Причины атеизма. Любовь

«Нравственность.
Всего лишь одежонка, которую берут напрокат все, кому не лень.
Только и пишут, что о нравственности. А сами крадут, лгут,
развратничают...»
"Приключения принца Флоризеля"

"Забудь, откуда вышел родом, И осознай, не прекословь:
В ущерб любви к отцу народов — Любая прочая любовь."
А. Т. Твардовский


Верующие люди очень любят рассуждать про т.н. «нравственность».  Понятие это очень интересное: когда маленькую девочку родители продают в гарем к старому развратнику, это хорошо и нравственно, ибо это «законный брак» и выбор старших. Когда один человек насилует другого -  жертва  становится «обесчещенной» и отверженной «порядочным обществом», а преступника в лучшем случае  пожурят.Характерно, что носители нравственности в лице священников никогда не осуждают изнасилование;  более того, призывают  прощать насильников.Архиепископ Сыктывкарский и Коми-Зырянский Питирим мало того, что озвучил подобные призывы, но и  заявил, что жертвам изнасилования может грозить кое-что похуже — ад, если они не смогут простить насильника и покаяться в своих грехах. В таком случае страдание жертвы будет и на земле, и в загробной жизни: "Люди, которые не прощают, могут оказаться мало того, что пострадали, в бездне непрощения, в беде... Нераскаявшийся, к сожалению, может идти в ад". В то же время у преступника есть шанс на рай — нужно искренне раскаяться, перестать грешить и встать на "путь исправления".   Но вид взрослых мужчины и женщины, который живут вместе добровольно и счастливо, вызывает у добрых и кротких верунов приступ неконтролируемой злобы: «разврат! Грех! Безнравственность! Блуд! Б…во!»
Еще более наглядно эта особенность проявляется у мусульман. Православнутые веруны восхищаются мусульманками: ах они такие скромные! Ходят в мешках… то есть, простите , «в скромной одежде». Правда, эти «скромные» захватывают роддома и убивают беременных женщин, захватывают школы и убивают детей, взрывают вагоны метро и троллейбусы – но это сущая мелочь! В убийствах и взрывах нет ничего плохого – а вот юбка чуть выше колена – это подрыв патриархальной нДравственности и духовных скреп!
Правда, гинекологи, работающие со «скромными мусульманками» ехидно утверждают, что у некоторых «невинных дев»  пленочка-то цела, а вот задний проход разработан так, словно так целый полк побывал… но это, разумеется, клевета.
Правда, даже слащавые турецкие сериалы показывают , как родители размазывают сопли по сынАчкам и гнобят дочерей, а девушки, вырвавшиеся из мусульманской «нДравственности», утверждают, что все гораздо хуже – но это тоже ерунда! Гнобить дочерей – это нДравственно, духоскрепно и правЫльно, а вот ходить без тряпки на голове – ужОс-ужОс!
  Принято считать, что мусульмане – гомофобы; но ученые, хорошо знающие мусульманское общество, утверждают, что все  сложнее. В мусульманском мире  считаются нормальными и естественными однополые отношения между богачом и «батча-бази» (мальчиком для удовольствий), между учителем в медресе и учениками оного заведения, т.е. отношения между взрослом и ребенком, часто  насильственные. Но вид двух взрослых мужчин, которые живут вместе добровольно и счастливо, вызывает у добрых и кротких верунов приступ неконтролируемой злобы: «грех! Безнравственность! ЗарЭжЭм!»
Некоторое время назад приобрело скандальную известность дело сестер Хачатурян.  Реакция на него у разных людей была разной: кто-то сочувствовал девушкам, кто-то говорил, что дело темное и надо дождаться окончания следствия, но нашлось немало людей, которые до всякого выяснения обстоятельств  изверглись гневом: «все ложь! Наверное им отец  гулять не давал!»  Никто из них не подвергал сомнению святое право папеньки избивать заведомо более слабых и полностью зависящих от него (и юридически, и финансово) девочек, но все они возмутились тем, что жертвы посмели дать отпор.  Характерно, что сам гражданин Хачатурян был примерным верующим христианином. Подозреваю, что и среди его защитников верующие составляют большинство. Почему-то безобидное желание молодых людей «погулять» для них является ужасом-ужасом, а вот систематические избиения до крови -  это правильно, нравственно и духоскрепно.
"Бедный папочка ,который выростил блудного сына их матери. И охранял своих дочерей от блуда. Как мог. Их характер мы видели полный кавардак в квартире и заломленные задники дорогие кросовки Адидас. При трех лентяйках. В отсутствии отца приглашали парней и сидели у них на коленях. Отец очень строго их контролировал. Его денежная карточка всегда была у них. Они жили на всю катущку. Папа им мешал устраивать оргии. Они решили от него избавится. Запланировав убийство. И нож и балончик все заранее спланировали. Мне их не жаль. Я желалю посадить до конца их дней. Парни запоминайте их лица. Пусть останутся до конца дней одинокими. Папа и мама это святые. Кто скажет плохое слово отцу или матери , равносильно касается зеницы ока самого Бога Творца." Вот какие перлы создавали защитники духовных скреп и их апостола - Хачатуряна!

