Зал дегустации

  На Кубани – есть интересный городок под названием Белореченск. Он находится в семидесяти пяти километрах от Краснодара и, не доезжая двадцати пяти – до Майкопа.    Основали его в средине позапрошлого века, как крепость, казаки. Постепенно его территория и население увеличивалось…
  Кто только не селился в нём! Это были народы, как с севера, так и с юга.
Я рассказываю про это по той лишь причине, чтобы вы представили, какое население получилось от смешения разных по духу, по крови и темпераменту людей, про которых я расскажу ниже...
   Одной, из достопримечательностей этого города был пищекомбинат, и даже не сам комбинат, а находящийся на нём склад со спиртом. Он был необходим для поднятия крепости вина, которое производили на там из молодых вин, привозимых в  колхозах и совхозах. Виноматериал проверяли в лаборатории на зрелость, фильтровали, доводили до кондиции и нужных градусов с помощью спирта, а потом разливали в бутылки с этикетками.  Когда я в первый раз увидел склад, то подумал, что это какая-то зона и живут там зеки. Правда, вышек не было, но возвышался высокий забор с колючей проволокой в два ряда и несколько огромных собак, которые, с лаем бегая по периметру,  производили удручающее впечатление.
  А заведовал этим складом довольно серьёзный мужчина интеллигентного вида, который подчинялся только директору, и всегда был трезв и аккуратно выбрит. Он кормил собак и командовал сторожами. Почему он не пил и не давал своим подчинённым этого делать – ходили разные слухи и даже легенды. Одни говорили, что он слаб здоровьем, другие – закодировался, а третьи, что у него такая зарплата, что он даже дышать парами спирта не может. И хоть мужчина был с виду нормальный, все его звали за глаза – Борман, –  видно, это прозвище пристало к нему после фильма «12 мгновений весны», намекая на то, что он подчинялся только директору и имел особые полномочия, а как его имя было на самом деле ни я, ни  другие не знали. Так многие работники и ходили вокруг этого злосчастного склада с угрюмыми лицами.
  И вот, когда становилось совсем невмоготу, отыгрывался пьющий состав пищекомбината на вине, которое находилось в больших цистернах из блестящего металла, стоящих в два этажа на территории. Они сильно никем не охранялись и находились в аккурат напротив столовой. А надо сказать, что директор пищекомбината задумал на втором этаже столовой сделать зал дегустации продукции. Но все-то знали, что по большому счёту,что это должен быть банкетный зал и ещё среднего размера кабинет для начальства. И так получилось, что пригласили нас сделать художественное оформление. Когда, мы приехали, чтоб посмотреть объект, то там во всю кипела работа: на пол клали дорогой кафель, стены облицовывали песчаником с красноватым оттенком, а на потолок крепили обрешётку для монтажа лепного потолка из гипсовых плит. Было понятно, откуда всё это изобилие дефицитного материала, – иметь  такой Клондайк за колючей проволокой – ещё и не такое можно построить. Нам же оставалось сделать декор и витражи для зала и кабинета.  Я нарисовал проект интерьера и после его утверждения мы поехали изготавливать декоративные элементы. Работа заняла у нас с нашими художниками почти полтора месяца. Это были большие, вырезанные из гипса и покрытые бронзовой краской медали, которые можно увидеть на этикетках вин и коньяков, а на окна мы изготовили витражи в стиле «Барокко».  Когда привезли работу для установки, зал был почти готов, только небольшая бригада из трёх человек стояла на строительных козлах, и монтировала гипсовые плиты на потолок.
  Сразу бросилось в глаза, что бригада у них, можно сказать, - интернациональная.
  Бригадиром был – армянин, по имени Варо, и два рабочих, один русский – Юра, а другой – адыг Аскер. Объединило их, как мы дальше поняли – любовь к искусству и креплёному вину.
