Лист графа Остермана к Верховному турецкому визирю

Лист графа Остермана к Верховному турецкому визирю [1736]

12 апреля 1736 г. от имени российской императрицы Анны Иоанновны [1693–1740] был опубликован «Манифест» о войне с Османской империей, в котором обосновывалась необходимость войны с Оттоманской [Блистательная] Портой. Вместе с манифестом была опубликована копия письма графа А.И. Остермана [1686–1747], адресованная турецкому визирю. В «Манифесте» заявлялось:

«При таком злобственном сего неприятеля намерении Мы по натуральным правам и по положенному на нас от Бога о безопасности Наших государств попечению, необходимо принуждены … силы употребить».

В качестве приложения к «Манифесту», который был довольно небольшим по объему [менее четырех страниц], было напечатано обширное письмо графа А.И. Остермана [почти 29 страниц], отправленное турецкому верховному визирю 12 апреля 1736 г. В тексте письма А.И. Остермана, где содержится обоснование начала войны с Османской империей, также содержалась отсылка к естественному праву:

«И как по закону Божию и по всем светским и натуральным правам, так и по должности своей, яко Государь и Мать Империи своей принужденну себя находит все от Бога ей дарованный силы в защищение своей империи, и подданных своих, противу Порты употреблять».

С учётом особой роли графа А.И. Остермана во внешней политике, а также процитированный фрагмент письма, российские исследователи полагают, что формулировка из «Манифеста» об обязанности правителя по натуральным правам защищать подданных принадлежала именно А.И. Остерману. Из текста следовало, что Анна Иоанновна руководствовалась не своей прихотью. Она была «принуждена» к этому «законом Божиим», «светскими и натуральными правами», а также своей «должностью» правителя. Итак, над правителем предсказуемо возвышался Бог. Однако над монархом возвышались и «светские и натуральные права»:

«Мы по натуральным правам и по положенному на нас от Бога о безопасности Наших Государств попечению, необходимо принуждены для обороны и защиты Государств и верных Наших подданных … чрез оружие Государству и подданным Нашим … надлежащую твердую безопасность на нынешние и предбудущие времена доставить».

«Лист графа Остермана к Верховному турецкому визирю»

«Сиятельнейший и Превосходительнейший Блистательной Оттоманской Порты Верховный и славнейший Визирь Господине Господине препочтеннейший. Излишне бы было здесь пространно изображать, с какою исправностью и верным истинным прилежанием с стороны Всероссийской Империи, как все прежние, с Блистательною Портою имевшийся, так и последний со оною заключенной вечный мир, всегда ненарушимо [не будучи никем и ничем нарушаем] охранены и содержаны, понеже [поскольку] о том Блистательной Порте самой, и всему свету довольно [хорошо] известно. Пред всем светом явно ж есть, каким напротив того образом с стороны Блистательной Порты к Всероссийской Империи постепенно, какие неправедные притязания от времени, до времени к оной учинены, и какие наглые насильства [акты насилия], и действительные явные неприятельские нападении оная [те самые] беспрерывно, до самого этого [настоящего] времени терпеть и нести принуждена [вынуждена] была.

Заключенной в 1700-м году Блистательною Портою торжественной и по-всегдашнему между обоими Империями обычаю, торжественными взаимными Посольствами, порядочно утвержденной мир недолго в своей силе остался. Известно, каким образом Блистательная Порта усмотрев Россию другою жестокою войною обязанную, и пользуясь сими обстоятельствами этот мир нарушила, и без наималейшей к тому поданной законной причины на Россию явною войною нападала. Эта война имела окончание свое воспринять заключённый при Пруте вечным миром [Прутский мир — мирный договор между Русским царством и Османской империей, заключённый как результат неудачного для России Прутского похода 1711 года под личным командованием Петра I в ходе Русско-турецкой войны [1710—1713] — прим. А.А.], и правда Россия при тогдашних обстоятельствах на оной поступила, имея по справедливости уповать, что Блистательная Порта по последней мере хочет свято, и ненарушимо [не будучи никем и ничем нарушаем] такой мир содержать, через которой она знатные выгоды [имела бы], и притом Азов исконном веке Российский, и к Российскому Государству принадлежащий город в свое владение получила. Но сколь обманна эта надежда была к неисчисляемому Всероссийской Империи убытку, вреду и разорению, время показало.

О многих правде противных неосновательных и весьма досадительных тотчас по заключении того Мира от Блистательной Порты учинённых притязаниях, между которыми хотя иные до Порты и её пользы прямо и не касались, здесь не [я] упоминаю. Но другие главные противные поступки, предвосприятые [предварительно овладела, заняла раньше других] явные действа, и из году в год не прекращая, учиненные неприятельские нападении, и Всероссийской Империи приключенные неописуемые убытки и разорения после Андреянопольского Трактата [Адрианопольский мирный договор 1713 года завершил русско-турецкую войну 1710–1713 годов. Подписан 13 [24] июня 1713 год в Адрианополе [ныне Эдирне, Турция]. Основные положения Адрианопольского договора повторяли условия Прутского мирного договора 1711 года. В соответствии с этими договорами Россия уступала Турции Азов с примыкающей к нему территорией до реки Орель — прим. А.А.] в молчание преданы быть не могут, и оные по годам как происходили, Вашему Сиятельству крепко в память привести долженствую [обязан], а именно:

B 1713 году под приводом Нур ад-дина и Арслан-бека Мирза, Султана Мамбета, Арашта Урак Мирзы, Раслан Нанжи и Астемир Аджи-Мурзи, в разные времена, и на разные Всероссийской Империи к Казанской и Воронежской Губернии принадлежащие провинции на Донских казаков и Харьковской полк татары и самые турки и Азовские бешлеи [тат. «беш эвли», букв. «пять домов» — регулярная армия крымского хана, рекрутируемые из числа рядовых крымчан — прим. А.А.] внезапно неприятельски нападали, множество сёл и деревень, и многие тысячи в них находившиеся дворов, и церквей Божьих сожгли, более двух тысяч обывателей смерти предали, четырнадцать тысяч три ста сорок человек пленили, и в бедственную неволю отвели, многие тысячи лошадей, и всякого рогатого и другого скота отогнали, и более как на полмиллиона рублей всяких пожитков пограбили и растащили. B 1714 году от них, татар и Азовских бешлеев также неприятельские набеги и нападения учинены [были] к Царицыну, на Донских казаков и на Харьковские и Изюмские полки, и таким же образом умерщвлением и угоном людей в неволю, грабежом и разорением поступили, как выше объявлено.

