Война и лирика

    Алешку сморил вязкий глубокий сон, прямо в окопе, накатил, обнял, да так уютно, что не чувствовал он боли от впившейся в спину дощатой   стены. Миловидное нежное лицо, печальная складка губ.  Отяжелевшие веки прикрывали синие насмешливые глаза с  доверчивым взглядом на удлиненном, несколько женственном овале лица.  Непокорные льняные  пряди упали на лоб, припухлые губы   приняли выражение обиженности.  Ноздри широкого, но прямого,   крестьянского  русского носа  вдыхали такую редкую в этот час тишину. Военная форма не сделала его мужественным и грубым, он   казалось,    излучал свет душевного тепла.

   Алешке снился дивный сон, как будто   он ,  придворный ее величества Елизаветы Петровны, приглашен на  Рождественский бал- маскарад.  Затейница, велено было всем мужчинам облачиться в женские платья да парики, а женщинам – в мужскую одежду, без масок, с открытыми лицами.
 
   Алешка явился  на праздник в самом дурном расположении духа, а как же? Талия затянута в корсет пурпурного атласа платья,  пышная юбка на китовом усе, для  особой торжественности  был  шлейф.  А под юбкой  еще и подушка-турнюр крепилась. Ленты, банты , а  подол  платья,  обязательно  до пола, не дозволялось  показывать щиколотки, неприлично это. Э-эх… Да еще и белила на лице.   Голову украшал парик- взбитые вверх, гладко зачесанные, посыпанные пудрой  волосы и миниатюрная бриллиантовая корона. Как  же без нее, костюм- то   самой  императрицы!

   Испытанием оказалась  и обувь, она не была разделена на правую и левую, а разносить видать не успел. Ступни ныли, стиснутые узкой колодкой.  Толстая подошва и высокий неустойчивый каблук, делали походку тяжелой. Алешка сделал шаг, другой, покачнулся и чуть было не упал под дружный смех дам, щеголяющих в кафтанах, плотно облегающих фигуру до талии, с полами до колен.

   Кюлоты - короткие штаны, делали их похожими на неказистых мальчиков с безобразно толстыми или кривыми ногами.  Дамы вооружились палашами и шпагами, водрузив на головы треуголки.
 
   Государыня устраивала  праздник жизни, праздник любви, танцы до упада.  Гостей веселили  акробаты, фокусники обсыпали придворных  конфетти, погружал  в  атмосферу таинственности  цветной дым.
 
    Императрица, с лицом Алешкиной невесты   Таньки, была одета в офицерский мундир с золотыми галунами и небольшими  кисточками у петель, белые чулки плотно облегали стройные ножки , облаченные в короткие штаны .  Белые волосы на парике были собраны в хвост и перехвачены черной лентой, кокетливо  сдвинутая вбок  треуголка дополняла образ. Оркестр заиграл вальс, задавая тон вечеру,  царица   направилась приглашать именно его . Алешка  покраснел, слившись  с  цветом пунцового платья с глубоким декольте, украшенного драгоценными камнями, принялся обмахиваться веером  и путаясь в подоле, шагнул навстречу.
 
   Танькины зеленые глаза искрились счастьем, на  румяных щеках  проступили  озорные ямочки. Она протянула руку, приглашая присоединиться к захватывающему,  манящему  танцу,  струящемуся по украшенному свечами и изысканными драпировками большому  бальному залу.  Алешка кренился  то вправо, то влево, стараясь сохранить равновесие при кружении вперед, выставил левую ногу вбок,  сделал поворот под рукой. Танька вела, заливаясь беззаботным смехом. Алешка считал до трех, шагая вперед  и назад, стремясь  попадать в такт .

    Музыка внезапно оборвалась, послышался назойливый писк комара, он приближался, звенел совсем близко. Алешка даже взмахнул рукой, чтобы прогнать надоеду и… проснулся.

     Всего в нескольких шагах от окопа кружил боевой дрон, хорошо была видна привязанная к днищу  граната, именно он издавал мерное жужжание.
 У Алешки были всего лишь доли секунды, чтобы успеть снять предохранитель, чтобы встать в полный рост, выпустить очередь из  автомата…

    Все это  время через  стекла специальных очков , за ним наблюдал другой боец, он чувствовал себя на вершине мира, он мог подарить жизнь, мог ее отнять.  На мониторе, сквозь помехи  сначала проступили черты  спящего в окопе кудрявого парня с высоким лбом,  с улыбкой падшего ангела, потом распахнутые от ужаса глаза цвета ясного неба,  плотно сжатые губы, напряженные скулы.  ,,Как же он похож на Есенина, - промелькнуло в голове дроновода, -пацан совсем, лет двадцать с небольшим…"  Вспомнил, зашептал пересохшими губами :,,Плюйся , ветер, охапками листьев, я такой же, как ты, хулиган."

   Лишь один миг , одно короткое мгновение отделяло  Алешку  от точки невозврата. Медленно, стараясь унять нервную дрожь в пальцах, боец джойстиком приближал дрон к жертве. Все отчетливее разглядывая широко распахнутые глаза,  плотно сомкнутые губы.

   Алешка успел, автоматная очередь прошила  ,,птичку" не причинив  ему вреда. Вглядываясь в дым от разорвавшейся гранаты,  он представлял  Таньку  в белоснежном свадебном платье .    Они стоят лицом друг к другу, правая рука Алешки  лежит на Танькиной талии.  ,,Раз"-Алешка двигает левой ногой, ,,два"- правой, ,,три"-левая нога догоняет правую, Танька делает приставные шаги вперед и назад.  Но  это потом, потом… когда закончится война…

        P/S Автор выражает признательность Александру Черкасову 66 за помощь в создании литературного портрета.
http://proza.ru/avtor/scherbinin66