1349. Хуторская чертовщина. Бутыль с отравой

            Страсти у двора Капустиных накалялись и к тому же подогревались затесавшимся в толпу пришедшим дедом Юркой.
       А как же без него, такие события он редко позволял себе пропускать,  иначе нельзя, в ином случае лишишься точных сведений, а с подачи иного собеседника информация может оказаться искажённой, в итоге легко попасть в число сплетников, а это портило престиж честного знатока произошедших событий в хуторе.
            Дед Юрка в былое время носивший достойную фамилию Портнянко, по недогляду волостного писаря утерявшего букву «н» в итоге оказался Портянко, исправлять бумаги довольно хлопотное дело, вот и пришлось смириться, посчитав, что в этом названии нет ничего унизительного.
        Так вот, дед Юрка поглядывал во двор Капустиных и наблюдая за происходящим, прислушивался о чём шептались в толпе, да и в слух бормотал свои доводы, говоря.
-Не, Петьку в рай не пустят.
-Сразу от ворот и дадут ему поворот.
-А как его пускать в райский сад, коль он грешник каких ещё поискать надо.
-Из-за своего пристрастия к алкоголю и сопутствующим этому не потребного употребления не позволительных продуктов во время поста, а их вона сколько за год набегает, так как же его прикажете впускать в рай.
-Не заслужил Петька такой поблажки, чтоб его ключник тёзка пропустил в ворота.
-А коль его туда не приняли и не признали за своего, то ему одна дорожка, идти к чертям в преисподнюю.
-А чему здесь удивляться, всё согласно делам земным, а какие они были у покойного Петра?
-Сплошное пьянство, чего кому не сделал, будь добр выставляйся на стол.
-Вот помню пришлось его просить стекло в раму вставить, дел на полчаса, а за столом пришлось угощать поди ж ты, цельную половину дня.
-Влетело мне это стёклышко в большую копеечку.
              У деда Юрки было спросили из возникшего интереса, раз душу покойного не пустили в рай, так куда ей тогда деваться.
            И в этом случае дед Портянко выдал свою заключительную версию.
-Так там вокруг рая день и ночь шастают черти, вот таких как Петька и заманивают к себе.
-Их главный чёрт приглашает заблудшего грешника к себе и начинает с ним торговаться.
-Вот тому же Петьке и скажет, выбирай грешная душа меру наказания, пить тебе кипящую смолу или же соглашайся на поблажку, употреблять горящий спирт.
-Петька-то не будь дураком, зачем ему кипящей смолой давиться, когда можно продолжить свои земные грехи.
-А за это поблажку Петру будет дан наказ, вернуться к себе и прихватить с собой невинную душу и чем она будет моложе и без грешной, тем лучше.
-А коль сумеет утащить с собой сразу двух, то тут ему предоставят поблажки с почестями.
-И чтоб он крепче удерживал свои жертвы и они не вырвались из его рук, ему наколдуют цепкие и когтистые лапы, сцапает такими и не вырваться уже.
           В то время когда дед Юрка своими россказнями нагонял страху в толпе, во дворе Капустиных случилось не предвиденное обстоятельство.
         Петюня не подававший ни каких жизненных признаков вдруг открыл свои веки, его глазные яблоки беспорядочно заметались, затем резко остановились уставив свой стеклянный взгляд куда-то в небо.
         Правая рука сползла вниз и принялась выискивать недопитую бутылку с сиводралом, действия довольно странные для покойника, хоть и не был Гаврила из боязливых, но на всякий случай, мало ли чего, попятился назад.
            Нюська причитавшая до этого, выпучила от удивления свои глаза, а рот прикрыла ладонью, в ужасе наблюдая за действиям своего покойного муженька.
             В этот же момент дед Юрка оповестил толпу.
-Кажись начинается светопреставление.
-Сейчас Петька подначиваемый чертями назначить для себя жертву и попытается её изловить.