В 1715-м году Мамбет-бек на Донских казаков, Крымские татары на те же Харьковские и Изюмской полки нападали, а самого хана Крымского сын — Дели Султан со множеством татар сперва к Царицыну, потом к самой Астрахани неприятельски приступал, и не только великое кровопролитие и грабежом скота и пожитков подданным Всероссийским неизреченное разорение приключил, но и ещё при Астрахани кочующих давних Российских подданных Юртовых Мурз и Табунных голов и Ясашных татар 1 220 кибиток, и других же Астраханских Юртовых Эль Мурзу да Султана Мам-бека Мирзу, Тимбаевых детей, с тысячу кибиток с женами и с детьми со всем их скотом и пожитками забрал, и не довольствуясь этим в тоже время [на] подданного Всероссийского Калмыцкого хана Аюка нападал, много Улусов его разорил, и при нём Хан кочующих других таких же давних Российских подданных, Этсан и Эм Булук называемых, десять тысяч триста кибиток так же со всем их именем на Кубань отвёл, откуда они потом в самой Крым и к Днепру переведены, и в явную противность [в противоречие] вечного мира до сего времени в Турецкой стороне содержатся. Также же неприятельские нападения и набеги, убийства и разорения от татар и самих турок и Азовских бешлеев в 1716 году учинены в Дмитриевском уезде в Воронежской Губернии, под Тамбовом, в разных Донских городках и в тех же Харьковском и Изюмском полках.

И учиненные в тех годах против таких наглых неприятельских нападений, со стороны Всероссийской Империи — Блистательной Порте сильнейшие представления, и от тогда счастливо владевшего Его Императорского Величества Петра Первого блаженнейшие памяти к Его Салтанову Величеству самому отправленная грамота с дружеским, и ревностным требованием достойной сатисфакции [удовлетворение за оскорбление] толь мало [не более] действовали, и от Блистательной Порты в справедливое рассуждение приняты, что паче [тем более] в I717 году, в начале, в часто упомянутые Харьковские и Изюмские полки равно такие же нападения и разорения учинены [были], и самый вышеименованный Ханский сын — Дели Султан с великим корпусом татар, турков Азовских бешлеев и других народов в пограничные Всероссийские земли новые неприятельские нападения учинил, к городам Царицын, Пенза, Синбирску, Саратову, Инсар, Петровску, Ломову, и к многим другим неукреплённым городам, палангам, и острогам приступы чинил, многие из них достав до основания разорил, и в них как и в уездах все строения и жилища пожёг, людей, не пощада и самих младенцев, побил, и более тридцати тысяч в плен и в неволю побрал, и своим грабежом, подданным и землям Всероссийским на многие миллионы убытку приключил.

Вторительно [вторично] от вышеупомянутого Его Императорского Величества в тех временах к Его Салтанову Величеству о том отправлена грамота, к вниманию таких явных неприятельских поступков при Блистательной Порте не более действительна была как и первая, и не только это же Дели Султан в 1718-м году со многими тысячами к Донскому городу Черкасскому новый внезапный неприятельский приступ чинил, многих казаков с Юртовыми Калмыками побил и вящее [большее] число тех в неволю забрал, и другие великие разорения грабежом и угона скота учинил, но в тоже время и в том же году от Крымских и Кубанских татар и самих турков в Казанскую Губернию, и в Харьковские и Изюмские полки разные также неприятельские нападения учинены, которые в 1719-м, в 1720-м, в 1721-м, и в 1722-м годах новыми от них же турков и татар под Чёрным Яромъ в Харьковской и Изюмской, в Полтавской, в Миргородской и в Ахтырской полки, и в Бахмуте учинёнными нападениями и убиением и пленением людей, растащением и грабежом пожитков беспрерывно умножились к несказанному Всероссийской Империи подданных убытку и разорению.

В эти времена, в соседнем Персидском государстве происходили всему свету известные замешания [беспорядки], и для того порядок дела требует прежде дальнейшего подробного показания, и объявления во всех следующих годах, до сего времени, прямо в древние Российские границы, и земли учиненных, и продолженных таких же неприятельских нападений и разорений, о поступках Блистательной Порты до Персидских дел, касающихся упомянуть. От восставших в Персии на законного своего Государя и Шаха бунтовщиков афганцев, это Государство весьма в замешательстве и гибнущем состоянии находилось, и эти бунтовщики не только дерзнули Российских в [городе] Шемаха обретавшихся [проживающих], и под древними между обоими Государствами установленными правами и договорами в Персии доброю верою и безопасно торгующих купцов до смерти побить, и не на один миллион пожитков их пограбить, но и в самые древние Российские границы и земли неприятельские нападать намерение воспаряли [изъявляют].

