Отрывок. Пук и Шлёп

Озеро Чибаркуль. 15.02.2013. 09ч.15мин.

Два рыбака, склонились над лунками. У того что постарше, одетого в чёрный тулуп, волчью шапку и собачьи унты, лунка была большая, квадратная, выдолбленная пешнёй, которая торчала изо льда, как рыбья кость. Звали его Семён Егорыч. Грузный , красноносый и бородатый. Он с видом доброго барина восседал на самодельном рыбацком ящике из дюраля, покрытого старым одеялом.
  Старик ехидно поглядывал на молодого парня, лет тридцати, в камуфляжном комбезе, тёплых сапожках и спортивной шапочке.
Перед ним чернела аккуратная круглая дырка, сделанная буром с электрическим приводом.
 Был он тощ, узколиц, длиннонос, и кареглаз. Откликался на Витёк, малец или «эй ты! Пацан! И выражение лица было, как говориться -   «прохиндейское»
 Достав из род нижней губы пучёк живого мотыля , Егорыч насадил алых личинок на крючок и опустил леску в дырку,  а мотыля вернул за губу.
- Вот, ты, Витёк, странный какой то. Брезгуешь, - заметив косой взгляд напарника, шепелявя и причмокивая кивнул он, – а зря. Ведь мотыль, насекомое чистое, водяное, полезное. Из него даже комар, и тот безвредный вылазит. Да у него и рта то нет. Один звон.
 Молодого передернуло.
- Ну кончай, на фиг, Егорыч. Меня сей час точно вывернет. Этот твой безвредный в тине живёт, тину жрёт и хрен знает сколько чего в нём водится.
 – Да ладно, - высморкался дед. - Всё полезно, коль в рот полезло. А вот знаешь ли ты Витек, - дед
подсёк и вытащил очередную сорожку.
Он вновь достал шевелящийся пучек.
- А вот знаешь ли ты, дружок, из чего Американцы эти мастрячат детское питание?
-И знать не хочу,- взвыл Витёк закрывая рукавицами уши.
- А зря, брезгливый ты мой. Эти яйцеголовые додумались клепать его из калифорнийского червя! – не обращая внимания на позеленевшего соседа, захохотал он.
- Да. А чем наш Русский мотыль хуже Штатовского червяка?. Ничем. Почему МЫ из своего натурального мотыля не делаем детское питание? Он у нас естественный, ни какими , прости Господи, дрянями не кормлен, никаких стимуляторов в глаза не видевший, чистый, в воде живёт. А уж вкусный! Да из него гематоген делать надо! Не хуже чем из бычьей крови будет.– Он хитро посмотрел на Витька. – А твой Калифорнийский? В перегное, на стимуляторах. И чем там его кормят? Химией одной. Тьфу! Очистками всякими тухлыми. Вот ты, дитя перестройки, думаешь чем тебя мамаша кормила? Тогда все детское питание оттуда шло. Прав…- заткнулся старик словив льдышкой по шапке.
-Ну просил же, Егорыч. Заткнись пожалуста! Хочешь живьём ешь своих и Американскими закусывай,  хочешь наоборот, хочешь на хлеб мажь. Но заткнись. Не доводи до греха.
- Вот Европа. – Поправив сбившуюся шапку гнул своё старый рыбак, - я слыхал, уже готовятся на насекомых переходить. Кончилось у них натуральное мясо! Польза говорят от саранчи - неимоверная. Да что Европа, азиаты давно её лопают и нахваливают. Даже в Библии реклама этой саранчи есть. Эти всякие насекомые, если лапки поотрывать, -  будущее человечества! Он поднял вверх указательный палец с грязным, растрескавшимся  ногтем.
- Тьфу! - Плюнул Виктор и начал сматывать удочку.
- Ну что ты за человек, всю рыбалку испортил. Сиди один, хрен старый. Жуй своего мотыля. Вон окуню втирай про пользу тараканов и мокриц, - а я пойду. В тишине посижу, видами полюбуюсь.
- -Что ты… что ты… какие мы нежные! – насупился дед. Иди , иди интеллигент сопливый. Любуйся своими видами. А я рыбачить сюда пришёл. За рыбой. О! Лунка освободилась.
С небес, откуда – то, из далека,  из за горизонта навалился  непонятный, словно электрически щипящий, как бенгальский огонь треск, и окрестности озарило неземное, золотистое сияние. Егорыч перекрестился. Послышались быстро усиливающиеся раскаты грома, заорали вороны и чайки, да так садануло, что у рыбаков аж шапки слетели.
