Поговорим о жаре

Поговорим о жаре — или лучше не будем — на Ксехо. Этот затопленный водой мир сочетал в себе
все самые непривлекательные черты парной, и можно было только мечтать о прохладе, зелени — о суше, а не о скудной цепочке островов.

Молодой человек на мысе, возвышавшемся над шумом волн, был одет в крылатую фуражку космонавта с нашивкой начальника грузового отсека и почти ничего больше, если не считать пары очень коротких шорт. Он рассеянно провёл рукой по голой груди и отнял её влажной, изучая сквозь защитные солнечные очки обманчивое обещание яркого моря. Можно было бы поплавать, если бы он хотел потерять большую часть своей кожи. В этой жидкости были мельчайшие организмы, которые облизывались — если бы у них были губы — каждый раз, когда они думали о землянах.

Дейн Торсон облизнул губы, ощутив солёный привкус, и побрёл обратно по песку космопорта к причалу «Солнечной Королевы». Это был долгий день, и он насчитал больше проблем, чем ему хотелось бы, из-за чего ему приходилось постоянно бегать между кораблём и верфью, где монтажники работали с максимальной для человеческого тела медлительностью — по крайней мере, так казалось раздражённому исполняющему обязанности капитана «Свободного торговца». Капитан Джеллико уже давно укрылся в своей каюте,
чтобы сохранить остатки самообладания. Дейну не удалось так легко
сбежать.

У "Королевы" был график переоборудования для использования в качестве почтового судна, и
этот временной запас не учитывал, что влажность играет злую шутку с
внутренностями роботов-монтажников. Она должна была быть готова к взлету, когда корабль Синдиката, совершающий сейчас этот рейс, сел и официально подписал контракт в ее пользу. К счастью, большая часть работы была сделана, и Дэйн провел последнюю проверку, прежде чем расписаться в книге такелажника и доложить своему капитану.

Кондиционированный салон «Королевы» успокаивал его, пока он поднимался
в свою каюту. Воздух на корабле был разреженным, химически чистым, но неаппетитным
вещи. Сегодня было легче дышать. Дейн отправился в душевую.
По крайней мере, воды хватало — местные кожевники её фильтровали.
 Было прохладно, но его измождённому юному телу это нравилось.

 Он надевал свою самую лёгкую тунику, когда раздался сигнал зуммера.
Посетитель — о, только не снова бригадир-монтажник! Дейн побрёл отвечать, еле волоча ноги. В тот момент на борту «Королевы»
находились ровно четыре человека, включая его самого. Капитан Джеллико
находился в своей каюте двумя уровнями выше, а медик Тау, по-видимому, занимался ремонтом
его припасы и Синдбад, корабельный кот, спящий в какой-нибудь пустой каюте.

Дэйн поправил тунику и, насторожившись, подошёл к началу трапа. Но это был не старший матрос. Дэйн,
привычный к необычным незнакомцам, как людям, так и инопланетянам, был впечатлён этим посетителем.

Он был высоким, этот спокойный мужчина, и его высокий рост подчёркивался
стройностью, узкими бёдрами и талией, длинными ногами и руками. Его
основной одеждой были универсальные шорты поселенца Ксехо.
 Но, будучи сшитыми из шафраново-жёлтого материала, они были ещё ярче
из-за его темной кожи. Потому что он не был теплым смуглым, как те
Земные негры, рядом с которыми служил Дэйн, хотя и разделял их общие
черты. Его плоть была действительно черной, черной с почти голубоватым отливом.Вместо рубашки или туники его широкую грудь пересекали два широких ремня, большой медальон, отмечающий их пересечение, излучал
вспышки огня драгоценных камней, когда он дышал. На поясе у него висел не стандартный электрошокер, как у космонавта, а оружие, напоминавшее более смертоносный бластер Патруля, а также длинный нож в украшенной драгоценными камнями ножны с бахромой. На вид он был примером укрощенной варварской силы.
и подстриженной до цивилизованной эффективности.
Он отдал честь, выставив ладонь, и заговорил на галактическом бейсике лишь с намеком на акцент.- Я Корт Асаки. Полагаю, капитан Джелико ожидает меня.
- Да, сэр! Дэйн вытянулся по стойке смирно. Итак, это был главный рейнджер с
фантастической Хатки, планеты-сестры Ксехо.
 Другой легко поднялся по трапу, не упуская ни одной детали
интерьера корабля.  На его лице по-прежнему было выражение вежливого
интереса, когда его проводник постучал в дверь каюты Джеллико.  И
Ужасный визг Квикса, ручного суриката капитана, заглушил все
возможные ответы. Затем последовал тот самый стук по полу клетки
синепёрого попугая-жабы, возвещавший о том, что его хозяин дома.
Поскольку радушный приём капитана распространялся только на его гостя, Дейн
с сожалением спустился в кают-компанию, чтобы без особого умения
приготовить ужин, хотя испортить концентраты в автоматической
плите было непросто.
"Компания?" Тау сидел за плитой, потягивая терранское пиво.
кофе. - И у вас есть правило подавать музыку к блюдам, особенно к
этому конкретному блюду?
Дэйн покраснел и перестал насвистывать на середине ноты. "Terra Bound" _was_ был старым и довольно изношенным; он не знал, почему он всегда бессознательно произносил так. Это звучало неуместно.
"Главный лесничий из Хатки только что поднялся на борт", - осторожно доложил он небрежно, поскольку был занят чтением этикеток. Он знал, что лучше не стоит снова подавать рыбу или любые ее производные замаскированными.
- Хатка! Тау выпрямился. - Теперь это планета, которую стоит посетить.
"Только не на жалованье Свободного Торговца", - прокомментировал Дэйн.
«Ты всегда можешь надеяться на крупный улов, парень. Но чего бы я только не отдал,чтобы подняться на борт там!»
 «Почему? Ты не охотник. Почему ты хочешь подняться на борт в этом порту?»
 «О, меня не волнуют консервы, хотя их тоже стоит посмотреть. Дело в самих людях...» — Но они же земные поселенцы или, по крайней мере, из земных семей, не так ли? — Конечно, — Тау медленно отпил кофе. — Но есть поселенцы и
переселенцы, сынок. И многое зависит от того, когда они покинули Землю и почему, и кем они были, а также от того, что с ними случилось после того, как они высадились здесь."А хатканцы действительно особенные?"
"Ну, у них удивительная история. Колонию основали сбежавшие
заключенные - и только одной расовой группы. Они улетели с Земли незадолго до
окончания Второй атомной войны. Это была межрасовая война, помнишь? Что
сделало ее вдвойне уродливой. Рот Тау скривился от отвращения. «Как будто цвет человеческой кожи имеет какое-то значение для того, что находится под ней! Одна сторона в этом противостоянии пыталась захватить Африку — согнала большинство местных жителей в гигантский концентрационный лагерь и устроила геноцид в огромных масштабах. Затем они сами были сломлены, ожесточены и тяжелы. Во время неразберихи некоторые выжившие в лагере подняли восстание, которому помог враг. Они захватили экспериментальную станцию, спрятанную в центре лагеря, и вышли в космос на двух построенных там кораблях. Это путешествие, должно быть, было кошмаром, но они были в отчаянии. Каким-то образом они добрались сюда, к краю, и приземлились на Хатке, не имея достаточно энергии, чтобы снова взлететь, — и к тому времени большинство из них было мертво.
«Но мы, люди, какой бы расы мы ни были, — выносливый народ. Беженцы
Они обнаружили, что по климату их новый мир не слишком отличается от
Африки, и это был счастливый случай, который может выпасть только раз в тысячу лет.
 Поэтому они процветали, те немногие, кто выжил. Но белые техники, которых они похитили, чтобы управлять кораблями, — нет. Потому что они установили обратную цветовую шкалу. Чем светлее была ваша кожа, тем ниже вы стояли в социальной иерархии. Благодаря такому селективному разведению нынешние хатканы действительно очень смуглые.
«Они вернулись к примитивному образу жизни, чтобы выжить. Затем, около двухсот лет назад, задолго до того, как их обнаружил первый исследователь, произошло кое-что. Произошло следующее. Либо исходная раса мутировала, либо, как это иногда случается, появилась линия людей с выдающимися способностями — не в нескольких отдельных случаях, а с поразительной регулярностью в пяти семейных кланах. Был короткий период борьбы за власть, пока они не осознали глупость гражданской войны и не сформировали олигархию, возглавив свободную племенную организацию. Благодаря Пяти Семьям, которые направляли и вели за собой, развилась новая цивилизация, и когда «Обзор» пришёл с призывом, они уже не были дикарями. Синдикат купил торговые права около семидесяти пяти лет назад. Затем Компания и Пятерка Семьи собрались вместе и продали предмет роскоши галактике. Вы знаете, что каждая крупная шишка на двадцати пяти планетах хочет сказать, что на него
охотились на Хатке. И если он может указать на голову граца на своей стене или надеть браслет с хвостом, он может выставлять себя напоказ с лучшими. Отдыхать на Хатка — это и сказочно, и модно, и очень, очень выгодно для
местных жителей и для «Комбайна»,который продаёт транспорт путешественникам».
«Я слышал, что у них тоже есть браконьеры», — заметил Дейн.
«Да, это естественно. Вы знаете, что гламурная кожа привлекает внимание».
Торговая площадка. Везде, где у вас есть жестко контролируемый экспорт, вы будете иметь дело с браконьерами и контрабандистами. Но Патруль не ходит в Хатку. Местные жители сами разбираются со своими преступниками. Лично я бы с радостью согласился на девяносто девять лет заключения в лунных шахтах вместо того, что Хатканцы предлагают браконьеру, которого они поймали!"
— Значит, слухи распространились успешно!
Кофе выплеснулся через край кружки Тау, и Дейн уронил пакетик с концентратом для стейка, который собирался положить в плиту. Старший рейнджер
Асаки появился в дверях столовой так внезапно, словно вынырнул из-под земли.
телепортировался в эту точку.
Медик поднялся на ноги и вежливо улыбнулся посетителю.
"Не кажется ли вам, сэр, что в этом наблюдении есть намёк на то, что истории, которые я слышал, были намеренно подстроены так, чтобы взорваться там, где они принесут наибольшую пользу в качестве сдерживающего фактора?"
Мимолётная ухмылка нарушила бесстрастное выражение чёрного лица.
"Мне сообщили, что вы разбираетесь в «магии», медик. Ты, конечно, демонстрируешь присущую колдунам остроту ума. Но этот слух тоже правдивый.
— Ирония снова исчезла, и на лице появилось выражение озабоченности.
В голосе старшего рейнджера прозвучала резкость. «Браконьеры на Хатке были бы рады Патрулю вместо того внимания, которое они получают сейчас».
Он вошел в кают-компанию, Джеллико следовал за ним по пятам, и Дейн присел на
два откидных стула. Он держал кружку под носиком кофеварки, пока капитан
представлял их друг другу.
«Торсон — наш исполняющий обязанности старшего помощника».
«Торсон», — уважительно кивнул Хаткан, а затем с удивлением посмотрел вниз. Синдбад, громко мурлыча и выплетая узоры у себя на ногах, предлагал
необычно пылкий прием для него самого. Следопыт опустился на одно колено,
протянул руку, чтобы Синдбад вопросительно принюхался. Затем кот боднул ее.
темная ладонь игриво хлопнула по ней когтистой лапой.
- Земная кошка! Она из семейства львиных?
"Далековато", - подсказал Джелико. "Вам пришлось бы добавить много объема, чтобы Синдбад, чтобы повысить его до класса льва.
«У нас есть только старые сказки». — Асаки почти с тоской посмотрел на кота, который запрыгнул ему на колено и вцепился когтями в его нагрудные ремни. «Но я не верю, что львы когда-либо были так дружелюбны по отношению к моим предкам». Дэйн хотел убрать кота, но хаткан поднялся вместе с Синдбадом,
все еще громко мурлыкая, покоясь на сгибе его руки. Рейнджер
улыбался с мягкостью, которая изменила весь высокомерный оттенок его лица.
"Не приведи эту "хатка" с вами, капитан, или вам не будет
взять его обратно. Те, кто живет во внутренних дворах не будет пусть
его исчезнуть из их поля зрения. «Ах, так тебе это нравится, маленький львёнок?» Он нежно погладил Синдбада под горлом, и кот вытянул шею,
полузакрыв от блаженства жёлтые глаза. — Торсон, — капитан повернулся к Дейну, — этот отчёт о прибытии на мой стол был последним от «Альянса»?
 — Да, сэр. «Ровер» вряд ли приземлится здесь до этой даты.
 Асаки сел, всё ещё держа в руках кошку. — Вот видите, капитан, судьба всё
расставила по своим местам. У вас есть два десятка дней. Четыре дня на дорогу в моём крейсере, четыре дня на ваше возвращение сюда, а остальное время на исследование заповедника. Лучшей удачи и желать нельзя, потому что я не знаю, когда наши пути снова пересекутся. При нормальном ходе событий у меня не будет другой миссии на Зексо в течение года, а может, и дольше. Кроме того...
Он помедлил, а затем обратился к Тау: «Медик, капитан Джеллико сообщил мне, что вы изучали магию во многих мирах». «Так точно, сэр».
 «Тогда вы верите, что это реальная сила, или что это всего лишь суеверие для детей, которые призывают демонов, чтобы те завывали, когда на них опускается тьма?» «Кое-что из магии, которую я видел, — это обман, кое-что основано на внутреннем знании людей и их поступков, которое проницательный знахарь может использовать в своих интересах. Всегда остаётся, — Тау поставил кружку, — всегда остаётся небольшая часть событий и результатов, которые
которым мы пока не нашли логического объяснения...
«И я полагаю, — перебил Асаки, — что это также правда, что раса может быть с рождения предрасположена к чувствительности к формам магии, так что люди этой крови особенно восприимчивы». Это было скорее утверждение, чем вопрос, но Тау ответил на него. "Это очень верно. Например, ламорианца можно «запеть» до смерти. Я был свидетелем такого случая. Но на землянина или другого человека с другой планеты это внушение не подействует.
 «Те, кто поселился на Хатке, принесли с собой такую магию». Вождь
Пальцы Рейнджера по-прежнему успокаивающе скользили по челюсти и горлу Синдбада,но его тон был холодным, самым холодным в тесном пространстве кают-компании. "Да, высокоразвитая форма этого," — согласился Тау.
"Возможно, более высокоразвитая, чем ты можешь себе представить, Медик!"
Это было шипение холодной ярости. «Я думаю, что его нынешнее проявление — смерть от зверя, который не является зверем, — может стоить вашего тщательного изучения».«Почему?» — прямо спросил Тау.
«Потому что это магия убийства, и её осторожно используют, чтобы избавить меня от…»Мир ключевых фигур, людей, которые нам очень нужны. Если в этой туманной атаке, направленной против нас, есть слабое место, мы должны его найти, и как можно скорее! Остальное добавил Джеллико. «Мы приглашены посетить Хатку и осмотреть новый охотничий угодья в качестве личных гостей главного рейнджера Асаки». Дэйн глубоко вздохнул от удивления. Права на посещение Хатки ревностно охранялись — они были слишком ценны для их владельцев, чтобы тратить их впустую. Целые семьи
жили на доход от ежегодной аренды даже половины участка. Но у рейнджеров по
должности было несколько участков, которые они могли сдавать в аренду
приезжие учёные или люди из других миров, занимающие такие же должности, как и он. То, что такая возможность была предложена обычному торговцу, казалось почти невероятным.   Его удивление было таким же, как и у Тау, и, должно быть, было очевидным, потому что главный рейнджер улыбнулся.