И понеже [поскольку] Всероссийская Империя в содержании Персидского государства и особливо [особый] в том натуральный, и существенный интерес имеет, и по оному наблюдать должно, чтобы на берегах Каспийского моря никакая другая держава владения своего утвердить не могла, того ради Его Императорское Величество, вечно достойный памяти Пётр Великий, как для препятствования того, как и для надлежащего над теми бунтовщиками отмщения, за вышеобъявленное над подданными его учиненное убийство и грабёж [события в Шемаха в 1721 году — прим. А.А.], необходимо принуждённым себя нашёл [был вынужден] часть своего войска против тех бунтовщиков в Персию послать и берегами Каспийского моря овладеть повелел [Персидский поход 1722–1723 годов Русско-персидская война 1722–1723 годов] — колониальная экспансия, неудачный поход русских армии и флота в оккупированные Персией исторические южно-дагестанские земли, в частности лезгинский Ширван и Дагестан. Официальной целью похода было проложить торговый путь для российских купцов и оградить их от грабителей, а также наказание бунтующих лезгин в Ширване — прим. А.А.]. Его Величество для снятия всякого сомнения прежде начать эту экспедицию [Персидский поход 1722–1723 гг. — прим. А.А.] Оттоманской Порте через своего Резидента в Константинополе об этом откровенно сообщить повелел. Порта сначала тому прошивною весьма себя не показала, потому что и права препятствовать тому никакого не имела; но в малое время потом тех самих бунтовщиков лезгин, которые вышесказанное похищение и убийство Российских купцов учинили, в протекцию приняла [принятие Давуд-хана ал-Мушкури под Османский протекторат в конце 1722 — в начале 1723 года — прим. А.А.], и к дальнейшим подобным делам желание и намерение свое явно объявила.

Поступок [разграбление русских купцов в Шемаха — прим. А.А.], которой ни с вечною дружбою с Россией, будучи те [ширванские] лезгины явные неприятели Российские, ниже с соседственною с Персией, будучи этого Персидского государства явные бунтовщики, весьма сходственно [приемлемым] быть не может, однако Его Императорское Величество несмотря на то и имея единое старание, как о бережении [охране] берегов Каспийского моря, и о препятствовании всеконечного опровержения всего Персидского государства, так и для сохранения дружбы и мира с Блистательною Портою, со оною, и во угождение оной, учинил Трактат [из текста следует что речь идёт о Петербургском договоре 1723 года, между Россией и Персией. Подписан 12 сентября 1723 года по результатам Персидского похода Петра I. К России отходили южное и западное побережья Каспийского моря с Дербентом, Баку, Рештом и провинциями Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Россия обещала Персии военную помощь против вторгшихся в пределы последней восставших афганских племён и Османской империи — прим. А.А.], по которому между владениями, к России и Порте — в Персии границы определены, и Порте от всего Персидского государства, хотя бы Шах Тахмасиб этот Трактат принял или нет, для удобнейшего снятия между всех трёх держав подозрения, непроходимые пределы предписаны и постановлены, и по основанию этого Трактата, со стороны Всероссийской надлежащее старание приложено было Шаха Тахмасиба к принятию этому склонить.

Но понеже [поскольку] Порта к содержанию его вовсе никакого намерения не имела, но паче [тем более] коль скоро только назначенной себе по тому Трактату в Персии границы достигла, толь же скоро преступила предписанные ей пределы между трёх государств в Персии, и как город Ардебиль, так и от Амедана [Хамадан] и других краёв Персии, оставленные многие другие места забрала, и даже самою Персидскою столицею Испаганью [Исфахан] овладеть предвосприяла [предварительно овладела, заняла раньше других]; чего ради и Шах Тахмасиб к принятию того Трактата склонен быть не мог [описанные события датируются 1724–25 годами — прим. А.А.].

Всё то Блистательной Порте через Резидента Российского неоднократно и ясно представлено. И так справедливо есть, что при беспристрастном об оном рассуждении Порта сама признать принуждена найдется что сей её поступок единою и прямою причиною был, по которой Персидские замешания [беспорядки] продолжались, и ей самой эта долговременная война с великими убытками и гибелью немалого числа Магометанского народа приключилась. До овладения и завоевания Испагани не допустили Порту силы афганского владетеля Ашрафа, с которым она по том противно постановленному с Россией Трактату особый мир, и Трактат заключила оставив Всероссийскую Империю с ним в войне, яко же и сей афганский Владетель. не преминул тотчас по получении того мира с Портою на войско Российское в Гилян наступать, но с помощью Божьею он не только от Российского войска побежден быль, но и вскоре после того Шах Тахмасиб счастье возымел от ига бунтовщиков своих освободиться, и в столицу свою Испагань вступить.

Забранные от Порты сверх постановленного с Россией Трактата места в провинциях Шужистанских и Лористанских причиною были новой войны, которая между Портою и Шаха Тахмасиба возросла. Оный Шах Тахмасиб искал прилежно Российскую дружбу, но Россия, видя такую между обоими сторонами возросшую войну, дабы Порте ни малейшего подозрения не подать, ни в какие кондиции тогда с ним вступала. В конце 1729 года Порта с ним Шахом Тахмасибом учинила другой особой мир и Трактат со уступкой провинции Амаданской [Хамаданской] и Тевригской [Тавризской]. И понеже [поскольку] Всероссийская Империя никогда намерения не имела в Персии чинить завоевания того, ради также и Ея Императорское Величество с ним же Шахом Трактат после Порты [Рештский договор — союзный договор между Россией и Персией о совместных военных действиях против Османской империи, подписанный 21 января [1 февраля] 1732 года в городе Решт. Договор сохранял силу до заключения Гянджинского трактата в 1735 году — прим. А.А.] заключить соизволила со оставлением Провинции Гилян и Астары и прочих по Куру реку, удержав в своём владении прочее по берегу Каспийского моря лежащие места только для того, чтоб по всегдашнему своему интересу и безопасности другой никакой держав в руки не пришли

