Не кидайте брови на лоб

Виктор Матюк

Не кидайте брови на лоб

Знает Господь, что вы - не идиот, так что не кидайте брови на лоб,
Лучше вспоминайте наедине, будто в летаргическом сне
О сущем пустяке, вы по старой бандитской привычке
Промышляли в пригородной электричке,
Работали без отмычки!
Утром туманным шарили по карманам,
Колеса стучат, судьба что-то кричит невпопад,
Несколько дерзких и мерзких фраз испарили блажь,
Она исчезла из глаз, то ли упала с откоса, то ли дым от папиросы
Затмил её прелестную стать, она не начала палкой по седой голове стучать
И о себя всякий час напоминать! Сумасшедшие снегопады принесли стынь и прохладу,
Местные бабы сходили с ума, рано пришла в эти,
Забытые Богом места, суровая зима!
Ветер пуржит, позёмку теребит, его свист невозможно забыть,
Он продолжает злобно выть,
Осенний лист кружит и кружит, не хочу прошлое теребить,
То время нам уже не принадлежит!
Хотелось бы всё забыть, карта бита – нечем крыть,
Время летит, будто снежный вихрь,
Нарушается ритм земного жития, он - тих и не приметлив для влюбчивой души,
Она привыкла жить в деревенской тиши, воспоминания в восторг пришли,
Когда потухли привокзальные фонари, что-то оборвалось в груди!
Меня, мой друг, не торопи, терпи, речь пойдёт не о любви,
Побереги расшатанные нервы у состарившейся стервы,
Эта Минерва толпе умело заговаривала зубы,
Голос звонкий и грубый раздувал тонкие губы,
Её зубы были остры, словно рога или клыки у Сатаны,
Все мы - грешны и не умны, не однолюбы мы, и потому смешны
В наивности своей, немало дней и ночей слёзы капали долу из очей,
Страсть нежданна и близка, хотя дождевая вода капает с потолка
Не на молодого парубка, а на взрослого и степенного мужика,
На нём бряцают моральные оковы жития, осознал всецело я,
Что жизнь почти прошла, не затронув ни сердца, ни чела!
Даль была светла, когда же кипа бумаг была сброшена со стола,
Рухнуло мироздание, помутнело сознание, неизбежное преткновение
Вострубило о себе в страждущей и болезненной душе! Закончилось самолюбование,
Пришло чёткое осознание семи чудес, их пресс, как волнорез на берегах морских,
Бросал жирный штрих на множество интриг, взращённых на пороках людских!
И вдруг в тот злосчастный миг о себе напомнил первородный инстинкт,
Бедолага услышал душераздирающий женский крик:
«Разве ты мужик? Не пьёшь, не куришь, взяток не берёшь,
Отвергаешь враньё и ложь, к молодым женщинам не пристаёшь,
Во имя чего ты на белом свете живёшь? Ты – ходячий труп, умён и не глуп,
Страдаешь от простуд, сидишь и зришь на небесную высь, закутавшись в тулуп,
А годы бегут, не меняется их маршрут, задержка то там,
То здесь, во всём виновен грех,
Загляни вглубь души своей, там нет полыхания страстей,
У тебя все не так, как у людей,
Их тянет в круг ****ей, их здесь, как в бочке сельдей!
Спеши скорей познать их суть,
Задумайся чуть-чуть каково оно осознавать, что не легко бичевать себя самого,
Неужто не за что?» В ушах остался звон разбитого стекла,
Душа тотчас лишилась женского тепла,
Судьба на помине легка!
Её злобные глаза степенно взирали на старинные образа,
Слезы омывали щёки, пытаясь наземь смыть былые пороки,
Дрожали авторские строки будто в ознобе,
В грешной утробе нет места злобе!
Былые думы мне и вправду чужды,
Годы молодые отнекиваются от дружбы,
Душа никогда не обольщалась, когда с ними общалась!