-Как сказывали мне старые люди в давнее время, что будет заглатывать её в себя, как это делает змея с пойманной лягушкой.
-Вот уж начнутся дикие страсти, крику то будет, аж на концах хутора будет слышно.
-Тут самое главное не поддаться на хитрую подлость, схваченная жертва будет жалобно просить о помощи, а черти этого только и дожидаются, найдётся смелый да броситься спасать, сам того не понимая, что окажется жертвой подлого обмана.
             А вот то, что произошло далее напустило на всех безумного страху, те кто вёл наблюдение от открытых во всю ширь ворот, видят, как неожиданного и вдруг оживает покойник, резким движением усевшись в гробу, а повертев своей головой по сторонам, поднимается в весь рост, чтоб тут же торопливо  выскочить из него.
           По толпе проноситься визг и в одно мгновение вся эта хаотичная масса народу придя в оживлённое движение и подобно разорвавшейся бомбе устремиться в обе стороны улицы, убегая во все лопатки.
          Единственным исключением остался дед Юрка, опирающийся на свой посох с недоумением наблюдая за разбегающейся толпой.
          Не надо только думать, что он в данный момент геройствовал,  демонстрируя своё спокойствие, на самом деле он также подвергся паническому настроению, но логически рассуждая сделал для себя неутешительный вывод, уж если за ним и кинется Петька-упырь, то всё одно ему не убежать, так чего зря беготнёй заниматься, на крайний случай у него посох имеется, если что, попробует отбиться.

             А Петька и не думал ни за кем гоняться, он помчался за хозяйственный двор не только нужду справить, припёрло так, что сил уже никаких нет терпеть находясь столько времени в закрытом гробу, а за одно хотелось проверить, на месте ли спрятанная им бутыль с сиводралом.
            На ходу снимая портки и заскочив за стожок с соломой присел облегчиться, а за одно и проверить, на месте ли спрятанная им бутыль.
           Найдя её в полной сохранности, чему несказанно обрадовался, с чувством остаточного лёгкого дурмана в голове, было ли это результатов лишнего ночного возлияния или же удушья от нехватки кислорода в гробу, его сейчас мало интересовало.
        Пару другую глотков целебного напитка и он пребудет в обычное нормальное состояние.
         Проверив, что за ним ни кто не наблюдает, мало ли у кого появиться интерес подсмотреть чего он сюда побежал, вынул пробку, приложился к горлышку и что за напасть, от выпитых нескольких глотков сиводрала внутри него сделалось настолько тошно и противно, а голове мутно и дурно, хоть бери помирай.
           Да только со снятыми штанами будет срамно валяться за стожком, а тут с накатившими слезами на глаза, выпитый им сиводрал попросился обратно и так его начало истязать, что ещё малость и его самого вывернет наизнанку. 
              И такие Петюня издавал утробные звуки, уж так выворачивало его нутро, что даже Гришка Дорохов имел к нему сочувствие, говоря.
-Во, мать его так, дотерпелся Петька лёжа в гробу, что у него с обоих сторон непотребности повалили.
-Ну а ты Гаврюха чего приуныл, радуйся, ведь вовремя мы подоспели ему на помощь, ещё маленько и подгадил бы Петро твоей бабке, навалил бы ей прямо в гроб.
- А так считай повезло, двум покойникам не лежать в одном гробу.
- Да я Гришка не о том сожаление имею, удивление меня берёт, как мог ты заметить, разглядывал я шляпки у гвоздей и ни на одном не заметил следов от ударов молотком.
-Вот и призадумался, как такое могло получиться, оно ведь чтоб забить по самую шляпку гвоздь это сколько раз нужно ударить, а ни одной отметины ни на одном гвозде не видно.
-Ну-ка дай глянуть,
                попросил Гаврилу Гришка достать их тележки те самые вынутые им гвозди.
