242 ступени

Серия – Майя Карловна вышла погулять


Эпизод третий



Сегодня по плану день обязательного исполнения – посещение Исаакиевского собора. День обещал быть прекрасным! В памяти Майи Карловны осталось, как они, первокурсницы, весёлые, счастливые, нарядно одетые, весело вбегают на верхнюю площадку Исаакиевского собора и долго не могут уйти оттуда, рассматривая Ленинград с высоты. В руках у них была карта, яркая, с обозначением всех достопримечательностей города. Сверху они находили многое, что было отмечено в карте. Был такой же весенний солнечный день, как и  сегодня. Цвела сирень!

Подойдя к кассам, Майя Карловна внимательно изучила объявления. Стоимость билета в Исаакиевский собор 450 руб. Для пенсионеров скидка – 200 руб. Это хорошо. Стоимость на колоннаду – 300руб. Для пенсионеров скидки нет. Почему? «Старая, ты, калоша...» – заговорила «тётка со скамеечки». «Цить»! – Майя Карловна была строгой дамой и держала свою команду в ежовых... перчатках. «Сначала я взлечу на колоннаду»!

Взлетала она медленно. Неожиданно обнаружилось, что каменные ступени винтовой лестницы на колоннаду очень высокие, а сама лестница – узкая. Но желание взлететь было так велико, что первые десятки ступеней она просто не заметила. А когда заметила, было уже поздно. Зажатая непрерывно идущим потоком школьников спереди и сзади, Майе Карловне пришлось принять их темп. Весело, вместе со школярами, скача со ступеньки на ступеньку, Майе Карловне становилось не весело. Наконец, выдохнув из себя весь воздух, какой только нашёлся в ней, представив себя камбалой, она прилепилась к участку стены, что бы пропустить за спиной муравьиный поток весёлых школяров. Притворившись ещё пару-тройку раз камбалой, Майя Карловна оказалась на верхней площадке Исаакиевского собора. «Я молодец! 242 ступеньки»»! – похвасталась Майя Карловна перед своими спутницами. «Ничего особенного» – пропищала «девчонка». «А я слегка запыхалась. Но какая красота, смотрите»! – высказалась девица. «Заткнись»! – не дала открыть рот «тётке на скамеечке» Майя Карловна.

Описывать красоту вокруг себя Майя Карловна не стала. Сами сходите и посмотрите.  Но задумалась о другом.

Почему она не подумала о том, что забираться ей будет очень тяжело? Возможно не по силам. А то, что она уже не девочка, Майя Карловна знает давно. Тут же проявилась «противная девчонка»: «Как интересно! И когда же ты перестала быть девочкой? Ну и как это произошло? И сколько тебе было лет, и с кем»? Майя Карловна даже ухом не повела. Ладно, ей хотелось побывать там, где ей было хорошо. А подумать? Ей стоило подумать, или всё-таки кто-то должен был ей напомнить, остановить её, побеспокоиться о ней?

  Отношение к религии у Майи Карловны было варварское. Родилась она в северном небольшом городке, где не было церквей. Папа был стойкий атеист. Школа, само собой, полностью отрицала Бога. Уже взрослой, неоднократно принималась читать Библию, потому что это древнейший документ религии и не знать его образованному человеку просто стыдно. Но откладывала, так ничем не проникнувшись. Спасибо – попалась книга А.Меня «Сын человеческий», где  религия и история еврейского народа впервые донесла до Майи Карловны реальность существования Иисуса Христа. Уже это было для неё открытием. А комментарии автора донесли до неё смысл Библии. За что убили Александра Меня – Майя Карловна не знала. За идеологические разногласия или это был пьяный ублюдок? Надо будет поискать ответ. Знакомство с Библией  стало знакомством Майи Карловны с христианством через Иисуса Хриса. Но внимание Майи Карловны привлекло то, что этот замечательный человек совершал чудеса. Библии не верить она не могла. Прониклась глубоким уважением. Потому что мало, что в ней поняла.  Чудеса существуют. Совершать их дано мало кому. Но вот сталкиваться с чудесами возможно и в наше время. Надо просто уметь их видеть. Майя Карловна исходила из собственного опыта. Познакомившись с Библией, Майя Карловна пришла к выводу, что полностью принять христианство она не может, у неё возникало много вопросов. Она назвала себя агностиком и придумала свою систему мироздания. Нет, конечно, не религию, а своё выдуманное, совершенно не подтверждённое никакими науками и отрицаемое религией, представление об устройстве мира. В споре о сотворении мира – Интеллект (Бог) или эволюция, приняла позицию Бога (Интеллект). Согласно изумрудным скрижалям – «что вверху, то и внизу», – решила, что Бог занят главными задачами. А божественная иерархия предусматривает самую близкую к человеку сущность – Ангела. Ангел – Хранитель.  Плохого не посоветует, от беды сбережёт. Если, конечно, это не кармическая беда. Её нужно пережить. (О карме решила поразмышлять в следующий раз). Только вот «Хранитель» – он охраняет человека,  или хранит в человеке всю информацию о нём самом? Если второе, значит это и есть её таинственное подсознание?  И если Ангел – это она сама, то он и мыслит такими же категориями, как сформировалось её мышление. Не понимая, что такое мышление в целом, Майя Карловна остановилась на том, что владея всей информацией о ней, свойствами сложившегося её характера, её способностью к анализу – оптимальные решения и выводы Ангела всегда будут превосходить её собственные. Большую часть выбора действий она признаёт за собой. Но в отдельных случаях вмешательство Ангеля-Хранителя было абсолютно ею принято! И если Ангел-Хранитель часть божественной иерархии, то и она является маленькой частичкой сущего. Что собственно и принято в восточной философии.