Когда подошла бесцеремонная старость, и появилась жирная плешь
На голове, стала едва дребезжать горящая свеча на алтаре,
А в душе – кромешная темнота, жизнь без любви пуста,
Ни друзей, ни подруг, вместо эха – зловещий звук,
Слетевший с осуждающих губ, он был нежен и груб,
Раздражал слух, и вселял в душу зловещий испуг!
А вдруг кто-то появится рядом за грубым мужским фасадом,
И ты соприкоснёшься с мнимым миражом пристальным взглядом?
Панты бесполезные с виду прелестные,
Наяву – облезлые, хилые и болезненные,
Неужто так написано на зловещей судьбе?
Святость таится вовне, в суете мирской
Род людской шныряет по булыжной мостовой,
И вместе с остальной шпаной торгует наркотой!
Ветер шальной брызгается дождевой водой,
Будто верблюд слюной, он ищет грех за спиной на дороге столбовой,
И чтобы не попасть впросак в очередной раз произносит пару устрашающих фраз,
Выставленных напоказ, лунный свет в полночь погас, страсть нажала на газ
И ночная жизнь понеслась по пустынным перекатам и холмам горбатым,
Надоело бабам статным и развратным жить от зарплаты до зарплаты,
Им хотелось бы посетить Благословенные Карпаты,
Уединившись с мужиком богатым
В прекрасных палатах,
В лучшем свете
Предстать на рассвете перед состарившимся дедом,
Прикрывшись полосатым пледом, он не поспешит с советом,
Приведёт мысли в порядок, чтобы множество гипотез и догадок
Не очернили приятный осадок после всенощных ****ок!
Распорядок отдыха таков, что множество новых грехов,
Врываются без спроса и задают много вопросов
Даже сторожевому псу Барбосу!
Уподобивших молодому Альбатросу седой мужик, не поднимая крик,
Стал кайф ловить, и едва головой долу не поник, он заплутал в женских торосах,
Надышался духов и паров дихлофоса, такова жизненная проза! Душевная тревога
Предвещала долгую и трудную дорогу в логово экстаза, сияние нового звездопада
Сулило осеннюю прохладу, её мужчина воспринял как правительственную награду!
Вечерние разноцветные краски испортил наступивший рассвет, сумеречный свет
Не был женским теплом согрет, только дым от дешёвых сигарет
Окутал объект всенощной страсти и любви,
Святость притихла в груди, и даже глухари
Перестали токовать в лесу, почему я вас и себя
Спрошу в столь ранний час? Мозг светлеет,
Душа станет нежнее, попутный ветер дует в спину и шею,
А на безлюдной тихой аллее тасуются надежды и мечты,
Они стремятся влиться в жизнь мою, пока я рядом иду,
И пристально глазами ищу женщину ту, чью красоту забыть не смогу!
Я жил с тобой и для тебя, не посвящая себя в препоны земного жития,
Пока очередная стезя не обворовала душу бунтаря, кажись зря
Она, чуть свет, чуть заря не остановилась у церковного алтаря,
Судьба наперекосяк пошла, если она мимо повседневных интриг пройдёт,
И всенощные проклятья стороной обойдёт, счастье грядёт, и новая любовь спасёт
Бедолагу от бед и невзгод, когда придёт её черёд!
Жизнь промелькнёт, как крутой поворот
За лобовым стеклом прекрасного авто,
Тебе никто не поднимет большой палец, ты же скиталец,
Не мужчина, а вечный страдалец, не чужестранец,
Приятный румянец лица тонким слоем покрыла цветочная пыльца,
Продолжается втихаря ночная любовная игра, кому она нужна?!
