Эпилог

        Летом, когда Пётр Алексеевич проводил дни на даче, к нему часто заходил сосед Михаил, тот самый, что своим роковым стуком изменил ход событий в жизни профессора. Простой добрый работяга Михаил и раньше любил зайти в гости, и не только за рюмкой посидеть, а любил он поговорить с Петром Алексеевичем о политике, расспросить о последних научных открытиях. А этим летом, когда он узнал об истории своего соседа, так печально оборвавшейся с его, Михаила, участием, он стал чаще заходить: утешал, предлагал выпить, хлопал по плечу со словами: «Алексеевич, мужик ты видный, не пропадёшь, не будешь прозябать ты один. Уж, поверь мне, и сам верь! А у молодых жизнь молодая».
 
        И друзья как могли поддерживали Петра Алексеевича: приглашали в гости, шутили, подбадривали. Андрей Кузьмич как-то сказал: «А что это ты про отпуск забыл? Уже середина июля, вон мы уже на море съездили с моей Ольгой. Николай с Анной собираются, и Вадим тоже, а ты как будто застыл. А тебе как никому особенно полагается встряхнуться!»

        Пётр Алексеевич выбрал круиз по Волге. Настроение у него уже было намного более спокойное, к нему вернулась его рассудительность, и он стал отмечать, что вокруг есть интересные женщины. На теплоходе одиноких женщин было достаточно. Произошло первое знакомство, вполне интересная женщина, - непринуждённые беседы в баре о городах, которые они проплывали. Потом второе знакомство, - и они увлечённо делились своими предпочтениями из классической музыки. Потом третье. Ему понравилось узнавать женщин, беседовать с ними, видеть как различаются их манеры, эмоциональное реагирование. Четвёртая сама спровоцировала знакомство; дама хлопала длинными ресницами, не скрывала бесстыжий блеск своих глаз, да и сам Пётр Алексеевич был только за, и они провели вместе ночь, и утром благодарили друг друга за удовольствие.
 
        Когда была остановка в Ярославле, Петру Алексеевичу понравилась и запомнилась башня с часами, украшавшая речной порт. Она представляла из себя высокую колонну, похожую на маяк, на вершине часы, над ними антенна. Когда теплоход отплывал, Пётр Алексеевич смотрел на башню, пока она не скрылась из вида.
 
        После отпуска он некоторое время созванивался со своими новыми знакомыми, но постепенно интерес ослабевал. Пётр Алексеевич вполне восстановил своё эмоциональное состояние, в глазах светился интерес к жизни. В конце августа он стал готовиться к новому учебному году. Друзья, встречая его, видели, что уже нет необходимости быть готовыми оказать ему поддержку.

        В начале сентября Петра Алексеевича направили на конференцию, посвящённую новым подходами и методам в преподавании в ВУЗах. Конференция проходила в Москве, докладчики съехались из различных учебных заведений Советского Союза. В конце второго дня в программе были запланированы доклады, на темы новаторские, но спорные, актуальность которых и предлагалось обсудить.
 
        Он вышел из зала, когда прочитал в программе, что следующий доклад будет на тему русской литературы, и прослушал, когда объявляли докладчицу.  Вдруг он обернулся, посмотрел в зал в открытую дверь, засмотрелся на женщину, которая поднималась на сцену. Стройная фигура, светло-русые волосы, доходящие до лопаток, перехвачены деревянной заколкой с русским орнаментом, простой чубчик спадал на лоб. Он вернулся в зал.
        Как он понял, в докладе речь шла об особенностях мистики в произведениях русских писателей, и как, с какой позиции преподносить эту тему студентам. Она не настойчиво, а с позиции гипотезы проводила мысль, о том, что мистика, это не просто метафора, не просто обращение к древним народным суевериям, а возможно личный опыт автора. В зале послышался недовольный, с какими-то чопорными интонациями ропот. После её доклада, выступили три оппонента, все они высказались о недопустимости такого подхода. Женщина не возражала, не спорила, на мгновения её взгляд как будто устремлялся внутрь. «Спасибо. Это был мой взгляд, моя гипотеза», – сказала она в конце.
 
        Объявили перерыв. Пётр Алексеевич в задумчивости некоторое время оставался неподвижным. Потом быстро встал и пошёл в буфет в надежде отыскать эту женщину. Она уже сидела за столиком, одна, с чашечкой кофе. Красивый, как из сказок славянский овал лица, прозрачно голубые глаза – Пётр Алексеевич замер в восторге – тонкие морщинки от уголков глаз, – на вид лет около пятидесяти.
   - Добрый день, извините, не помешаю, разрешите к вам присесть?
        Она сначала едва заметно вздрогнула, посмотрела изучающим взглядом, отгорожено.
   - Меня, математика, очень заинтересовал ваш доклад, точнее сказать – захватил.
   - Да, что ж, я рада, – и взгляд её чуть потеплел, она всмотрелась в глаза мужчины, улыбнулась.
   - Разрешите представиться, Пётр Алексеевич, профессор из московского строительного института.
   - Очень приятно. Я, Полина Юрьевна, профессор литературы из Ярославского университета.
        Мурашки пробежали по спине Петра Алексеевича.
   - Очень приятно, красивое редкое имя.
   - Что же вы ничего не взяли себе? - спросила Полина Юрьевна.
   - Ах, да, возьму тоже кофе. – И Пётр Алексеевич был рад отлучиться, чтобы эта оторопь прошла.
        Когда он вернулся, они обменялись мнением о ценности конференции, о докладах.
   - Вы знаете, – всё же решился произнести Пётр Алексеевич, – вы так рассказывали, что у меня мелькнула мысль, извините, если это мне всего лишь показалось, что как будто вы сами пережили личный мистический опыт.
Полина Юрьевна на секунду закрыла глаза, коснулась подбородка, отпила глоточек кофе, посмотрела на собеседника с желанием найти доверие, но и с вызовом, если встретит непонимание.
   - Да, – сказала она.
   - Я тоже, – тут же произнёс Пётр Алексеевич.
        Они одновременно улыбнулись друг другу. Пётр Алексеевич скользнул взглядом по правой кисти женщины – обручального кольца не было.
   - Полина Юрьевна, сейчас ещё будут важные для меня доклады. Во сколько вам уезжать? Я хотел бы с вами пообщаться. Вы не против? Пригласил бы вас в кафе, если у вас есть такая возможность.
   - Спасибо, поезд у меня почти в полночь. Спасибо за приглашение, – она улыбнулась.
                *****

        В следующие выходные Пётр Алексеевич поехал в Ярославль. И все последующие выходные дни он планировал поездки к Полине Юрьевне. А через полгода они обсудили детали переезда Полины в Москву.

               Конец повести