О существовании своего Ангела Майя Карловна догадалась очень поздно. Так и прожила большую часть своей жизни, полагая что всё в жизни, что она делала – её заслуга. И плохое – тоже она. Уже значительно позже, оглядываясь на прожитые годы, многому удивилась! Как могло с ней случиться то или иное? В некоторых случаях её жизни события происходили сами по себе. Практически без её участия. Её как будто несло сильным течением! Как щепку в бурном потоке. Таких случаев было немного. На памяти остались два. После чего её жизнь круто менялась, вплоть до географического перемещения, и в дальнейшем, многие годы она уже существовала в системе других координат. В иных случаях – как в стену упёрлась! Продолжая действовать, добивалась своего, но победа радости не приносила. Но эти два случая особые. Сейчас же Майя Карловна размышляла, по сути  дела о мелочи – почему её понесло на такую высоту, хотя поднимаясь к подруге на пятый этаж, чувствовала усталость ног и нехватку дыхания.

Рассматривая своё восхождение на колоннаду Исаакиевского собора в этом ключе, Майя Карловна удивилась, что Ангел не остановил эту авантюру, в связи с её возрастом. А спокойненько, подсмеиваясь, наблюдал за ней. Он у неё вообще очень смешливый! А если бы у неё, скажем, сердце остановилось или... нога оторвалась, например! И она кубарем покатилась бы вниз по винтовой лестнице, сметая на ходу стадо молодых невинных чад?! Значит он был уверен в ней?  Выходит, что Ангел не вмешивался в её жизнь, когда считал, что она сама может справиться? А откуда у неё брались силы? Рост небольшой, вес небольшой. Бицепсы-трицепсы женские. Не тренированные в залах. Хотя Майя Карловна покупала годовые абонементы в спортивные залы, но посещала их скорее для того, чтобы расслабиться, походить по дорожке, покрутить педали «велосипеда», «взбираться на лыжах в гору», и поплавать в бассейне – прекрасно понимая, что такая нагрузка не сделает её мышцы сильными, а скорее, просто разгонит кровь. И она стала вспоминать случаи из своей жизни, когда она делала что-то сверх своих сил. На память пришли две истории.

«До сих пор не пойму, как ты перетащила тяжёлую новую мебель с водителем», – задумчиво произнесла девица. И Майя Карловна углубилась в воспоминания. «Девица» подбрасывала ей всё новые детали прошедшего.

Итак, они с мужем получили квартиру. Долгожданную! В квартире одни стены. Из мебели – маленький Хустовский гостиный гарнитур по моде того времени – сервант, тумба под телевизор, журнальный столик с креслами и двустворчатый шкаф. И бабушка отдала свою продавленную софу. Всё прекрасно размещалось в их 10-метровой комнате в коммунальной квартире. Но сиротливо разбежалось по просторной, новой. От получения ордера на квартиру до вселения прошло некоторое время. «Два месяца», – напомнила «девица». Ордер мы получили в декабре, а вселились в феврале. «Ну, надо же, всё помнишь»! – удивилась Майя Карловна.

