Рассказ очевидца

               
                Выражения типа, «в нужное время в нужном месте» или «это я удачно зашёл», не про меня. Если что либо подобное и предлагается в виде поворотных знаков "на дороге жизни", то как правило я прохожу мимо и способностью своевременно «подбирать камни», то бишь «собирать» их, не обладаю. Возможно кто-то из вас, прочитав эти строчки, пожмёт плечами и подумает "бывает, может девушка по натуре невнимательная или просто дура, почему нет", не знаю и спорить не стану, знаю одно, привычка постоянно спешить это моё. Именно торопливость и частые сомнения в пользу принятия того или иного выбора делают своё чёрное дело в той круговерти, в которой я нахожусь сейчас и находилась прежде. Ну, да, жизнь не медленно катящееся колесо по моему полю с вцепившимися в него зубами случайными попутчиками, она больше представляется мне в виде прыгающего и скачущего футбольного мяча в ногах неопытного игрока, только что была наверху и на тебе, хрясть, уже внизу по уши в дерьме. Проблема ещё и в том, что я не любопытна, не путать с «не любознательна», не сую свой нос куда не попадя, что по результату не есть хорошо, на автомате упускаю важные детали, кардинально влияющие на формирование дальнейшего хода событий, абсолютно дебильная фраза, но прижилась. И как правило упущения эти фиксируются мною с опозданием, задним числом, когда всё, поезд ушёл, или я сама по себе проехалась, по наивности, или по мне прошлись, не заметив. Грешу на очки, близорукость с детства, не зря пишут психологи, что ряд профессий, для таких как я, полноценно не доступны, к примеру врач, педагог или там художник, впрочем, нет, художника трогать не следует, правильнее сказать исследователь, человек, работающий с чем-то чрезвычайно мелким и с чем-то безумно важным, не с крупным планом, не масштабно. О чём мои родители естественно не догадывались, иначе бы с такой лёгкостью не способствовали моему увлечению точными науками, а не гуманитарными. Это я всё к чему, а к тому, ещё раз для тех, кто весь в себе, что в силу специфических особенностей не увидеть уже случившееся или назревающее событие, напутать с последовательностью значимости вариантов с меня станется, легко.
                Тем более весной, догадайтесь почему. Догадались? Ну конечно, потому что у всех на уме одно и тоже, тепло, листочки липкие разные и настроение соответствующее, свалить куда-нибудь подальше от людей, желательно незаметно, положим на согретый солнцем газон, чтобы про тебя, то есть про меня, одномоментно все забыли, хотя бы на время. Так и произошло тем утром, с которого собственно всё и началось …
                Как же приятно лежать с планшетом в руках на поляне в двух шагах от пологого спуска к реке, к её песчаному пляжу, и с наслаждением размышлять о предстоящем отпуске, нежданно свалившимся «средь шумного бала, случайно» прямо на голову, естественно мою. И всё бы хорошо, и место неприметное безлюдное внезапно обнаруженное, и трава маняще свежая, не запылённая, и раскидистый куст шиповника, под которым я так удачно расположилась, и где-то далеко-далеко, птицей парящей в высоком небе, работа аспиранта на кафедре прикладной математики, и благость растекшаяся по всему телу или, как пишут классики, «по чреслам», если бы не тревожное предчувствие, тем более странное и никак не вписывающееся в мою суматошную жизнь. Оно, это самое предчувствие, с досадой разбило чашку с утренним кофе и не позволило приготовить вторую, почему-то встревожив ощущением возможного дождя и такого же вдруг откуда не возьмись налетевшего прохладного ветра, заставив меня в очередной раз торопиться. Удивительно было и то, что спонтанное решение по поводу берега, травы и реки пришло буквально накануне, высветив беспросветные трудовые будни серыми красками с их оттенками, решение, вообще не свойственное моему пониманию маленького романтического путешествия с финалом именно здесь, у шиповника, а не как обычно в парке на скамейке у фонтана.
