086 Одиночество Латинской Америки Речь Маркеса при

086 Речь Маркеса при вручении Нобелевской премии (1982 г.) — «Одиночество Латинской Америки»

Колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес (1928—2014) — классик латиноамериканской литературы, знаменит во всем мире многожанровой прозой («Палая листва», «Полковнику никто не пишет», «Недобрый час», «Осень патриарха», «Хроника объявленной смерти», «Любовь во время чумы» и др.). Шедевром латиноамериканского «магического реализма» является эпопея Маркеса «Сто лет одиночества» (1967 г.). В 1982 г. Маркесу была присуждена Нобелевская премия по литературе — «за романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента».

В творчестве этого писателя все произведения, независимо от их жанра и темы, равновелики, т.к. своими корнями они проросли в историю континента, богатого золотом и сказаниями, политого кровью и потом, а кроной своей вознеслись над фантастической и жуткой действительностью Латинской Америки. Таков тропический лес прозы, перевитый лианами поэзии и населенный диковинными созданиями, который явил нам Г.Г. Маркес. Совершенство стиля и богатство языка писателя в сочетании с литературной и фольклорной традицией национальной культуры дали потрясающий эффект, который называют «магическим реализмом».

Конечно же, первым среди равных следует назвать роман-притчу «Сто лет одиночества», побивший все рекорды по количеству изданий и критической литературы. За полвека роман был переведен на 46 языков общим тиражом свыше 50 млн экземпляров. (The New York Times; 6 мар. 2019 г.). Это произведение явило собой одну из великих вершин мировой прозы, наравне с с «Гаргантюа и Пантагрюэлем» Ф. Рабле, «Дон Кихотом» М. Сервантеса, «Войной и миром» Л.Н. Толстого, «Тихим Доном» М.А. Шолохова, превзойти которую уже вряд ли кому удастся. Не исключено, что оно вообще стало могильным камнем романа, как такового. Ведь в нем автор, помимо вечного дуэта жизни и смерти, изобразил еще одно вечное противостояние — одиночества и солидарности, чем практически исчерпал темы, интересующие мыслящих читателей. По собственным словам Маркеса, суть романа — «это мысль, что одиночество противоположно солидарности... Одиночество, рассматриваемое как отрицание солидарности, приобретает политический смысл». Описав расцвет, развитие и кризис индивидуализма, лежащего в основе современной культуры, Маркес вынес приговор миру, отказавшемуся от коллективного сознания и коллективного бытия, погрязшему в бессмысленной братоубийственной войне, в которой борьба за национальные интересы оборачивается борьбой за власть, а накопленное богатство — мыльным пузырем.

Нобелевскую премию Маркесу нельзя было не дать. Это очевидно. Это признавал весь мир. Это понимал и Нобелевский комитет, когда из многих номинантов со всего света выбрал представителя Колумбии.

10 декабря 1982 г., после получения диплома из рук короля Швеции Карла-Густава, лауреат произнес речь. Маркес не любил выступлений, но выбранная им стезя заставляла делать это. Писатель даже выпустил сборник из 22 речей, произнесенных им в 1944—2007 гг., — «Я вышел не для того, чтобы произнести речь». Нобелевская речь «Одиночество Латинской Америки» занимает в нем центральное место. Она — продолжение художественной и документальной прозы классика, такое же яркое и увлекательное, может быть, самое захватывающее из всех выступлений лауреатов премии за 100 с лишним лет.

Начав свою речь с описания того, как испанские конкистадоры покоряли Южную Америку, изумляясь буйству её красок и заражаясь «золотым безумием», Маркес повел речь об их преемниках — генералах-диктаторах, втянувших народы в нескончаемые войны. «Освобождение от испанского владычества не спасло нас от безумия… — констатировал Маркес и привел целый список сумасшедших правителей, у которых руки были по локоть в крови. — …Генерал Максимилиано Эрнандес Мартинес, деспот с теософским уклоном, приказавший варварски уничтожить 30 тысяч сальвадорских крестьян, изобрел маятник, чтобы определить, не отравлена ли еда, и распорядился покрыть красной бумагой уличные фонари в целях борьбы с эпидемией скарлатины…»

