Комедианты

     Традиция устраивать: праздники, карнавалы с представлениями, ярмарки с каруселя и качелями исходит, наверно с давних времён.  Народу всегда не хватало – хлеба и зрелищ. Вот если первое нисколько не поменялось, то зрелища, со временем, если можно так сказать, - сильно эволюционировали. Глупейшего
времяприпровождения, как болтаться по кругу на цепи или верёвке, даже трудно представить. Вот народ и начал придумывать всевозможные аттракционы, чтобы во время всеобщего веселья, выплеснув куда-то свою энергию, получить очередную порцию адреналина.   Недаром в древнем Риме сражались на арене гладиаторы, а на Руси устраивались кулачные бои…
  В этом я ещё раз убедился, когда в 1984 году приехал к нам на Салтовку Чешский «Луна-парк». Конечно, ещё подростком, я посещал эти аттракционы, но когда к нам в парк культуры и отдыха – «Победа», где я работал художником, приехал этот балаган, то я увидел всю подводную, часть этого развлекательного "айсберга"….
  Разгрузившись на вокзале, они через весь город в сопровождении ГАИ, длинной вереницей вагончик за вагончиком, как в старину цыгане или комедианты, целый день добирались к нам в парк.
   Их директор, мужчина большого роста с бородой, распределял; где и какой аттракцион будет стоять, где хоздвор с жилыми вагончиками, а где душ с туалетом. Как, только всё было завезено, начался настоящий человеческий муравейник. Это была чёткая и слаженная работа – все детали конструкций были подписаны и пронумерованы, и чешские работники их так быстро монтировали, переходя от одного аттракциона к другому, что даже дух захватывало. Некоторые наши работяги, было дело, хотели оказать помощь братскому чешскому народу, надеясь на магарыч, но увидев, как дружно и без матов, разговаривая на непонятном языке, «пашут» интуристы, то только в сторонке, нервно покуривали, почёсывая затылок.
   Вид у них был явно недовольный, понимая, что они, как говорится, - пролетели, как фанера...
   Когда подошёл Сергей Багдасаров – директор нашего парка, то они чуть ли не хором загалдели:
   - Товарищ, директор, вы ж обещали, что и нам халтурка достанется.
  На, что Багдасаров, невозмутимо, ответил:
- Всё правильно, правда, я не думал, что у них столько рабочих. А вы всё равно язык не знаете, так, что берите по метле и всю аллею перед аттракционами про метите, и без халтуры.
  Сопя, мягко говоря, - в две дырки, они с недовольными, харями, побрели выполнять приказание.
  Через три дня практически все десять аттракционов были готовы к запуску.
- Чешский директор, - обратился ко мне Сергей, - предлагает прокатиться на аттракционах в целях проверки. Может, и ты хочешь со мной?
- Большое спасибо, - отвечаю, - давай уж ты, как директор, с директором покатаетесь, а я в сторонке постою и посмотрю. А то мало ли чего?
 Так и случилось, после четвёртого аттракциона, Сергей сказал:
- Всё больше не могу, я на этих каруселях кататься и вертеться, - давай теперь – ты.
- Ладно, тогда я на автомобильчиках поезжу, чтобы не обижать наших чехословацких друзей, а завтра с малым приду и мы до катаемся на остальных качелях.
 На следующий день, взяв своего сына, я пришёл на аттракцион, который назывался «Морские приключения». Название звучное и поэтическое, но на самом деле, он представлял обычную карусель с лодочками, которые, то поднимались, то опускались вниз, имитируя волны на море, а вокруг были всевозможные рисунки кораблей, рыб, осьминогов, китов, и ещё каких-то чудищ, как раз для пяти-семилетних детей. Правда, когда мы катались, я заметил, что краска на картинках пожухла, а в некоторых местах даже облезла.
  Выходя из «лодки на берег», я у хозяина спросил: «Что-то у вас аттракцион, какой-то не свежий, некому подмазать? Как будто он действительно в морской пучине побывал».
- Да вот, зимой не нашёл у нас в Чехии художника, - пожаловался он, - теперь хоть самому подкрашивай.
- Зачем самому, - говорю, - вам повезло, я – художник и зовут меня Евгений. Я вам рекламные плакаты для «Луно-Парка» рисовал.               
- Очень приятно, а меня – Эрик, - улыбнулся он, - вот тогда у меня к тебе есть предложение, пошли в вагончик обсудим.
  Я и раньше видел, подобные в основном строительные и армейские, но когда я зашёл к нему, то обалдел, подумав: «Сразу видно, что люди в Европе живут». Это был дом на колёсах: с телевизором в просторной комнате для гостей, спальней, кухней, оборудованной мойкой, газовой печкой, стиральной машинкой, и даже душевой с туалетом.
- Да, - говорю, - у тебя так классно, как в квартире.
- Это я всё сам сделал, вот ещё осталось потолок, как-то облагородить и было бы всё о'кей. Может, что посоветуешь.
Я, посмотрев на ДВП, которое, он прибил на верх, и говорю: - Всё зависит от денег. Можно просто покрасить – это, как говорят: «Дёшево и сердито», или плёнкой самоклеющейся обклеить, а можно панелями МДФовскими обшить – это дороже, но надёжнее.
- Понятно, - сказал Эрик, - давай начнём с реставрации аттракционов, а дальше, смотря, сколько денег я заработаю, будет видно.
   Через пару дней открылся «Луно-Парк» и народу набежало – видимо-не-видимо. Салтовка – это спальный район с населением в триста тысяч, так, что работа кипела каждый день с утра и до позднего вечера.