                Солнечные лучи, мягко проникающие в каждую клетку и ласковое тепло исходящее от них, смежили веки и ввели меня в состояние лёгкой дрёмы плавно погружая в крепкий сон, если бы не чьи-то шаги, вызвавшие резкое дискомфортное движение воздуха. Я с неохотой приоткрыла глаза и увидела высокого мужчину крепкого телосложения, проследовавшего мимо меня с тяжёлой ношей, в виде довольно объёмной сумки, изготовленной из плотной ткани, какие обычно приобретают для переезда или прочих хозяйственных нужд, включая посещение спортивных клубов. Навскидку ему было лет тридцать пять – сорок, «тёмный шатен в тёмных очках», сказала я себе и удивилась внимательности, с которой отнеслась к незнакомцу так бестактно грубо внедрившемуся в моё личное пространство. Скорее всего он не заметил меня по причине зелёной футболки в цвет травы, наспех надетых светло серых джинсов и ветвей шиповника, набравших свежую листву и послуживших естественной преградой между нами. Но возможно ещё и потому, что он был сосредоточен на тяжести ноши и своих мыслях, в следствии чего окружающий мир не имел для него решающего значения, хорошо знакомое состояние под названием эгоцентризм. Объяснить себе, почему я продолжила наблюдение, а не отмахнулась от пришельца, как от назойливой мухи в силу уже сказанного состояния, сейчас я бы не смогла, вероятно сыграло свою роль тревожное предчувствие, посетившее меня с утра. Оно внезапно высветилось с новой силой и полностью прогнало сон. Я не решилась сесть, просто повернулась на живот и огляделась, обнаружив, что берег безлюден, а тучи движутся с медленной неотвратимостью и в недалёкой перспективе спрячут солнце. Мужчина приблизился к кромке реки и берега, некоторое время постоял, рассматривая в раздумье мелкий плёс, затем разделся, аккуратно сложил свои вещи и, к моему изумлению, вместе с сумкой вошёл в воду. Если бы он оставил её на песке и просто поплыл, это был бы один поворот события и не вызвал во мне бурю смешанных чувств, но сумка была в его руке, я это точно видела, я даже протёрла заслезившиеся от напряжения глаза и подскочила на месте в полном шоке от происходящего, не сдвинувшись ни на сантиметр в сторону от страха, стояла как вкопанная и ждала. Чего? Не знаю, потому что мужчина продолжал идти в глубь реки, погружаясь всё больше и больше, пока не потерялся из вида, то есть фатально не исчез под водой. Этого оказалось достаточно, чтобы в считанные секунды осознать насколько я была не готова к тупиковой ситуации схожей с этой и не только. Всё, чем я руководствовалась раньше, было до смешного просто и логически объяснимо, то есть любой поступок был следствием чего-либо или кого-либо, одно проистекало из другого, ненужно было быть особо проницательной, пристальной и тщательной, чтобы отследить и отделить свои же зёрна от своих же плевел. От меня не требовалось нечеловеческих усилий для преодоления архисложных трудностей, здоровые родители, редкие друзья и приятели тоже, диплом о высшем в наличии, жизнь двигалась по накатанной, не вызывая паники и страданий. И вот теперь на моих глазах погиб человек, совершил суицид, а я, «белая и пушистая», ничего не сделала, чтобы это предотвратить. «Надо кого-то найти, – заколотилось в моей голове – скорую вызвать, только не стоять, вперёд», я судорожно засобиралась, пытаясь запихнуть планшет и бутылку с водой в рюкзак, но в отчаянии опустила руки снова возвращаясь глазами к реке с мыслью «а вдруг». Но нет, одежда по-прежнему не востребованной лежала на пустом берегу и ни души по кругу, ни одного свидетеля кроме меня. Набежавшие скорые тучи, словно сговорившись, закрыли солнце, обращая воду в мрачную вяло текущую массу стального цвета, усиливая состояние внутренней панической незащищённости. Я закричала, не знаю почему, то ли от растерянности, то ли от неспособности понять, то ли от факта трагедии и вызванного ею потрясения, скорее всё скопом, но крик увяз в тишине и безмолвие было ему ответом. Пришлось снова