Живодёр. 3 часть

- Я проведу лучше вас в камеру, чем его сюда, -сказал он.- Но вы не беспокойтесь-там сухо, и клопов пока что не водится.
- Благодарю вас, господин сержант, вы очень добры,- голосом ангела проговорила Рона, всем своим видом выражая законопослушность и безмерное уважение к полицейскому мундиру.
"Она очень похожа на Холмса ",- в который раз подумал я, следуя за Смитом по окрашенному тёмно-коричневой краской - в подобных учреждениях отчего-то такая больше всего в ходу - коридору.
Камера же оказалась не столь мрачной - в зарешёченное окно заглядывало пронзительное солнце - гроза всё ещё так и не началась, мучительно раздумывая, не предпринять ли ретираду, пока есть такая возможность  или всё-таки разразиться, и блеск лучей из-под края тучи резал глаза.
Эхтар Покет - молодой хрупкий брюнет в круглых очках с толстыми стеклами - сидел на топчане, сгорбившись и зажав ладони между колен. Он выглядел сломленным, и на нас посмотрел без интереса.
- Вам привет от мистера Холмса,- сказала Рона, присаживаясь на тот же топчан.- Сержант Смит позволил мне говорить с вами. Кстати, мой муж - доктор. Вам, может быть, нужна медицинская помощь?
- Нет-нет, я совершенно цел, - даже голос его звучал тускло.- Это мистер Холмс пострадал из-за меня.
- С мистером Холмсом всё в порядке, - слегка покривила душой моя жена. - Он огорчён нелепым обвинением, выдвинутым против вас, и надеется, что ему вскоре удастся восстановить справедливость. Не раскисайте, мистер Покет. От вас тоже очень многое зависит. Свою правоту следует доказывать, а не полагаться на случай. Пишите жалобу.
- Бог с вами, милая леди! Кого здесь заинтересует моя жалоба?
- Пишите выше. Пишите в Скотланд-ярд.
Эхтар тяжело вздохнул. Я понял, что на возмущение и  протест этот молодой человек уже не способен - его сломили всеобщие неприязнь и бездушие. Он пойдёт и в тюрьму так же безропотно. Лёгкая добыча для любого мерзавца.
- Если вы оставите дело так, кроме вас пострадают ваши отец и мать,- напомнила Рона.- Пишите жалобу в парламент, во дворец, чёрт возьми! Только не признавайте вины в том, в чём на самом деле не виноваты. А сейчас отвечайте мне, как можно точнее: кто из местных мог питать к вам вражду по личным мотивам,  а не просто потому, что вы не похожи на других цветом кожи и умением читать?
- Не знаю... Ну, я, правда, не знаю... Меня никто не любит здесь-это верно, но по личным мотивам... Я, словно бы, никому повода не давал...
Я вспомнил слова доктора Дегара:
- Скажите, мистер Покет,  а какие отношения вас связывают с родственницей полковника Милуока - миссис... миссис Кроу?
Смуглое лицо египтянина оживилось
- Она-ангел,-безапелляционно заявил он.
- Насколько близко вы знакомы?
- Что вы имеете в виду?- вспыхнул Эхтар. - Близко знакомы! Скажете тоже! Я говорил с ней раз или два, а она снисходила до меня с присущей ей приветливостью. Ну, а мои фантазии  - это только мои фантазии. Кому есть дело до них?
- Ах, значит, фантазии всё-таки имеют место, - заметила Рона с присущей ей "тактичностью". - Возможно даже, вы далеко в них заходите... Нет-нет, вы можете не отвечать, но что, если ваша фантазии не остались незамеченными? Могли бы они кого-то расстроить?
- Нет...Я не знаю....Кому могут помешать фантазии?
-Ах, мистер Покет, фантазии -тоже великая сила. Но скажите, вам не было никаких прямых угроз? Никто не намекал вам на то, что некоторые аспекты вашего поведения нежелательны кому-то?
- Я не помню ничего, страшнее дразнилок уличных мальчишек. Хотя, постойте... Эта история с анонимными письмами - вы слышали о ней?
- Слышали о том, что в письмах были какие-то гадости, и что вам приписали их авторство.
- Это были отвратительные письма. Женщинам в них предлагалось приносить жертву богине Изиде, совокупляясь... - Эхтар закашлялся. - Простите, милая леди, я не могу при вас говорить об этом.
- Вам придётся говорить, мистер Покет, - резко сказала Рона,- если вы заинтересованы в своём оправдании. Кроме меня, вам сейчас никто не поможет, потому что мистеру Холмсу нельзя прийти сюда, и я должна передать ему всё точно.
