2011 Тарасу Шевченка 9 утром марта 1814

Прошло 205 лет Со дня рождения Тараса Шевченко
Станислав Мастеров
 Умер в 47 лет в день своего рождения 9 марта 1961.. И через 20 лет, в 1881 году, ему поставит памятник, первый в мире , вдова бывшего коменданта крепости Ускова. где он служил  рядовым.. Пора ставить фото с подписями ко всему написанному ранее про пребывание  Тараса на Мангышлаке.. Первая книга, «.. И не исчез в степной полыни..» написана в соавторстве с Анатолием Тарасенко.. И в ней лишь одна глава-« Страна первого памятника» написана  по моим запискам. Мои фото и рисунки.. Вторая книга –« Я памятник себе воздвиг… Первый в мире памятник..» написана самостоятельно, но  туда  не вошли многие фото и живописные работы с видами Мангышлака.. И уже только на блоге майл ру «Станислав Мастеров. В мире много неожиданного и загадочного..» к тексту повести про Тараса добавил еще много  иллюстраций.. Но далеко не все..
  Весной 1967 года из молодого города Шевченко мы поехали в поселок Форт-Шевченко, в музей Тараса Шевченко.. Я то был здесь уже в первый день моего приезда на Мангышлак 8 августа 1966 года. Показали мне ровесники-врачи и садик Тараса  и его вербу и памятник.. Но музей был уже закрыт.. Вечер.. Маленький домик музея- бывшая летняя дача коменданта Ускова. Рядом землянка Тараса (сейчас она внутри нового  здания музея), тут же и верба (вот сейчас на мем блоге майл ру све фото ставятся, а здесь почему-то нет!)и  памятник..
Осталось немного… Но, Действительно, где на Украине вы найдете скамью, на которой сидел Тарас? Где вы потрогаете дерево, выращенное великим Кобзарем? Посидите ли в его землянке, постоите ли у его колодца? Спасибо Усковым и их ныне живущим в России потомкам. Говорят, что они постоянно сюда наведываются, вот и совсем недавно были… И всем местным ревностным хранителям памяти спасибо.

Страна первого памятника
 
Весна 2003 года… Снова поезд везет меня на Мангышлак…
…Позади остается Орск. Солдатская “служба” Шевченко началась в каземате местной крепости, поселение вокруг которой со временем превратилось в большой промышленный город. Среди многоэтажек и заводских труб проглядывают золотые маковки церквей и колоколен. Над городом “малиновый звон”, православные празднуют пасху.
…Предзакатные часы на пути к Актау... Любимое время дня Тараса для рисования. По этим местам он шел с экспедицией полтора века назад, отчерчивал маршрут, делал наброски и этюды.  И пейзажи за окном вагона вызывают ощущение живой связи времен… Тем более что  за три года (1966-1969 гг..) я все исходил здесь с этюдником, фотоаппаратом и кинокамерой..
А железная дорога, по которой мы едем, построена затем по чертежам именно той самой экспедиции с участием Тараса… До последней четверти прошлого века мало кто знал не только об этом вкладе ссыльного в развитие здешних коммуникаций, но и самой ветке вообще: секретная магистраль использовалась не для перевозки всяких там штатских, а для стратегической транспортировки урана.
Актау… Этот нарождающийся центр Мангыстауской области на месте одноименного поселения с 1964 по 1991 год носил имя Шевченко, о чем напоминает въездной знак, огороженный и ухоженный, но находящийся теперь не на околице, а почти в центре города. Белокаменный, из местного ракушечника, современный многоэтажный Актау стремительно разросся на берегу незамерзающего Каспия до двадцати восьми микрорайонов.
Над обрывом у мыса Меловой, на фоне урбанизированных пейзажей, устремив взор на запад, далеко за море, сидит монументальный бронзовый Тарас. Крутые ступени ведут вниз, к прибрежным скалам, к грохоту прибоя, шуму волн… Сам Тарас в поселении Актау не был, маршрут экспедиции пролегал на некотором расстоянии от побережья.
Встречали  меня прежние и новые друзья. Среди них – лауреат Государственной премии за архитектуру города Шевченко и одна из хранительниц памяти поэта Людмила Моисеевна Крамаренко. У нее богатейшая фототека шевченковских мест, документов и рисунков. Уезжала на ликвидацию последствий чернобыльской аварии, а затем вернулась: и там, и здесь – родная земля... По ее проектам возведен первый на Мангышлаке храм, идет строительство часовни. В действующем уже теперь храме нас встретил отец Даниил (в миру Ярослав Титович Опеченик, родом из Западной Украины)
“Меня там некому припомнить…”
 