Жили и отливали гипсовые потолки они тут же рядом в комнате, с отдельным входом. Прямо на улицу выходила узкая железная лестница, прикреплённая одной стороной к стене и имевшая один поручень. Когда затихала рабочая суматоха на комбинате, они спустившись, вместе с одним из охранников сливали вино из цистерн, которых было штук пятьдесят, не меньше. Почти, как целый железнодорожный состав. Молодое вино, из хозяйств района, привозили во время сбора урожая, почти каждый день, заполняя пустые бочки, так что трудно было проследить за его количеством. Только по лицам некоторых рабочих можно было догадаться, что всё-таки утечка или усушка происходит…
    Ребята по очереди забирались на цистерну по лесенке и с помощью шланга сливали вино. Для этих целей они даже выпросили у поваров ведро. Но вскоре выяснилось, что, работая целый день, вина к утру на всех не хватает. Вот тогда, (как им это удалось – осталось загадкой) работяги выцыганили в вин. лаборатории 20-ти литровую бутыль и работа сразу наладилась…
    Вечером, набирав полную бутыль, они выпивали, а чтоб учёт вести, кто, сколько выпьет ещё и за ночь, на стеклянном боку отметки делали. Поутру они по этому поводу, часто ругались.
Бригадир с жутким акцентом кричал:
 - Я вчера перед сном отметку сдэлал, просыпаюсь утром, а уже на ладонь кто-то отпил.
    И спорили они не потому, что вина жалко, а потому, что им с каждым разом всё труднее и труднее было залазить на цистерны и сливать вино.  А после того, как однажды, во время дождя, поднимаясь по скользкой лестнице, Варо разбил бутыль с содержимым, у всей бригады не на шутку взыграли настоящие кавказские страсти. Горячие парни громко спорили, жестикулировали руками, потом ходили грустные и искали, куда бы ещё слить вино, и поэтому, работа совсем не клеилась. Мы, сочувственно наблюдая, эту картину со стороны и продолжали работать – нам было не до выпивки, у нас и так «горели» сроки. Вот и пригласили помочь монтировать витражи местного художника – Александра.
 Как-то, работая возле окна, он, смеясь, закричал: «Посмотрите, посмотрите в окно!»
Мы выглянули и увидели следующую картину: на улице идёт небольшой дождь, а пухленький армянчик ползёт по лесенке, перекинутой от одной цистерны к другой, находящейся во втором ярусе, с зажатым в зубах толстым резиновом шланге для полива, другой конец держит адыгеец, пытающийся отсосать вино, а рядом стоящий, Юра, как самый здоровый, держит в обнимку огромную выварку, литров на тридцать, не меньше.
  Варо дополз до цистерны, распластавшись и не выпуская шланга изо рта, открыв одной рукой крышку, опустил его, который оказался - коротким.  Тогда Аскер, становясь на цыпочки, попытался насосать вина, и это ему удалось только с четвёртой попытки. Попробовав, он, как истинный ценитель вина, закричал:
- Слушай, Варо, это вино кислое, ползи к другой цистерне!
 На, это Варо со словами:
- Я его маму…я твой рот… - и так далее по тексту, отвечает, - сам лэзь, то же мне, птычку нашёл.
  Перешедшая опять в словесную кавказскую перебранку, сложная ситуация, закончилась тем, что Варо всё-таки пополз к другому люку. В третьей цистерне, оказалось вино приемлемое для употребления и, с огромными усилиями оно попало в выварку.  Но, как её доставили по узкой железной лестнице на второй этаж, мы уже не видели. Для нас, и для всех это так и осталось загадкой.  Но не прошло и полчаса, как довольная бригада, включив магнитофон с весёлой музыкой, всем составом полезла на козлы монтировать плиты на потолке. Они раскачивались в такт ритмической мелодии, и что-то подпевали. Такого подъёма, энтузиазма и слаженности в работе я ещё у них не видел.  Но, то ли от выпитого вина, то ли от усердия, Варо так сильно нажал шурупом на потолочную плиту, что та треснула.
   Увидев это, Аскер сказал:
- Слушай, дорогой, у тэбя, что руки не оттуда растут? Опять плита треснула, что снова будем менять?