- Там говорилось, -  почти шёпотом послушно продолжал Эхтар,- о том, что женщины должны совокупляться с любым мужчиной, который этого пожелает, и что среди жительниц этого места уже есть такие, и только они спасутся от гнева могучего Тора. А другие будут выпотрошены и набиты травой, чтобы превратиться в мумий-служанок и сопровождать избранных в царство теней.
- Какая дикая чушь!  - возмущённо вскричала Рона.- Написано человеком, не только не имеющим отношения к Египту, но и совершенно необразованным. Это видно простым глазом. Он - крестьянин или слуга в каком-нибудь доме.
- Это , наверное, видно не всем, милая леди, -  сказал Эхтар. - Во всяком случае, в то, что эти ужасные вещи написал я, все тотчас поверили. Вот тогда мне, и в самом деле, угрожали. Но ведь это просто от невежества. Обещали поджечь дом, потом кто-то отравил мою собаку. Я видел, как младший Дуг её прикармливал, и  до сих пор думаю на него, Но даже это нельзя назвать настоящим преступлением. Однажды полковник замахнулся на меня палкой, встретив на улице, но я сказал что убью его, если только он посмеет меня ударить, и он сумел справиться с собой.
"Ого а ты не такая уж овечка", - подумал я про себя, увидев, как сверкнули глаза Эхтара при этих словах.
- А не припомните, вы начали "фантазировать" до или после этих анонимных писем? - спросила Рона.
Эхтар густо покраснел:
- Вы спрашиваете о миссис Кроу?  Я обратил на неё внимание очень давно. До этих писем.
- Ну, что ж, пока это все, - Рона поднялась с места. - Мужайтесь, мистер Покет, мы вас не оставим. И помните, что я вам сказала: ни в коем случае не признавайте вины в том, в чём вы не виноваты. Пусть даже вам посулят полное прощение и золотые горы. Не то вы здорово подведёте мистера Холмса.
Мы вышли из полицейского управления и направились к дому, причём моя жена пребывала в такой  глубокой задумчивости, что ничего не слышала и не видела вокруг - даже споткнулась о камень и слегка растянула связку голеностопного сустава.
- Ох, Джон, - простонала она, потирая щиколотку.- Я, кажется,  не могу идти. И-посмотри - ведь вот-вот гроза начнётся, и мы промокнем. Из-за меня.
Слово в ответ её словам, в небе грохнуло, порыв ветра швырнул нам в лица мелкий сор,  и сразу вслед за этим разразился ливень. Рона завизжала от мокрых хлёстких струй, а я почувствовал, как, словно губка, наполняется водой мой костюм, волосы на голове тяжелеют и обвисают.
- Посмотри,- мокрым пальцем Рона указала куда-то вбок. - Что там за дом?  Пойдём, попросимся переждать непогоду - здесь не должно быть таких условностей, как в Лондоне. Нас наверняка впустят. Только... Как я пойду? На ногу прямо не ступить.
- Ерунда. Эти несколько шагов я уж как-нибудь отнесу тебя.
С этим словами я  поднял её на руки. Она была, правда, высокой - не ниже меня, но зато худой и легкокостной, поэтому мне, и в самом деле, не составило труда донести её до дверей прехорошенького особняка в викторианском стиле.
- Чей это дом? - крикнул я поспешно укрывающему во дворе розовые кусты на клумбе бородатому парню.
- Полковника Милуока.
- Видишь, Джон, это-судьба, - улыбнулась Рона, и было в её улыбке нечто такое, что я немедленно усомнился в подлинности её растяжения связок. Однако, отступать было поздно, да и гроза не оставляла сомнения в своей подлинности. Я подёргал кисточку, свисающую сбоку от входной двери, послышались  шаркающие шаги, и в приоткрывшуюся щель выглянул пожилой представительный мужчина в безупречном сюртуке с гладко выбритыми щеками.
Он не успел ещё и слова произнести, как откуда-то из-под его руки выскочил прехорошенький, но страшно чумазый, херувимчик и пронзительно закричал:
- Ах, ну, что за гроза! Одна вода! Ничего не видно! Дейзи! Дэйзи! Иди скорее! Здесь совсем ничего не видно!
Девочка лет двенадцати-тринадцати - по-видимому, это и была Дейзи-ухватила малыша за лямки штанов и втянула внутрь, нежным голосом проговорив:
-;Здравствуйте. Простите, пожалуйста, но он ещё такой непосредственный.
" А о тебе этого не скажешь", - подумал я про себя, ответив на приветствие девочки как можно учтивее.