Так написал Шевченко из ссылки кирилло-мефодиевскому брату Н. Костомарову. Имея ввиду, что его адресат – в Петропавловской крепости, родители похоронены, и горевать дома о нем особо некому… Но помнила Украина. Помнил и Казахстан, когда поэта уже не стало…
Именно здесь в 1881 году появился первый памятник – весьма выразительный, в античном стиле бюст Тараса на высоком пьедестале к двадцатилетию со дня смерти. Установлен он был комендантом Форт-Александровска Ираклием Алексеевичем Усковым рядом со своим домом. а постамент возвел тогда живой еще друг поэта Каражусуп.
Организатором и вдохновителем акции считают жену коменданта Агату (Агафью) Емельяновну. Портрет красавицы-комендантши с дочерью Наташей Шевченко написал с любовью и благодарностью. И с веточкой со своей вербы.
Роль Усковых в жизни поэта незаслуженно умаляется. Именно они делали все возможное для Тараса: летняя “резиденция”, домик на огороде, садик, колодец, спасительная от цинги зелень грядок…

В августе 1920 года Адаевский революционный комитет принимает решение о сохранении всех памятных мест, связанных с именем Т.Г. Шевченко, и, прежде всего, о восстановлении и сохранении сада в Форт-Александровске.
В марте 1922 года газета “Степная правда” публикует статью о Шевченко и пребывании его на Мангышлаке.
А затем – Постановление Совнаркома КазССР “Об охране сада Шевченко в Форте-Александровске”.
 
“В Форте-Александровске, куда в семилетнюю ссылку был сослан украинский поэт-революционер Шевченко, доселе сохранился сад имени поэта. Считая, что указанный сад имеет культурно-историческую ценность и подлежит охране, СНК КазССР постановил:
1.Объявить сад имени Шевченко в Форте-Александровске неприкосновенным и организовать охрану этого сада.
2. Казнаркомпросу предложить изыскать средства на содержание охраны сада и устроить в этом саду музей имени Шевченко.
                Пред. СНК КазССР Нурмаков
                Врид управления СНК Гинзбург
                Зам. секретаря Петрова
                12 октября 1925 г. Кзыл-Орда.”
 
Обратите внимание на подписавших: казах, еврей, русская…
Была создана комиссия по сбору экспонатов и назначен смотритель. Им стал организатор музея и бессменный его хранитель до самой смерти в 1960 году, первый директор Сатангул Таджиев.
 
В 1935 году вышла первая книга стихов Шевченко на казахском языке, а в 1939-м, в честь 125-летия со дня рождения, Форт-Александровск переименован в город Форт-Шевченко.
В 1950-60 годах открываются нефтяные и урановые месторождения на Мангышлаке, строится АЭС и опреснитель. Закрытый городок Актау скоро станет центром новой области.
Железная дорога Бейнеу – Сай-Утес – Шетпе – Шевченко, нефтепроводы Шевченко – Гурьев – Куйбышев и другие “стройки коммунизма” резко увеличили приток молодежи на полуостров. Готовились массовые акции “Клуба туристов” и штаба “Дорогами славы отцов” при горкоме комсомола, разрабатывались маршруты “выходного дня” по памятным местам для знакомства с местными достопримечательностями. Весной 1967 года состоялась первая туристическая поездка в Форт-Шевченко по “Тарасовым шляхам”…
Пошли тематические публикации в городской газете “Огни Мангышлака”, областной “Прикаспийской коммуне” и республиканской “Ленинской смене” корреспондентов А. Потоцкого, В. Белова, одного из ваших покорных слуг… Фотография В. Шина, с отражением буровой вышки в лужице каспийской нефти в ладонях, обошла буквально все издания. Телевидение республики давало материалы Августа Гусинского.
Редактор “Ленинской смены” Виталий Энголи и первый редактор “Огней Мангышлака” Юрий Татаринов над “шевченкианой” работали согласованно. К сожалению, Татаринов трагически погиб, но остались его соратники – Миша Полячек (после работалответсекретарем “Московского комсомольца”), Володя Шин и Саша Белов (впоследствии собкоры “Комсомолки” и “Известий”). Все они, так или иначе, причастны к увековечиванию памяти Кобзаря в те бурные для некогда малолюдной пустыни времена.
А Эдуард Мацкевич по материалам “Дневника” Тараса и его писем опубликовал серию художественно-публицистических статей.
В 1972 году Анатоль Костенко совместно с Есболом Умирбаевым издал очерки о Кос-Аральской экспедиции 1851 года, а в 1984 году в Киеве на украинском языке вышла его книга о Шевченко в Казахстане под названием “За морями, за горами”.
 