  А Варо, так ему мягко, но по-кавказски отвечает:
- Закрой свой рот, я его маму…. - и так далее, а потом предложил, - э-э, давай прикрутим ещё пару шурупов и замажем, никто не увидеть, и он ещё сто лэт провисит.
 Так и сделали – прикрутили, зашпаклевали, – нормально, висит…
  И мне даже показалось, что такими темпами они к утру закончат цеплять потолки.
  На следующий день, когда мы приехали на работу, то увидели уже известную картину. Дружная бригада бранилась из-за выпитого вина, но теперь они считали, на сколько пальцев каждый из них отпил уже из выварки. Конечно, им не очень хотелось заканчивать работу, но всему когда-то приходит конец, и после двух выпитых выварок, потолочные плиты, наконец-то, висели на месте. Потом, ещё неделя – ушла на уборку и расстановку мебели, и мы тоже, закончив монтаж, получили кровно заработанные денежки и поехали домой…
   А через месяц, кода опять приехали в Белореченск, и встретили нашего приятеля – художника из пищекомбината, он поведал продолжение эпопеи зала дегустации…
  "Решил директор устроить открытие и по этому поводу «забабахать» небольшой, человек, эдак, на сто банкет, - начал он, - пригласил городское начальство, нужных людей и своих знакомых, а чтобы, не сказали: «Вот, мол, паны гуляют…», приурочил это мероприятие к какому-то политическому празднику, позвав своих работников и передовиков производства. Но рассадили приглашённых таким образом, что с одной стороны длинного стола сидело всё начальство, а с другой – рабочий люд, в том числе и я. И вот, там, где директор и его знакомые, а ещё этот гад, Борман, (нужный человек злосчастного склада), сидели – на столах дорогие вина и коньяки, не говоря уже про водку и шампанское, деликатесы разные, овощи и фрукты заморские. А с той стороны, где народ попроще – и угощения пожиже: оливье, винегреты, картошка, да и овощи с наших огородов, и выпивка отечественная: вино из пищекомбината да самогонка домашняя…
 Мы, конечно недовольные, - продолжает Александр, - но вида не подаём, – пригласили на шару пожрать, попить и на том спасибо».
  А охранник, который с армянчиком вино сливал из цистерн, после пятой мне и говорит:
- Нет всё-таки на земле справедливости. Вот я – охранник, целый комбинат охраняю, за сутки по территории так налазишься, что только вином и можно усталость снять. А этот сторож спирта, никуда не ходит, ничего не  делает,  а  ему  –  почёт   и уважение, и с начальством «падла» сидит, и деликатесы уплетает. Нет справедливости на земле и точка!
- Бог – не фраер, он всё видит, - говорю, - будет и на нашей улице праздник.
  Так и случилось...
   В разгар банкета, захотелось жене замдиректора, шампанского, а охранник спирта – Борман, рядом сидел, и видно, был самый трезвый, поэтому и предложил:
- Я сейчас, в один миг его открою.
  И берёт бутылку то ли итальянского, то ли французского шампанского, а оно, наверное, уже нагрелось, да и руки у него не очень приспособлены, видимо, к импортным бутылкам, случайно всколыхнул её, и содержимое бабахнуло в потолок. И надо же было такому случиться, что пробка попала именно в эту злосчастную  плиту, которую горе-бригада зашпаклевала.  Большой кусок потолка упал  прямо в огромный, очень свежий, бисквитный, со взбитыми сливками торт, который принёс заведующий кондитерского цеха.
    Естественно, крем и сливки разлетелись, как при взрыве, всех окатив разноцветными комочками, как в известном анекдоте: "...все в креме, всё в креме, и так далее…"
    Женщины визжат, мужики матюкаются, а мы сидим и тихо, чтоб никто не видел, ехидно – улыбаемся, довольные. что, как говорится, - справедливость восторжествовала", - закончил свой рассказ Александр.
 Услышав такое, я, смеясь, резюмировал:
- Вот, я же говорил, Бог – не фраер, он всё видит, но, скорее всего, - тут вино сыграло не малую роль...