-Мы -  гости вашего соседа, Сэмплиера с Чаячьего мыса, - растолковывала между тем Рона человеку, открывшему нам дверь. - Гроза застала  нас в пути – ну, вот мы и подумали, что господин полковник не откажет нам в гостеприимстве.
- Я доложу  о  вас, - буркнул этот тип, явно собираюсь снова затворить дверь и оставить нас ожидать на крыльце, но откуда-то из глубины дома сочный мужской баритон вмешался:
-Впустите их немедленно,  Вильям. С ума вы сошли, что ли, что держите  людей на дожде! Проведите их сюда
- Пожалуйста за мной, - колокольчиком прозвенела девочка, всё ещё удерживающая брата  - я был уверен что херувимчик её брат - за лямки штанишек.

В небольшой уютной гостиной сидел за столом с газетой пожилой человек лет пятидесяти пяти или больше; на нём был пышный плюшевый халат с алой отторочкой, крупная голова в обрамлении волнистых седоватых прядей выглядела очень представительно. Но я не сразу обратил на него внимание, потому что в другом кресле перед камином сидел... Ангел. Девочка, виденная нами, оказалось всего лишь бледным и не созревшим подобием чистого светлого создания, приподнявшего голову от вязания и взглянувшего мне огромными ясными глазами прямо в душу
- Зд-дравствуйте, - запнувшись, еле выговорил я.
- Вас застала гроза? - её голос звучал дивной музыкой. - Садитесь ближе к огню, обсохните, а Джет подаст чего-нибудь согревающего.
- Вы, стало быть, гости Сэмплиера,? -  переспросил полковник, аккуратно складывая газету. - Не  очень-то мне нравится этот Сэмплиер - слишком нелюдим и много о себе думает. Но человек он порядочный, хотя и якшается со всяким отребьем
- Что вы имеете в виду? - не выдержал я. -  С каким отребьем?
- Да вот,  взять хоть этого египтянина - ведь его чуть не зарезали за то, что он заступился за этого живодёра. А ему хоть бы что!
-  Ему вовсе не хоть бы что, - сердито сказал я. -  Он серьёзно ранен, и зачинщики этого суда Линча ещё понесут ответственность.
-  Значит, он упёрся и не захотел забрать свою жалобу? Ну-ну... Я знаю, что нож кинул Джон Милуок.  Мы в родстве, и они уже были здесь и, говоря по правде, я помог им с адвокатом. Но это ведь дело случая -  кто угодно мог бросить нож,  толпа была распалена.  Лошадь для крестьянина - всё. И,  заметьте, лошадь Милуока была не только отменных статей, но сам Джон холил и выхаживал её с детства, с  жеребёнка. Естественно, он был к ней очень привязан, и когда ей распороли живот, его охватило негодование -  отсюда и нож. Со стороны мистера Сэмплиера было бы по-настоящему благородно забрать свою жалобу и предать инцидент забвению.
-  Это было бы слишком уж благородно, -  сказал я. - Джон Милуок  мог бы убить мистера Сэмплиера. Да и сейчас его здоровье отнюдь не в полной безопасности, и вы не можете требовать, чтобы Сэмплиер делал вид, что всё в порядке. Пусть здесь следует учитывать аффектацию, но речь идёт всё равно о покушении на убийство. Да и самосуд сам по себе уже серьёзное преступление.
- Но Джону всего девятнадцать!
-  Конечно, это немного, но...
Я не успел договорить - в гостиную поспешно вошёл встревоженный слуга и, склонившись к уху полковника, что-то зашептал. Полковник переменился в лице, его глаза широко раскрылись.
-  Боже мой, миссис Кроу! -  вскричал он. -  Какое несчастье! Убийство у Сэмплиера, прямо перед его домом!
-  Господи боже! Кто же убит?- женщину уронила вязание с колен на пол.
- Наш племянник, сын Дуга. Тот самый, за которого мне пришлось внести залог. Там пришёл  кузен Милуок, а труп уже в полиции.
- Что же это такое творится! - миссис Кроу горестно покачала головой.- Отчего же вы молчите, господа? Или вы тоже ничего не знали? Нет-нет, я вижу, вы знали...
- Простите нас, миссис Кроу,- виновато сказал я .-  Мы, в самом деле, уже знали об этом.
  - И вы молчали! Но как же? Как он погиб?
- Так же, как все эти лошади, - сказала Рона.
Я удивлённо посмотрел на неё: моя любимая, действительно, была способна изречь что-нибудь совершенно вопиющее, но грубой бестактностью она не страдала ни в коем случае, а сейчас речь шла об их родственнике. Но на лице Роны ничего нельзя было прочитать - она с успехом осваивала умение надевать при необходимости маску, столь удававшееся её отцу.