"Мы с капитаном Джеллико уже давно обмениваемся биологическими данными о
чужеродных формах жизни — его мастерство в их фотографировании, его знания как ксенобиолога широко известны. И поэтому я разрешаю ему
посетить новый заповедник Зобору, который ещё не открыт официально. А вы, Медик Тау, нам нужна ваша помощь или, по крайней мере, ваш диагноз в другом
направлении. Итак, один эксперт приходит открыто, другой — не так открыто. Хотя,медик, ваше задание одобрено моим начальством. И, — он взглянул на
Дейна, — возможно, чтобы запутать следы для подозрительных, не стоит ли нам
попросить и этого молодого человека?
Дейн перевёл взгляд на капитана. Джеллико всегда был справедлив, и его команда приступила бы к действиям по одному его слову — даже если бы они
стояли под ливнем торкских смертоносных дротиков и приказ был бы наступать.
Но, с другой стороны, Дейн никогда бы не попросил об одолжении, и
он надеялся быть в состоянии исполнять свои обязанности без
неблагоприятные прокомментировать их совершения. У него не было причин верить
Многочисленные возможности был готов согласиться на это.
- У тебя впереди двухнедельный отпуск на планету, Торсон. Если хочешь,
проведи его на Хатке.... - Джелико действительно ухмыльнулся. "Я так понимаю, что ты понимаешь. — Когда мы отправимся на корабль, сэр?
 — Вы сказали, что мы должны дождаться возвращения остальных членов вашей
команды — скажем, завтра в полдень? — Старший рейнджер встал и опустил Синдбада на пол, хотя кот протестующе мяукнул несколько раз.
— Маленький лев, — высокий Хаткан обратился к коту как к равному, — это твои джунгли, а мои лежат в другом месте. Но если ты когда-нибудь устанешь путешествовать по звёздам, в моих владениях для тебя всегда найдётся место.
Когда главный рейнджер вышел за дверь, Синдбад не попытался последовать за ним, но издал один печальный крик протеста и утраты.
«Значит, ему нужен стрелок, да?» — спросил Тау. «Хорошо, я попробую выследить для него его гоблинов; это стоит того, чтобы посетить Хатку!»
Дэйн, вспомнив жаркий свет космопорта Ксехо, море не могли бы плавать, что контрастирует с три-Дис, которые он видел в зеленый охотничий рай на ближайшие планеты системы. "Да, сэр!" - повторил он.
эхом отозвался он и наугад выбрал плиту.

"Не будьте слишком легкомысленны", - предупредил Тау. "Я скажу, что любое рагу, которое было слишком жарко для этого Рейнджера, чтобы ручки могли бы дать нам обжег пальцы-и
быстрая. Когда мы приземлимся на Хатке, ступайте осторожно, оглядывайтесь через плечо и будьте готовы к худшему.
II
Молнии сверкали на чёрных хребтах над их головами, а внизу был отвесный обрыв к реке, которая казалась серебряной нитью. Под их ногами
Искусственно созданная и всё же возвышающаяся над дикостью джунглей и гор,
платформа из каменных плит, соединённых вместе, чтобы поддерживать дворец с
высокими жёлто-белыми стенами и изогнутыми куполами, дворец, который был
половиной крепости, наполовину пограничным постом.
Дэйн положил руки на парапет у обрыва и моргнул, когда
молния расколола небо, озарив его фиолетовым огнём. Это было настолько далеко от дымящихся островов Ксехо, насколько только можно себе
представить.  «Демон-гра готовится к битве». Асаки кивнул в сторону отдаленного треска.
Капитан Джеллико рассмеялся. «Предполагается, что они точат свои бивни, да? Я бы не хотел встретиться с антилопой, которая могла бы устроить такое представление, просто точа бивни».
 «Нет? Но подумайте о награде для следопыта, который обнаружит, где они умирают. Найти кладбище антилоп — это сделать любого человека невероятно богатым».— Сколько правды в этой легенде? — спросил Тау.
 Главный рейнджер пожал плечами.  — Кто может сказать?  Вот что _действительно_ правда: я всю жизнь провёл в лесах, с тех пор как научился ходить.  Я слушал разговоры следопытов, охотников, рейнджеров во дворах и на полях моего отца.
лагеря, с тех пор как я научился понимать их слова. Однако ни один человек никогда не сообщал о том, что нашёл тело грэза, умершего естественной смертью. Падальщики вполне могли съесть большую часть плоти, но бивни и кости должны были сохраняться в течение многих лет. И это я тоже видел своими глазами: грэз, близкий к смерти, которого поддерживали двое таких же, как он, и вели к большим болотам. Возможно, дело лишь в том, что страдающее животное жаждет воды в конце своего пути, или, может быть, в глубине этой трясины действительно находится кладбище. Но ни один человек не нашёл
естественно, ни один из них не вернулся с исследования больших болот..."

Молнии на вершинах, похожих на отполированный обсидиан, — голые скалы наверху,
пышные заросли джунглей внизу. А между ними — крепость, которую удерживали люди,
не боявшиеся ни высоты, ни глубины. Бурно расцветающая жизнь Хатки
окружала пришельцев с тех пор, как они прибыли сюда. В Хатке было что-то неукротимое; пышная планета манила и в то же время отталкивала.

"Зобору далеко отсюда?"

Главный рейнджер указал на север в ответ на вопрос капитана.

- Около сотни лиг. Это первый новый заповедник, который мы подготовили
за десять лет. И мы хотим сделать его лучшим для охотников на три-ди
. Вот почему мы сейчас создаем команды по приручению ...

- Команды по приручению? Дэйну пришлось спросить.

Главный рейнджер был достаточно готов обсудить свой проект.

"Зобору - заповедник, в котором нельзя убивать. Животные, они приходят к этому осознанию
через некоторое время. Но мы не можем ждать несколько лет, пока они это сделают. Поэтому мы
делаем им подарки. Он засмеялся, очевидно, вспомнив какой-то случай.
"Иногда, возможно, мы бываем слишком нетерпеливы. Большинство наших посетителей, желающих
Три-Дии хотят представить себе крупную дичь — травоядных, всеядных, горных обезьян,
львов...

 — Львов? — переспросил Дейн.

 — Не земных львов, нет. Но мой народ, когда они высадились на Хатке,
нашёл несколько животных, которые напомнили им тех, кого они всегда знали. Поэтому они
дали им те же названия. Хатканский лев покрыт шерстью, он охотник и отличный боец, но это не кот с Терры. Однако он пользуется большим спросом в качестве актёра. Поэтому мы выманиваем его из укрытия, предлагая бесплатную еду. Кто-то стреляет в поли, водяную крысу или посадочную платформу и тащит тушу за низколетящим флайтером. Лев набрасывается на движущуюся добычу
мясо, которое он тоже может учуять, и верёвку перерезают, оставляя бесплатный
ужин.

"Львы не глупы. Очень быстро они связывают звук рассекающего воздух
флайера с едой. Поэтому они приходят на пир, и те, кто на флайере, могут спокойно
стрелять. Только при такой дрессировке нужно быть осторожным. Один лесничий в заповеднике Комог
стал слишком предприимчивым. Сначала он тащил свою добычу волоком. Затем, чтобы
посмотреть, смогут ли львы полностью забыть о присутствии человека, он
повесил тренировочные туши на вертушку, побуждая их прыгать за
пищей.

"Для охранника это было достаточно безопасно, но сработало слишком хорошо. Месяц
или около того спустя Охотник сопровождал клиента через Комог, и они наклонились
низко, чтобы сделать хороший снимок водяной крысы, выходящей из реки.
Внезапно позади них раздалось рычание, и они обнаружили, что делят
флиттер со львицей, раздосадованной тем, что на борту не оказалось мяса.

«К счастью, на них обоих были стальные пояса, но им пришлось посадить флиттер и улететь, пока львица не ушла, и она серьёзно повредила машину в своём раздражении. Так что теперь наши охранники больше не выкидывают никаких фокусов.
во время укрощения. Завтра ... нет, - поправил он себя, - послезавтра.
послезавтра я смогу показать вам, как работает процесс.

"А завтра?" - спросил капитан.

"Завтра мои люди сотворят охотничью магию". Голос Азаки был невыразительным.

"Кто твой главный знахарь?" спросил Тау.

«Лумбрило». Главный рейнджер, похоже, не собирался ничего добавлять к этому, но
Тау продолжил тему.

"Его должность передается по наследству?"