   А Эрик тем временем, снимал по одному щиту, чтобы не портить общий вид аттракциона, а я отвозил в мастерскую и – перекрашивал и через полторы недели, перемалевал все рисунки.
 А он, заработав немного денег, сразу расплатился со мной, и я довольный таким розкладом, предложил:
- Завтра у вас выходной, давай обмоем завершение реставрации аттракциона, чтобы краска ещё долго не облезла.
 Ну, от такого предложения, вряд ли кто откажется, и чех тоже легко согласился:
- Отлично, а то уже, сколько вместе работаем, а так ближе и не познакомились, - и, как бы невзначай, добавил, -я люблю бренди - «Слнечный бряг».
- Намёк понял! Бряг, так бряг, - хохотнул я, - тогда завтра мы с женой и придём.
  Вечером, когда я пришёл с женой и алкоголем, у Эрика всё было уже готово. Нельзя сказать, что там были деликатесы, но наряду с нашими овощами и фруктами, он выставил некоторую заграничную снедь, типа, салями, рокфора и крабиков.
- Вот, это моя жена – Милослава и дочь – Алина, ей уже тринадцать, - сказал хозяин.
- А это, моя жена – Вера.
 Далее, садясь за стол, мы продолжили наше знакомство и оказалось, что Эрик никакой не чех, а венгр по происхождению.
  И когда мы налили по второй, я сказал:
- Вот, ты венгр, жена – чешка, а дочь получается – европейка. А я наполовину русский, на четверть татарин и хохол, а жена у меня, даже имеет еврейские корни, видишь, как всё намешано. Так выпьем за содружество наций!
 Все засмеялись, а хозяин добавил:
- И за удачное сотрудничество!
Так мы незаметно, тост за тостом и приговорили бутылочку бренди.
- А теперь, зацени разницу между бренди и армянским коньяком, - и, вытащив из пакета и поставив на стол бутылку, я продолжил, - это не какая-то Болгария, это – Кавказ, у меня отец от туда родом. Давай выпьем за родителей!
От такого тоста, даже наши жёны не отказались. А Эрик, осушив рюмку, грустным голосом, сказал:
- Я вот на Кавказе никогда не был. В Болгарии, в Румынии, в Польше, и у себя в Венгрии, объездил всё вдоль и поперёк. Мы с моей Милославой уже на колёсах лет десять.
- Ну, это хорошо, - говорю, - всё время в дороге, всё время – праздник.
- Это надоедает порой, я ведь у вас в Харькове университет на физмате закончил, и мог бы даже преподавать, - тихо сказал Эрик, - а вместо этого по восемь месяцев мы семьёй дома не бываем, ездим из города в город в вагончиках и кибитках, как бродяги-кочевники, в общем – комедианты какие-то или цыгане, вечно в дороге, вечно в пути, только на зиму приезжаем в Чехию, чтобы аттракционы починить.
- Не расстраивайся, - говорю, и чтобы, отвлечь от грустных мыслей, продолжаю, - давай мы завтра сделаем потолок какой-нибудь весёленький, будешь лежать и радоваться.
- А давай, только денег на МДФ не хватит, а плёнкой поклеить сможем.
Закончив на мажорной ноте наше застолье, я с Верой отправились домой…
   Наутро, оставив жену с дочкой на аттракционе, мы с Эриком поехали в хозяйственный магазин и накупили плёнку фактурой под светлое дерево. А так, как посетителей во вторник – не много, то сразу решили и потолок поклеить. Работа не сложная, главное, чтобы плёнку плотно притирать к потолку, разгоняя воздушные пазухи.
Приклеив первую полоску, Эрик предложил:
- Может по кофейку – на второй завтрак?
- И по капельке коньячка, для бодрости, – добавил я.
Хозяин-венгр понял всё это буквально и принёс кофе, бутерброды и недопитую вчерашнюю бутылку, со словами:
- Вот, как ты хотел.
 Я подумал: «Вообще, то я не то имел в виду, ну кто ж от такого откажется?»
    Взбодрившись коньяком с кофеём, мы с удвоенным рвением взялись за работу, и часам к двум, когда закончился коньяк, весь потолок был поклеен светлой плёнкой. Когда зашла Милослава, она как обычная жена хотела, было дело возмутиться, но увидев такую красоту, которая так гармонично вписалась в интерьер, не обращая на перегар, царивший в гостиной, одобрила нашу работу.
 - Ну, вот теперь у тебя дом, как дом, - сказал я, а никакой-то цирковой фургончик.
- Это уж точно, - поддержал меня Эрик.
И с чувством глубокого удовлетворения от проделанной работы я, попрощавшись, рванул домой…
  А утром, приехав на работу и, глянув на Эрика с кислой физиономией, поинтересовался, в чём дело. Он, молча, завёл меня в вагончик, и я увидел, что плёнка во многих местах отслоилась, а некоторых висела, как тряпка.
- Интересно, а что же случилось? - аж присвистнул я.
- Под утро плёнка начала со скрипом постепенно отслаиваться, да так, что всех нас разбудила, а дочь даже напугалась, - сказал Эрик, он видно, был более сведущим в физике (не зря физмат закончил), поэтому объяснил, - утром  температура понизилась, вот плёнка и не выдержала разности линейного расширения, - а потом, с грустью добавил, - теперь, у нас даже не цирковой фургончик, а цыганская кибитка.
«Да, - подумал я, - он такой умный - мог бы быть преподавателем, а стал комедиантом», - и, решив его подбодрить и успокоить, сказал, - не расстраивайся, я его тебе бесплатно, разрисую под голубое небо с облаками и будет у тебя, как в песне трубадуров из мультика «Бременские музыканты»: «…наши своды – небо голубое, наше счастье – жить такой судьбою…»