Музей в Форт-Шевченко… Фактически теперь это уже два музея – краеведческий и собственно Тараса. Достроено еще два помещения, легендарная землянка теперь внутри, под крышей. В экспозициях много нового: солдатский быт тех времен, оружие, личные вещи. Чисто, в саду дорожки, палисадник.
Нынешний директор музея Куанбай Аманбек Жасжакулы. Забота руководства – не дать прошедшей было разрухе экономической распространиться на историческую память.
 
 Вандализм “перестройки” не миновал и эти заповедные места. Ново-Петровское кладбище теперь называется просто русское кладбище. Ни медных плит, ни крестов, ни ангелов на памятниках нет, а все, что на надгробиях осталось, разбито. Не осквернять людские могилы – для казахов это не столько табу, сколько ритуальное суеверие. Полтора столетия всё стояло на местах и даже пережило землетрясение 1930 года. Хоть и с разрушениями, но пережило… Пробрались, что ли, эти мародеры-добытчики уже и сюда…
Настоятель актауского Храма, встретивший и сопроводивший нас сюда отец Даниил, реставрирует тут кладбищенскую часовню: все больше надзора и порядка будет. Выкупает землю под новую, дабы эту, старинную, памятником оставить.
Кладбище свято как само место... А еще и тем, что, по преданиям, эскизы некоторых надгробий и эпитафии сделаны Кобзарем. Агата Ускова вспоминает, что Шевченко сам был архитектором памятника, сделанного в “рыцарском стиле” их сыну Дмитрию, и сам наблюдал за ходом работ.
Есть и у Шевченко косвенные сведения на этот счет в письме А. Козачковскому: “Комендант привез с собой жену и одно дитя, по третьему году. Милое, прекрасное дитя… Я полюбил его, а оно, бедное, так привязалось ко мне, что бывало и во сне звало к себе лысого дядю (я теперь совершенно лысый и сивый)… Оно, бедное, захворало, долго томилося и умерло. Я тоскую, приношу цветы на его могилу и плачу”.
 Памятник Димы Ускова и другие надгробия шевченковских времен перенесены теперь под крышу музея у землянки Тараса. Некоторые из них запечатлены на его картинах и рисунках. Скорее всего, и к ним он имел прямое архитектурное отношение: не рисовал же здесь вместо ученика самого Карла Брюллова какой-нибудь забритый в солдаты злоумышленник.
 
На прощание сотрудники музея предложили мне сфотографироваться у чумацкого воза, привезенного с Украины: “Здесь мы почетных гостей снимаем. Мы о вас слышали, вы первые экскурсии сюда из Шевченко организовывали, о вас спрашивали приезжающие…”
 
 
“Казашка Катя”
 
Говорят, что не только на русские могилы, но и на казахские делал эскизы надгробий Шевченко. И ссылаются на задний план одного из лучших его женских портретов – “Казашка Катя” или “Молитва по умершим”, в глубине которого прорисован ритуальный орнамент обелиска.
 
Ходят легенды по Мангышлаку. Упорно ходят: полтора века в одном и том же неизменном виде. Не прирастают, как обычно, ни новыми плодами коллективного соавторства, ни вымыслами в традициях народного творчества. Так, может быть, правда?
А гласят они о том, что Катя была не из простого рода, а детей в доме Ускова нянчила, чтобы выучить русский язык и письмо. Влюбилась в Тараса, старше ее на двадцать два года, и отказалась от засватанного с детства жениха. Родственники джигита якобы выкрали ее, но комендант с ротой солдат выступил в поход, окружил аул и возвратил невесту-няню домой. Подстрекал вроде к этому коменданта рядовой Шевченко, в походе тоже участвовавший.
После отъезда Тараса и по получении от него письма из Нижнего Новгорода Катя будто бы отправилась к нему… Жила там некоторое время, но что-то у них не сложилось, и она вернулась к Усковым. А когда их дочери выросли, вышла замуж…
Документального подтверждения нет. В дневниках Шевченко нижегородского периода – ни слова. На все расспросы местные жители отвечают уклончиво, ссылаясь на некий договор о неразглашении. Может, это правильно. Женские портреты, выполненные с чувством, должны остаться загадкой. Возьми да и выложи вам все насчет Монны Лизы…
 
Между прочим, удивительно сходство этой казахской Джоконды с некоторыми великолепными женскими портретами последних лет жизни поэта.