"Да. Это имеет какое-то значение?" Впервые в голосе собеседника
прозвучала сдерживаемая заинтересованность.

«Возможно, огромная разница», — ответил Тау. «Наследственная должность может
сопровождаться двумя формами conditioning: одна влияет на её
обладателя, другая — на общество в целом. Ваш Ламбрило, возможно,
глубоко уверовал в свои силы; если бы это было не так, он был бы
очень выдающимся человеком. Почти наверняка ваш народ безоговорочно
принимает его как творца чудес?»

— «Они так и делают». — Голос Асаки снова стал безжизненным.

 — А Ламбрило не принимает то, что вы считаете необходимым?

 — Снова правда, Медик. Ламбрило не принимает своего законного места в
в общем-то!

"Он член одной из ваших Пяти Семей?"

"Нет, его клан небольшой, всегда держался особняком. С самого начала те, кто говорил от имени богов и демонов, не приказывали людям."

"Разделение церкви и государства," задумчиво прокомментировал Тау. "Но в нашем земном прошлом были времена, когда церковь и государство были едины.
«Желает ли этого Лумбрило?»

Асаки поднял взгляд на горные вершины, на север, где лежала
его любимая работа.

"Я не знаю, чего хочет Лумбрило, кроме того, что он причиняет вред — или
хуже! Это я тебе говорю: охотничья магия-это часть нашей жизни и в
его ядро некоторые из этих необъяснимых событиях, которые у вас есть
признал-таки существуют. Я использовал силы, которые не могу ни объяснить, ни
понять, как часть своей работы. В джунглях и на лугах
инопланетянин должен защищать свою жизнь с помощью стассового пояса, если он идет без оружия.
Но я-любой из моих людей--можно гулять целыми и невредимыми, если мы будем соблюдать правила нашего
магия. Только Ламбрило делает то, чего не делали его предки.
И он хвастается, что может сделать больше. Поэтому у него появляется всё больше последователей.
Те, кто верит, и те, кто боится.

— Ты хочешь, чтобы я встретился с ним лицом к лицу?

Большие руки главного рейнджера сжались на краю парапета, словно
могли раздавить твёрдый камень. — Я хочу, чтобы ты
посмотрел, нет ли в этом подвоха. С подвохом я могу бороться,
для этого есть оружие. Но если Лумбрило действительно
управляет силами, которым нет названия, то, возможно, нам придётся
заключить шаткий мир — или потерпеть поражение. И, чужеземец, я происхожу из рода воинов — мы
не так просто смиряемся с поражением!

 — Я тоже так считаю, — тихо ответил Тау. — Будьте уверены, сэр, если
Если в магии этого человека есть подвох, и я смогу его обнаружить, секрет будет вашим.

«Будем надеяться, что так и будет».

Подсознательно Дейн всегда ассоциировал магию с тьмой и ночью. Но на следующее утро солнце стояло высоко и припекало,
когда он вместе с остальными спустился на вторую, более просторную террасу,
обнесённую стеной, где Охотники, Следопыты, Стражи и другие последователи
Главного Рейнджера стояли неровными рядами.

 В чистом воздухе вокруг них раздавался низкий гул,
который проникал в кровь и ритмично пульсировал.  Дейн
Он проследил за звуком до его источника: четыре больших барабана, стоявших на уровне пояса перед мужчинами, которые деликатно постукивали по ним кончиками всех десяти пальцев.

 Ожерелья из когтей и зубов на смуглых шеях, килты из бахромистой кожи, перекрещенные ремни из блестящего пятнистого или полосатого меха контрастировали с очень эффективным и современным оружием, которое было у каждого мужчины, и с остальным снаряжением, закрепленным на поясах.

Для главного рейнджера был приготовлен резной табурет, а для капитана
Джеллико. Дейн и Тау устроились на менее удобных сиденьях
на ступенях террасы. Эти постукивающие пальцы ускорили ритм.
и звуки барабанов поднялись от низкого жужжания пчел в улье
до рокота горного грома, все еще находящегося на расстоянии половины расстояния. Крикнула птица
из тех внутренних дворов дворца, куда женщины никогда не заходили
.

Da--da--da--da.... Голоса подхватили стук-стук барабанов, глав
на корточках мужчины двигались медленно раскачиваться из стороны в сторону. Тау схватил Дейна за запястье, и тот, вздрогнув, оглянулся и увидел, что глаза медика горят, что он смотрит на
собрание с настороженностью Синдбада, приближающегося к добыче.

"Рассчитайте грузовое пространство в трюме номер один!"

Этот удивительный приказ, отданный шёпотом, потряс Дэйна настолько, что он подчинился. Трюм номер один... теперь там было три отделения, и грузовое пространство...
Он осознал, что на какое-то время вырвался из сети, сотканной ритмом барабана, гулом голосов, кивками голов. Он облизнул губы. Так вот как это работает! Он
часто слышал, как Тау говорит о самогипнозе в таких условиях, но впервые
понял, что это значит.

Из ниоткуда появились двое мужчин, на тёмных телах которых не было ничего, кроме чёрных юбок до колен и хвостов, чёрных хвостов с пушистыми белыми кончиками, которые равномерно покачивались в такт их шагам. Их головы и плечи были скрыты прекрасно выделанными и полувсадническими головами животных, с полуоткрытыми пастями и двойными парами изогнутых клыков. Чёрно-белый полосатый мех и остроконечные уши не были ни собачьими, ни кошачьими, а представляли собой странную комбинацию того и другого.

Дэйн пробормотал себе под нос две торговые формулы и попытался придумать
отношение самантинских каменных монет к галактическим кредитам. Только на этот раз его защита не сработала. Из-за двух шаркающих танцоров выскочило что-то на четырёх лапах. Существо, похожее на собаку и кошку, было не просто головой; это было гибкое, грациозное тело длиной в восемь футов, а красные глаза на остроухой голове принадлежали уверенному в себе убийце. Он шёл без оглядки, лениво, высокомерно,
покачивая хвостом с белой кисточкой. И когда он достиг середины
террасы, то вскинул голову, словно бросая вызов. Но из его пасти вырвались слова:
между этими изогнутыми клыками, слова, которые Дейн, возможно, не понимал, но которые, несомненно, имели значение для мужчин, кивавших в такт гипнотизирующей мелодии «да-да-да»...

 «Прекрасно!» — Тау искренне восхитился, и его глаза стали почти такими же дикими, как у говорящего зверя, когда он наклонился вперёд, уперев кулаки в колени.

 Теперь животное тоже танцевало, его лапы двигались в такт музыке, задаваемой слугами в масках. Должно быть, это человек в шкуре животного. Но Дейн с трудом мог в это поверить. Иллюзия была слишком совершенной. Его собственные руки опустились
ножны с ножом на поясе. Из уважения к местным обычаям они оставили свои электрошоковые жезлы во дворце, но нож на поясе был общепринятым элементом одежды. Дейн незаметно вытащил клинок, приставил его острием к ладони и с силой вонзил в неё. Это был ещё один способ Тау разрушить заклинание. Но бело-чёрное существо продолжало танцевать; его очертания не размывались, превращаясь в человеческие.

Он продолжал петь высоким голосом, и Дейн заметил, что те из
зрителей, кто сидел ближе всего к стульям, на которых теперь сидели Асаки и капитан,
смотрел главный рейнджер и офицер пространства. Он чувствовал, Тау напряженной рядом
его.

"Надвигается беда...." Предупреждение от Тау был малейший нить
звук. Дэйн заставил себя отвести взгляд от раскачивающейся кошки-собаки, чтобы
вместо этого посмотреть на певцов, которые теперь украдкой поглядывали на своего лорда и
на его гостя. Землянин знал, что между Рейнджером и его людьми существовали феодальные узы.
Рейнджер и его люди. Но предположим, что это было противостояние между Лумбрило и
Асаки — чью сторону приняли бы эти люди?

 Он наблюдал, как рука капитана Джеллико скользит по его колену, пальцы
опускаюсь на расстояние касания рукояти ножа. И рука Вождя Рейнджеров.
Рука Рейнджера, безвольно свисающая сбоку, внезапно сжалась в кулак.

- Итак! Тау с шипением произнес это слово. Он двигался с уверенной скоростью.
Теперь он прошел между стульями, чтобы противостоять танцующей кошке-собаке. И все же он
не смотрел на это странное существо и его сопровождающих. Вместо этого он вскинул руки вверх, словно защищаясь — или, может быть, приветствуя — что-то на склоне горы, и закричал:

"_Ходи, элдама! Ходи!_"

Все, кто был на террасе, как один, повернулись и посмотрели на склон. Дейн
Он вскочил на ноги, держа нож так, словно это был меч. Хотя он и не пытался понять, какую пользу может принести его жалкая длина против этой огромной туши, медленно приближающейся к ним с царственным видом.

 Серо-чёрный хобот изогнулся вверх между огромными бивнями из слоновой кости, уши широко раскрылись, когда массивные лапы захрустели по вулканической почве. Тау двинулся вперёд, всё ещё подняв руки, явно в знак приветствия. Этот хобот тянулся к небу, словно в
приветствии человеку, которого можно было раздавить одной ногой.

"_Ходи, элдама!_" Во второй раз Тау окликнул слона-монстра,
и хобот поднялся в безмолвном приветствии от одного повелителя земли к другому.
другого, в котором он признал равного себе. Возможно, прошло уже тысячу лет с тех пор, как человек и слон стояли так, и тогда между ними были только война и смерть. Теперь же царил мир, и поток силы перетекал от одного к другому. Дейн почувствовал это, увидел, как люди на террасе тоже отпрянули от невидимой связи между лекарем и быком, которого он так явно призвал.

Затем Тау резко хлопнул в ладоши, и люди затаили дыхание от удивления. Там, где стоял огромный бык, не было ничего, кроме камней на солнце.

Когда Тау развернулся лицом к кошачьей собаке, у этого существа тоже не было материи
. Ибо перед ним было не животное, а человек, маленький, худощавый человек, чьи губы
оскалились в оскале. Сопровождавшие его жрецы отступили.
отступили, оставив космонавта и знахаря наедине.

- Магия Ламбрило велика, - спокойно сказал Тау. «Я приветствую Лумбрило из
Хатки». Его рука взметнулась в мирном жесте.

 Оскал исчез, когда мужчина взял себя в руки. Он стоял
обнажённый, но в нём чувствовалось врождённое достоинство. И в нём была сила.
то достоинство, сила и гордость, перед которыми даже более внушительный физически главный рейнджер мог бы отступить.

 «У тебя тоже есть магия, чужеземец, — ответил он. — Где сейчас бродит эта твоя длиннозубая тень?»

 «Там, где когда-то бродили люди Хатки, Лумбрило. Потому что именно люди твоей крови давным-давно охотились на эту мою тень и сделали её своей добычей».

— «Чтобы теперь у него был кровный долг перед нами, чужеземец?»

«Это ты сказал, а не я, могущественный человек. Ты показал нам одного зверя, я показал другого. Кто может сказать, кто из них сильнее, когда он выйдет?»
вперед из тени?

Ламбрило протопал вперед, его босые ноги почти бесшумно ступали по
камням террасы. Теперь он был всего на расстоянии вытянутой руки от
медика.

"Ты бросил мне вызов, человек с другого мира". Это был вопрос или
утверждение? Дэйн задумался.

"Почему я должен бросать тебе вызов, Ламбрило? У каждой расы своя магия. Я
пришёл не для того, чтобы сражаться. — Его взгляд не отрывался от взгляда Хаткана.

"Ты бросил мне вызов. — Лумбрило отвернулся, а затем оглянулся через
плечо. — Сила, на которую ты полагаешься, может стать сломанным посохом,
Чужеземец. Помни мои слова в то время, когда тени станут материей, а материя — тончайшей из теней!




III


«Ты действительно могущественный человек!»

Тау покачал головой в ответ на эту вспышку Асаки.

"Не так, сэр. Ваш Лумбрило — могущественный человек. Я воспользовался его силой, и вы видели результат.

