Сладкий яд твоей души. Глава 7

Дни пролетали один за одним, но в жизни Валерии Чеховой ничего не менялось. Все те же занятия, посещения пациентов, заполнение опросных листов, посиделки с одногруппниками в кафе, не считая того, что с недавних пор она стала чаще проводить время в обществе Алькович, ни разу не упоминая о той безобразной сцене, которая произошла между ею и Глебом в раздевалке. А так у них стало даже больше общих тем для разговоров, в которых главным образом фигурировала личность Гордеева.

Проводя время на квартире у Алькович, они часто болтали о всякой ерунде, и частенько замыкаясь в себе, Чехова с интересом слушала рассказы подруги о её взаимоотношениях со Смертиным, о котором та могла говорить часами.

Изредка к их компании присоединялся и сам Толик, находя лишний повод проведать Алькович и делая ей различные подарки.

Что же касается остальных одногруппников, то оставаясь все больше предоставленными сами себе, они продолжали выстраивать фантастические предположения о загадочных взаимоотношениях Чеховой и «светилы», подбрасывая в огонь сплетен новый хворост. Но ни её саму, ни Гордеева эти слухи уже не беспокоили.

В целом же, после нервной встряски Лера чувствовала себя вполне неплохо, если бы не вынужденные столкновения с Глебом.

Да и вообще, ей легче было теперь его просто избегать, нежели пытаться наладить с ним хоть какие-то взаимоотношения. Впрочем, Глеб, в свою очередь, тоже оказывал ей услугу, предпочитая тоже избегать её общества. Но она этому была только рада. Пока в её жизнь не ворвались новые изменения, заставшие её посмотреть на сводного брата немного иначе.

Устроив по случаю своих именин вечеринку, Виктория Алькович заранее пригласила в ночной клуб одногруппников, предоставляя возможность Чеховой как следует развлечься и отдохнуть после всего пережитого. И посчитав отплатить отзывчивой подруге той же монетой, в этот раз Лера решила преобразиться по-настоящему, сделав выбор в пользу облегающего мини, на которое наткнулась совершенно случайно, разгребая в своем шкафу одежду.

Покончив с губной помадой, заставившей её чувствовать себя увереннее, она дорисовала на глазах стрелки, аккуратно удлиняя и разделяя ресницы тушью.

Сама процедура нанесения макияжа помогла ей успокоиться и отвлечься от проблем, а когда со всем этим было покончено, она тут же облачилась в свое мини-платье с тонкими бретельками и открытой спиной, параллельно любуясь укладкой.

Как странно бы это не выглядело, но ярко-красная помада придавала ей сил для дальнейших свершений. Это был цвет страсти и абсолютной уверенности в себе. С такой помадой на губах она просто не могла позволить себе быть неуверенной.

Еще полчаса ушло на покрытие ногтей темно-бордовым лаком, пока образ не был завершен бордовыми туфлями на высоком каблуке. Взглянув на себя в зеркало ещё раз, Чехова осталась довольна полученным результатом. И уверенная, что сегодня она точно проведет незабываемый вечер в компании одногруппников, расправив плечи, направилась к выходу из дома, заранее предупредив Олега Викторовича, что сегодня будет поздно.

***

— Значит, Степанюга была прав, и ты действительно неровно дышишь к Гордееву, — пролепетал захмелевший Рудаковский, поддерживая бокал на уровне вытянутой руки; отрицательно кивнув, Чехова хотела было все опровергнуть, однако стоило ей об этом заикнуться, как хлопнув в ладоши, Вовка с мрачным видом добавил: — Да, ладно тебе, Лер, уже вся больница в курсе слухов о вас…

Закатив глаза, Смертин пнул его локтем под ребро, состроив на лице рожицу, и моментально стушевавшись под влиянием подобной угрозы, Рудаковский ненадолго притих, сделав вид, будто он наслаждается атмосферой клуба и музыкой, звучавшей из колонок.