Упомянутой у Порты с Персией Трактат недолго состоял, и между обоими Государствами снова до нарушения и до явной войны дошло. До того времени Блистательная Порта об исполнении и содержании постановленного о Персидских делах с Россией Трактата и слышать не хотела, и для того также сверх других многократных явных оного нарушений как с Ашрафом, так и с Шахом Тахмасибом: со оставлением Российских свои особые миры [Договора] заключала. Но при сем случае начала она Порта Всероссийскую Империю к общим мерам для окончания этой новой Персидской войны призывать, и хотя Ея Императорское Величество законные причины имела в рассуждении всего вышеописанного от таких общих мер весьма уклониться однако для показания всегдашнего своего доброжелательства Порте, не отреклась и в том во угодность ей снисхождение свое показать и своему в Царьграде [г. Константинополь] пребывающему Резиденту действительные указы дашь изволила о том с Блистательною Портою соглашаться.

Оной Резидент в следствие того министрам турецким в разных конференциях представлял, чтоб с обоих сторон полномочных министров на границы в Персию послать и через них Шаха к непредосудительному и выгодному миру склонять, а если будет не склонится, то об общих мерах и о немедленном произведении оных постоянное и твердое согласие учинишь. Но Порта Оттоманская оставя вышеописанное свое ко Двору Ея Императорскаго Величества искание, и что от стороны оного, не только все постановления верно и ненарушимо содержаны, но и к показанию истинного своего намерения к содержанию с Портою мира и дружбы весьма того больше учинено. Порта же по некоторым несчастливым в Персидской войне происхождениям без всякого основания нарекать стала, будто Ея Императорское Величество к распространению владения своего от Ширвана к Жоржи некоторые виды и с персиянами в том тайное согласие имеет и для того Ея Величество будучи от таких видов весьма далеко, и последуя Высочайших своих Предков и своему необменному намерению, ничего от Персидского Государства себе не присовокуплять, и для отнятия всех таких напрасных подозрений и нареканий прежние во владении Персидском бывшие и по берегу Каспийского моря лежащее места на основании следующих постановленных двух главных кондиций, Персидскому Государству возвратила и войска свои оттуда вывела, а именно:

1-е, чтоб оные места никогда и вечно ни в какое время в какие чужие кроме Персидского Государства руки достаться не могли. 2-е, чтоб при чинимом между Блистательною Портою и Персидским Государством мир и дружба, находящаяся в оной мир принята и именно включена была.

Сие есть елико до Персидских дел генерально и особливо до поступков Блистательной Порты к Персидскому Государству касается, о чем я здесь порядочно упомянуть для того за потребно рассудил, дабы всему беспристрастному свету и самой Блистательной Порте в память привести, что оная сама сими своими поступками продолжению Персидских замешаний и своей со оным Государством имеющей столь долговременной тягостной войны виновна и причиною. А что касается до поступков Блистательной Порты в Персидских делах ко Всероссийской Империи, то оные ни в чем не отличились от тех наглых насильств и нападений, которые в других Российских местах произведены. Порта недовольствовалася тем, что она противные заключенному с Россией о Персией Трактату к забиранию и овладению других Персидских мест, и ежели возможно было и всея Персии, намерения и восприятия свои распространяла, но в тоже время и к тем даже местам, которые к Российской Империи по вышеописанному учиненному с нею Трактату ко владению принадлежали, руки свои простирала.

По оному Трактату со обоих сторон для разграничения и порядочного определения между обоими Империями границ учреждены были Комиссары. Оные в двух съездах начав от Шемахи, некоторую часть земли порядочно разграничили, но к разграничению остальной в оном Трактат изображенной части, Порта никакими представлениями никогда приведена быть не могла. В начале объявила, чтоб с Российской стороны ту остальную часть сами себе забрали, и что она в том никогда спорить не будет, но когда по том с Российской стороны её учинить похотели, то уже явно оную часть себе присвоила под непристойным пустым предлогом что по единоверию она в Российской стороне оставлена быть не может. По овладении Ардебиля, Провинции Астару и Кергер в Российской части при Каспийском море лежащее, к себе притязать старалась, и турецкое войско из Ардебиля разные неприятельские впадения во оные учинило, и оным убиением, и пленением людей, и грабежом найгортие обиды и разорения приключило. Такое же неприятельское нападение и разорения от Да’уд-бека и турецкого Караджи Али-Паши к Баку произведены были. Явных Российских бунтовщиков Махмуда Дергах-Кули Бакинского Хусайн-бека, На’иба Сальянского, Шамхальского брата Атачюка, не только явно в свою протекцию приняла, но и оным в Российские земли непрестанные впадении и неописуемые разорении учинить явно дозволила.

Не упоминая о многих разных от Шемахинского Владельца Сурхая, от его Качай-бека, и сына его в Российские земли учинённых нападений, оный Сурхай в соединении с самыми турецкими войсками впадение учинил в тамошне Российские провинции в Кызыл-Агач и Сальян, и там бывших людей побил и пленил, устроенные магазины с провиантом и многие там лежащие деревни без остатка выжег, пожитки пограбил и несказанные свирепства производил. Такие же нападения с стороны Блистательной Порты и подданных её в разных временах в Ленкоранской, в Аджарской, в Сиякутской, Заванской, Тангарутской, Властылитанской, Наварутской и Шиндахской провинциях предвосприяты и произведены, о которых для того только здесь кратко упоминаю, понеже о каждом в свое время Порте обстоятельное и письменное представление учинено и, следовательно, ещё у неё в довольной памяти быть могут. Но все такие против того как от российских командиров турецким в Персии, так и от Резидента Российского при Порте самой от времени до времени учиненные представления ничего не пользовали, но паче про дерзости с часу на час возрастали, и как в вышеописанных, так и в других к России принадлежавших в Персии местах до самого выходу оттуда Российского войска беспрерывно продолжались. Ея Императорское Величество напротив того и не смотря на все то не оставила при всех случаях Блистательной Порте своего к содержанию с нею дружбы имеющего истинного намерения всякие полезные опыты в самом деле показать. Каким образом Ея Величество Али-Пашу с войском при последней своей погибели бывшего из города Ардебиля освободила, и войско дружески своём котт; [неразборчиво — прим. А.А.] в Астаре содержала и оттуда сохранно и безопасно до Турецких границ препроводить повелела, и сколь много сот турецких подданных из плену из Персии и узбеков вышедших Ея же Величество принять и со всяким удовольствием своим же иждивением в отечество их препроводить и вести повелела, о том всему Оттоманской Империи народу известно, и эти освобожденные суть Блистательной Порте всему тому живые свидетели.