Конечно, миссис Кроу не могла остаться равнодушной к грубости.
- Мне кажется, человека нельзя сравнивать с лошадью,- негромко, но твёрдо сказала она.
- Я же говорю не об их сравнительных достоинствах, а способе убийства,- возразила холодно Рона.- Удар нанесён, похоже, той же рукой. И это, кстати, снимает подозрение с Эхтара Покета - он-то проводит время в участке.
- Мне тоже было очень жаль этого молодого человека, - вяло проговорила миссис Кроу. - Я даже молила бога, чтобы кто-нибудь позаботился о его алиби - кто-то, кто, может быть, видел его в нужное время где-нибудь подальше от чужих конюшен. Но не таким же ужасным способом! Хотя этот юноша - я говорю о сыне Дуга - настоящее чудовище.
- Испорченный стервец, - подтвердил полковник. -  Хоть я и заступался за него по-родственному. Так и думал, что он плохо кончит - он ведь, прошу прощения, ни одной юбки не пропускал. Даже Дейзи. А ей ещё нет четырнадцати, и она даже понять, по правде говоря, не могла, чего он от неё хочет.
- Не стоит сейчас об этом говорить, - с бледной улыбкой попросила миссис Кроу.-Дейзи слишком мала.
- Мала или нет, а она будет настоящей леди. Отдам её осенью в пансион, а там - и замуж. Никаких денег не пожалею.
- Вы очень добры к нам, - потупилась миссис Кроу.
- Ерунда, Я просто выполняю долг по отношению к близким родственникам моей покойной Джейн.
- Скажите, господин полковник,-  спросила вдруг Рона. - А с мистером Эхтаром Покетом вы лично знакомы?
Полковник, похоже, смутился:
-  Раньше он и впрямь  бывал у нас.
- Значит, вы отказали ему от дома? В связи с чем?  Из-за анонимных писем или, может быть, ещё из-за чего-нибудь?
-  Вы словно намекаете на что-то... - полковник побагровел.
-  Я не намекаю. Я прямо спрашиваю: не может ли быть, что эта неприязнь вызвана неравнодушием африканца к миссис Кроу?
- К миссис Кроу?  Но разве...
-  Он очень хорошо отзывается о вас, миссис Кроу, - сказала Рона.
Лицо полковника стало свекольным, но всё же он овладел собой и проговорил веско:
-  Если миссис Кроу захочет связать свою судьбу с любимым человеком, я не стану ей препятствовать, но, разумеется, заботу о  её содержании, в таком случае , должен будет взять на себя  муж.
Теперь вспыхнуло лицо миссис Кроу. Но она только опустила голову, ничего не возразив.
Наш визит был прерван новым появлением уже знакомого слуги, сообщившего, что с полковником хочет говорить сержант полиции Смит  "Это по поводу убийства, сэр", - сказал он.
-  Мы не будем вам мешать, - поспешно поднялась с места Рона.

- Как твоя нога? -  спросил я, когда мы уже отошли на приличное расстояние от полковникова дома.
-  Уже прошла, спасибо, Джон.
-  Прошла? Да?  А мне кажется, что она у тебя никогда и не болела.
-  Возможно... - не стала спорить она.
- И ты затеяла весь этот спектакль, чтобы познакомиться с полковником Милуоком. Между прочим, он показался мне настоящим мужланом, хотя и не склонным к вранью.
-  Да? Странно, что ты это заметил. Ты же глаз не сводил с этой кокотки.
- Рона, ты не должна так говорить о миссис Кроу. Эта женщина - воплощение чистоты.
-  Должно быть, такое впечатление стоит ей немало туалетного мыла.
-  Прекрати! Ты смешна в своей ревности! -  возмутился я.
-  Ах, так я смешна?
- Да.  И ещё груба и бестактна.
-  Ты врёшь! -  вскричала она, покрываясь алыми пятнами, словно в лихорадке.-  Я - хороший тактик. И, к тому же, умна. А ты безумеешь при виде фарфоровой куклы, как глупый школьник,  хотя уже почти старик!
Я не стал дальше слушать, а взял, да и прибавил шаг. И, как ни длинны были ноги Роны, догнать меня она не смогла.
Я отправился на берег Чаячьей бухты, надеясь, что ветер выдует из моей души обиду. " В конце концов , Рона ещё очень молода, - уговаривал я себя. -  Конечно, я  кажусь ей стариком. К чему же обращать внимание на слова? Ведь она, я знаю, любит меня".