«Не отрицай этого! То, что мы видели, никогда не существовало в этом мире».

Тау перекинул через плечо ремень походного мешка. «Сэр, когда-то люди вашей крови, люди, породившие ваш род, охотились на слонов. Они забирали их бивни в качестве добычи, питались их плотью — да, и умирали под
топтал их ногами, когда им не везло или они были неосторожны. Так что в вас есть то, что даже сейчас может пробудиться, чтобы вы вспомнили _элдаму_ во всей его мощи, когда он был королём стада и не боялся ничего, кроме копий и хитрости маленьких, слабых людей. Лумбрило уже пробудил ваш разум, чтобы вы увидели то, что он хотел, чтобы вы увидели.

 — Как он это делает? — просто спросил другой. «Неужели это магия, что мы видим перед собой не Лумбрило, а льва?»

«Он плетет своё заклинание с помощью барабанов, песнопений, внушений, которые он навязывает вашему разуму. И, сотворив своё заклинание, он не может
ограничьтесь только той картиной, которую он предлагает, если древние расовые воспоминания
возродятся. Я просто использовал инструменты Лумбрило, чтобы показать вам ещё одну картину, которую ваш народ когда-то хорошо знал.

— И тем самым нажил себе врага, — Асаки стоял перед полкой с очень современным оружием. Теперь он сделал свой выбор — серебряную трубку с прикладом, изогнутым под плечо человека. — Лумбрило не забудет.

Тау коротко рассмеялся. «Нет, но ведь я просто сделал то, что вы хотели,
не так ли, сэр? Я навлек на себя вражду опасного человека,
и теперь вы надеетесь, что я буду вынужден в целях самообороны устранить его.
— Твой путь.

Хаткан медленно повернулся, положив оружие на предплечье. — Я этого не отрицаю, космонавт.

— Тогда дела здесь действительно серьёзные...

— Они настолько серьёзные, — перебил Асаки, обращаясь не только к Тау, но и к другим инопланетянам, — что то, что произойдёт сейчас, может означать конец Хатки, которую я знаю. Лумбрило — самая опасная дичь, с которой я когда-либо сталкивался в своей жизни охотника. Он уйдёт, или мы обнажим его клыки — иначе всё, чем я являюсь, всё, что я с таким трудом построил здесь, будет разрушено. Чтобы сохранить это, я использую любое оружие.

— И теперь я — твоё оружие, которое, как ты надеешься, будет таким же эффективным, как и этот игломет, который ты носишь с собой. — Тау снова рассмеялся, но без особого веселья. — Будем надеяться, что я окажусь таким же действенным.

 Джеллико вышел из тени. Было чуть больше часа ночи, и в углах оружейной ещё держалась серость уходящей ночи.
Он намеренно встал перед оружейными полками и выбрал бластер с коротким стволом. Только когда он взял его в руки, он взглянул на хозяина.

 «Мы пришли в гости, Асаки. Мы ели хлеб и соль под этой крышей».

— На моём теле и моей крови, — мрачно ответил Хаткан. — Я
сойду в черноту Сабры раньше тебя, если пламя смерти
будет против нас. — Он выхватил нож из-за пояса и протянул
Джеллико рукоять. — Моё тело станет стеной между тобой и тьмой,
капитан. Но пойми и это: для меня то, что я делаю сейчас, важнее
жизни любого человека. Лумбрило и зло, стоящее за ним, должны быть искоренены.
 В моём приглашении не было подвоха!

 Они стояли лицом к лицу, равные по росту и авторитету, и это
что-то неопределимое, что делало их обоих хозяевами в своих собственных
разных мирах. Затем Джеллико протянул руку и коснулся кончиками пальцев
рукояти обнажённого клинка.

"Это не было обманом," — признал он. "Я знал, что ты сильно нуждаешься в этом, когда пришёл на «Королеву»."

Поскольку и капитан, и Тау, казалось, смирились с ситуацией, Дэйн,
не совсем понимая всего этого, был готов последовать их примеру. И
на данный момент у них не было в планах ничего большего, чем посетить заповедник Зобору
.

Они отправились на флиттере - Асаки, один из его пилотов-Охотников и трое
«Королева» поднималась над горным хребтом позади крепости-дворца и
направлялась на север, навстречу восходящему солнцу, которое пылающим
шаром поднималось на востоке. Внизу простиралась суровая земля —
скалы и вершины, глубокие фиолетовые тени, отмечающие прожилки расщелин.
Но всё это быстро осталось позади, и они летели над морем зелени,
множеством оттенков зелёного, с жёлтым, голубым и даже красным,
пронизывающими общий зелёный ковёр верхушек деревьев. Ещё одна
цепь возвышенностей, а затем открытая местность, заросли высокой травы, уже выжженной
солнцем. Здесь была река, безумная, извилистая
Поток, временами почти сворачивающийся в кольцо.

Снова изрезанная земля, земля, так сильно пострадавшая от доисторических извержений,
что превратилась в гротескный кошмар из разрушенных эрозией обнажений горных пород и
плато. Асаки указал на восток. Там виднелось тёмное пятно, расширяющееся
в огромный клин.

"Болото Мигра. Оно ещё не исследовано."

— Вы могли бы нанести это на карту с воздуха, — начал Тау.

 Главный рейнджер нахмурился.  — Четыре флаера были потеряны при попытке
это сделать.  Связь прерывается, когда они пересекают последний горный хребет
на востоке.  Это какое-то вмешательство, которое мы пока не
пойми. Майгра - это место смерти; позже мы, возможно, сможем путешествовать
вдоль его границы, и тогда ты увидишь. Итак ... " он говорил с пилотом в
свой язык и махать крыльями вверх-нос под углом, как они
перелезли через высокий пик, что они еще видели в этой горной
земли, чтобы достичь, наконец, страной, открытой траве, усыпанной мелкой лесной
стоит. Джелико одобрительно кивнул.

"Зобору?"

"Зобору", - согласился Асаки. "Мы пойдем к северной оконечности заповедника
. Я хочу показать вам насесты фасталов. Это их
Сезон гнездования, и это зрелище вы надолго запомните. Но мы полетим на восток; по пути мне нужно проверить две станции рейнджеров.

После того как они покинули вторую станцию, флаер развернулся
дальше на восток, снова поднимаясь над грядой холмов, чтобы увидеть
одно из недавно открытых чудес, о котором сообщили сотрудники последней
станции, — кратерное озеро.

И флиттер скользнул вниз по воде насыщенного изумрудного цвета,
заполнявшей кратер от одной каменной стены до другой, без пляжа у
подножия этих отвесных скал. Когда машина поднялась, чтобы
Дэйн, стоявший у дальней стены, напрягся. Одной из его обязанностей на борту «Королевы» было пилотирование флиттера во время полётов по планете. И с тех пор, как они взлетели в то утро, он неосознанно летел вместе с хатканским пилотом, предугадывая каждое изменение или настройку управления. Теперь он почувствовал, что флиттер вяло реагирует на сигнал о подъёме, и инстинктивно потянулся к рычагу подачи энергии.

Они поднялись на холм и оказались выше опасной скалы. Но
машина не реагировала должным образом. Дейну не нужно было смотреть на
быстро двигающиеся руки пилота подсказывали, что они попали в беду. И его
легкое беспокойство переросло во что-то другое, когда флиттер снова начал снижаться
нос. Перед ним, капитан jellico в заерзал на месте, и датчанин
знал, что он тоже был предупрежден.

Теперь пилот погрузился регулятор мощности на головку против
пульт управления. Но нос флайтера повел себя так, словно он был перегружен или притягивался магнитом к камням внизу. Несмотря на все усилия пилота, он не мог удержать его в горизонтальном положении. Их тянуло к земле, и все, что мог сделать пилот, — это отсрочить неизбежное
крэк-ап. Хаткан поворачивал машину на север, чтобы избежать того, что лежало внизу.
здесь длинный рукав болота Мигра обхватывал подножие
горы.

Главный рейнджер говорил в микрофон устройства связи, в то время как пилот
продолжал бороться с притяжением, которое тянуло их вниз. Теперь
маленькая машина находилась ниже уровня вулканического пика, который окружал
озеро, и гора лежала между ними и заповедником.

Асаки приглушённо вскрикнул, хлопнул по переговорному устройству и заговорил в микрофон
более резко. Было очевидно, что он не получил результатов
он хотел. Затем, быстро оглядевшись, он отдал приказ:

«Пристегните ремни!»

Его спутники-земляне уже пристегнули широкие ремни,
предназначенные для защиты от ударной волны. Дейн увидел, как пилот нажал кнопку, чтобы выпустить подушки безопасности. Несмотря на бешено колотящееся сердце, небольшая
часть его мозга распознала мастерство противника, когда Хаткан взял курс на
посадку на относительно ровном участке из песка и
гравия.

Дэйн поднял голову, прикрываясь скрещенными руками. Шеф Рейнджеров.
Рейнджер был занят пилотом, который безвольно лежал, прислонившись к панели управления.
Капитан Джеллико и Тау уже расстегивали пряжки своих
защитных ремней. Но один взгляд на переднюю часть флиттера подсказал
Дейну, что он не поднимется в воздух без капитального ремонта.
 Нос флиттера был завален назад, полностью закрывая обзор.
 Однако пилот совершил чудесное безопасное приземление, учитывая
местность.

Десять минут спустя, когда пилот пришёл в себя, а рана на его голове была перевязана, они провели военный совет.

"Связь тоже была отключена. У меня не было возможности доложить до того, как
— крушение, — прямо сформулировал Асаки. — И наши исследовательские группы
ещё не нанесли на карту эту сторону хребта; у неё плохая репутация
из-за болот.

Джеллико с обречённым видом окинул взглядом возвышенности к западу от них.
"Похоже, нам придётся взбираться.

— Не здесь, — поправил его главный рейнджер. — Через район кратерного озера
пешком не пройти. Мы должны двигаться на юг вдоль края горной местности, пока не найдём подходящий путь в заповедник.

 — Ты, кажется, уверен, что нас не спасут, если мы останемся здесь, — заметил Тау. — Почему?

— Потому что я склонен полагать, что любой вертолёт, который попытается добраться до нас, может столкнуться с теми же проблемами. Кроме того, они не могут нас засечь. Пройдёт по меньшей мере день, прежде чем они начнут считать нас пропавшими без вести, а потом им придётся прочёсывать всю северную часть заповедника; здесь недостаточно людей — я могу привести множество причин, Медик.

"Одним из которых может быть саботаж?" спросил Джелико.

Азаки пожал плечами. "Возможно. Меня не любят в некоторых кругах. Но здесь может произойти
также что-то фатальное для флиттеров, как и над Майгрой. Мы
думал, что Кратер Лейк-Дистрикт благополучно миновав влияние болото, но
может быть, это не так".

Но вы рискнули так над ним, Дэйн подумал, что, хотя он
не стал комментировать вслух. Было ли это еще одной попыткой Главного рейнджера
вовлечь их в какие-то свои личные неприятности? Хотя
намеренно разбить флиттер и отправить их всех пешком в эту
пустыню было довольно решительным шагом.

Асаки начал выгружать из флайтера аварийные запасы. У каждого из них
был рюкзак. Но когда пилот, пошатываясь, подошёл к
Он достал набор ремней из стазиса, и Джеллико начал их разматывать.
Главный рейнджер покачал головой.

"Боюсь, что из-за того, что питающий луч перекрыт горами, они больше не сработают."

Джеллико бросил один из них на смятый нос флайтера и нажал на кнопку кончиком ствола игломета.  Затем он бросил камень в свисающий ремень. Камень приземлился, унося с собой широкую защитную полосу
на землю. То силовое поле, которое должно было отразить ракету
не сработало.

"О, прекрасно!" Тау открыл свою дорожную сумку, чтобы упаковать концентраты. Затем он
Он криво улыбнулся. «Мы не подписывались на лицензии на убийство, сэр. Вы платите наши штрафы, если мы вынуждены прострелить что-то, что мешает нам пройти?»