Между тем, когда все эти неприятельские поступки с стороны Блистательной Порты в Персии происходили, другие деревни Российские земли и провинции в Европе лежащие пощажены не были, но из году в год таким же неприятельским нападениям и разорениям беспрерывно подлежали. Какие же в те земли нападения от самого заключения мира до 1723 году учинены, о том в начале сего моего Листа по годам кратко объявлено. Отправленные от Его Императорского Величества блаженные памяти к Его Султанову Величеству о том грамоты, и через Министров Его самой Блистательной Порте и турецкому в 1723-м году в Москве при Всероссийском Дворе бывшему Посланнику Капичи-паша Нишли Мехмет-ага учинённые словесные и письменные декларации и сильнейшие требования об удовольственной сатисфакции, такую малую у Порты аттенцию [благосклонность] заслужили, что с явным уничтожением тотчас по учинении оных и в том же еще 1723-м году такие же неприятельские нападения в Полтавской и в Миргородской полки, в Бахмуте и на Донских казаков как от татар так и от самих турков и Азовских бешлеев предвосприяты и в действо произведены были. Оные же в 1724-м году в тех же Полтавском и Миргородском полках, в Бахмуте и на Донских казаков и Юртовых калмык от Азовских бешлеев и Крымских татар продолжались.

В 1725-м году вновь в Бахмуте и в 1726-м году в том же Бахмуте и на Донских казаков; в 1727-м году на Транжаменский полк, на тех же Донских казаков и в том же Бахмуте; B 1728-м году на оный же Транжаменский полк, на Донских казаков и в Бахмуте от них же татар и Азовских бешлеев с великим свирепством произведены грабительства и опустошения, и перебежавшие в сторону Блистательной Порты древне Российские подданные Юртовые калмыки Батыр Таиша со всеми Улусными людьми и с увезенными у других Всероссийских подданных пограбленными пожитками, от Порты явно в протекцию приняты и до сего времени содержатся. В 1729-м году в Бахмуте и на Донских казаков; В 1730-м году на оных же Донских казаков, в Бахмуте и в Миргородском полку, и в 1731-м и 1732-м годах на них же и на древний Российский народ и подданных кабардинцев, не токмо от татар, но и от самих турков и Азовских бешлеев такие же неприятельские нападения убиением и пленением многочисленных подданных Российских, разорением и опустошением сёл и деревень, отгоном лошадей и скота, и грабежом пожитков учинены и произведены. До сего времени Блистательная Порта довольствовала своё неприятельское намерение вышеописанными частыми и беспрерывно как в персидские, так и в древние Россійская земли и границы продолжающимися нападениями Всероссийской Империи показать. Но с 1733-го году без всякого наималейшего рассужденья о мире и дружбе уже заблагорассудила другими сильнейшими действами Россию прямо атаковать.

Российский подданный Калмыцкий Владелец Дундук Амбо поссорясь с Ханом своим, и опасаясь себе от того достойного наказания, побежал в сторону Блистательной Порты в самом конце 1732 году. И хотя ещё прежде его побегу через Российского Резидента о непринятии его Блистательной Порте надлежащие представления учинены были, и правда она сперва точно обнадежила его Резидента, что не примет, а потом что оного совсем выслать повелит; но в самом деле не только тому противно учинила, и оного со многими тысячами Улусов подданными Российскими в своей протекции содержала, но и ещё собственным своим турецким подданным соединяясь с ними бунтующими калмыками беспрестанными нападениями, убиением, пленением не одной тысячи людей и грабежом пожитков и скота, границам и землям Российским неописуемые разорения приключишь позволила, и нехотя уже никакие дружеские меры с Россией содержать, в оном же 1733 году нарядила под командою Фатих Гирея Султана сильный корпус турков и татар с повелением только на Персидские тогда ещё в руках Ея Императорскаго Величества находящиеся, но и на древние Российские Дагестанские места прямо неприятельски нападать, оными овладеть, искать и потом далее в Персию вступить.

Ея Императорскаго Величества при Порте бывшей Резидент как скоро о сей к явному нарушению мира касающейся резолюций уведомился, не оставил учинить надлежащие сильные против того протесты, и прямо объявил, что ежели такая резолюция в действо произведется, то и с стороны Всероссийской Империи принуждены себя находить будут силу силою отвращать. Такие же декларации помянутому же Фатих Гирей Султану до приближения его к Российским границам от Российских в Персии командующих Генералов неоднократно учинены были, но все по непредуспело [не привело к успеху]. Не только Хан Крымский, но и Порта сама к древним Российским подданным дагестанцам письма отправила, возмущая оных к бунту, и чтоб они соединясь с ним Фатих Гиреем Султаном против России и войск Российских неприятельски действовали. Такие письма через Резидента Российского Блистательной Порте в явное обличение, оригинальные показаны. В самом деле этот Фатих Гирей Султан и от Порты к нему приданный Капичи-паша в земли Российские действительно вступили, войско Ея Императорскаго Величества неприятельски атаковали, и хотя от оных с немалым уроном отбиты были, однако предуспев из тамошних подданных Российских Владельцев Уцмия и других к бунту поднять, совокупясь с ними, неприятельские свои действа продолжали, к самому городу Дербенту приступали и не только в тамошних новых Персидских, но и в древних Российских провинциях и при Гребенских городка многие тысячи людей подданных Российских пленили и неисчисляемые разорения и убытки приключили.