Душа требовала нового! Новая квартира, новая жизнь! Мешало представлению о новой жизни старая мебель. Не удивительно, что когда она в витрине увидела югославский набор мебели – большой диван, раскладывающийся вперёд, как две книжки и журнальный столик с креслами – она мысленно перенесла их в новую квартиру! Но мебель продавалась, прежде всего ветеранам. Но не продавалась. Продавцы, с которыми Майя Карловна была шапочно знакома, не получили на руки документы со стоимостью набора. В советское время существовал нехитрый способ получения того, что ты хочешь – надо «заплатить сверху». Продавцы готовы были принять, а она заплатить. Но цена так и не появлялась. Зато теперь перед открытием магазина стояла уже толпа народа. На руке, как и положено – тату с номером очереди. Пролетела! Но, тут Ангел ей решил помочь. Оказалось, что у её подруги есть одноклассник, директор мебельного магазина на окраине города. Стелефонились. Назначено было прибыть им в половине седьмого, перед закрытием магазина. Прибыли. «Нет! На это я пойтить не могу»! – ответил отказом Лялькин одноклассник. И не пустил меня в подвал. Моя подруга, со скоростью пули летала между подвалом и магазином –  я выбирала цвет обивки мебели с её слов. «Жёлтый»! – решаюсь я, так и не увидев саму мебель. Я оплатила в кассу деньга за мебель и за погрузку-выгрузку, так я тогда думала. Мебель, упакованную в плотный полиэтилен, рабочие погрузили в кузов бортовой машины. «Шёл обильный снег»! – напомнила «девица». «И в кузове на своём, только что приобретённом кресле, сидел ещё один покупатель. За время нашей суеты на его плечах уже выросла горка снега». «Машина быстро отъезжает от магазина»! – командует директор. «Что бы через минуту и духу вашего не было»! Через минуту «духу» нашего около магазина не было. Директор магазина облегчённо выдохнул.

Майя Карловна вспоминает, как она, мокрая от волнений и суеты, связанных с «подпольной сделкой», наконец устроилась рядом с водителем. «Сначала разгружаем вас, потом «пассажира с креслом». – спокойно рассуждает водитель. Едем! И тут у меня возник вопрос – а где грузчики, которые будут разгружать мебель? «Нет, разгрузка ваша», – снова спокойно объясняет водитель. – «Вы заплатили только за погрузку». На улице темно, дом, в котором мы живём старый, соседи преимущественно, тоже старые. Да и не знакомы мы с большинством. Как разгрузить?! Это она ещё не знала, что её мебель очень тяжёлая. Майя Карловна высыпает из кошелька на приборную доску машины 11 руб 28 коп. «Всё, больше ничего нет». Она понимала, что водитель попал в трудное положение – вернуться не может, потому что магазин закрыт. Ехать на автобазу с грузом тоже не может. Груз ответственный, кто ответит за сохранность? А она и сообразить не может, как ей собрать бригаду грузчиков из знакомых старушек.

Дальше был ужас! «Мужчина с креслом» подвигал по снегу к краю кузова мою мебель, а они с водителем сгружали её на землю.  Главное в мебели был диван. Пронесли его через небольшой дворик до подъезда.  Дальше надо было подняться на крыльцо, протиснуть диван сквозь дверь подъезда. Потом поднять его ещё на десяток ступеней вверх, боком протянуть его через дверной проём в коммунальную квартиру, развернуться в маленьком коридорчике, всунуться боком в дверь комнаты и поставить его на «попА», – делится своими воспоминаниями с «субарендаторами» Майя Карловна. Тяжесть дивана была неимоверная! Остальное разместили как попало. Сколько матерных слов знакомых и не знакомых она выслушала – история стыдливо умалчивает. Когда они с водителем присели, да не присели, а плюхнулись на маленький клочок выступающей софы, она увидела как колени водителя ходят ходуном. Дрожали и её колени. И тут водитель начал смеяться! «Если я кому-нибудь расскажу, что я за 11руб 28 копеек разгрузил с дамочкой югославскую мебель — надо мной будет смеяться весь автопарк»!