Должно быть, я бродил по берегу очень долго, потому что сырость, оставленная грозой, успела испариться, и просохшие тропинки снова стали пылить, а, подняв голову, я увидел, что уже вечер, и солнце садится.
" Боже, как поздно! - спохватился я. -  Ведь обо мне, наверное, беспокоятся. Нужно возвращаться"
Я ускорил шаги и, торопясь, не заметил, что кто-то идёт мне навстречу -  дорога как раз сделала крутой поворот,  я миновал его и чуть не налетел на спешно, как и я, идущую куда-то миссис Кроу. Она выглядела взволнованной: щёки горели, а прекрасные глаза казались чуть более блестящими, чем прежде.
- Миссис Кроу! -  воскликнул я в изумлении. - Куда же вы одна в такой час?
- Вы просто не представляете, доктор Уотсон...-  её голос прерывался. - Зачем? Зачем вы это сказали? Молодой Покет прекрасный человек, образованный, и он не виноват в том, что он - египтянин. Я уверена, что он просто озлобился из-за всеобщей ненависти. Мне жаль его, но я никогда не подавала ему никакого повода. Полковник страшно рассердился на меня, а ведь мы - я и дети - зависим от него.
- Но, миссис Кроу... - смешался я.- Мы ведь не высказались утвердительно. И вообще... это Рона!
- Да, конечно, - она коснулась моей руки. - Я несправедлива к вам. Простите, я просто немного взволнована, а теперь вот уже взяла себя в руки.
- Позвольте вас проводить, - вызвался я.
- Нет-нет, нас могут увидеть вместе. Неправильно поймут. Я так устала от этого!  Маленький город, доктор, это всё равно, что улей, полный сплетен. Что-то случится  - и он жужжит, жужжит... Не беспокойтесь обо мне. Я только чуть-чуть погуляю - и назад.
-  Но смеркается!  Как же вы не боитесь?
-  Я не должна бояться. Потому что никому не делаю зла, -  она вздохнула. - Во всяком случае, стараюсь не делать.
-  Вы очень смелый человек, - с  чувством сказал я, осторожно пожимая её тонкую руку. -  Не смею вам навязываться, но всё-таки сердце у меня не на месте.
-  И всё-таки уходите, -  без тени резкости попросила она. -  И спасибо вам за вашу заботу.
Я  пошёл к дому, омытый  разговором с этой женщиной, словно родниковой водой, и почти тотчас снова чуть не столкнулся -  на этот раз с Дегаром.
-  Сегодня все гуляют в этой бухте, - сказал я ему.
- Вот как?  Кто-то ещё?
- Миссис Кроу.
-  Как?  Одна?  И вы отпустили её? - воскликнул он. - В такое время и при таких обстоятельствах?
- Вынужден был. Сегодня днём, боюсь, мы с Роной повели себя довольно бестактно, и её дурное настроение частично из-за меня,-  и я вкратце пересказал ему разговор у полковника.
- Стало быть, - усмехнулся Дегар. - Если она полюбит, он не будет  ничего иметь против, только пустит  её с детьми по миру?
- Но это всё-таки его деньги, - заступился я за Милуока.
-  Он принял на себя определённые обязательства, и он не имеет права отказываться от них, шантажируя её в отношении свободы выбора. Но это, в конце концов, не наше дело, -  спохватился он. -  Кстати, доктор, вот эта сирень, -  он ухватился за ветку, неожиданно и резко сменив тему.-  Правда ли, что она ядовитая?  Вы понимаете что-нибудь в токсикологии?
- Кое-что понимаю, даже опубликовал в соавторстве две-три работы по восточным ядам, - признался я. - На Востоке, знаете, люди очень изобретательны по этой части. Что касается сирени, она, действительно, содержит некоторое количество ядовитого вещества, но травить ею - занятия неблагодарное, концентрация яда слишком мала.
- Представьте себе, у меня года два назад был случай отравления сиренью. К чему я это вспомнил? -  он рассмеялся. - Не знаю... Доброй ночи, доктор. Я, пожалуй, догоню миссис  Кроу - не стоит ей возвращаться одной по темноте.
- Этим вы снимете камень с моей души, - обрадовано сказал я.
Он, однако, не торопился уходить, а топтался, что-то от волнения теребя в кармане. Я же не хотел задерживаться и, ещё раз кивнув на прощание, повернулся к нему спиной. Он, на что-то решившись, вдруг схватил меня за плечо... Но в этот самый миг до меня донёсся довольно близкий зов:
- Уотсон!