Всё прошло, всё отшумело, ослабевшее тело не пело и не звенело
Подобно весенним ручьям, оно бежало навстречу бабьим слезам
По степям и горам, руками прикрывало на груди множество ран,
Они сочились и корками давно покрылись, и даже гноились,
Ночные будни забылись, их время стёрло с памяти,
Горло спёрло, дышать тяжело и больно,
Нёбо пересохло, одно ухо оглохло,
И непреходящий спазм гортани
Вызвал чреду матерной брани
После злобных стенаний!
Карабкаюсь на верх в Чистые четверг, в пятницу буду весь день размышлять,
Обживаюсь в стихах, однако кошмарный страх на первых порах мешает в делах,
Перед глазами ровная гладь, рядом с ней чужая ипостась, везде камни и грязь,
Некуда грешнику упасть, чтобы враз сполна осознать, что Бог нам всем за грехи воздаст!
Их устоявшийся каркас мгновенно исчезнет из обезумевших глаз,
Всему – своё время, всему – свой час! Падают наземь чистые росы,
Седые волосы вплетены в тугие косы царственной особы,
Взгляд раскосый напоминает о сути жизненной прозы!
Дни тревоги сменяются днями покосов, проливные дожди и грозы
Пугают детей и взрослых, наивных и осторожных, в своих прогнозах!
Потух семейный очаг, ночную мглу сменил кромешный мрак,
Скрипит в углу старенький топчан, печаль, будто сказочный маг
Предвещает очередной скандал, мысль летает в грозовых облаках,
Она не разбирается в житейских мелочах, риск велик – начать конфликт,
Но как заставить себя его отвратить и зачинщика стремглав на место опустить?
То, что могло быть достигнуто кулаками, совершено добрыми словами!
Истина не за горами, она спрятана за семью замками,
Они не открываются заморскими ключами,
Только трепетными словами
Можно добраться до того,
Что нам на помощь нежданно пришло!
Вдруг расширился эзотерический круг, от нахлынувших чувств
Не хотелось поднимать тину и грязь, не было желания вспоминать
И себя лишний раз огорчать, и безропотно горькие слёзы глотать,
Не хочу лгать и судьбу обвинять, не хочу умирать, мне бы понять,
Почему мне хочется сбежать в другую страну? Прильнув к окну,
Вслушавшись в тишину, попытался я сквозь кромешную тьму
Разглядеть девственную красоту, грядущее в дыму,
Нет дела никому, что тлен и суета день ото дня
Седую голову до земли преклоняя, пытается обвинить тебя
В попрании постулатов земного бытия! Не пройдена до конца
Узкая и скользкая тропа, за короткий век много горя на ней пережил человек,
Был грех, от все бед на него один ответ: тяжкий удел ниспослан нам с небес,
Словесный бред приносит бедолагам ущерб, особенно на склоне лет,
Боже, прости и не осуждай, прощения не прошу и долго ждать не хочу,
Пока дышу, надежду питаю, что земля святая мои слёзы впитает в себя,
Стеная и скорбя, не стану зря обелять беглеца, на всё воля Творца!
Слезами горя не залить, земля дрожит, эту дрожь нельзя забыть!
Тихо, пусто и грустно, не заперто на засовы зарешеченное окно,
Смотрю, будто слепой или изгой на месяц молодой,
За его широкой спиной прячется рассвет глухонемой,
Их не разлить водой, они оказались за последней чертой,
Счастье прошло стороной, нелады с судьбой, покой им только снится!
Им некуда торопиться, пришло время извиниться за беспредельный страх,
И крупные слёзы на глазах, лица к лицу без помощи Творца – не увидать,
Пожелаю всем мздоимцам тяготы жизни легко преодолевать!
Пусть толпа зевак продолжает им рукоплескать,
Мне бы сполна осознать, почему и как
Появилась слабость в руках
И весь словесный кавардак
Попытался на грешника навесить всех собак! Вот так – иначе никак!
В кармане четвертак, он на кабак или статных и приятных баб!