К удивлению Дейна, главный рейнджер рассмеялся. «Теперь вы за пределами заповедника,
медик Тау. Правила не распространяются на дикие земли. Но я бы предложил нам
поискать пещеру до наступления ночи».

— Львы? — спросил Джеллико.

 Дейн, вспомнив черно-белого зверя, которого представил Лумбрило,
не обрадовался этой мысли. У них было — он переводил взгляд с одного на другого, проверяя
оружие, — игломет, который был у Асаки, и еще один, который пилот повесил на пояс.
ремень для переноски перекинут через плечо. Тау и капитан оба были
вооружившись бластерами и он произошел пожар Ray и усилие лезвия, оба
рассматривается стрелковое оружие, но достаточно смертоносный, возможно, даже гасят Льва
энтузиазм к делу.

- Львы, грац, скальные обезьяны, - Азаки застегнул горловину своей дорожной сумки.
- Все они охотники или убийцы. Грифы посылают разведчиков, и они достаточно велики
и грозны, чтобы у них не было врагов. Львы охотятся с умом
и мастерством. Обезьяны опасны, но, к счастью, они не могут молчать,
когда чуют добычу, и предупреждают об этом.

Когда они поднимались по склону от флайтера, Дейн, оглянувшись, увидел, что, возможно, Асаки был прав, считая, что им лучше попытаться помочь себе самим, а не ждать спасения. Если отбросить оправдание в виде страха перед очередным взрывом, то можно было заметить, что повреждённый флайтер не оставил заметных следов на земле. Чем выше они поднимались, тем меньше он выделялся на фоне окружающих его камней.

Он немного отстал и, когда поспешил догнать остальных, увидел, что
Джеллико стоит, приставив к глазам бинокль, и направляет
они направились к той тени, что обозначала болото. Когда молодой космонавт
догнал его, капитан опустил бинокль и сказал:

«Возьми свой нож, Торсон, и поднеси его к тому камню — вон тому».
Он указал на округлую чёрную выпуклость, торчащую из земли чуть в стороне от их пути.

Дэйн повиновался, но нож в его руке дрогнул. И когда он в изумлении разжал руку, сталь плотно прижалась к камню.

"Магнитная!"

"Да. Это может объяснить нашу аварию. А также это." Джеллико протянул полевой компас, чтобы показать, что его стрелка полностью сошла с ума.

«Мы можем использовать сам горный хребет в качестве ориентира», — сказал Дейн с большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле.

"Верно. Но у нас могут возникнуть проблемы, когда мы снова направимся на запад." Джеллико
позволил линзам свободно болтаться на шнурке у него на шее. «Если мы потерпели крушение намеренно, — его губы сжались, и старый ожог от бластера на щеке натянулся, как и его челюсть, — то кто-то ответит на множество вопросов — и быстро!»

«Главный рейнджер, сэр?»

«Я не знаю. Я просто не знаю!» — капитан хмыкнул, поправил рюкзак и пошёл дальше.

Если удача отвернулась от них раньше, то теперь она им улыбнулась. Асаки
До захода солнца они обнаружили пещеру, расположенную недалеко от горного ручья. Рейнджер принюхался к воздуху перед тёмным входом, пока пилот «Охотника» снимал снаряжение и полз вперёд на четвереньках, задрав голову и раздув ноздри, чтобы тоже почувствовать запах, исходящий из пещеры.

 Запах? Это было скорее зловоние, достаточно сильное, чтобы у инопланетянина скрутило живот. Но Охотник оглянулся через плечо
и ободряюще кивнул.

"Лев. Но старый. По крайней мере, не здесь в ближайшие пять дней."

"Достаточно хорошо. И даже запах старого льва отпугнёт горных обезьян. Мы
«Приберись немного, и тогда мы сможем спокойно отдохнуть», — таков был комментарий его начальника.


 Убрать было легко, так как хрупкая подстилка из сухого папоротника и травы, которую оставил зверь, быстро сгорела, очистив всё огнём и дымом.
 Когда они выгребли золу ветками, Асаки и Нимани принесли
пригоршни листьев, которые они смяли и бросили на пол, распространив
ароматный запах, который прогнал большую часть вони.

Дейн, подойдя к ручью, чтобы наполнить фляги, случайно наткнулся на небольшой пруд,
покрытый гладким жёлтым песком. Хорошо зная, что
Терранин осторожно исследовал странные ловушки, в которые можно было попасть в чужом мире, и взбалтывал воду палкой. Не заметив ни водяного насекомого, ни любопытной рыбки, он снял сапоги, закатал штаны и забрался в воду. Вода была прохладной и освежающей, но он не осмеливался пить её, пока не добавил очиститель. Затем, связав наполненные фляги ремнями, он надел сапоги и поднялся в пещеру, где Тау ждал его с таблетками для очистки воды.

Полчаса спустя Дейн сидел, скрестив ноги, у костра и поворачивал вертел.
Асаки принёс с собой трёх маленьких птичек. Стопа, оказавшаяся ближе к огню, начала покалывать, и он снял ботинок; его скрюченные пальцы на ногах, казалось, внезапно увеличились вдвое. Он широко раскрытыми глазами смотрел на эти самые пальцы, опухшие, красные и всё более болезненные на ощупь, когда Нимани присел рядом с ним на корточки, внимательно осмотрел его ногу и приказал снять второй ботинок.

«Что это?» — Дейн обнаружил, что снять второй ботинок само по себе было небольшой
пыткой.

 Нимани вырезал из палки крошечные щепки, едва ли толще иглы.

«Песчаный червь откладывает яйца в плоть. Мы сжигаем их, иначе у тебя будет болеть нога.»

«Сжигаем их!» — эхом отозвался Дейн и сглотнул, наблюдая, как Нимани
подносит щепку к огню.

 «Сжигаем их, — твёрдо повторил хаткан. — Сжигаем сегодня, завтра будет больно, но скоро всё пройдёт. Если не сжечь — будет очень плохо».

Дейн с сожалением приготовился расплачиваться за последствия своего первого столкновения с неприятными сюрпризами, которые могла преподнести Хатка.




IV


Дейн угрюмо смотрел на свои пульсирующие болью ноги. Операции Нимани с горящими щепками было тяжело переносить, но он терпел их без
опозорился перед хатканцами, которые, похоже, сочли такое происшествие
просто еще одним дорожным происшествием. Теперь, когда мазь Тау успокоила
худшее из последствий, землянину дали время поразмыслить
над собственной глупостью и тем фактом, что теперь он может оказаться обузой для
вся вечеринка на следующее утро.

"Это странно...."

Дейн, погрузившись в свои страдания, вздрогнул, увидев, что
медик стоит на коленях перед их рядами фляг, держа пузырёк с
очистителем воды на свету костра для более тщательного осмотра.

«Что случилось?»

"Мы должны ударить довольно сильно бухать там. Некоторые из этих
таблетки порошок! Должны догадаться, о Часть, чтобы добавить".С наконечником
его лезвие ножа Тау царапины небольшое количество фрагментов таблеток в каждом
ожидание в столовой. "Что должна сделать это. Но если на вкус вода немного
Горький, Не позволяйте этому беспокоить вас".

«Горькая вода, — подумал Дейн, пытаясь согнуть всё ещё опухшие пальцы на ногах, —
это будет наименьшим из его утренних забот». Но он решил, что на рассвете наденет сапоги и будет держаться на ногах,
пока держатся остальные, чего бы это ему ни стоило.

И когда они отправились в путь вскоре после рассвета, желая пройти как можно дальше до наступления жарких часов, когда им придётся отдыхать, дорога была не слишком трудной. Ноги Дейна были чувствительны к прикосновениям, но он мог ковылять в хвосте процессии, и только Нимани прикрывал его сзади.

 Перед ними лежали джунгли, и они начали расчищать себе путь. Дейн по очереди с остальными выполнял эту работу, радуясь, что
прокладывание пути через густую растительность замедляет их
ход, и он может идти с той же скоростью — если не с комфортом, то за счёт силы воли.

Но песчаные черви были не единственной проблемой, с которой можно было столкнуться на
Хатке. Через час капитан Джеллико стоял, обливаясь потом, и свободно выражал свои мысли на пяти разных языках, в то время как Тау и Нимани работали в команде с ножами для снятия шкур. Они не сдирали кожу с космического путешественника, но местами были близки к этому, вырезая из его руки и плеча колючки. Капитану не повезло: он споткнулся и упал в объятия очень недружелюбного куста.

Дэйн осмотрел поваленное дерево в поисках признаков враждебной дикой природы и
Затем он положил одеяло между собой и деревом в качестве защитной подушки, прежде чем сесть. Эти деревья были не высокими гигантами настоящих лесов, а скорее огромными кустами, которые превратились в стены из переплетённых лиан. Яркие цветы были пятнами насыщенных цветов, а насекомых было слишком много. Дейн попытался подсчитать свои прививки и понадеялся на лучшее. В тот момент он
подумал, зачем кому-то понадобилось бы посещать Хатку, не говоря уже о том, чтобы платить за это астрономическую сумму. Хотя он мог предположить, что
плюшевые сафари устроил для платящего клиента может быть выполнен на довольно
различных линий от собственных настоящий поход.

Как _could_ трекер найти свой путь через это? С циркулем
в придачу выкидывать сумасшедшие трюки! Джелико знал, что компасы
были неисправны, но капитан беспрекословно следовал указаниям Азаки, так что
он должен доверять лесному ремеслу Рейнджера. Но Дэйну хотелось, чтобы они убрались подальше.
снова на склоне горы.

Время мало что значило в этом зелёном мраке. Но когда они
прошли дальше и снова увидели каменные стены, солнце говорило о том, что уже наступил вечер.
после части дня. Они укрылись передохнуть под поникшими
ветвями одного из последних деревьев.

"Потрясающе!" Джелико, с оторванной рукой на перевязи через грудь, спускался
по склону с более высокой точки, где он пользовался линзами для определения расстояния
. "Мы нанесли удар прямо поперек и отрезаем примерно в десяти милях к этому
джунгли пробежку. Теперь я верю всему, что слышал о способности вашего народа
пересекать дикую местность и не терять свои встроенные «опорные балки», сэр.
 Признаюсь, я питал здоровые сомнения.

Азаки рассмеялся. "Капитан, я не подвергаю сомнению вашу способность перемещаться из мира в мир
или то, как вы научились налаживать торговлю со странностями
как с людьми, так и с нелюдьми. Каждому свое тайна. На "хатка" каждый
мальчик, прежде чем он станет мужчиной, должен научиться ориентироваться в джунглях, и с
нет инструментов, чтобы помочь ему, только то, что лежит здесь". Он коснулся своим
большим пальцем лба. "Итак, на протяжении поколений мы развивали наш
инстинкт самонаведения. Те, кто этого не сделал, тоже не дожили до того, чтобы стать отцами других
людей, у которых могло быть такое же недостающее качество. Мы — гончие, которые могут идти по следу,
а мы мигрантов, которые лучше, чем компас в пределах наших собственных
органов".

"Теперь мы снова взбираться?" Тау обследованы перед ними путь
критически.

"Не в этот час. Это солнце на восходящих склонах может поджарить кожу человека.
если бы он прикоснулся к любой скале. Мы ждем ....

Ожидание хатканцев было шансом выспаться. Они свернулись калачиком на своих
лёгких одеялах. Но трое космонавтов не могли уснуть. Дейн
хотел бы снять ботинки, но боялся, что не сможет их надеть; и по тому, как капитан поёрзал, Дейн понял, что
Джеллико тоже было больно. Тау сидел тихо, уставившись в пустоту, которую не видел Дейн, если не считать высокой скалы, торчавшей из склона, как палец, указывающий в небо.

"Какого цвета эта скала?"

Удивлённый Дейн присмотрелся к каменному пальцу. Для него она была того же цвета, что и большинство других скал, выветренная, чёрная, которая при определённом освещении казалась покрытой коричневатой плёнкой.

— Чёрный или, может быть, тёмно-коричневый?

Тау посмотрел мимо него на Джеллико. Капитан кивнул.

