Замуж по-быстрому. 9. Ельцин мост

В процессе поглощения блюд кавказской кухни мой благоверный принял на борт изрядное количество трюмной водички в виде грузинской чачи.
И на пути домой после завершения трапезы сосредоточился на громком исполнении духоподъёмных песен.
Стекло, отделявшее нас от водителя по дороге в ресторан, теперь было опущено.
Как и все четыре боковых стекла.
И по недвусмысленной команде Алика Герболаевича нам с Серёгой Буржуином (как и великолепной пятёрке бодигардов в машине сопровождения) пришлось старательно подпевать подгулявшему хозяину.
Почему-то внезапно перешедшему на немецкий язык:
«Wolga, Wolga — liebe Mutter,
 Wolga, Wolga — russisch Fluss!»
В этот момент мы, как назло, как раз начали пересекать Москву-реку.
Ровно посередине Успенского моста, презрев все Правила Дорожного Движения, Алик приказал Буржуину остановиться.
— А знаешь ли ты, Раша, — пробормотал муженёк заплетающимся языком, не сводя глаз с полной луны на ночном небосводе, — что ровно двадцать лет назад, в сентябре восемьдесят девятого, с этого моста злодеи сбросили с мешком на голове самого Бориса Ельцина?
 Но былые похождения Бориса Николаевича волновали меня сейчас меньше всего.
В голове почему-то назойливо вертелось продолжение удалой песни, которую только что пытался исполнить благоверный.
Правда, уже на русском:
«Мощным взмахом подымает
Он красавицу-княжну…»
Воображение услужливо рисовало мне мой полёт в обмелевшую за лето речку по траектории ЕБН с высоты пятиэтажного дома.

— Здесь стоять нельзя. Проезжайте, уважаемый! — раздался слева голос упитанного капитана госавтоинспекции.
Оказавшегося моим Ангелом-Хранителем на данном этапе нашего романтического путешествия…

Буржуин с облегчением осторожно нажал на педаль газа.

Но запас песен у супружника на этом не закончился.
— Из-за леса, из-за гор —
Топай-топай —
Вышел Перьев на простор
Кверху жопой.
Захотелось старику —
Топай-топай —
Переплыть Москву-реку
Кверху жопой! — продолжил Алик вспоминать шлягеры своего лучезарного детства.
Погрозил кулаком встречному «жигулёнку»:
«В чистом поле месяц светит,
Олигарх в Роллс-Ройсе едет.
По дороге кого встретит —
Переедет — не заметит!»

Но это были цветочки…

Вишенкой на торте в сей животрепещущий вечер оказался Профессор Лебединский.
Точнее, граната-лимонка, которую Перьев ловко выхватил из подлокотника кресла.
Тут же выдернул чеку и, играя пальцами на скобе, мрачно затянул вполне ожидаемую в данной ситуации финальную песнь:
«Дремлет притихший северный город.
Большая граната, и я ещё молод…»

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ http://proza.ru/2024/12/16/1892