Я бы бросил на ветер не только матерные слова и огромную проседь,
Мы те слова впопыхах произносим и прощения не просим, а золотая осень
Уже постучалась в окно, благо заперто было оно, на дворе ещё темно,
Последние грехи без спроса лезут, будто скоморохи в мои строки,
Они не настолько велики, чтоб дурья башка когда-то могла осознать сполна,
Что люди бездарные и лицемерные, клевещут на грядущее бессмертие,
Пока оплёванные ими с себя все обвинения не снимут,
Пусть продажные баламуты не теряют часы и минуты
На всеобщую смуту в холод лютый и стынь!
«Бес, сгинь с очей моих!» - душераздирающий крик
Спешно достиг всех продажных лиц, поставив на них жирный штрих,
Когда же тот окрик затих, Бог вынес собственный вердикт,
Небо само подтвердит тот благопристойный миг,
Когда оно смогло оживить и простить грешника того,
Чьё естество через склоки и распри спешно прошло,
Все живут на земле грешно и что?
В муках разрушения, припомнив прежние впечатления
Грешник встал на стезю преткновения без тени смущения,
Невозвратные дни тут же в безвестность ушли,
 Некто не вспомнил о родне суровой,
Без крика и воя счастье роковое
Присело невдалеке
От замка, построенного на зыбком песке,
Зажав нательный крест в руке,
Память шевельнулась в уголке,
Где-то в дальнем закутке,
Слеза покатилась по щеке,
Упала на соломенный тюфяк, будто пришлый варяг исчез тлетворный мрак!
Мой путь - благоразумен и нелеп, он - беспутен и благозвучен,
Заработанного едва хватает на скудный обед, на воду и хлеб,
У нищих в долг я денег не беру, не пью бурду, не засыпаю пьяным на снегу,
Душа проливает слёзы в три ручья, когда в полночь затихает песня соловья!
От жизни никакого толку, зацепишь тёлку за холку, затащишь в двуколку,
Задвинешь шторы на окне, спрячешь святость в укромном уголке,
Быстро согрешишь, растаешь от избытка женской теплоты,
И прячешь свою непорочность в огромные зелёные кусты!
Все, что писалось от души, тут же отвергали мозги,
Множество тирад могут стократ разочаровать
Стольный град, да и моя жизнь пойдёт тогда на лад,
Пусть старики брюзжат, что на дворе гололёд и снегопад,
Из-за церковных оград доносится хоровое пение,
Она вселяет в душу вдохновение! На дворе то темно, то светло, как днём,
Из-за густых облаков выныривает ущербная Луна, она перемалывает слова,
Её пламенные и каменные жернова задумчиво плетут таинственные кружева!
Новые буржуа въедливо смотрят в глаза, вот-вот начнётся пурга,
Затмится редкая синева блаженствующих небес,
На грех давит пресс былых земных утех!
Назад дороги нет, стольный град уснёт в момент под бой курантов и звон монет!
Пришло время прозреть, чтобы непреодолимые тернии преодолеть!
Мой бренный путь снегом занесен по грудь, он забирает тепло,
Расставаться с ним тяжело, всё, что было, прошло,
Легче всего смотреть на мир через оконное стекло!
Шальные ветры над седой головой шумят,
Их шум сопровождает снегопад!
Есть на белом свете никем не пройденные пути,
Да и впереди не видно ни зги!
Когда последняя метель вновь постучится в запертую на все засовы дверь,
Начнётся канитель, стынь сменит весенняя капель, соловьиная трель
Протяжно и сердито напомнит о неоплаченных кредитах!
Странная свита горем убита, она сокрыта огромным пледом,
Грех ходит следом и выразительным жестом указывает на наше место
В узкой нише людского сословия, заранее небеса обговорили все условия
Земного жития, надменные губы шептали слова и нежные, и грубые,
Они навеки оставались вовне, в чём бы грешная плоть не была виновата,
С неё небеса требуют определённой оплаты за чрезмерные затраты
На содержание греха, в случае неуплаты, рухнут мощные пенаты бытия,
В стране безмолвия окажется она без рубля в кармане,
Покинув страну всеобщего обмана, стремглав,
Ничего не осознав, плоть решила вплавь ускользнуть
От греховных утех и забав! Монастырский устав
Надо от корки до корки прочитать,
И тогда решать: стоит ли его принимать,
Где, когда и как? Грехи нельзя в мгновение ока обуздать!