Пришло время перебазировать мебель из временного хранилища в новую квартиру. Муж – крепкий парень, всё ещё занимался спортом. Хороший человек. Но по странным обстоятельствам, всегда бывал в командировках, когда был очень нужен. Коля – наш друг, под кодовым названием «сарай» – детина под 2 метра ростом. И свёкр, костюмы которому мы покупали 62 размера. Свёкра хватило на погрузку мебели из комнаты в коммуналке на машину. Но сразу по прибытию мебели к подъезду шестнадцатиэтажного дома, в которой мы получили квартиру, он с дистанции сошёл. Подвернулось такси, мы его туда аккуратно погрузили – далее он пошёл на больничный. Когда муж и Коля, упавшие в кресла, прямо на полиэтилен, с дрожащими коленями, уставились на Майю Карловну, тогда ещё просто Майку, она только пожала плечами. «Я же тебе рассказывала историю моего приобретения мебели. Конечно со смехом, весело. Потому что эта история была уже позади». Когда рассказываешь людям, как у тебя болит, или как тебе тяжело – люди сочувствуют. Но они и доли пережитого тобой не могут донести до себя. Только через собственные ощущения. А болит у всех по разному. И тяжесть можно себе представить, например, как тяжесть двух вёдер воды, которые приходилось самому тащить. Тяжесть приобретённого дивана, габаритные размеры которого  2.20м х 2.20м., объяснялась тем, что каркас дивана был сделан из массива сосны. Или не сосны? Возможно это было железное дерево. А двойная система металлических пружин и креплений, даже на вид поражала своими размерами. Многие годы потом, за праздничным столом, под рюмку водки, муж с Колей вспоминали, что так и не поняли, как я смогла это сделать. «Как вы снимали с грузовика диван на землю»? – всё переспрашивал Коля. Не помню. Наверно опустили торец, а потом диван грохнулся? Что тогда испытало моё сердечко при виде, когда диванина падает с машины? Шок? А потом психика взяла и спрятала неприятное воспоминание на дно памяти. А, может быть, всё-таки сняли? Не помню. В дальнейшем, когда мужа уже не стало, мне пришлось попросить ребят из нашего подъезда помочь перенести диван в другую комнату. Ребята – молодые парни из азиатской братской республики, были нормального телосложения, свойственное их возрасту. Мелковаты. Но их было несколько человек. С огромным трудом они справились с работой, на ходу интересуясь – не держу ли я в диване гантели. И это не разгрузить с машины, и на руках дотащить, а перетянуть по полу.

Или случай другого порядка. Майя Карловна вспоминала, что после второго курса студенты их института работали проводниками в пассажирских поездах. Вроде производственной практики – институт был железнодорожный. Последней точкой прибытия был Красноярск. Их было три подруги: Таня, Галка и она, Майка. Тане достался бригадирский вагон. А им с Галкой – два раздолбанных вагона со свалки. Не было фрамуг у боковых окон, отсутствовали ручки в туалетах. Ремень, через который генерировалось освещение в вагонах, вместо двух вагонов обслуживал пять – короче вагоны со свалок, которые цепляли к поездам дальнего следования в период отпусков. На вагон полагался один проводник и один студент. Студенты работали ночью, а проводники днём. Майе Карловне досталась тётя Шура, замечательная тётка! В Красноярске вагоны загнали в тупик. «Мы в туалетах слегка простирали грязные наволочки и развесили их на многочисленных верёвках вдоль вагонов. Остальные наволочки просто увлажнялись нехитрым образом и раскладывались в сохранённые пакеты с маркировкой» – вспоминала Майя Карловна.– «А что было делать проводникам? При выезде проводникам выдавался  комплект постельного белья в количестве 56 или 58 шт. Всего. Столько, сколько спальных мест в пассажирском вагоне. А уже после первой ночи, состав пассажиров частично менялся. Поезд в пути находился 5,5 суток. Вот такие были времена». С мороженым в руках, где-то перекусив, они случайно набрели на местный рынок. Фрукты со средней Азии и с Украины, масса маленьких разнобойных ларёчков с барахлом, обилие разной еды. Потолкались там, купили подарки домой, и в сумерках стали пробираться к своим вагонам.  По пути к ним пристала ватага парней. Очень нетрезвых. И стали эти парни вести себя агрессивно. Когда они перешли в активным действиям, мы бросились бежать! «Под вагонами, через пути, по темноте, мы бежали во всю прыть», – снова углубилась в воспоминания Майя Карловна. «В тупике, где стояли их вагоны было темно. В вагонах не светилось ни одно окно. Мы начали стучать в окна и двери – никакой реакции! Подбежали к двери моего вагона. Треугольных ключей у нас не было. Я забралась вверх и через разбитый участок стекла двери, в самом верху, отщёлкнула замок изнутри. Дверь открылась и девчонки заскочили в вагон. Разозлённые парни ещё долго стучали кулаками по вагону. Возбуждённые, при свете почти разряжённых аккумуляторных фонарей, решили устроить себе ужин. У Таньки оказалась бутылка ямайского рома. Что было на закуску не помню, наверно пирожки какие-нибудь. Мы расслабились! А хохоту было сколько»!