В тоже время не только другой сильный Татарский корпус в самых старинных Российских землях на одну партию Донских казаков под командою Атамана Фролова нападал, многих из оных побил и со многими иными самого его Фролова пленил и в неволю отвел, но еще и в других местах такие же нападения, убийства, пленения людей и разорения им же Донским казакам, также в Бахмуте и в Изюмском полку произведены были. Из тех помянутых Фатих Гирей Султаном пленённых подданных Ея Императорскаго Величества немалое число в самой Константинополь привезено было, и хотя Резидент Ея Императорскаго Величества об освобождении оных сходственно с миром и дружбою надлежащие представления и требования учинил, однако вместо другого удовольственнаго ответу ему объявлено чтоб он их сам за собственные деньги и платя по сто левков за человека выкупал, как он с теми бедно в неволе страждущими, сколько их найти мог, и действительно учинил.

В 1734 году земли и границы Российские не более как, и в прошедших годах от таких нападений и разорений в безопасности остались, но в оном равно как и в тех от самих турков из Азова и от татар Крымских и Кубанских на Донских казаков на Бахмут и на Полтавской полк такие же набеги и разорения учинены, и напоследок целое селение, называемое Беркут, лежащее по сю сторону реки Днепра и Орели, до основания разорено, все жители оного от большого до малого порублены и поколоты, а остальные в неволю отведены. При всех таких произведённых от Блистательной Порты миронарушительных и явных неприятельских поступках весь беспристрастный свет Ея Императорского Величества моей Всемилостивейшей, Августейшей и Самодержавнейшей Государыни показанной великодушной умеренности удивляться причину имел, и правда, что единый из тех миронарушительных поступков не только столь многие и через столь многие годы беспрерывно продолжающаяся насильства, кровь толь многих тысяч невинно убиенных Российских подданных, пленение других толь многих же тысяч и ныне ещё в неволе страждущих и к Богу о спасении своём вопиющих, разорение целых провинций и земель, и приключенные на многие миллионы убытки, по всем Божеским и статским правам Ея Императорское Величество к тому при- весть могли в натуральную свою и подданных своих оборону репрессалию [принудительные меры] употребить, и силу силою отвращать. Блистательная Порта и весь Магометанской народ сами сие равно как и то признать должны что Ея Величество довольно к тому в состоянии была и бывшими в Персии смятениями для произведения сего свободно пользоваться могла.

Однако Ея Величество по беспримерному своему великодушию и всегдашнему истинному желанию к содержанию с Портой дружбы того учинить не изволила, но только через Резидента своего от времени до времени обо всех тех претерпенных наглых насильствах и обидах Блистательной Порте подробно и обстоятельно письменно и словесно представить и дружеского поправления, и справедливой сатисфакции требовать повелела. О содержании покоя между обоих империй интересующихся Держав Министры оффиции [услуги] свои в том употребляли, и Ея Императорское Величество справедливо уповать имела, что Порта напоследок опамятуется, свою всему свету и Магометанскому народу известную неправду признаешь, и к учинению справедливой сатисфакции и к дружескому примирению и утверждению мира и дружбы к безопасности и благополучию обоих империй подданных охотно склонится. В такой надежде Ея Императорское Величество до 1735 году неотменно пребывала, но сей год в самом деле и всему свету показал, сколь тщетна сия Ея Императорскаго Величества надежда была и в каком мало слыханном уничтожении мира, и дружба Российская у Порты имеется.

В 1733 году с Российской стороны по причине Фатих Гирей Султаном в Российские земли и границы произведённого нападения, учинённые ревностные декларации и представления у Блистательной Порты ещё в свежей памяти быть имели; но на все оные несмотря в сем году и самого Хана Крымского с восьмидесятью тысячами войск в те же места и Провинции и с такими же указами и повелениями отправила. Блистательной Порте уже с давних времён довольно известно и неоднократно и явно декларировала, что Всероссийская Империя по своим натуральным интересам никогда допустить не может, чтоб какая иная Держава кроме Персии на берегах Каспийского моря какое владение иметь или утвердиться могла, и что под сею же именною кондицией все бывшие в Российском владении на берегах оного моря лежащее Ширванские места Персидскому государству возвращены. Оной же довольно известно, что в Дагестани лежащее народы, древние Российские подданные, и что оные никакой другой Державе столь меньше же Порте уступлены быть не могут.

Но несмотря на все то бывший Вашего Сиятельства Предместник верховный визирь Али-паша не только в Константинополе Резиденту Ея Императорскаго Величества персонально словесно но и через отправленной тогда ко мне Лист свой прямо письменно объявил, что Порта дагестанских народов действительно в подданство себе приняла, и что Хану Крымскому совокупясь с ними в Ширван идти и тамошними местами овладеть повелено, и чтоб для того с Российской стороны такому их Турецкому предвосприятию никакое препятствие учинено и за Дагистан вступлено не было, грозя в противном случае силою и оружием. И хотя я в моем к нему Верховному Визирю по Всемилостивейшему Ея Императорскаго Величества указу ответном Лист не оставил сие миронарушительное предвосприятие ясно доказать, от оного Порту ревностно увещевать со объявлением что Ея Императорское Величество моя Августейшая, Самодержавнейшая и Всемилостивейшая Государыня в противном случае принуждена найдется ко отвращению того и к обороне своей надлежащие меры взять, тоже в Константинополь от Российского Резидента Блистательной Порте обстоятельно представлено и декларировано было.