 Следом за этим, метрах в трехстах, нечистая сила шарахнула об лёд и пятиметровый водяной столб,  в перемешку с ледяной  кашей, вздыбился к небу.
Витьку кинуло на лёд и он сразу залёг, как при ядерной атаке, ногами к эпицентру и прикрыл голову руками.
Егорыча же, сидевшего спиной к событию, кинуло упругой волной вперёд и он всей своей бородой, грохнулся в ледяную дырку. Тут же, от динамического удара, из лунок вырвались фонтанами две вертикальные струи и штук двадцать окуней, приплывших, подышать кислородом а так же небольшую стайку плотвы, десантировало на лёд.
 Егорыч отбросило на спину, и он затих раскинув руки и ноги в позе летящего ангела, потрясённо вытаращившись в голубое небо.
-Ложись! - Орал Витька шустро отползал за торос. - Тактическая прилетела! -  Что значит отслужить срочную.
Но громы постепенно стихали удаляясь за горизонт.
 Полежав несколько минут и убедившись что больше ничего не происходит,  он поднял голову и огляделся. В голубом небе, перечёркнутом рваной белой полосой, как после пролёта реактивного самолёта, только гораздо шире, носились черные птицы, светило солнышко и плескалась вода в лунках. А в целом все было спокойно, тихо, мирно.
Невезучий Егорыч сучил ногами и пуская пузыри скользил ладонями в образовавшейся под ним луже.
- Живой значит, - подумал парень. – Небось наелся своим мотылем до отвала. Не жуя заглотил  По любому.
Витка перевернулся на спину. Сердце бешено колотилось, хотелось пить, по маленькому и бежать на все четыре стороны и со страшной силой.
Егорыч наконец догадался завалиться на бок и отчаянно выкашливал Чибаркульскую водицу. Тулуп и штаны у него были мокрыми. Сунув палец в бороду он осторожно трогал за хвост влетевшего туда головой вперёд и ратопырившего свои колючие плавники,  окуня. Окунь трепыхался и мелко вибрировал хвостом.
. На том месте, куда что-то свалилось, парила здоровущая овальная клякса темной промоины. От неё веером расходились трещины. Пахло серой и горелой синтетикой.
Парень не сомневался в том что это дело кривых рук военных. Наверняка кто-то где-то на учениях нажал не то что надо, вот и прилетело. Хорошо, в озеро. А то межу прочим тут как бы и Челябинск рядом. Полетят теперь большие звёзды с погон. Ага.
Он конечно не знал о разрушениях в городе, а между прочем пострадало более полутора тысяч человек! Один убыток от обрушений составил около миллиарда рублей! Слава богу ни кто не погиб. Многих просто поранило осколками, разлетевшихся от ударной волны окон.
- А что ещё может быть? – думал он,  - самолет упал? Метеорит? Война началась? Или НЛО грохнулся с небес?
Конечно, всяко может быть.» Это Россия, детка!» Чему тут удивляться?
  Полежав ещё немного, встал, нахлобучил свою пижонскую шапочку и, достав из рюкзака термос, налил полный колпачок душистого чая.
-Хлебнёшь?
Дед сел на задницу и замотал головой.  Из обледенелой бороды, там, где рот, торчал оранжевый рыбий хвост.
- Вот так штука. -  Витька присел на корточки. – Грамм на триста будет. Что значит грамотно подготовленный мотыль. Рыба сама в рот прыгает.
Он отхлебнул сладкого чая.
- До чего ж ты жадный. Тут война, а он рыбу на лету зубами хватает. Не дай Бог так оголодать. Кому скажи, не поверят. Чё делать то будем?
Отыскав стариковский малахай парень выбил его о ботинок и напялил Егорычу на лысину, подёргал рыбку за хвост.
- Чё, не выходит? Это он точно мотыль на халяву доедает. Угу, вон как раскопытился. И как его теперь? Так то, в больницу бы надо. Да не довезём же. Уйдёт он в брюхо и Митькой звали! Он же только вперёд может. Нет у него задней передачи. – Витёк отхлебнул из колпачка, обжогся и зашипел.
- Этот окунь хуже лампочки в рту. Ту хоть разбить можно. Вон, гадюка, как трепыхается, в тепло хочет. Теперь только с языком удалять придётся. Слушай, а может лучше проглотишь его? Правда. И не мучился бы и выйдет он естественным путем, головой вперёд, через задний ход. Ты не думай его шевелить, а то нырнёт – задохнёшься или, чего хуже в желудке раскорячится. Тварь скользкая, опасная.
