим в зависимости, очевидно, от реакции на эти перемены ее партнера.

    О, как давно уже не ловил я на себе такой взгляд, почти успел забыть его - этот проникающий в тебя, поглощающий все внимание твое, взгляд - приковывающий, вопрошающий и зовущий. Теплый и нежный, игриво-лукавый, блудливо-дразнящий, влюбленный и обнадеживающий - он вдохновляет, призывает и опьяняет одновременно. Сражает своим откровением и прямотой, требуя взамен лишь только одного - принятия полного и безусловного в нем участия. И поддавшись ему, доверившись ему, дав волю себя увлечь, ты становишься пленником его, полностью отдаешься его власти. Взгляд этот - иллюзорная яркая зыбь, трясина, скрывающая под собой омут соблазна. Как вязкая болотная жижа, затягивает он тебя внутрь, связывает, лишает сил и надежды от влияния его освободиться. За этим взглядом привлекательной женщины часто следует обычный легкий флирт, который уже вскоре, словно эфир, улетучивается, уступая место безусловному акту любви - решительному, мгновенному, на том же самом месте. Так, глядя тебе прямо в глаза и игриво тебе улыбаясь, она уже не отпускает тебя, полностью овладевает твоим вниманием, пока это, всего только внимание, не перерастает в твое привычное осознание желания быть с нею и в ней самой, становясь как бы частью ее тела. Многие следующие дни и ночи потом будет она укреплять в тебе это твое желание быть внутри ее либо хотя бы находиться с нею рядом, и не прекратит она постоянно напоминать о себе, так призывая разум твой и члены твои желать ее снова и снова, как это было в ваш первый раз.
   Надо слишком не любить женщин, либо уметь не следовать уловкам их, чтобы не поддаваться притягательной силе изощренного такого соблазна. Но поддавшись раз, все труднее противиться ему потом. Желание видеть всегда обращенный к тебе этот ее завлекательный взгляд и будто бы снова быть таким же желанным, как и прежде, еще долго будет владеть тобой. И ты захочешь еще не раз узнать об этом из ее глаз, которые будто только того и желают, чтобы не кто иной, а именно ты узнал об этом.

   А ведь найдется кто-то, кто еще скажет: "да просто бл...дское у нее лицо..."

   Ну и верно: все признаки кокотки.

 
… В один из последующих дней соседи мои куда-то исчезли. Стеклянная дверь, выходящая на их балкон, теперь была почему-то закрыта, движения в квартире совсем не было, и странным казалось, что в гостиной круглые сутки горел свет. Не яркий свет люстры над головой, а тихий свет торшера рядом с диваном, который обычно зажигали они ближе к ночи. Этот свет горел теперь весь день, весь вечер и всю ночь. И еще из окна их кухни постоянно падал свет на балкон, и был свет в их спальне, окнами выходящий на окна мои. Их квартира освещалась изнутри весь тот день, когда они исчезли, и следующую ночь, и за ней следующее утро, и весь день потом, и ночь после. Свет был, а движения внутри не было.

“Не случилось ли с ними чего ? - забеспокоился тут же я. - Не забрался ли к ним кто-то и не убил ли их обоих, и, оставив там убитыми лежать, исчез, не погасив за собою свет ?”
“Или партнер ее с нею что-то сделал, - пришла мысль позже, - и в отчаянии бежал, оставив все, как есть ?”
“Или может, оба они покинули свой дом в страхе перед чем-то (кем-то) и было им совсем не до света ?”
“А может, оба они - просто придурки, уехавшие на уикэнд отдыхать, и дом свой бросили без присмотра ?”

   Мысли эти, что навязчивые твари, все время вертелись в моей голове, но были они какими-то вялыми и неспешными. Будто даже несмотря на переживания свои, незачем было мне куда-то торопиться. Думалось мне вначале позвонить в полицию и сообщить о странном, казалось бы, положении вещей, но, в то же время, совсем не хотелось показаться им смешным и нелепым, каким в подобных же непонятных ситуациях, казался я иногда некоторым своим знакомым. Еще ведь в полиции скажут, как обычно: сходи сам и проверь, раз тебе такое кажется. Зачем зря нам головы морочишь ? Или что-то типа: перезвони нам лучше через пару деньков, как в случаях пропажи положено. А там, глядишь, вернутся еще мои соседи домой как ни в чем не бывало, и тогда уж точно выйду я круглым дураком. Мне это надо ?

    Так, памятуя о тяге нашей людской к кошачьим повадкам, решил я с заявлением своим пока повременить. Лучше как и раньше, оставаясь в укрытии своем за занавесом, продолжу я следить за жизнью напротив, немного иногда фантазируя и, лишь самую малость, сгущая живые краски.