Однако все то ни в чем не преуспело, и не только оному Резиденту сей обыкновенный к нарушению мира ответ от Визиря учинён был, что он о том более говорить не хочет, яко такова есть точная воля его Государя Султана, но и другим дружеским министрам, Великобританскому и Голландскому господам послам, и Римско-Цесарскому господину Резиденту, которые для отвращения сего предвосприятия свои оффиции приложили, тоже объявлено, как того и ожидать было можно. А с другой стороны и в тоже время от Крыма и Нагая татары разные набеги в Российские границы чинили, поступая разорением и пленением людей, и грабежам скота и пожитков, во всём следуя примеру от Хана [Крымского] им в Дагестане показанному. И по тому Ея Императорское Величество моя Августейшая и Всемилостивейшая Государыня видя, что все употребленные дружеские представлении тщетными остаются, находила себя принуждённой некоторой корпус войск своих из Украины в пределы Хана Крымского отправишь, единственно только для того, чтоб через то его Хана от вышеописанного миронарушительного поступка и Всероссийской Империи чувствительного неприятельского предвосприятия отвратить, и к возвращению в Крым принудить, я коже в таком намерении командующему над оным корпусом Генералу именной свой Императорский Высочайшей указ дать соизволила коль скоро о возвращении его Хана Крымского уведомит из предел оного со всем войском в Российские границы назад возвратиться, по которому Высочайшему указу оные войска получая из разных мест ведомости, будто Хан в Крым возвратился, немедленно из тех пределов татарских выступили, и в свои границы действительно назад возвратились.

Сия о возвращении Хана Крымского ведомость оказалась весьма ложной и необоснованной; ибо Хан Крымской не только тогда ещё не возвратился, но паче повеленные ему неприятельские предвосприятия без всякой остановки в действо производить продолжал. И для того Блистательной Порте через Российского Резидента ещё в ноябре месяце прошедшего году обо всем том обстоятельно сообщено, и паки в толь многих миронарушительных поступках немедленного пристойного и справедливого поправления и дружеского сношения наисильнейшее требовано. Но вместо другого удовольственого только сеи весьма чувствительный и уничтожительный ответ от Порты получен, что Хан Крымский в Персию уже прошёл с дружеским от Российских генералов. вспоможением. Одним словом, сказать ни Ея Императорское Величество всему Магометанскому народу известное великодушие, так долголетнее терпение и учиненные от времени до времени дружеские представления и сильные декларации, ниже приложенные от дружеских Держав в Константинополь обретающихся Министров добрые и Доброжелательные оффиции, не только к даче какой справедливой сатисфакции, но ни к единому к содержанию мира и дружбы служащему дружескому поступку не могли Порту склонить и привести. Но сие уже более неудивительно, понеже как ныне явно наружу вышло, Порта твердое намерение имеет Всероссийскую Империю всею своею силою атаковать. Выше сего упомянуто, коим образом Ея Императорское Величество при возвращении во владение своим имевших по берегу Каспийского моря лежащих Персидских мест и городов с Персидским государством постановила, чтоб она в заключаемый между Персией и Портою Оттоманскою — мир приняла, и яко с обоими сторонами в вечной дружбе и мире находящаяся Держава именно включена была. Всего беспристрастного света и собственному всего Оттоманского народа рассуждению предается, возмогла ли Ея Императорское Величество пред всем светом, пред Блистательною Портою и пред Оттоманским народом явственнейший и вяще обличительный ответ своего истинного и неотменного к содержанию мира и дружбе с Портою намерение подать, как сей, то есть, что она за столь многие с стороны Блистательной Порты учиненные и выше сего кратко объявленные наглые неприятельские поступки и обиды, как бы она к тому справедливую причину имела не только с Персидским государством против Порты не соединилась, но ещё паче того яко обоим Государствам дружеская Держава в заключаемый между оными мир принятою и включенною быть, и по тому с обоими в мире и неразрывной дружбе неотменно пребывать, явно требовала и желала.

С стороны Персидского Государства при произошедшей с Портою мирной негоциаций [переговоров] сие Ея Императорскаго Величества принятие и включение требовано и предложено; но насупротив того от Блистательной Порты явно отринуто и Персидскому государству объявлено что Порта никогда со, включением Ея Императорскаго Величества с Персией мира не заключить и не постановит, понеже она Ея Величество за своего неприятеля иметь, и потому оную всеми своими силами атаковать оставить не может. К произведению сего неприятельского намерения следовательно oт Порты во всем Турецком Государстве все сильные воинские диспозиции чинятся, войско при Сераскир в Бабадагах действительно собирается, и Хан Крымский и до ныне, здесь сколько известно, в великом воинском собрании близь Российских границ содерживается, и дабы ни малейшего случая не оставить свои прошивные и неприятельские намерения явно показать, то уже и Мемориалов от Резидента Российского с достойным Ея Императорскаго Величества употребляемым титулом Порта принимать отрекается, хотя прежде сего не только в принимании таких Мемориалов, но и формального трактата с теми титулами никакого затруднения не имела. По таким Блистательной Порты поступкам и явно объявленным неприятельским намерениям Ея Императорскому Величеству, моей Августейшей, Самодержавнейшей и Всемилостивейшей Государыне уже никакого иного способа не остаётся кроме что к собственной своей обороне приступить, и как по закону Божию и по всем светским и натуральным правам, так и по должности своей, яко Государыня и Мать Империи своей принуждённо себя находить, все от Бога ей дарованные силы в защищение своей Империи и подданных своих против Порты употребить.