"Я бы согласился с этим."

Тау на мгновение прикрыл глаза ладонями, и его губы зашевелились, словно
он считал. Потом убрал руки и уставился вверх по склону. Дэйн
наблюдал, как медленно моргают веки медика. - Ничего, кроме черного или коричневого?
Тау нажал.

- Нет. Джелико оперся поврежденной рукой о колени, наклонившись вперед,
так пристально глядя на указанный камень, как будто ожидал, что он примет какой-нибудь
гораздо более пугающий вид.

«Странно», — сказал Тау сам себе, а затем быстро добавил: «Конечно, ты прав. Солнце может сыграть злую шутку с глазами».

Дэйн продолжал смотреть на палец. Возможно, яркий солнечный свет мог сыграть злую шутку, но он не видел ничего странного в этом грубом наросте. И
Поскольку капитан не задавал вопросов Тау, он и сам не хотел
этого делать.

Прошло, наверное, с полчаса, и медик с Джеллико
поддались тишине, жаре и собственной усталости, когда Дейн заметил
движение наверху склона. Пульсация в ногах усилилась, когда
ему нечем было занять свой разум, кроме собственных проблем, и он
сидел лицом к скале.

Неужели это было то, что Тау видел раньше? То быстрое движение сбоку от грубого
столба? Но если так, то почему возник вопрос о цвете? Вот оно
снова! И теперь, сосредоточив всё своё внимание на этой точке,
терранин различил очертания головы — настолько гротескной, что она могла
быть порождением воображения колдуна Лумбрило. Если бы Дейн не видел
подобного на трёхмерных снимках в коллекции капитана Джеллико, он бы
подумал, что его глаза играют с ним злую шутку.

Это была голова в форме пули, украшенная двумя огромными торчащими ушами,
заострённые кончики которых с пучками шерсти выступали далеко за пределы
черепа. Круглые глаза глубоко сидели в впалых глазницах. Рот был
Свиная морда, из которой свисал фиолетовый язык, хотя остальная часть этой
горгульи была очень похожа по цвету на скалу, на которой она наполовину
лежала.

Дэйн не сомневался, что скальная обезьяна подглядывала за маленьким лагерем.
Услышав рассказы об этих полуразумных животных — самых
разумных местных обитателях Хатки, — большинство из которых касалось их
зловещих особенностей, Дэйн встревожился. Этот притаившийся
зверь мог быть разведчиком из какой-нибудь стаи. А стая горных обезьян, если ей удавалось застать жертву врасплох, была грозным противником.

Азаки пошевелился, сел. И эта круглая голова наверху повернулась, чтобы следить за каждым движением
Главного рейнджера.

"Наверху ... у скалы-пальца ... справа.."..Дэйн держал его голос
близко до шепота. Когда он увидел, как внезапно напряглись мышцы на обнаженных плечах
хатканца, он понял, что тот услышал и
понял.

Только, если Асаки была замечена рок-обезьяна, он не предал его
знания. В Khatkan плавно встал на ноги. Затем одна из этих ног
разбудила Нюмани, мгновенно разбудив человека, привыкшего к дикой природе
.

Дэйн скользнул рукой по стволу дерева и коснулся Джелико,
Он увидел, как серые глаза капитана открылись с той же осознанностью. Асаки
поднял свой игломет. С оружием в руке он развернулся и выстрелил почти одним
движением. Это был самый быстрый выстрел, который Дейн когда-либо видел.

 Голова горгульи оторвалась от скалы, а затем повернулась в сторону,
когда её тело, каким-то образом смутно напоминающее человеческую форму,
упало и безвольно растянулось на склоне.

Хотя у мёртвой каменной обезьяны не было возможности развязать язык, сверху донёсся
крик, похожий на кашель, глубокий, как у галки. Спустившись по крутому склону
инклайн столкнулся с круглым белым мячом, отскочившим от поверженной туши
обезьяна взмыла в воздух, ударилась и разорвалась в нескольких футах от него
.

- Назад! Одной рукой Азаки отбросил Джелико, своего ближайшего соседа, кувырком
обратно в джунгли. Затем Главный рейнджер направил поток игольчатых
лучей в остатки шара. Раздалось пронзительное, сладкое жужжание, когда красные
мотыльки, яркие, как расплавленная медь, в лучах солнца, взлетели на крыльях,
бьющихся слишком быстро, чтобы их можно было увидеть.

 Обломки гнезда испарились.  Но ни один скат-игла не мог надеяться
чтобы остановить всю эту ядовитую армию, которая, обезумев от ярости,
стремилась к любому теплокровному существу, находящемуся в пределах
досягаемости. Мужчины бросились в заросли, катаясь в густом слое
растительных останков на земле, в безумной спешке растирая по
телу влажный ил.

 Раскаленный огонь, гораздо более мучительный, чем
осколки, которые терзали Дэйна прошлой ночью, пронзил его между
плечами. Он перевернулся на
спину, отталкиваясь от земли, чтобы убить огненную осу и покрыть жало
охлаждающей плесенью. Крики боли подсказали ему, что он был не единственным
страдалец, когда все зарылись руками в склизкую массу под собой и шлепали
ею по своим лицам и головам.

"Обезьяны..." Этот крик насторожил людей в джунглях
внизу. Верные своей природе, скальные обезьяны, которые теперь спускались с холма, были
вызывающим кашлем, оповещая о своей атаке. И только
эта особенность их вида спасала намеченных жертв.

Обезьяны двинулись вперед, частично выпрямившись, неуклюжим бегом. Первые
Двое, быки ростом около шести футов, упали под огнем игломета Асаки.
Третий каким-то образом спасся, свернув влево, и налетел на
наклонился в сторону Дейна. Терранин вырвал свой силовой клинок, когда свиная
пасть широко раскрылась, обнажив зеленоватые клыки, и от ужасной вони,
исходившей от тела существа, у него перехватило дыхание.

 Когтистая лапа нетерпеливо вцепилась в него, соскользнув с покрытого слизью тела
как раз в тот момент, когда он поднял силовой клинок. В лицо ему ударило зловонное дыхание,
и он отшатнулся, когда тяжелое тело обезьяны обрушилось на него,
разрубленный оружием пополам. К тошнотворному ужасу Дэйна, лапы все еще цеплялись за него
, клыки все еще скрежетали, когда он откатился от искалеченного
тела и каким-то образом поднялся на ноги.

Рев бластера, двух бластеров, заглушил крики обезьян
когда Дэйн достал свой огненный луч, прислонился плечами к стволу дерева
и приготовился сражаться. Он выстрелил и увидел, как более мелкий и проворный
враг упал, пронзительно визжа. Затем на их мохнатых лапах
не осталось никого, хотя некоторые из тех, что лежали на земле,
ползли вперёд.
стараясь добраться до мужчин.

Дэйн стряхнул с ноги огненную осу. Он был рад, что дерево позади него
поддерживает его, потому что от запаха крови обезьяны, пропитавшей его от груди до
пят, и от вида крови на земле у него скрутило живот.

Когда он смог справиться с тошнотой, то выпрямился. К своему облегчению, он
увидел, что все остальные стоят на ногах и, кажется, не пострадали. Но
Тау, увидев молодого космонавта, ахнул и бросился к нему.

"Дэйн! Что они сделали?"

Его младший товарищ слегка истерично рассмеялся. "Не я..." Он вытерся полотенцем.
Он отряхнул окровавленные штаны от травы и вышел на солнечный свет.

 Нимани нашёл их в покрытом пеной ручье под миниатюрным водопадом, где быстрое течение не давало прятаться песчаным червям.  Они поспешно разделись, сначала очистив себя, а затем испачканную одежду, пока  Тау лечил их от укусов огненных ос. Он мало что мог сделать, чтобы облегчить отёк и боль, пока Асаки не принёс похожее на тростник растение, из которого, если его нарезать, выделялась липкая фиолетовая жидкость, которая высыхала на коже, превращаясь в смолу, — местное средство. Так, склеенные и заштукатуренные, они
Он выбрался из воды и приготовился провести ночь в углублении
между двумя нависающими скалами. Это, конечно, не так уютно, как пещера, но
своего рода крепость.

"А космические туристы, любящие кредиты, платят целое состояние за такую прогулку!"
— с горечью заметил Тау, наклонившись вперёд, чтобы одна из его
укушенных частей тела не соприкасалась со скалой под ним.

— Вряд ли из-за этого, — ответил Джеллико, и Дейн увидел, как Нимани ухмыльнулся
одной стороной рта, а другая его щека надулась и стала липкой и фиолетовой.

 — Мы не всегда встречаем обезьян и огненных ос в один и тот же день, —
— сообщил главный рейнджер. — Кроме того, гости заповедника носят пояс из шкуры
зверя.

Джеллико фыркнул. — Не думаю, что в противном случае вы получите повторные заказы от
клиентов! Что мы встретим завтра? Стадо газелей, бегущих в панике, или
что-то ещё более коварное и смертоносное?

Наймани встал и отошёл немного от их укрытия из камней. Он повернул
вверх по склону, и Дейн увидел, как раздулись его ноздри, как тогда, когда он
исследовал пещеру.

"Что-то мертво," — медленно сказал он. — "Что-то очень большое. Или же..."

Асаки спустился, чтобы присоединиться к своим людям. Он коротко кивнул, и Нимани
поскакал вниз по склону.

"Что это?" Jellico в спросил.

"Это может быть много вещей. Есть один такой надеюсь, что это не так," главный
Несколько уклончиво рейнджера ответить. "Я буду охотиться на лабблу - там был свежий след"
у ручья. Он отправился по их обратной тропе, чтобы вернуться полчаса спустя
тело его добычи было перекинуто через плечо. Он был
шкуры это когда Nymani побежал обратно.

"Ну?"

"Колодец смерти", поставленный охотником.

"Браконьеры?" Jellico в спросил.

Нюмани кивнул. Азаки продолжил свою работу, но в его темных глазах появился блеск.
Он рубил уверенными и опытными ударами. Затем он взглянул
на тень, простиравшуюся за скалами.

- Я тоже хотел бы посмотреть, - сказал он Нюмани.

Джелико встал, и заинтересованный Дэйн последовал за ним. Примерно через пять минут
никому из них не требовалось врожденной остроты обоняния, чтобы обнаружить присутствие
впереди что-то нечистое. Запах разложения был почти осязаем в
душном воздухе. И становилось все хуже, пока они не оказались на краю ямы.
Дейн поспешно отступил. Это было так же плохо, как и на поле боя с
обезьянами. Но капитан и два хаткана спокойно стояли, оценивая
ущерб, нанесённый браконьерами.

— Блеск, грац, худра, — прокомментировал Джеллико. — Бивни и шкуры — полный набор для торговли.

 Асаки с мрачным выражением лица отступил от ямы. — Однодневные детёныши, старые особи, самки — все вместе. Они убивают без разбора и оставляют тех, кого не хотят освежевать.

 — Тропа, — Нимани указал на восток. "Ведет к болоту Майгра".

"Болота!" Азаки был потрясен. "Они, должно быть, сошли с ума!"

"Или знают об этой стране больше, чем ваши люди", - поправил Джелико.

"Если браконьеры могут проникнуть в Майгру, то и мы можем последовать за ними!"

"Но не сейчас", - мысленно запротестовал Дэйн. Конечно , Асаки не это имел в виду
_они_ должны были выслеживать преступников в болотах, которые Хаткан уже обозначил как
неисследованные смертельные ловушки!




V


Сев, Дейн широко раскрытыми глазами уставился в темноту. Горстка тлеющих углей, окружённых камнями, была центром их лагеря. Он наклонился к ним, сам не понимая, зачем это делает. Его руки дрожали, кожа была влажной от пота, хотя жара не было. И всё же теперь, когда он осознал, что на улице ночь, землянин не мог вспомнить кошмар, от которого только что очнулся, хотя его не покидало растущее беспокойство, которое он не мог объяснить. Что бродило там в этой темноте? Шел по
на склоне горы? Слушал, подглядывал и ждал?