сесть, чтобы не стоять на дрожащих ногах. «Зачем ему понадобилась сумка, что в ней такого важного, что даже умереть без неё он не смог, а если там труп любимой, – в голове мелькнула расчленёнка профессора из довольно известного учебного заведения, когда такая же сумка со студенткой была сброшена с моста в Неву, - или бомба и следственный комитет по пятам, а я тут понимаешь со своими чувствами. Да он просто маньяк! – вдруг вскрикнула я - нормальный человек так не поступит, однозначно маньяк, немедленно прекрати истерить» - спонтанная установка сработала, что уже было хорошо. Однако полностью успокоиться я не смогла, одежда самоубийцы, лежавшая в нескольких десятков метров, служила тревожным сигнальным маячком, ломая прежнюю размеренную жизнь, на мгновенье или на пожизненно неизвестно, одно было ясно - как раньше уже не будет, и пока я здесь сижу «рефлексуя», там в мутной воде происходит нечто ужасное или уже произошло, при полном моём попустительстве. «А что бы ты могла сделать, - язвительно спросила я себя – броситься следом, тоже мне пловчиха, типа остановись сильный мужчина, когда он для себя всё определил и в моих советах вовсе не нуждался?» - я затихла, пытаясь не вспугнуть ход рациональной мысли, проникшей сквозь стену сомнений. Ох уж эти сомнения, насколько проще и легче было бы жить, поделив весь мир на чёрное и белое и никаких оттенков серого, вообще никаких и никогда, ни на тонком плане, ни в реальности. Вот враг, а вот враг моего врага и так во всём, прочь метания, двойной смысл, многослойность, как бы да красный и как бы да белый, но лучше розовый. Кому лучше?..
                Первые капли дождя упали на лицо, я вздрогнула и тут же почувствовала, как по спине прошёлся лёгкий озноб. Зонта в рюкзаке не оказалось, в спешке он был забыт на вешалке в прихожей, впрочем, при ярком утреннем солнце я про него и не вспомнила. Надев куртку, накинув ремешки рюкзака на плечи, сохраняя при этом сосредоточенно хмурое выражение на лице и упрямо сдвинутые брови, я решительным шагом направилась к редкому перелеску из тонких сосен в направлении автобусной остановки. Идея с полицией и скорой помощью зачахла также быстро, как и появилась, она вообще показалась мне полным бредом на текущий момент, человек захотел погибнуть и сделал это, да, странно, да, неадекватно, но смог, остальное не имело смысла, разберутся без меня. При этом кто разберётся, когда и каким образом, мне было неинтересно, как ни цинично это не могло бы прозвучать. Перед соснами я ещё раз оглянулась и не увидела перемен на берегу, одежда по-прежнему лежала на пляже тоскливо безлюдного места, никто за ней не пришёл и не приплыл чудесным образом.
                Естественно вы имеете полное право меня спросить - «А не вернулась ли ты на следующий день, чтобы лишний раз убедиться?». И я вам отвечу – «Убедиться в чём? Погиб человек или нет, определить по каким-то косвенным признакам, кто-то что-то сказал или вдруг увидел одно и тоже вместе со мной?». В любом случае, какое мне до этого дело, всё вообще могло пойти по другому сценарию. Например, мужчина утопил труп любимой собаки, сдохнувшей в силу возраста и обожавшей воду, возможно он выгуливал её ежедневно на этом пляже и бросал в реку дурацкие палки и мяч, которые та радостно доставала из воды, да мало ли что могло произойти более или менее вменяемого и мне недоступного, в конце концов он мог прекрасно плавать и выйти в другом месте, через камышовую заводь, и там, обливаясь слезами, оплакивать факт захоронения своего близкого друга, а одеться позже, после моего ухода. Вариантов точно несколько, но в одном вы правы, я всё-таки вернулась, не следующим утром, нет, через три месяца после отпуска, в конце лета, вернулась, чтобы решить для себя оставшийся единственный вопрос, так нужно ли и имеем ли мы право вмешиваться в чужое решение, даже если речь идёт о жизни, вернее об её конце. Чёрное, белое или розовое? И каждый сам за себя?

                Конец