-А вот держи и погляди, ни единой царапинки, да и сам сосчитай, сколько совместных ударов пришлось на шесть гвоздей и не тебе не знать, что ночью будет слышно за несколько дворов.
            Гришка разглядывая шляпки гвоздей зажатые в его мозолистой ладони, обращается к стоявшей в замешательстве Капустихе.
-Слышь Нюсёк!
-Нюська, ядрёна вошь, к тебе обращаюсь!
-Ночью слышала как гвозди забивали или как всегда задрыхла до беспамятства?
                Но Анна была как говорят на своей волне, сказав.
-Может Петечке водички понести?
- Испил бы, может и полегчает разом.
-Я тебя овца круженная спрашиваю, слышала как гвозди ночью забивали?
-Да ни хрена с твоим Петькой ничего не случиться, продрыщется, да по блюёт, так ещё здоровее прежнего станет.
-Слышала или нет?
                настойчиво требовал ответа Гришка от соседки.
-Да ничего такого не слышала, дверь в хату была закрыта.
- Вот она Гаврюха бабская забота о нас мужиках, хоть издохни, ни какого к тебе интереса, а копеечку всегда дай.
-Гаврюх, а давай у деда Юрки спросим, чего он в одиночестве скучает возле ворот, человек он почтенного возраста всякого успел повидать на своём веку, глядишь и разъяснит нам дуракам, чего да почему.
-Эй дедок!
                выкрикнул Гришка,
-ходи до нас, дело к тебе имеется.
              Старик Портянко не сразу сообразил, что обращаются к нему, стоял и смотрел, лупая свои глазёнками.
-Вот же хрен старый и к тому же глухой,
                выругался Григорий,
-иди сюда!
-Это ты мне?
                ответил дед Юрка.
-А кому ещё, других старых пердунов больше не видно, проходи, не стесняйся. 
-И чего мне стесняться, коль зовут, то я с большим удовольствием,
                заходя во двор пробурчал старик.
           А подойдя к тележке запряжённой ишаком, которому давно наскучило торчать в чужом дворе, дед первым делом взглянул на гроб, отметив.
- Добрая работа, сразу видно руку мастера.
-Доска к доске так и прилегли, без единой щёлочки.
-А остругал, хоть голым задом садись, ни единой занозы не воткнётся.
-Мы тебя дед позвали сюда не твои хвалебные речи выслушивать.
-Ты нам дуракам растолкуй, как можно забить гвоздь и не оставить на шляпке следов.
-Ну это смотря какой гвоздь и в какую доску его забивать,
                начал рассуждать дед Юрка,
-тут дело самого принципа, на сколько дерево податливо гвоздю.
-Вот гвоздь, а вон крышка гроба, вот и растолкуй нам неучам.
-Как такое можно сотворить.

                Одной рукой опираясь на посох, (хотя деду Юрки особо он и не нужен был, но для поддержания своего престижа и уважения со стороны хуторян, являя собой знак отличительной особенности с разносторонней функциональностью, как морального, так и физического воздействия), а в другую взяв гвоздь данный ему Гришкой, внимательно разглядывая шляпку гвоздя, не стал делать скоропалительных выводов, а начал как бы из далека, чтоб в последствии прийти к заключительной части своего рассуждения.
-Приходилось мне слышать рассказы ещё тех стариков, что ходили под помещиками,  числившимися у них  крепостными.
-Люди подневольные, не чета нынешнему крестьянину, предоставленному самому себе.
-Так вот там у них на Орловщине, давили масло из подсолнуха, а куда денешься, коль барин приказал, так они засыплют в колоду семян, да как все навалятся на толстенный рычаг, бревно такое оструганное, так и побежало маслице в посудинку.
-Дед, при чём здесь маслице твоё, на хрена нам знать об этом, ты нам давай по существу растолкуй.
-А я Гришка по существу и говорю, а ты вот лезешь и перебиваешь меня, а надо немного терпения набраться и выслушать.