Кто оценит труды простого человека? Никто!
Посмотрят люди на его драное трико и нижнее бельё,
И скажут всё, что пришлым людям на ум взбрело!
Бесы готовы всех людей истребить,
Только бы чужие карманы деньгами набить!
Чем настойчивее люди пытаются жизнь охулить,
И о своих грехах забыть, то есть на прошлом, наивном и дотошном,
Стараются поставить жирный крест, озадачив свою совесть и честь!
Таких примеров не счесть! На вольном просторе
Облако любви и страсти в одночасье затмит дни ненастья,
Рок посмотрит странно через открытое настежь окно
На грешное житьё, оно – не сахар, над головой
Нависает топор, а впереди маячит плаха!
Местный знахарь, он же кузнец и пахарь,
Увидел на кромке дальней образ печальный,
Свет из окон спальни освещал высокий порог,
Судьба кого хочешь свернёт в бараний рог,
И сбросит с груди огромный камень,
Из искры возродится пламень!
Дивное создание, двукрылый ангел,
Он хранил все тайны старого плута,
Ему мешали честно жить тлен и суета,
Дни безжалостной любви были ограждены от пресыщения
Ненавистью и всеобщим презрением, возбуждение,
Будто наваждение всю ночь преследовало влечение,
И делало всё, чтобы ловелас смог в ненависть впасть
И всех своих былых подруг вслух проклясть!
Только ушлая ****ь уцепившись на пару модный тирад,
Смогла вдохнуть аромат ночного разврата, она не виновата,
Что истоки обмана исчезли в дождевом потоке,
Распри и склоки барахтались в потоках воды,
От судьбы грешнице не уйти! Жестоки мы,
Любим брать деньги взаймы посреди зимы,
Отдавать не спешим, что имеем не храним, потерявши плачем,
Живём с грехом чужим, таим его вовне, от своего греха бежим,
Но всё равно грешим! Семьянин и бабник, гражданин и охальник,
Кто-то из них нарушает спортивный режим, не достигнув вершин,
Он пристально зрит на отлетающий журавлиный клин,
Себя позором мы клеймим, пытаемся выжечь его клеймом,
Продолжаем жить среди простофиль, превративших явь
В сказочную быль, ангел-спаситель лишился белых крыл,
Молодецкий пыл на месте застыл, ему стыд глаза застил, а бог грехи не простил!
Каким он был, таким он и остался, казался святым, наивным и простым,
Но на поверку дня, голову долу склоня, принял сотку на коня
И присел подле трухлявого пня! Перед глазами всё плывёт,
Жизнь мчится вперёд, недавно был восход, а впереди уже закат,
Даль мерцает и плывёт, когда-то придёт и мой черёд
Страшную весть узнать, не буду зря паниковать!
Мне бы суть жизни познать, но где, когда и как?
Историю досконально знают умные люди,
Их толпа тотчас осудит за блуд без прелюдий,
Истории творят дураки и негодяи,
Когда же на них нажали пилигримы и бродяги,
Они тотчас разбежались кто – куда, у каждого своя судьба,
Своя дорога от отчего порога до сумасшедшего дома, своя стезя,
Не проходит и дня, чтобы высокая колея не попыталась тебя втоптать в грязь!
Так случалось всякий раз, когда узкая и скользкая тропа
Останавливалась у придорожного столба!