Другой пример «традиционной духоскрепной нДравственности»: дело Седы Сулеймановой. Взрослую, совершеннолетнюю девушку, которая не захватывала родильные дома, не взрывала вагоны  метро и троллейбусы, а всего лишь жила с мужчиной-немусульманином,  поклонники «аллаха милостивого и милосердного» выкрали  и, по всей видимости, милостивого и милосердно  забили насмерть. Президент Путин, обещавший «мочить террористов в сортире», молчит. «Правоохранительные» органы на отчаянные попытки друзей девушки помочь ей, допросили….. друга Седы.
Похожая история случилась в Москве с Лией Заурбековой, но та девушка  сумела спастись.
Впрочем насилие в отношении женщин наши православнутые власти разрешают не только чеченцам, но и мужчинам других национальностей.
В 2020 году некий Владислав Канюс из Кемерово  забил насмерть девушку Веру  Пехтелеву.. Соседи слышали крики и вызывали полицию, но полиция не ехала. Позже полицейские свое бездействие объясняли так:
- Это семейное дело!
А семья – это святое. И во имя семейной святости можно безнаказанно избивать заведомо более слабых членов семьи.
Однако родственники В. Пехтелевой при поддержке феминисток (вот они какие плохие, эти феминистки! Семейные ценности подрывают) добились расследования дела и осуждения Канюса. Знаете, сколько он отсидел? Полгода! Потому что наш православный, семейноценностный, традиционно-духоскрепный президент Путин помиловал убийцу. И даже  от присужденной судом выплаты в пользу родителей Веры Канюс был освобожден.
Впрочем,  любовь мужчины к женщине – не единственное, что вызывает ярость верующих. Любовь к родителей к  детям тоже осуждается: «нельзя человеческое любить больше божественного». Осуждаются даже такие безобидные, на взгляд атеиста, пристрастия, как привязанность к собачкам, кошечкам, домашним растениям и исторической реконструкции. Все грех!
Была у меня одна родственница (именно была, так как её уже давно нет в живых). Дама эта много сделала для развития моих атеистических убеждений. Не потому, что вела атеистическую пропаганду – нет, она была истинно православная, свято верующая, ходила в церковь и ежевечерне молилась. А в свободное от молитв время разносила сплетни, лезла к окружающим с непрошенными поучениями, ссорила сыновей с невестками. Её единственная  дочь рассказывала, что один из её братьев, сыновей старухи, однажды привез в подарок жене красивую ткань и спрятал, до дня рождения жены, в квартире матери и сестры. И тут у старухи-матери случился приступ семейных ценностей: как это дарить подарки какой-то жене, а не ей, святой матери, вырастившей сынАчку! Она спрятала подарок и сказала сыну, что ткань забрала его сестра. В доказательство своих слов встала перед иконой и перекрестилась. Брат наорал на сестру. Растерянная сестра не решилась обвинить «святую мать». Ткань не была использована и сгнила. Проверить эту историю уже не могу, всех её участников нет в живых. Но, зная глупость и злобность истинно верующей христианки, допускаю, что рассказанное  могло быть и правдой.
Другая  история с этой родственницей разыгралась у меня на глазах и запомнилась навсегда. Я тогда была ещё ребенком, а родственница – глубокой старухой, которая ходила с палкой (тростью). У них жала кошка – некрасивая, но умная и ласковая. Кошку не  стерилизовали, хотя в те годы операция эта уже была в ходу. «У нас в крестьянстве», говорила родственница, - «так не делали». Нестерилизованная кошка, натурально, периодически текла. И выскакивала при недосмотре за дверь. Однажды – мы с мамой были в этот момент в квартире родственницы – она распахнула дверь и увидела на лестничной площадке кошку, с которой общался кот. Ещё два кота крутились поблизости.
Старуха стала неистово колотить своей тростью и кошку, и котов.  Мы с мамой дружно закричали от жалости.
- Зачем ты это делаешь? – кричала мама. – За что ты её бьешь?
- За б…во поганое!
- Она же кошка! У них морали нет!
В этой сцене с поразительной ясностью высветилась религиозная «мораль и нравственность». И, как я потом поняла, лютая ненависть авраамических религий и их приверженцев не только к женской чувственности, но и к женскому началу вообще.