 Окунь задрыгал хвостом.
- Языком держи! Не пускай!
Егорыч ухватил рыбку за хвост и дышал через раз.
- Сейчас, сейчас, что ни будь придумаем! Не бзди.
Витька растерянно захлопал ладонями по ляжкам.
- У тебя леска потолще есть?
- Первым делом надо зафиксировать паразита, чтобы дальше не лез. Егорыч покивал, показывая на ящик глазами.
Достав катушку с толстой леской и сделав петлю парень ловко  затянул её на рыбьем хвосте.
- На, - сунул Семёну леску, - держи крепче.
Тот вцепился двумя руками.
- Витька порылся в своём рюкзаке и достал здоровенные, ржавые ножницы, с пятнами засохшей рыбьей крови..
- Щас стричь шельму будем.
- У-у-у! - Дед попытался отползти на заднице от лунки.
-Не-не-не, - ухватил за тулуп парень. Ты на стульчик садись. Не удобно так у тебя во рту ковыряться. Отморозишь еще чего. Как я потом бабе Мане в глаза смотреть буду? Или нечего уже морозить?
Он пощёлкал ножницами.
- Вот бороду бы сбрить, что бы не мешала, да боюсь убьёшь ты меня потом.  А я ещё молодой и жить чё то хочется. Главное язык тебе не отрезать. Хотя, почему бы и нет? – Глумился он, - все равно только гадости говоришь. Да и места для мотыля больше будет! По пол кило можно зараз закладывать, а ели что - ну, промахнулся, виноват, хотел как лучше, с кем не бывает? Ты то всё равно сказать то ничего не сможешь.
Да и отболтало твоё помело уже своё, за столько то лет. Баба Маня мне может и бутылку на радостях поставит.
Витьку обуяла словесная диарея, зачесался язык и захотелось прикалываться.
 Он достал телефон и несколько раз сфотографировал болезного в профиль и анфас.
Дед , почему то не  проникся моментом и мрачно поглядывал на мучителя.
-Аыов, - всё что мог, то и промычал дад.
-Не понимаю, - растопырил руки Витька.
- Ты по русски говори! Я китайский не учил.
Дед схватил попавшийся под руку дуршлаг и запустил в парня.
- Уыги уый уын!
- Да не беспокойся ты. -  Он набрав горсть снега протёр ножницы. - Как говорил легендарный слесарь, из « Особенностей национальной охоты». У меня всё стерильно.
 - Как думаешь, не прилетит больше?
Он пимерялся и  так и сяк. Ну никак! Отошёл в сторону. Закурил.
-Нет, ты мне все пальцы пооткусываешь. Вон зубищи то какие, чистая сталь. Жуть! - Почесася под шапкой, сткнул себя по лбу. – А, вот, есть у меня такая штука. Зевок на щуку. Мощный такой, стальной. Как раз для тебя.
 Он пошвырялся в рюкзаке и достал кованный инструмент.
- Щас всё будет ! Не бзди!
Зевок, если кто не знает, это что то типа булавки, длинной в две ладони только концы у неё загнуты наружу и в зазубринах, что бы не скользило в костлявой щучьей пасти .
 Рот у Егорыча открыт, из него торчит пол окуня, поэтому Витька без труда просунул зевок  и снял со скобы. Раздался скрежет металла о металл, посыпались искры
 Снасть надежно зафиксировала челюсти. Но тут другая беда глаза неестественно выкатились из под лохматых бровей. 
-Да, не дело. Ослепнешь ещё. Вот, - он вынул из кармана тёмные очки и надел их на рыбака. – зацени.
Вид стал вообще фантастическим.
-Даст ис фантастишь! Майн фюрер! Вылитый Штирлиц, на пенсии.
Витка отошёл на метр и как настоящий художник полюбовался на дело рук своих. Он даже достал телефон и ещё раз запечатлел исторический момент предвкушая как выложит это в ДЗЕНЕ.
 Просто бомба!
Попрыгав и отогрев за пазухой руки, парень взял Егорыча за нос и повернув к солнцу, чтоб было виднее, задрал ему голову.
 Окунь уже не шевелился, то ли сдох от изумления, то ли затаился, но, скорее всего отравился ядовитым дыханием заядлого алкоголика. Витёк ещё с утра засёк характерный аромат.
