Немного о предках

                1
    Я хочу немного рассказать о своих предках. То, что я о них знаю.
    А известно мне о них мало, даже об отце, хотя из всех своих предков с ним я прожил гораздо дольше других.
    Что я о нем могу сказать? Родился он в 1920 году. Если верить метрикам, в деревне Золотоножка Тамбовского района Амурской области 25 декабря. Это явно был не его день рождения, ибо в нашей семье его никогда не отмечали. Как он попал с Дальнего Востока в Липецк мне не понятно. Это через всю страну! Я подозреваю, что он и не с Дальнего Востока вовсе. Он говорил, что он из тех детей, которые ночевали под котлами, то есть он был беспризорником.  интересно, откуда было взяться котлам в деревне?  Потом, вероятно, он попал в детский дом, где его усыновили. Как он жил до войны я не знаю. Усыновившую его женщину я видел только раз, в доме престарелых. Вероятно, его призвали в Красную армию в конце финской войны на северо-западный фронт. Потом, после начала войны с немцами, вероятно, там и остался.
    Нам с сестрой он говорил, что служил военным водителем. Но я случайно узнал,  уже после его смерти, что служил он разведчиком. Просто дочери в школе задали написать сочинение о войне, «Мой прадед – герой». Я спросил почему прадед, если у нее дед воевал? Она попросила  рассказать о нём. А я ничего рассказать и не мог. Тогда жена засела за архивы и выяснила, что служил он не военным водителем, а военным разведчиком. А я и не подозревал, вернее не задумывался. Видел же, что у него были следы от ран, на плече и голове. Спросил о шраме на голове, он ответил, что еще бы чуть правее и не было бы у меня папы. И ещё он ненавидел финнов. Об этом я узнал случайно: мы с отцом смотрели хоккей, играли финны с немцами. Я болел за финнов, а отец за немцев. Я спросил, почему, если воевал с немцами? Он ответил:
    - Сын, ты не понимаешь, финны – рыжие псы.
    - Но ты же воевал с немцами?
    - Финны – рыжие псы, а немцы – честные вояки.
Больше я ничего от него не добился. Отец никогда не рассказывал о войне. Единственно, о чем он рассказал, эпизод как они добыли у немцев канистру со спиртом. Ох, и нажрались!
    В конце 1944 года отцу перебило ногу и война для него закончилась. Он попал в госпиталь, где медикам удалось ногу ему сохранить. Сначала предлагали её отнять, но он отказался. Сказал, что лучше умрет, чем будет безногим. Именно в этом госпитале отец познакомился с мамой. Они поженились, а в августе 1945 года у них родилась дочь.
    Кстати, награды отец не носил, даже планки. Он к ним относился как к значкам. Его военные награды растеряла моя сестра. А юбилейный орден Отечественной войны, который давали фронтовикам на 30-летие войны, потерял уже я. И нас за это даже не выпороли.
    После войны отец работал в деревне бригадиром. Мужчин в округе было мало, поэтому отец имел кучу любовниц. Не удивлюсь, если у меня есть неучтенные братья и сестры. Мать это злобило. Но что делать… В конце 40-х его чуть не посадили за хищение зерна. Он украл или у него украли – дело темное. Но не посадили, он был инвалидом минувшей войны и членом партии. Потом мама умерла, до этого родила сына, то есть меня.
    После смерти мамы отец меня отправил в Подмосковье к пожилой тетке. Мне тогда было три года, почти четыре. Отец остался на какое-то время в деревне, в районном центре нашел себе жену, продал дом в деревне и выписал меня. У его жены была еще и дочь. Жена папе попалась ему под стать. Он сам не дурак был выпить, жена пила даже больше. Были постоянные ссоры до драки. Там я прожил где-то год и меня снова отправили к тетке в Подмосковье.
    Потом отец развелся с женой и приехал к нам. Впрочем, с нами он прожил не долго. Начал активно искать свою женщину, вскоре женился, но быстро развелся. Она не терпела его пьянство и не позволяла себя бить, работала в милиции. Потом у него было много гражданских жен. Нас он не трогал, но и деньгами не помогал.