На фига? Всему виной – тлен и суета,
Они в извечной смене меняют наши чувства и влечения,
Их что-то гонит оттуда, где нет ни измен, ни блуда,
Миром правит Бог, но не Иуда! Судьба смешна,
Но она горда, меняются времена, меняются нравы,
Уходят в никуда могущественные державы,
Однако разум здравый всегда находит управу
На безумную голову даже в небесном раю!
Мы доживаем свой век, впереди безрадостная смерть,
Мы продолжаем в сладострастии хмелеть, и тут же отвергаем бесславный конец!
Всесильный творец построил небо и земную твердь, Он - кузнец нашего счастья,
Стужи, боли и ненастья! Ищу фразы попроще, точки и запятые - не жирные, а тощие,
Мысли несложные, часто меняю декорации и тихие интонации в состоянии прострации!
В голове замухрышки не восклицательные знаки, а запятые и кавычки,
Даже бандитские привычки из жизни городской электрички
Не доводят жизнь до кипящей точки! Память прыгает с кочки на кочку,
Напишешь строчку и зришь в безоблачную небесную высь,
Туман уже поднялся выше крыш,
Не спишь, безмолвно грустишь, и вспоминаешь деревенскую тишь,
Невдалеке шумит камыш,
Лес едва шуршит, ты – не брит, вдохновение молчит,
Сердце – не гранит, отболит оно,
Однако назад не вернётся то, что бог весть куда ушло!
Сумерки вокруг, недуг - вовне,
В узком зарешеченном окне морось и стынь, из-за не задёрнутых гардин
Слышен клавесин, если его в душу впустить, почувствуешь адреналин,
Будто своенравный джин разбил твой ребристый бессловесный графин
И выбрался из рутины замкнутого бытия, его скользкая и узкая стезя,
Сотканная из тончайших паутин, напоминающих клок моих седин,
Затмила горящий камин, дыма нет, простыл его едва заметный след!
Несуразный бред заставил прискорбную мысль ополчиться на жизнь!
От морщин - не отрешиться, от зла - не отбиться, надо бы побриться
И надушиться, а уж потом решиться, кого напрягать по дороге в кромешный Ад!
Общепринятый стандарт – ещё не гарант чужого превосходства,
Если в страждущей душе не осталось толики благородства!
Не кидаю брови на лоб, когда-то грешника предупреждал Господь,
Чтобы он не погружал свои страстные взоры у стены плача и всеобщего позора
На жену местного прокурора, любая ссора или взгляд с укором
Закончатся нелицеприятным разговором с последующим приговором,
Кто-то окажется под старым покосившемся от времени забором,
И собачья свора найдёт весомые аргументы для измора
Неуча и диссидента, рассчитывавшего на комплименты толпы!
Увы, Господи, прости за нераскаянные грехи, строго не суди,
Мы были рождены для великих ратных дел,
Тот, кто успел, вовремя постучался в запертую дверь,
Однако там зияла узкая щель, через неё пробивался яркий свет!
Он им сулил торжество побед и душевное благополучие,
Мне было бы лучше на себе почувствовать сочувствие,
Чем жить в суете сует, где на все вопросы звучит словесный бред,
На все вопросы – один ответ: «Нет!» Вопросы родятся,
В любопытной душе они словно птицы гнездятся,
В грудь кулаками стучат, я же вдыхаю аромат
От непристойных уличных фраз! Нет пути назад,
Все грешат, и я грешу, все бегут за Прут, бежать не хочу, как-то доживу
До преклонных лет, толпа хлопает бездарностям в ладошки,
Не верю я никому ни крошки, только яркий свет в окошке,
Будто счастье в глиняном горшке, он то в плошке, то в лукошке,
Но не вовне! Пожалуй, взгляд усталый изредка стремится к земному идеалу!
Не всё пропало, что наземь упало! Кое-что добралось до вершины небес,
Тот, кто ещё не умер, заново воскрес, если не пропита совесть и честь!

г. Ржищев
15 декабря 2024г. 19:18