Дэйн вскочил на ноги, когда в тусклом свете
костра действительно появилась фигура. Тау стоял там, рассматривая его с трезвой пристальностью.

"Плохой сон?"

Молодой человек признал это кивком, отчасти против своей воли.

"Ну, ты не единственный. Помнишь что-нибудь из этого?"

С усилием Дэйн отвел взгляд от окружающей темноты. Это было так, как будто
страх, который заставил его проснуться, теперь воплотившийся, скрывался прямо там.

"Нет".Он потер сон посоловевшими глазами.

"Я тоже," Тау заметил. "Но оба из них должны были
на реактивной тяге".

"Я полагаю, можно было бы ожидать, чтобы иметь кошмары после вчерашнего." Датчанин
расширенный логическое объяснение, но в то же время что-то глубоко
внутри он отрицал каждое слово. Он знал кошмары раньше; никто
из них покинули этот послевкусием. И он не хотел возвращаться из сна
сегодня вечером. Потянувшись к куче дров, он подбросил их в огонь, пока Тау устраивался рядом.


- Есть кое-что еще ... - начал медик и замолчал.
Дэйн не стал давить на него. Молодой человек был слишком занят, борясь с растущим
желанием развернуться и направить огненный луч в эту тьму, чтобы поймать в его
испепеляющий взгляд той скрывающейся твари, которую он _чувствовал_ там, выжидающей своего часа.

Несмотря на все свои усилия, Дейн снова задремал перед рассветом, проснувшись
не отдохнувшим и, к своему тайному ужасу, не избавившимся от странной неприязни к окружающей их местности.

Асаки не предложил им преследовать браконьеров в болотах Мигры. Вместо этого главный рейнджер стремился двигаться в противоположном
направлении, найти путь через хребет к заповеднику, где он мог бы
собрать карательный отряд, чтобы разобраться с преступниками. Так они начали
подъем вверх, который уводил их прочь от промозглого зноя низин,
в выжженное пламя выжженных солнцем уступов наверху.

Солнце было ярким, слишком ярким, и теней оставалось немного. Еще
Дэйн, останавливаясь, чтобы экономно пить из фляги, не могу потерять, что
чувство посмотрел на него, отслеживалась. Рок обезьян? Какими бы хитрыми ни были эти звери, они не умели красться в полной тишине, чтобы
справиться с долгосрочным проектом. Может, лев?

 Он заметил, что Нимани и Асаки сегодня по очереди охраняли тыл, и что
каждый был начеку. И все же, как ни странно, никто из них не упомянул о тревоге,
которая, должно быть, была у всех на уме.

 Они поднимались по сухому склону, не найдя ни одного горного ручья, чтобы пополнить запасы воды. Все они были опытными путешественниками по дикой местности и растягивали глоток жидкости на долгий путь. Когда отряд остановился незадолго до полудня, фляги были еще наполовину полны.

"_Хау!_"

Они резко выпрямились, схватившись за оружие. Каменная обезьяна, её отвратительное тело отчётливо
виднеется здесь, она скачет, кашляет, плюётся. Асаки выстрелил с бедра, и
тварь завизжала, царапая грудь, откуда хлынула тёмная кровь,
и помчался к ним. Нюмани зарубил зверя, и они напряженно ждали
нападения племени твари, которое должно было последовать за
неудачным выпадом их разведчика. Но не было
ничего - ни звука, ни движения.

То, что последовало за этим, на мгновение заморозило их всех. Это искалеченное тело снова начало
двигаться, собралось воедино, поползло к ним. Дэйн знал, что это
было невозможно, чтобы существо могло жить с такими ранами. И всё же зверь приближался, опустив голову на сгорбленные плечи так, что
его слепые глаза были обращены к яркому солнцу, а он
подползла, чтобы добраться до человека, которого не могла видеть.

 «Демон!» — Нимани выронил игломет и прижался к камням.

 Когда тварь приблизилась, на их глазах произошло невозможное.
Зияющие раны закрылись, голова выпрямилась на почти невидимой
шее, глаза снова засияли жизнью, а из свиной пасти потекла слюна.

 Джеллико подобрал игломет, который выронил Нимани. С хладнокровием, которому Дэйн
завидовал, капитан выстрелил. И во второй раз каменная обезьяна
рухнула, разорванная на куски.

 Нимани закричала, и Дэйн попытался сдержать собственный крик ужаса.
протест. Мёртвая тварь, обретшая жизнь во второй раз, поползла, каким-то образом встала на ноги, исцелилась и пошла вперёд. Асаки, с зеленовато-бледным лицом, ступал неуклюже, словно каждый его шаг давался ему с трудом. Он выронил свой игломет. Теперь он поднял камень размером с его голову, высоко поднял его на руках, на которых вздулись мускулы. Он метнул камень, и Дейн не только услышал, но и увидел, как
снаряд попал в цель. Каменная обезьяна упала в третий раз.

 Когда одна из когтистых лап снова начала двигаться, Нимани сломался. Он
Он побежал, его крики эхом разносились в воздухе, а тварь поднялась, размахивая окровавленной головой. Если бы его ноги слушались,
Дэйн, возможно, последовал бы за хатканом. Но вместо этого он достал лучемёт и
направил его на ковыляющую тварь. Тау ударил по стволу.

 Лицо медика было бледным, в глазах читался тот же ужас. Но
он вышел вперёд, чтобы встретить этого монстра.

Тень на земле сгустилась, потемнела, обрела
форму. Пригнувшись, он стоял лицом к каменной обезьяне, его
задние лапы дрожали в ожидании смертельного прыжка, а прищуренные
зелёные глаза не отрывались от добычи. Это был чёрный
леопард.

 Крошечные движения его тела вперёд и назад стабилизировались, и он
выгнул спину, сбив обезьяну с ног. По склону покатился рычащий клубок из
ямок и шерсти — и исчез!

 Руки Асаки дрожали, когда он вытирал ими вспотевшее лицо. Джеллико
механически подготовил вторую обойму в игломете. Но Тау покачнулся,
и Дейн подпрыгнул, чтобы принять на себя его вес, когда тот
упал. Медик повис на нём лишь на мгновение, а затем с трудом
встал на ноги.

"Магия?" Голос Джеллико, как всегда сдержанный, нарушил тишину.

— Массовая галлюцинация, — поправил его Тау. — Очень сильная.

 — Как! — Асаки сглотнул и начал снова. — Как это было сделано?

 Медик покачал головой. — Не обычными методами, это точно.
 И это сработало на нас — на меня, — когда мы не были подготовлены. Я этого не понимаю!

Дэйн с трудом могла в это поверить. Он смотрел jellico в бега, где
клубок борющихся животных проката, увидел его рассматривать голую землю на
что никаких следов борьбы не осталось. Они должны принять объяснение Тау
это было единственное разумное объяснение.

Черты лица Асаки внезапно исказились от такой ярости, что Дэйн
понял, насколько хрупкой была с трудом созданная цивилизация Хатки.

"_Лумбрило!_" — Главный рейнджер произнёс это имя как проклятие. Затем с видимым усилием он взял себя в руки и подошёл к Тау, почти угрожающе нависая над невысоким медиком.

"Как?" — спросил он во второй раз.

"Я не знаю."

— Он попытается снова?

— Возможно, не так, как раньше…

Но Асаки уже оценил ситуацию и смотрел в будущее.

"Мы не узнаем, — выдохнул он, — что реально, а что нет."

— Есть ещё вот что, — предупредил Тау. — Нереальное может убить верующего так же быстро, как и реальное!

- Это я тоже знаю. В последнее время это случалось слишком часто. Если бы мы могли
только выяснить, как! Здесь нет ни барабанов, ни пения - никаких приемов, позволяющих
запутать разум человека, которые он обычно использует, чтобы вызвать своих демонов. Итак,
без Ламбрило, без его колдовских инструментов, как он заставляет нас видеть то, чего
нет?

- Это мы должны выяснить, и как можно скорее, сэр. Иначе мы затеряемся среди
нереального и реального.

- У тебя тоже есть сила. Ты можешь спасти нас! Азаки запротестовал.

Тау провел рукой по лицу. Очень мало нормального цвета лица
вернулось к его тонким, подвижным чертам. Он все еще опирался на руку Дэйна.
поддерживающая рука.

"Человек может сделать лишь так много, сэр. Сражаться с Лумбрило на его территории
изнурительно, а я не могу сражаться так часто."

"Но разве он не будет измотан?"

"Интересно..." Тау посмотрел за Хаткан на бесплодную землю, где
больше не было леопарда и каменной обезьяны. "Эта магия — сложная штука,
сэр. Он строится и подпитывается собственным воображением человека и его внутренними страхами.
Лумбрило, вызвавшему наши страхи, вообще не нужно стараться, но давайте
сами создадим то, что нападет на нас.

 — Наркотики? — спросил Джеллико.

Тау вздрогнул, и этого было достаточно, чтобы вырваться из слабой хватки Дейна. Его
Он потянулся к пакету с медикаментами, которые сам же и собрал, и его глаза округлились от удивления, а затем стали проницательными и настороженными.

"Капитан, мы продезинфицировали ваши порезы от шипов. Торсон, ваша мазь для ног... Но нет, я ничего не использовал..."

"Вы забываете, Крейг, что у всех нас были царапины после той драки с обезьянами."

Тау сел на землю. С лихорадочной поспешностью он распечатал свои медицинские
принадлежности, разложил несколько контейнеров. Затем он осторожно
открыл каждый из них, внимательно изучил содержимое на глаз, по
запаху и попробовал на вкус. Закончив, он покачал головой.

«Если с ними что-то сделали, мне понадобится лабораторный анализ, чтобы это обнаружить. И я не верю, что Ламбрило мог так ловко скрыть следы своей работы. Или он был за пределами планеты? Часто общался с инопланетянами?» — спросил он главного рейнджера.

 «По роду своей деятельности он не имеет права совершать космические путешествия, вступать в близкие отношения с инопланетянами. Я не думаю, лекарь, что он
выбрал бы ваши целебные вещества для своих проделок. Тогда у него была бы возможность
помочь вам добиться желаемого эффекта. Хотя
в путешествиях часто приходится оказывать первую помощь, он не мог быть _уверен_ в том, что
вы воспользуетесь какими-либо из ваших лекарств во время этой поездки в заповедник.

«И Ламбрило был _уверен_ в этом. Он угрожал чем-то подобным», —
напомнил им Джеллико.

"Так что это было бы что-то, чем мы все воспользовались бы, на что мы могли бы
рассчитывать..."

«Вода!» — Дейн держал в руках свою фляжку, собираясь пить. Но когда в его голове мелькнуло это возможное объяснение, он почувствовал запах, а не вкус жидкости, плескавшейся внутри. Он не уловил никакого запаха.
 Но он вспомнил, как Тау говорил о порошковых таблетках-очистителях, которые они взяли с собой.
первый лагерь.

"Вот оно!" Тау порылся в своей сумке и достал пузырёк с белым порошком,
в котором были зернистые комочки. Насыпав немного на ладонь, он понюхал его,
прикоснулся к нему кончиком языка. "Очиститель и что-то ещё,"
сообщил он. "Это может быть один из полудюжины наркотиков или
какое-то местное вещество, которое мы никогда не классифицировали."

"Верно. Мы нашли здесь наркотики". Азаки нахмурился, глядя на
зеленый ковер джунглей. "Значит, наша вода отравлена?"

"Вы всегда ее очищаете?" - Спросил Тау главного рейнджера. - Конечно, во время
За те столетия, что ваши предки жили на Хатке, вы, должно быть,
приспособились к местной воде. Иначе вы бы не выжили. Мы должны
использовать очиститель, а вы?

 «Есть вода и есть вода». Асаки потряс свою флягу, и его хмурый
взгляд стал ещё суровее, когда из её глубин донеслось бульканье. «Мы пьём
из родников по другую сторону гор — да. Но здесь, так близко к болотам Мигры, мы этого не сделали. Возможно, нам придётся рискнуть.

 «Вы думаете, что мы буквально отравлены?» — Джеллико затронул самую суть их личных страхов.

