Богомол

Почему ему дали в части позывной "Богомол", Серега так и не понял.  Конституция у него, наверное, была такая - долговязый,  как это странное насекомое: тонкие длинные руки, тонкие длинные ноги. А когда обучался на снайпера, у него получалось лучше всех застыть в одной позе, замереть, перестать дышать, обратившись во взгляд, в ту самую точку "на мушке". Тела словно нет. Есть цель и есть палец на курке. Легкий, невесомый палец, почти ласково прильнувший  к прохладному курку, словно робея спугнуть вожделенную добычу. Кобра перед броском. В момент нажатия на курок  жизнь замирает полностью, и в тебе, и вокруг. Бах! Миг - и все вернулось: мысли, дыхание, движения. Теперь жизнь обрывается только там, куда устремлялся за мгновение до этого твой  взгляд.
Богомол воевал уже второй год. Много пороху понюхал и в прямом, и в переносном смысле. Свою работу он совершал уже привычным образом, отработанно до мгновения. И никаких тебе сантиментов. Это там, дома он был любящим сыном, братом, внуком. Конечно, ему, как и всем, хотелось жить. У него ведь даже девушки не было никогда, хоть и 22 уже. Но это будет потом. Даже думать об этом Богомол не мог. Поэтому и не любил, когда его называли по имени. Только позывной. А того, кто был на мушке,  он предпочитал называть "цель", стараясь не видеть в ней человека.
 
 Сегодня особо холодно. Руки стынут. Богомол полчаса высматривал жертву. Все готово. Дыхание замедлилось. Рабочий глаз перестал моргать. Мозг, даже он в этот момент не посылает никаких импульсов. Пространство вокруг сделалось вакуумом. Палец на курке замер в ожидании импульса.
И вдруг... Вдруг фигура в обзоре прицела стала совершать какие-то странные действия, привлекшие внимание Богомола. Он стал разглядывать в прицел, как человек снимает каску встает на колени, доставая поспешно из под одежды нательный крест и целуя его. Потом он поднял руки к небу и стал молиться, то и дело крестясь. Богомол застыл, разглядывая, как противник неистово просит Бога о сохранении жизни. Своей, или, возможно, близких, оставшихся дома. "Он тоже Богомол" - пронеслось в голове Сереги. Из рабочего глаза потекла от напряжения слеза. Палец сам снялся с курка. Серега положил ружье,  достал из под нательного белья крестик, висящий на веревочке на его  тонкой длинной шее, и поцеловал, перекрестившись.