По Высочайшему Ея Императорскаго Величества указу имею я Вашему Сиятельству, яко Верховному управителю Оттоманской Империи обо всем вышеописанном пристойно представить и при том ещё и сие объявить, что хотя Ея Величество таким образом к своей обороне и к отвращению силы силою в надежде на Всевышнего и правды Защитителя Бога оружие принять необходимо должна была однако сие ни с каким иным намерением и желанием не чинится, кроме чтоб при получении в столь множественных претерпленных явных насильствах и обидах справедливой и достойной сатисфакции с Блистательною Портою на таких честных и пристойных кондициях мир и дружбу восстановить и утвердить, через которые в предбудущее времена к безопасности и покою Всероссийской своей Империи и подданных твердо, постоянно и довольно предусмотрено и предостережено быть может, как то в прошедших временах и прежде всех вышеописанных происхождений между обоими Империями было и пребывало; и для того Ея Императорское Величество декларирует и Блистательная Порта равномерные к миру склонности имеет, и для трактовки и заключения оного своих уполномоченных Министров на границы послать изволить, то Ея Величество весьма готова по получении о том уведомления, тот час также и с своей Высочайшей стороны полномочных своих Министров туда отправить дабы через оных постоянный и безопасный мир между обойми Империями к благополучию обоих сторон подданных как наискорейшее восстановлен и утверждён быть мог. Блистательная Порта и весь Оттоманский народ из сего явно и ясно усмотрит истинность и справедливость Ея Императорскаго Величества поступков и непристающее миролюбительные намерения, и что Ея Величество хотя, как уже выше объявлено, и против воли своей принуждена нашлась поднять оружие, однако не продолжения, но паче скорейшего ссоре прекращения постоянного и безопасного мира и покою желать изволить. В прочем я в несомненной надежд обретаюсь что какова б резолюция на сей мой дружеской Лист от Блистательной Порты ни воспоследовала, она пребывающего в Царьграде Российского Резидента, купно со всеми при нём обретающимися людьми и вещами во отечество его свободно назад отпустить и до границ Российских во всякой безопасности сохранно препроводить указать изволить, как то между политическими народами обыкновенно, и с стороны моей Всемилостивейшей и Самодержавнейшей Императрицы Государыни к Блистательной Порте взаимно всегда содержано было и впредь неотменно содержано будет.

Вашего Сиятельства доброжелательный и ко услугам готовый. Граф Остерман».

Примечание: в тексте «Лист графа Остермана к Верховному турецкому визирю», её автор неоднократно приводит фразу [в различных её вариациях], подчёркивающую что территория Исторического Дагестана, которая к слову простиралась как минимум до Апшеронского полуострова, была «древней Российской землёй» [«… древние Российские границы, и земли…»; «… древние Российские Дагестанские места …»; «… древним Российским подданным дагестанцам письма отправила …»; «… в Дагестани лежащее народы, древние Российские подданные …»], что мягко говоря не соответствовало действительности. Всё дело в том, что, если брать за дату отчёта начала оккупации Прикаспийских земель, со времени неудачного для его организаторов Персидского похода в 1722 году, до даты написания письма графом Остерманом в 1736 году — прошло всего 14 лет [!]. За это время русским войскам удалось закрепиться лишь на узкой прикаспийской полосе, да и то, которая неоднократно переходила из рук в руки между соперничествующими державами региона и их сателлитами, в лице местных ханств.

Автор: ‘Али Албанви

Литература

1. Бугров К.Д. Естественное право и добродетель: Интеграция европейского влияния в российскую политическую культуру ХVIII века. Монография / К.Д. Бугров, М.А. Киселев. Екатеринбург: Изд-во Урал. университета, Университетское изд-во, 2016. C. 172. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.].

2. Джахиева Э.Г. Договоры России c Ираном: историко-правовой анализ (XVIII–XXI вв.) // Юридический Вестник ДГУ. Т. 13. 2015. №1. C. 38. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.

3. Иванов М.С. Очерк истории Ирана // Москва. Государственное издательство политической литературы. 1952. С. 86; 87; 90. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://vk.com/wall-61771654_22300, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.

4. Левашов П.А. Картина или описание всех нашествий на Россию татар и турков, и их тут браней, грабительств и опустошений, начавшихся в половине десятого века и почти беспрерывно через восемь сот лет продолжавшихся. — СПб., 1792. С. 101–149. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://runivers.ru/lib/book4301/43360/, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.

5. Лысцова А.С. Внутриполитическая деятельность графа А.И. Остермана в 1730–1741 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург — 2017. C. 53. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/52227/1/urgu1722_d.pdf, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.].

6. Мещеряков Г.А. Определяющая роль Донской военной флотилии при взятии Азова в 1736 году // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2018. №7 (176). С. 103. [Электронный ресурс] Режим доступа: свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.

7. Остерман, Андрей Иванович (1686–1747). Копия с письма, отправленнаго по указу ея императорскаго величества самодержицы всероссийской от кабинетнаго министра вицеканцлера и орденов всероссийских кавалера графа Остермана к турецкому верховному везирю апреля 12 дня, 1736 года. — [Санктпетербург]: [Тип. Акад. наук], [1736]. Манифест Анны Иоановны по случаю объявления войны Турции, опубликованный одновременно с письмом Остермана 12 апреля 1736 г. — СК XVIII. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://www.prlib.ru/item/712854, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.

8. Шейхумеров А.А. Организационная структура крымско-татарского войска (XV–XVIII вв.) // Золотоордынская цивилизация. 2017. №10. С. 329; 333. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://reenactor.ru/ARH/PDF/Cheixymerov.pdf, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 15.12.2024). — Яз. рус.