Год 1994-й, июль

В район в очередной раз приезжал Гуленко. И не потому, что мы как-то по-особому, в отличие от других районов, его зазывали. Виктора Фёдоровича, вечно спешащего, даже не всегда удавалось покормить обедом. Просто он, как человек дотошный, раз увидев и оценив масштаб районных проблем, предпочитал держать ситуацию под личным контролем. И опять же не потому, что не доверял нам. Полагаю, что он ещё с первого приезда увидел и понял лучше нас всю её сложность.
Мы опять проехали весь треугольник: Стехны, Вышгородок, Белорусский. И, если по первым двум было понимание того, что делать и сколько это стоит, то с последним всё шло ровно по поговорке: чем дальше в лес, тем больше дров. Снова возвращаться к этому приходится не для того, чтобы оправдать себя или своих подчинённых. Уже говорилось выше о некоторых особенностях масштабной по задумке, но халтурной по исполнению стройке. Хотя прошло всего-то десять с небольшим лет, но не только с каждым годом, с каждым месяцем, а иногда неделей или днём, здесь что-то напоминало о явном браке.
  Даже непрофессиональный, а чисто обывательский взгляд на посёлок, вызывал отнюдь не обывательский интерес и соответствующие ему вопросы. Стены многоэтажных домов, сложенные из явно бракованного или предусмотренного для внутренних перегородок красного кирпича, из которого разве что частные гаражи строить, начали сыпаться и отслаиваться на глазах, усеивая обломками землю вдоль фундамента. Те участки стен, где фасады для красоты облицевали керамической плиткой, сыпались ещё катастрофичнее. Самым заметным образом осыпание проявлялось под плитами лоджий и многие из них грозили падением. Текущие крыши не только заливали квартиры и замыкали электропроводку. Попытки их латать оканчивались тем, что фасады стояли испещрённые битумными подтёками. В отдельных домах стали давать усадку фундаменты и появились тревожные трещины. Похожие проблемы всё больше обозначались и на промзоне, особенно на зданиях животноводческого комплекса, где сама среда провоцировала это.
Первая зима, когда эксплуатацией посёлка занимались уже муниципальные службы, а также очередные аварии на сетях выявили то, что никак нельзя было предполагать, исходя из строительных норм и правил. По большому счёту, это даже нельзя отнести к браку в работе, всё выглядело, как вредительство. Ладно бы то, что место для посёлка выбрали на взгорке с тяжёлой глиной, но как же надо исхитриться, чтобы таким образом проложить сети. Пусть оказалось, что водопровод в посёлке не закольцован, но он, выполненный из неизолированных стальных труб разного диаметра, которые начали ржаветь, давать течи, лежал на глубине пять метров, а канализация ещё на метр глубже! В районе даже не было экскаватора, который мог бы работать на такой глубине!
Вот поэтому-то, если в ту памятную первую поездку в Вышгородок на котельную Виктор Федорович потихоньку про себя матерился, то здесь он просто ходил, слушал, смотрел и всё больше молчал, и мрачнел. Конечно же, перед его отъездом, уже спокойно сидя в моём кабинете, мы наметили план дальнейших действий. Дело, откровенно говоря, усугублялось ещё и тем обстоятельством, что район и так получил в текущем году двадцать пять процентов от всех федеральных средств, выделенных области по статье капитальные вложения в объекты ЖКХ. И, хотя на личные отношения с коллегами это никак не влияло, но я знал, что со своей стороны, пробивая свои вопросы, они не раз пеняли руководителям областной администрации на перекос в финансировании в сторону Пыталовского района.
***
Июль со времён освобождения района в сорок четвёртом всегда оставался особым месяцем, а нынче дата выпала юбилейная – полвека. За заботами и приготовлениями к празднику как-то отошли на второй план наши головные боли, да и повседневные проблемы жителей района чуть отступили в сторону от них самих. К этому времени подоспело известие о вступлении Пыталова в ассоциацию малых исторических городов России, и я своим распоряжением утвердил в качестве официального тот герб, что был пожалован городу после присвоения ему этого статуса: шесть подков на итальянском щите.
К дню освобождения подвели итоги сразу двух конкурсов: на самый благоустроенный дом, что делалось и при советской власти, а ещё букетов и цветочных композиций, и были сами немало удивлены, как много оказалось желающих принять участие во втором конкурсе. На праздник, невзирая на возраст и жизненные неурядицы, смогли приехать участники освобождения района из разных уголков России и теперь уже зарубежья. Накануне 23 июля мы собрали их и свой ветеранский актив в зале ресторана на праздничный ужин, чтобы появилась возможность вспомнить, поговорить, спеть песни, выпив законные фронтовые сто граммов, а перед этим проехали к братским захоронениям на местах самых значимых боёв. Сам праздник заметно украсило участие воинов-пограничников. А ещё по моей инициативе мы, пожалуй, впервые, постарались выполнить и эту часть нашего гражданского долга, опубликовав в районной газете обращение к настоятелям храмов на территории района с просьбой отслужить в этот день в храмах панихиду по всем погибшим при освобождении района, в годы оккупации, а также по землякам, отдавшим свои жизни за Победу.