-А коль позвали и спросили, то будьте добры прислушаться о чём я вам здесь толкую.
-Маслице я для примера вам привёл, а главная суть заключена в этом самом рычаге, подставил под него вот такой гвоздь, придавил сверху и он как миленький без всякого масла легко вдавливается в доску по самую шляпку.
-Ни шума тебе и стуков молотком, а тем более ни каких отметин.
-Складно дед брехню развёл, только где он этот рычаг твой?
-Его что с собой приносили и я чего-то не припомню, чтоб у кого-то такой был.
-Может у тебя дед случайно такой завалялся?
-Или может это ты сам Петра пригвоздил в гробу?
-Грубый ты Гришка человек, лишь бы своим языком всякие гадости плести, а я ведь только для примера привёл, а ты мне давай поперёк моего слова перечить.
-Тот, кто это сотворил, имел смекалку и понятие, как это сделать,  не стал долбиться молотком по шляпке гвоздя, а подставил деревяшку, стучи по деревяшке, забивай гвоздь и ни каких тебе отметин.
-Понимаешь теперь?
-А вот это дед уже  более правдивая история, только кто это мог сделать?
-Странный ты Гришка, да кто угодно, мало ли у Петьки завистников в нашем хуторе найдётся, да и те же хлопцы могли сотворить глупую шутку, с них сбудется.
- Сплошные ныне пошли бездельники, допоздна шастают по хуторской улице.
-Выйду бывало к воротам цигарку выкурить, уже полночь на дворе, а они туда- сюда, туда — сюда по улице мотаются, ни как угомониться не могут.
-А чего это дед собравшаяся толпа разбежалась, будто нечистого увидела?
-А того Гришка и разбежалась, что народ у нас тёмный и не образованный, учиться не желает, а от того всё на веру и принимает. 
-Были бы по умнее, не поддались бы на всякие домыслы и суеверные глупости, таким чего не скажи всему верят, бестолковые, чего с них взять, коль своими мозгами не желают думать.

              В то время, когда у гроба шли непринужденные разговоры, желая разобраться и понять, каким способом были забиты гвозди, Петюня едва не извергнув своё нутро наружу, размышлял над сложившимися обстоятельствами.
                «Этим Кондратюкам нет и никогда не было у него доверия, прижимистые во всех отношениях, спроси у любого хуторянина и все ответят, что так и есть, в распутицу у них даже грязи не выпросишь, а тут вдруг такая щедрость, преподнесли целую четверть сиводрала.
         К чему вдруг такие траты и по какому поводу?
           Уж не не решили над ним произвести эксперимент, наварили сиводрала, да видно неудачный вышел, а на ком его испытать?
          Так вон Петька Капустин, этот не откажется, а тут ещё повод нашёлся, чего бы не проверить.
          Да этот дядька Сафрон скорее бы удавился, чем оторвал бы от себя цельную бутыль.
            Ну правильно, если Петька не сдохнет, так и на поминальный стол можно выставлять.
              Такая она людская щедрость, с приправленная гнусной подлостью и лживым коварством.
          На Петька пей, а мы потом поглядим, чего из этого выйдет.
             Хотя стоп, чего это я разошёлся.
             Ведь меня не впервой стошнило после перепою, как это я сразу не сообразил.
            Оно так и бывало, вывернет с похмелья при первом употреблении, а затем пьётся  без всяких последствий.
           Чего это я раньше времени в панику подался, надоть вначале испробовать, поглядеть, как пройдёт усвоение, а там и правильные выводы делать».
          Приложился Петюня к горлышку, отхлебнул несколько глотков и замутило у него внутри хуже прежнего, да так начало выворачивать нутро, что света белого не видно за пеленою накатившихся слёз на глаза.
            А вот теперь и подумаешь, что гадость преподнесли, а приподнявшись над стожком соломы и видя, что Гаврила ещё топчется в его дворе, решил ему высказать свою претензию.