 Просунув железо в  стариковскую пасть , он нащупал спинной плавник и стал осторожно срезать жёсткие колючки, одновременно пытаясь вытолкнуть их изо рта кончиками инструмента. Егорыч мычал и дергался.
- Колется? А ты, как хотел, - приговаривал Витька, продолжая операцию на животе полосатого.
 - Наркоза нет, закуску ты сожрал, так что, как говорил наш президент, «нравится, не нравится - терпи моя красавица».
Срезав последнее из того чего ему удалось нащупать, и, повернув рыбину на бок стал осторожно, раскачивая её из стороны в сторону , тянуть на себя. Егорыч вцепившись ему в руку, сопел, кряхтел и помогал ему чем только мог.  Медленно за сантиметром окунь подался и наконец выскочив из бороды и брякнулся на снег.
Йя! – Витька подпрыгнул и вихляя бёдрами завертел ножницы на указательном пальце, а ля Сергей Зверев.
 - Йес! Мы сделали это! – он пнул ботинком лысого окуня, - доедать будешь?
 Дед Семён, ухватившись,  дрожащими руками, пытался вытащить зевок, но толи  не удобно ему было, то ли ещё из-за чего, сил сжать стальную приблуду не хватало. Скрежет мычание, и отчаяние в глазах.
- Замри!  Зубы переломаешь! - Парень ещё немного полюбовался на дело рук своих, и остороржно сжав пружину надвинул предохранительную скобу.
 - Всё, всё. Свободен!
Егорыч, вывалив коричневый от табака и утыканный колючками, язык, проветривал его, на студёном ветерке. Морозец действовал как наркоз и старик зажмурив глаза прибалдел.
- Я тебе колючки дёргать не буду, - поморщился Витька, - сам как ни будь. Жаль, всё равно отрежут, антисептика то нет. А на рыбьих иголках сплошной яд.
Я в море, помню на ерша ихнего наступил. Вот где  пришлось горя похлебать. Думал сдохну. Нога опухла, пошла вся пятнами, а уж как ломило-о-о -  вспомнить страшно! Гуд бай отпуск. Э – э! Ты чего?
Дед закатил глаза и мешком свалился на лёд звонко тюкнувшись головой о торчащий изо льда бур.
-Ну бля, только этого не хватало. С досадой наморщил нос Витек.
Он похлопал Егорыча по бороде.
- Да ладно тебе. Всё будет хорошо, и мы поженимся.
После пятой, самой звонкой затрещины, тот разлепил веки.
. - Ва-а-а, - потыкал он пальцем в язык и показал кулак.
- Спасибо тебе добрый человек. – Витька развёл руки и шутливо поклонился. Я его с того света можно сказать вытащил, всё здоровье на твоего окуня,  положил, а  мне в нос кулаки тычут.
Подтянув к себе ящик, дед достал, из него завёрнутую в полотенце поллитровку.
- О!
- Лады,-  потёр руки парень. – только учти, ты сам напросился. И это, убивать меня не надо. Терпи.
Егорыч обречённо замотал плешивой головой.
Язык подсох, и рыбьи иголки стали более заметны. Да и было их штук пять, не больше. Конечно, много мелких и обломанных осталось в мясистом теле, да и в щеках и в нёбе, но хоть появилась возможность спрятать превратившийся в сосульку важный орган внутрь и отогреть.
Парень забрал у Егорыча пузырь и выплеснув остатки чая набухал до краёв водки. - На. Но не пей, не в ресторане. Ты язык туда опусти. Поболтай им, продезинфицируй.
Но Егорыч поступил по своему. Он просто набрал полный рот водяры, затем фонтаном метнул её в небеса  и выдал такой ор, что дербанившая рюкзак ворона , брякнулась на хвост, обгадилась и в панике забила крыльями.
- Припекло родимого, - не смог удержаться от смеха парень. - Я что тебе говорил? – Витька отобрал стаканчик, и протерев ободок носовым платком, плеснул горячительного.
Дед опять сидел на ящике и высунув язык ловил наркоз. Его била мелкая дрожь. Бородёнка тряслась, сыпалась рыбья чешуя, кончик языка, прихваченный морозчем постепенно белел.
.
- Я говорил язык туда сунуть! – Лёха залпом выпил, поморщился и занюхал рукавом. - Клюшница гнала. – просипел он, -  язык! Ну да, инстинкт сработал. Алкоголика. Пол пузыря собаке под хвост. Не жалко?
 - А, интересно, что это там шандарахнуло?