На утро перед посадкой выяснилась причина того, что нам проводники не открыли двери. Наше вечернее приключение  произошло 30 июля 1969 года – это был День железнодорожника! Весь бригадный состав проводников был в зюзю пьян! И добросовестно восстанавливал своё здоровье сном.

Утро. Вагоны подали на посадку. Протерев поручни и площадки, мы приготовились принимать пассажиров. Два наших вагона с Галкой стояли на грунте, Танькин вагон – на платформе. Принимаю себе пассажиров, принимаю – слышу Галка что-то кричит. Смотрю на неё – она хохочет, аж сгибается от смеха! И что-то руками вверх показывает. Оглянулась, посмотрела вверх – ничего смешного не увидела. Потом смотрю – к ней и Таня присоединилась, и идут они обе в мою сторону. Подошли. «Посмотри куда ты вчера забралась». Я и тётя Шура поднимаем головы вверх. Высоко вверху разбитый кусок стекла в двери вагона. Ну, разбитый. А как я до него добралась? Задумалась. От грунта до нижней ступени лестницы в вагон около метра – тут и насыпь, и гравий, и шпалы, и высота рельсов, колёса. Дальше шли ступени в вагон. Но при закрытой площадке, они глубоко утоплены вовнутрь. Выше – плоская поверхность двери, по бокам которой гладкие поручни, с шариками на концах. Стекло двери ограждено никелированными трубочками, тоже с шариками на концах. А выше их – разбитое стекло, часть которого – дырка, размером... маленьким размером. До дырки метра три с половиной будет. И зацепиться не за что. И не порезалась. Я спрашиваю девчонок – я что, головой вниз в тамбур нырнула? Тоже не помнят – темно было и они оглядывались на приближающихся взбудораженных парней. Я успела закрыть площадку вагона прямо перед носом ребят. А потом и захлопнуть дверь. «Может быть вы, девчата, ямайский ром попробовали не после, а до приключения»? – смеётся тётя Шура.

«Эту историю мои подруги тоже при случае вспоминали, и тоже не понимали, как я туда «взлетела». Эта история вошла в серию забавных воспоминаний о практиках и колхозах, и пересказывалась при встрече многие годы. Никакого чуда, конечно, не было. Я выросла на природе, где лазить по деревьям могли все, была ловкой. Любила забираться на крышу своего дома по двери тамбура. Тело запомнило все ньюансы и выручило меня. А как это происходило в деталях – хранилось на дне памяти, в мешке «атавизмов». Когда-то Майя Карловна подобные случаи в своей жизни объясняла помощью Ангела-Хранителя. Но потом пришла к другому мнению. «Вывод первый – мы значительно сильнее и выносливее, чем знаем о себе. В нас спят мощные резервы и знания, которые срабатывают в экстремальных ситуациях.  Вывод второй – моё свойство «сначала стрелять, потом думать» бывало мне очень полезным. Это говорит о моей хорошей реакции. И третий, главный вывод – Ангел–Хранитель не вмешивается постоянно в нашу жизнь. Мы свободны в своём выборе, и испытания даны нам по нашим силам. Я купила билет не в собор, а на крышу. И Ангел– Хранитель не вмешался в мой выбор. А это значит, что ресурсы у меня ещё есть! Думаю, что если бы мой Ангел увидел опасность, то я не раздумывая, сама, САМА, купила бы себе билет в собор. Но и никогда бы не узнала, что мои ресурсы ещё не иссякли! Всё произошло так, как должно было произойти». Но тут вырвалась на свободу «тётка на скамеечке»: «Дура ты старая! Скидки на билеты на колоннаду для пенсионеров на билеты не было, потому что нормальные престарелые пенсионерки сами туда не полезуть»! Майя Карловна даже не обиделась. Ну значит она не совсем нормальный пенсионер. Такие тоже встречаются. Она великодушно сняла обвинение со своего Ангела, поблагодарила его за опыт, как она делала ни раз в своей жизни, и в хорошем расположении духа отправилась спать.