— Между мной и Гордеевым ничего не было, ребят, — Чехова поспешила развеять их сомнения: — Это все выдумки Семен Аркадьевича…

— Хорошо, а как быть тогда с Глебом? — поинтересовался у неё Новиков, будучи и так в курсе всего происходящего с подачи болтливого Смертина, которому на днях Алькович обо всем рассказала. 

— Да он на дух меня не переносит! — постаравшись придать себе безразличный вид, пожала плечами Чехова и, убедившись, что её слова произвели на парней впечатление, слегка откинулась назад, мысленно радуясь, что Лобов в этот раз не заявился сюда, решив провести время в компании своих приятелей.   

Вечер находилась в самом разгаре, так что некоторые посетители клуба, перебрав с выпивкой, давно валялись где-то на диванах, не в состоянии подняться. И не боясь почему-то закончить так же, Чехова продолжала пить, с особым энтузиазмом налегая на ядреные коктейли, пока остатки плохих мыслей, связанных с Лобовым, не улетучились из её головы.

— Не налегай так на спиртное, а то напьешься, — предупредила её Вика, озадаченная сегодняшним странным поведением подруги.

— Именно этого  я и добиваюсь, — пробубнила захмелевшая Чехова, подтягивая к себе бокал.

— Снова хочешь нарваться на неприятности? 

— Ничего страшного со мной не произойдет, обещаю, — еле слышно прошептала она, теребя пальцами шнурок от платья.

— Искренне на это надеюсь, — мягко кивая головой, проронила Алькович, оставляя её ненадолго в покое, чтобы составить Толику компанию на танцполе.

Вновь оставшись предоставленная собственным мыслям, Чехова пригубила коктейль, и только сейчас почувствовав, что её здорово развело от спиртного, отдалась потоку бессвязных мыслей, больше не пытаясь сосредоточиться на чем-то одном.

В её голове почему-то опять начал мелькать образ Глеба, которого здесь сегодня не хватало, и представляя себя, сколько бы она сейчас ему наговорила, будь он рядом, Лера невольно затрепетала, увидев как наяву перед собой его глаза, чей взгляд обжигал и отравлял её изнутри, не понимая, что это был всего лишь плод её разыгравшейся спьяну фантазии.

Она могла ненавидеть его, бояться, восхищаться, но забыть — никогда. И ощущая, как эта отрава с извращенно-мазохистским привкусом, подобно надрывному творчеству малоизвестного музыканта, растекается  по её венам, заражая сознание, Лера ощущала, как её затягивает в трясину отчаяния и неизбежности, и остановить этот процесс уже было невозможно.

Вечеринка в ночном клубе подходила к концу, но покидать это место ей ещё не хотелось. Количество выпитого сыграло с ней злую шутку. И чем больше пыталась она отвлечься от  идеи рассказать Глебу о том, что на самом деле произошло между ней и Гордеевым, тем больше он начинал действовать ей на нервы, мерещась чуть ли не в каждом новом посетителе, который заходил в этот клуб.

Время близилось к полуночи. Наступил черед прощаться с Викой и остальными одногруппниками. Поднявшись с дивана, куда переместилась она позже с Шостко и Рудаковским, Чехова поставила бокал на барную стойку и с трудом пытаясь сохранить равновесие, медленно поплелась на заплетающихся ногах к выходу из бара, где её давно ожидало такси.

Дома она оказалась быстро. Алькович позаботилась о том, чтобы таксист доставил её подругу по адресу и поблагодарив шофера за то, что он помог ей выбраться из машины, а потом просто дойти до дома, и нигде не упасть, Лера вновь испытала легкую панику, когда снова осталась наедине с калиткой, за которой её могло ожидать все, что угодно.

С трудом преодолев расстояние до дома, она кое-как открыла входную дверь и, удивившись, что на верхнем этаже, где находилась комната Глеба, все ещё горел свет, поняла, что пробраться в свою комнату незамеченной ей уже вряд ли удастся. И почему он не мог пораньше лечь спать? Кого ждал?