У кошки потом были котята, которых добрая, кроткая, истинно  верующая христианка  утопила.  Впрочем, о православной доброте и православной нДравственности уже говорилось выше.
Много позже я читала роман  Мопассана «Жизнь». В определенный момент на сцене появляется молодой священник: «Непреклонно строгий к самому себе, он выказывал неумолимую нетерпимость и по отношению к другим. Одна вещь в особенности возбуждала в нем гнев и негодование: это любовь. Он запальчиво говорил о ней в своих проповедях, прибегал к резким выражениям, согласно церковному обычаю, бросая в толпу деревенских жителей громовые речи против похоти; он дрожал от ярости, топал ногами». Завершается нДравственное усердие священника так: «Они (священник и главная героиня – прим. Автора)  поравнялись в эту минуту с группой ребятишек, и кюре подошел посмотреть, что их так занимает. Это щенилась сука. Перед конурой копошились уже пять щенят, а мать, с нежностью вылизывавшая их, растянулась на боку, вконец измученная. В то самое мгновение, когда священник наклонился над нею, скорченное животное вытянулось, и на свет появился шестой щенок. И тут все мальчишки в восторге начали кричать, хлопая в ладоши:
– Вот еще один, еще один!
Для них это была забава, естественная забава, в которой нет ничего нечистого. Они наблюдали это рождение, как глядели бы на падение яблок с дерева.
Аббат Тольбьяк сначала оторопел, а затем, охваченный слепой яростью, поднял свой большой зонт и начал изо всей силы колотить им по головам собравшихся детей. Испуганные мальчишки принялись улепетывать со всех ног, и аббат внезапно очутился перед собакой-роженицей, пытавшейся приподняться. Но он не дал ей встать на ноги и, обезумев, начал неистово избивать ее. Собака, сидевшая на цепи, не могла убежать и только отчаянно скулила и металась под его ударами. Он переломил зонт и, отбросив его, вскочил на нее, исступленно топча, давя и избивая ее ногами. Она тут же произвела на свет последнего щенка, визжавшего под ним, но аббат бешеным ударом каблука выбил жизнь из окровавленного тела, которое еще трепыхалось среди новорожденных пискунов, слепых и неловких, искавших уже сосков матери.
Жанна убежала, а священник почувствовал вдруг, что его схватили за шиворот; сильная пощечина сбила с него треуголку, и барон, вне себя от ярости, дотащил его до забора и вышвырнул на дорогу.»
Сцена из романа  живо вызвала в моей памяти детское воспоминание. Ах, господа православнутые проповедники, как вы любите гундеть про «плохих католиков», но при этом сами такие же, как католики: враги любви, враги природы, враги любой радости. Все сердечные привязанности раздражают верунов и их пастухов – простите, пастырей. Веруны поносят женщин и мужчин за любовь друг к другу, родителей за любовь к детям, цветоводов за любовь к цветочкам, кошатников и собачников за любовь к собакам и кошкам. Перефразируя слова поэта, в ущерб любви к вымышленному боженьке идет «любая прочая любовь».
Бесноватый протопоп Аввакум Петров, находясь в Юрьевце, рьяно боролся за нДравственность: рыскал по чужим огородам и  искал людей, занимавшихся любовью. Найдя – набрасывался на них с  кулаками, особенно на женщин – «безнДравственно»! В результате  жители и особенно жительницы Юрьевца  энергично избили протопопа и выгнали вон. Современные защитники мракобесия кричат: «он унимал баб от блуда!». То есть насильников не «унимал», родителей, бьющих своих детей – поощрял, а вот вид людей, ласкающих друг друга, вызывал у «блюстителя нДравственности» злобу. Очень характерно для верунов!
Все  патриархальные «семейные ценности», все «традиционные духовные скрепы»  густо замешаны на насилии над слабыми и лицемерном оправдании этого насилия.  Вся «религиозная нДравственность» насквозь пропитана ложью.

Имел я дочь; в учителя влюбилась
И с ним бежать хотела сгоряча.
Я погрозил проклятьем ей: смирилась
И вышла за седого богача.
Их дом блестящ и полон был, как чаша;
Но стала вдруг бледнеть и гаснуть Маша
И через год в чахотке умерла,
Сразив весь дом глубокою печалью…
Живя согласно с строгою моралью,
Я никому не сделал в жизни зла…
Н. А. Некрасов, «Нравственный человек»