Затем Маркес провозгласил манифест о праве латиноамериканцев на достойную жизнь и социальную справедливость. «Один из наших президентов, подобно героям античности, погиб в своем захваченном дворце, в одиночку сражаясь против целой армии. (Президент Чили Сальвадоре Альенде. — В.Л.). Еще два президента (один из них — военный), стремившиеся обеспечить достойную жизнь своим народам, погибли при невыясненных обстоятельствах в авиакатастрофах. (Президент Панамы Омар Торрихос и перуанский генерал Ойос Рубио, боровшиеся за освобождение своих стран из-под диктата США. — В.Л.)… За это время было пять войн и 17 государственных переворотов, как будто из преисподней возник диктатор, который, прикрываясь именем Бога, совершил первый в современную эпоху геноцид в Латинской Америке. (Чилийский генерал Аугусто Пиночет. — В.Л.). А между тем, 20 миллионов латиноамериканских детей умирали, не дожив до двухлетнего возраста. Это больше, чем родилось во всей Западной Европе, начиная с 1970 года...»

Пояснил Маркес и что такое магический реализм и почему только им можно отобразить жизнь Латинской Америки. Истоки его — в «чудовищной действительности», «в повседневной жизни» с бесчисленным количеством смертей, которые происходят ежедневно. Именно эта действительность «подпитывает родник постоянного творчества, исполненного страданиями и красотой, к которому волею судьбы припал стоящий перед вами колумбиец, мятущийся и ностальгирующий. Наша необузданная действительность полна поэтами и нищими, музыкантами и пророками, воинами и негодяями — персонажами самими по себе столь яркими, которые даже не требуют напрягать воображение. Ведь главная сложность для нас заключалась в недостаточности обычных литературных приемов, чтобы нарисовать нашу жизнь в достоверном свете. Именно здесь, друзья, и зарождается наше одиночество… Рассказ о нашей действительности с помощью чужих приемов лишь затрудняет понимание нас другими, ущемляя нашу свободу и усугубляя одиночество».

«Латинская Америка не желает и не должна быть слоном без шахматной доски, — заявил писатель, — ее мечты о независимости и собственном пути развития вполне реалистичны и не противоречат западным нормам… Почему принято считать, что латиноамериканцы с помощью своих собственных методов, соответствующих их особым условиям, не могут также стремиться к социальной справедливости, которую передовые европейцы пытаются воплотить в жизнь в своих странах?.. Нашим ответом на подавление, грабеж и одиночество будет вера в жизнь. Ни потоп, ни чума, ни голод, ни стихийные бедствия и даже длящиеся веками войны не сумели отнять у жизни ее преимущество перед смертью».

В конце речи лауреат сказал несколько слов и о себе. «…Мы лишь игрушки в руках непредсказуемого случая, который, как правило, дает нам лишь одну горькую награду — непонимание и забвение. Наверное, именно поэтому в самых потаенных уголках собственного сознания, где мы обычно храним те главные истины, которые составляют нашу суть, я задавал себе вопрос, что является самым важным в моих произведениях, что могло привлечь такое пристальное внимание столь строгих судей. Без ложной скромности признаюсь, что мне было непросто найти истину, но хочу верить, что она оказалась именно той, которую я бы хотел.

В каждой написанной строке я всегда, с большим или меньшим успехом, пытаюсь призвать застенчивых духов поэзии, а в каждом слове стараюсь засвидетельствовать свое преклонение перед их даром предвидения и постоянной победой над равнодушной властью смерти. Со всей скромностью я воспринимаю только что полученную мной премию как утешительное признание того, что мои усилия были не напрасными».

P.S. «У меня был спор с профессорами литературы на Кубе. Они говорили: «Сто лет одиночества» — необычайная книга, но она не предлагает решения». Для меня это догма. Мои книги описывают ситуации, они не должны предлагать решений», — сказал как-то Маркес. Писатель был верен себе и в Нобелевской речи: она необычайная, описывает не только латиноамериканский, но и весь мир и каждому из нас предлагает самому решить, кто есть человек и как каждому из нас выживать не столько в природе, сколько в человеческом обществе.

Рисунок из Интернета. Габриэль Гарсиа Маркес