Очутившись в прихожей и закрыв за собой двери на ключ, Чехова подалась вперед, цепляясь руками за стены, чтобы не навернуться на своих каблуках. И только ей стоило оказаться в гостиной, откуда до её комнаты оставалось совсем ничего, в помещении вспыхнул свет и её взгляд упал на человека, которого она не рассчитывала здесь увидеть в столь поздний час.

Встав как вкопанная у двери, Лера уставилась на сводного брата, не в состоянии сделать ни единого шага вперед. Глеб стоял в нескольких шагах от неё, скрестив руки на груди и внимательно её рассматривая.

«Черт, он меня заметил… —
продолжая стоять на месте, раздумывала она, кусая губы.— Что же делать?»

Просто пройти мимо него, сделав вид, будто она его не увидела, было глупо, тем более они уже успели пересечься друг с другом взглядами, но и подойти к нему, чтобы поприветствовать его на ночь глядя, выглядело тоже не очень, хотя бы потому, что сейчас она пребывала далеко не в самом лучшем своем состоянии, то и дело рискуя споткнуться на своих каблуках и упасть прямо ему под ноги.

Поймав себя на мысли, что больше так не может продолжаться, Чехова приняла решение ретироваться, понимая в глубине души, что это были не совсем её методы. Сейчас ей как никогда хотелось его задеть Глеба за живое, раз он сам был о ней не самого лучшего мнения.

Собравшись с духом, она перевела взгляд на стоявшего в нескольких шагах от неё сводного брата, и осознавая, что девушка с красной помадой на губах не может позволить себе быть истеричной размазней, набрав побольше воздуха в легкие, что есть силы заорала на весь дома, словно не боясь разбудить Олега Викторовича, если тот, конечно, вообще был на месте, а не все ещё задерживался в больнице:

— Я НЕ СПАЛА С ГОРДЕЕВЫМ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ГЛЕБ? МЕЖДУ НАМИ НИЧЕГО НЕ БЫЛО!!!

И не став дожидаться его ответа, Чехова стремглав бросилась в свою комнату, стремясь наскоро проскальзывая мимо него, но не понимая до конца, что сейчас она была совсем не в том состоянии, чтобы позволить себе успешно преодолевать с ходу подобные расстояния, да ещё на столь неудобной обуви, тут же стала жертвой подставившей её координации.

Неудивительно, что закономерным итогом её спринтерского забега стала подвернувшаяся во время бега туфля, ушибленное колено и неожиданное приземление на пол перед дверью собственной комнаты. Задницей кверху.

— Твою мать… — взвыла Чехова, уткнувшись лбом в стенку и не выбирая при этом особо выражений; в такие моменты цензура в её речи исчезала куда-то сама собой. — Как же больно…

Кряхтя и возмущаясь, она попыталась приподняться на локтях и поправить задравшееся сзади до самой поясницы платье. Глеб по-прежнему стоял в гостиной, с трудом сдерживая улыбку и неотрывно глядя на её оголенную задницу, прикрытую одной лишь полоской стрингов. И только сейчас осознав, в какой неоднозначной позе она находится перед ним, Чехова резко натянула ткань, прикрывая все лишнее от глаз любопытного сводного брата.

Её локоть соскользнул вниз, и снова неудачно свалившись на пол, она умудрилась ещё раз приложиться головой о косяк приоткрывшейся двери.

— Сука… — глухо застонала Чехова, переворачиваясь на спину и облокачиваясь о стенку.

С особой злобой стянув с себя туфли, она принялась тереть свой пострадавший лоб пальцами.

Почему это происходило с ней снова и опять, да ещё при нем? Эмоции хлестали через край. Такого гнева по отношению к Глебу, заставшего её в неудобной позиции, она не испытывала ещё никогда.

Глава 8

http://proza.ru/2024/12/15/1518