         Ты посмотри, какую моду взяли, на людях свои эксперименты ставить, своими отравами опаивать.
         Надев портки и ухватив с собой бутыль с остатками сиводрала, хотя какие это остатки, чуточку меньше чем половина содержимого и с чувством переполненного негодования Пётр Григорьевич объявляется у своего рабочего места, когда в короб тележки загрузили гроб и Кондратюк было собирался вывести ишака с тележкой на улицу.
-Ну-ка Гаврила погодь!
                скомандовал Петюня,
-есть у меня к тебе и твоему папашке большая претензия.
-Это чего вы себе подлецы позволяете, а?!
-Это чего же получается, меня Петра Капустина травить омерзительной отравой!?
-Да я тебе сейчас эту бутыль на твоей башке разобью!
- Петенька, Петя, чего это с тобой?
-Уж чего весь зашёлся?
                забеспокоившись и взволновавшись затараторила Нюська.
         Гаврила удивлённо, а как ему было не удивляться, когда ни пойми с чего, его самого и отца поносят не понятно по какому такому срамному делу и с чего это вдруг их  позорит обезумевший плотник.
        Гришка дымивший цигаркой, обращаясь к деду Юрке, говорит ему.
-Во дед, полюбуйся, кажись нашего Петюню накрыла белая горячка.
-А чего здесь Гришка не понятного, считай, что с того свету вернулся, оттого и помутнение приключилось в голове.
-Его бы охолонуть надо, плеснуть из ведра водой, глядишь и попустит.
-А так будет ещё долго бесноваться.
-Помниться мне, был подобный случай…
                и дед Юрка вновь устроил говорильню, припоминая каждую деталь в точности хронологического порядка.
          Гришка если и слушал его, то только в одно ухо, проявляя интерес, чего же будет дальше между Петром и Гаврилой.
           Кондратюк придерживаясь  рукой за ишачью уздечку, не пожелал быть беспричинно оболганным, выдвинув со своей стороны претензию разбушевавшемуся плотнику.
-Погоди Петро хулу на нас с отцом возводить!
-С чего это ты взял, что мы тебя хотели отравить?
-Так на сам хлебни из своей бутыли, а я погляжу, как тебе отрава начнёт всё нутро жечь!
-Уж если кого и обвиняет Пётр Капустин, то только по делу!
-На, пей тебе говорят, а люди пусть посмотрят, как тебя прямо здесь крючит начнёт, а через пару деньков рядом с бабкой закопают, только Пётр Григорьевич не станет для тебя гроб делать.
-Да ты чё Петька совсем того, очумел в конец.
-Да мне за эту бутыль отец все мозги выел, я когда грузил доски в тележку, он мне и говорит, возьми ту бутылку, что у бутыли стоит.
-Да я толком не расслышал, вот и подумал, что он говорит свезти тебе бутыль с сиводралом.
- Я ещё удивился, с чего это он так расщедрился, могли бы обойтись и обычной бутылкой.
-А в этой бутыли держал отец сиводрал для особого случая, теперь меня за это долго будет попрекать.
                Гришка быстро смекнул, подвернулся довольно значимый случай, чего бы не вступить ему между Петюней и Гаврилом посредником и разрешить этот вопрос мирными переговорами.
-Петро ты бы по осторожнее с бутылью.
-Ну-ка дай её мне, я уж в таких делах разбираюсь и сумею определить, какого качества содержимое бутыли.
         Сплюнув в сторону окурок и нахально выхватив из рук Петра бутыль, Гришка демонстративно оглядел присутствующих и сказал свою краткую, но убедительную речь.
-Судить буду честно и не предвзято, скажу как есть ибо представляю собой посредника, для которого истина справедливости выше и крепче всякой дружбы.
        Гришка собрался с духом, резко выдохнул из себя, поднёс к своим губам горлышко бутыли сделав не менее пяти значительных глотков.

                15-16 декабрь 2024г.