    А затем он снова женился и забрал меня в новую семью. Мне пришлось переехать в Люберцы, где в двухкомнатной квартире жили новая жена отца и её дочь. Дочь была на год старше меня. И хоть мой отец работал и у него была высокая пенсия, я существовал в роли пасынка, коим и был. Одевали меня плохо, сводную сестру хорошо. В школе меня гнобили. Дети жестоки, я был нищим.
    Вот так я закончил восемь классов. В девятом классе меня в школе видеть не захотели. Отец сказал, что у меня есть только два варианта: либо техникум, либо ПТУ. В ПТУ я не хотел, в то время быть ПТУшником было позорным, считалось, что там собраны недоумки, ни на что другое не годные. И я решил поступать в техникум. Хоть в Люберцах был машиностроительный техникум, я поступил в мытищинский. Два года я учился через пень колоду, меня чуть не выгнали, стипендию, естественно, не получал. Но на третьем курсе всё изменилось, я начал хорошо учиться и получать стипендию. В конце третьего курса мой отец умер.
    Всю свою послевоенную жизнь отец пытался жить, найти свое счастье, но у него не получилось. Вероятно он умер ещё на войне …
                2

    Про отца я всё, что знал, рассказал, настало время рассказать о предках по линии матери.
    Первым, о ком я хоть что-то знаю, был мой прапрадед Назар. Он был первым в нашем роду дворянином. Не по праву наследования, а за личную доблесть, полный георгиевский кавалер. Кроме этого, я ничего о нем не знаю. Не знаю сколько у него было детей. Я знаю только, что моя прабабка была его дочерью и он её выдал за богатого крестьянина.
    Прабабка была особой своенравной. Работать не хотела, шпыняла прислугу, мужа и  даже собственных детей. Она их называла (считала?) холопами. Детей было четверо, сын и три дочери.  Сын погиб в империалистическую. А прабабку, по слухам, придушила собственная дочь, вроде как младшая, та, у которой, я позже жил.
    Моя бабка вышла замуж за богатого мужика. Жили хорошо. В деревне было только два кирпичных дома, у деда и его брата. Их после гражданской войны причислили к «кулакам». Хотя какие они угнетатели? Имели ли они работников? - Да, имели. Но они им платили за работу. И вкалывали они наравне с ними. Когда садились обедать, то садились все вместе. Отдельного стола для работников не было. А кто такие эти самые работники? В каждой деревне были сироты, были бедные, которым в жизни не повезло. Именно их и брали на работу.
    Так бы и жили, но пришла Революция. Деда с братом начали раскулачивать. Они пустились в бега. А моя бабка стала мужа «отмаливать». Ездила по округе, агитировала за Советскую власть. Делала она это хорошо и мужу через несколько лет позволили вернуться домой, хотя и репрессировали. Бабушка после этого прожила не долго. Дед же, надо отдать ему должное, больше не женился ни разу до самой смерти. Забегая вперед, на войну деда не взяли. Репрессированный потому что. Он пережил войну, дождался рождения внучки. Умер он спустя лет десять после её рождения.
    Моя мать закончила школу, поступила в медицинский институт, который и закончила в аккурат перед войной. Правда доктором не стала, только фельдшером. Ибо дочь репрессированного. А потом была война. Мать призвали на военную службу, не на передовую, в тыловой госпиталь. Ибо дочь репрессированного. Там мать и познакомилась с отцом. После войны, они с отцом стали жить в деревне. Мать работала в деревенском медицинском пункте фельдшером. Умерла она через почти четыре года после моего рождения.
    Больше мне рассказывать не о чем. Это всё, что я знаю и то с большой долей вероятности. Единственно, Новый год мои предки до революции не праздновали, праздновали Рождество. Праздновали 25-го декабря, а моя бабка родом была из села Рождество.
              2024 г.