- Никто из нас не пил слишком много, - задумчиво заметил Тау.
- И я не верю, что Ламбрило имел в виду прямое убийство. Как долго продлится этот эффект
, я не могу сказать ".

"Если мы видели одну скальную обезьяну, - удивился Дэйн, - почему мы не увидели других? И
почему здесь и сейчас?"

— Вон там! — Тау указал вперёд, на тропу, которую Асаки выбрал для их восхождения. Какое-то время Дейн не видел там ничего интересного, а потом заметил скалу. На этот раз она не была направлена прямо в небо, а наклонена так, что её вершина указывала на них.
обратный путь. Однако по очертаниям шпиль был очень похож на тот выступ, с которого на них напала настоящая каменная обезьяна накануне.

 Асаки воскликнул на своём языке и сильно ударил рукой по прикладу ружья.

"Мы видели это и снова увидели обезьяну! Если бы раньше на нас напал граз или лев в таком месте, то и здесь мы бы столкнулись с гразом или львом!

Капитан Джеллико издал смешок, окрашенный лишь самым язвительным юмором. «Достаточно умно. Он просто оставляет выбор за нами».
собственный призрак, а затем повторить в следующем правильная установка. Я
интересно, сколько пород образный нравится есть в эти горы?
И как долго каменная обезьяна будет продолжать выскакивать из-за каждой из них, которую мы
найдем?

"Кто знает? Но пока мы пьем эту воду, у нас будут продолжаться проблемы.
я могу с уверенностью обещать это ", - ответил Тау. Он положил пузырёк с очищенной водой в отдельный карман своей аптечки.
"Возможно, проблема в том, как долго мы сможем обходиться без воды."

"Возможно," — тихо сказал Асаки. "Только не вся вода на Хатке течёт ручьями."

"Фрукты?" Спросил Тау.

"Нет, деревья. Ламбрило не охотник, и он не мог быть уверен, когда и
где сработает его магия. Если только флиттер не был преднамеренно поврежден
он планировал, что мы воспользуемся нашими флягами в заповеднике.
Это страна львов, и между источниками большие расстояния. Это
под нами джунгли, и там есть источник, который, я думаю, мы можем безопасно использовать
. Но сначала я должен найти Нимани и доказать ему, что это действительно
дьявольщина, но не вдохновлённая демонами.

Он ушёл, легко сбежав по склону в том направлении, куда направился его охотник.
— принято, и Дейн обратился к капитану Джеллико:

"Что это за вода в деревьях, сэр?"

"Здесь есть вид деревьев, не слишком распространённый, с утолщённым
стволом. В сезон дождей они накапливают воду, чтобы жить в жаркие
месяцы. Поскольку мы находимся в переходный период между сезонами
дождей, мы могли бы воспользоваться этим — если найдём одно из таких
деревьев. Как вам это, Тау? Осмелимся ли мы пить это без фильтра?

 «Наверное, это меньшее из двух зол, сэр. Но мы сделали профилактические прививки. Лично я лучше буду бороться с болезнью, чем рисковать, принимая наркотик, который выворачивает мозги. Без воды можно прожить не так уж долго...»

— Я бы хотел немного поговорить с Лумбрило, — заметил Джеллико, и мягкость в его голосе была очень обманчивой.

 — Я собираюсь немного поговорить с Лумбрило, если и когда мы снова его увидим! — пообещал Тау.

 — Каковы наши шансы, сэр? — спросил Дейн. Он завинтил крышку фляги, и во рту у него стало в два раза суше, потому что он знал, что не осмелится пить.

"Что ж, мы и раньше рисковали." Тау закрыл аптечку.  "Я бы хотел увидеть одно из этих деревьев до заката.  И я не хочу сегодня столкнуться с очередным острым камнем!"

"Почему леопард?" задумчиво спросил Джеллико. "Еще один случай использования
Пламя, чтобы бороться с огнём? Но Лумбрило не был среди тех, на кого это произвело
впечатление.

Тау провёл рукой по лбу. «Я не знаю, сэр.
 Может быть, я мог бы заставить обезьяну исчезнуть без контрпроекции, но
я так не думаю. С этими галлюцинациями лучше бороться с одним видением,
вызывая другое, на благо тех, кто в этом участвует». И я даже не могу объяснить, почему я выбрал леопарда — он просто пришёл мне на ум как самое быстрое и смертоносное животное-боец, которое я мог вспомнить в тот момент.

«Вам лучше составить хороший список таких бойцов». — мрачно сказал Джеллико.
снова проявился юмор. "Я могу снабдить тебя несколькими, если они тебе понадобятся. Не то чтобы я
не разделяю твоей надежды, что мы больше не увидим триггерных камней. А вот и
Асаки со своим странствующим мальчиком ".

Главный рейнджер наполовину вел, наполовину поддерживал своего охотника, и
Нюмани казался лишь наполовину в сознании. Тау поднялся на ноги и поспешил к ним.
им навстречу. Казалось, что поиски водяного дерева затянутся.




VI


Они отошли к месту, расчищенному на краю джунглей, оставив между собой и предательским склоном зеленую завесу. Но внутри
до рассвета оставалось всего несколько часов, и было доказано, что Асаки был
чрезмерно оптимистичен в своих надеждах обнаружить водяное дерево. Они находились
теперь на узкой полоске земли между хребтом и болотами, и
эта территория была ограниченной. Нюмани, все еще потрясенный, мало чем мог помочь,
а космонавты не решались отправиться на неизведанную землю в одиночку.

Поэтому они ели сухие концентраты и не осмеливались пить. Дейну хотелось вылить жидкость из фляги. Вода, находившаяся так близко, была постоянным мучением. И теперь, когда они спустились с гор,
возможность появления новых камней в форме пальцев, несомненно, угроза в этом.
влага была мала по сравнению с потребностями его тела. Только это.
осторожность, которую вбивали в голову каждому Вольному Торговцу, утоляла его.
жажда.

Джелико провел тыльной стороной ладони по потрескавшимся губам. - Предположим, нам
следует тянуть жребий - кто-то из нас выпьет, один или двое - нет. Сможем ли мы справиться с этим
пока не окажемся за горами?

"Я бы не хотел рисковать, если только у нас не останется другого выбора.
Невозможно сказать, как долго действует препарат. Честно говоря, прямо сейчас
Я даже не уверен, что смог бы обнаружить галлюцинацию в течение длительного времени в
таких условиях", - был обескураживающий вердикт Тау.

Если кто-то из них и спал той ночью, то лишь урывками.
Предчувствие, пришедшее с предыдущей ночью, вернулось,
усилилось, и этот затаенный, необъяснимый страх сильно овладел ими.

Вскоре после рассвета они избавились от своих личных страхов. В джунглях всегда были слышны звуки: крики невидимых птиц, треск дерева, которое заживо поедали паразиты. Но что же нарушило тишину?
теперь не было слышно ни птичьего щебета, ни одинокого падения дерева. Трубный рев,
Треск ломающейся растительности возвестил о реальной угрозе. Азаки развернулся, чтобы
посмотреть на север, хотя там ничего не было видно, кроме
незыблемой стены джунглей.

- Грац! Грац в паническом бегстве! Нюмани присоединился к своему начальнику.

Джеллико быстро поднялся, и Дейн по лицу капитана понял, насколько всё серьёзно. Инопланетянин резко повернулся к своим людям и отдал приказ. «На ноги! Возможно, нам придётся двигаться быстро. Вверх по склону?» — спросил он у старшего рейнджера.

Другой всё ещё прислушивался, не только ушами, но и всем своим напряжённым телом. Три похожих на оленей существа, на которых они охотились, вырвались из зелёной стены и пробежали мимо мужчин, словно те были невидимы. А за ними, уже не охотник, а жертва, шёл лев, его чёрно-белая шкура ярко выделялась в утреннем свете. Он оскалил клыки и одним огромным прыжком исчез. Ещё какие-то олени, какие-то мелкие существа, которые
двигались слишком быстро, чтобы их можно было чётко идентифицировать, а за ними — ярость разрушения
Это был стремительный рывок самых крупных млекопитающих Хатки, продирающихся сквозь джунгли.

Они начали подниматься по склону, когда Нимани закричала.  Белая туша, которую трудно было различить в этом свете на фоне серой земли, направлялась к ним.  Дейн мельком увидел изогнутые бивни, открытую пасть, красную и широкую, способную поглотить его целиком, и мохнатые ноги, несущиеся с невероятной скоростью. Асаки выстрелил из игломета.
Белый монстр взревел и бросился на них. Они нырнули в единственное доступное укрытие,
когда бык-производитель умер в двух метрах от главного рейнджера.
Тяжёлое тело, скользя по земле, с огромной скоростью
полетело вниз.

 «Вот и всё!» — Джеллико хладнокровно прицелился из бластера, когда второй бык, обезумев от ярости, вырвался из джунглей и бросился на них.  За ним из зарослей высунулась третья голова с бивнями, большие глаза искали врага.  Дейн посмотрел на мёртвого быка, но на этот раз животное не ожило.  Это были не галлюцинации. И злобность горных
обезьян, хитрость местного хатканского льва были ничтожны по
сравнению с разъярённым стадом.

Второй бык взвыл почти по-собачьи, когда бластер Джелико нацелился ему в лоб.
Ослепленный, зверь побрел вперед, взбираясь на склон горы. ..........
...... Третий встретил луч игольника Нюмани. Но
Главный рейнджер выскочил из-за своей скалы к той, где укрылся
капитан, и вытащил его на открытое место.

"Они не должны загнать нас здесь в угол!"

Джеллико согласился на это. «Пошли!» — рявкнул он Тау и Дейну.

 Они побежали по неровной дороге, пытаясь набрать высоту, но наткнулись на
возвышающуюся скалу, на которую было нелегко взобраться. Ещё двое граз ушли
ранен, один тяжело ранен, один благополучно мертв. Позади них еще больше белых голов
показались из кустов. Какая первоначальная причина вызвала паническое бегство?
беглецы не могли догадаться, но теперь страх и гнев животных
были сосредоточены на них.

И, несмотря на их усилия, отряд загоняли в котлован
между джунглями внизу, куда врезались основные силы граца, и
отвесной стеной. Если бы у них было время найти необходимые зацепки для пальцев и ног,
человек мог бы взобраться на эту стену, но сейчас они не могли этого сделать. Участок выступа, по которому они бежали, останавливались, чтобы выстрелить, а затем бежали дальше
снова под углом к юго-востоку. И вот они быстро подошли к концу, к
обрыву, заканчивающемуся равниной желто-серой грязи, усеянной зарослями
выгоревшей растительности, которая вела, как ступени, к зарослям
спутанные, болезненного вида растения и тростник.

- Хорошо, - Тау огляделся по сторонам, - что нам теперь делать? Космический лифт? И использовать
зачем крылья или реактивные двигатели?

Как будто почувствовав, что теперь они загнали своих жертв в угол,
большая часть стада выбралась из джунглей и пустилась в путь. Пыхтя и упираясь крепкими копытами,
Ноги, которым приходилось выдерживать огромный вес их бочкообразных тел,
упрямо несли их вверх по склону. Можно было почти поверить, что
они заранее спланировали этот конец своего пути.

"Мы спускаемся!" — крикнул Асаки и выстрелил из игломета в вожака этого
карабкающегося взвода.

"На острова," — поправил Нимани. — Я тебе покажу! — Он ткнул иглометом в Джеллико и перевесился через край выступа, повиснув на руках и раскачиваясь взад-вперёд, как маятник. Когда он качнулся вправо, то отпустил руки и прыгнул, приземлившись наполовину поперёк
один из камышовых островков. Хаткан с трудом поднялся на колени, встал на ноги и прыгнул на следующий участок твёрдой земли.

"Ты, Торсон!" Джеллико кивнул Дейну, и молодой космонавт убрал свой огненный луч в кобуру, осторожно перебрался через обрыв и приготовился как можно лучше повторить подвиг Нимани.

Его боковой замах не увенчался успехом, и он приземлился на островок,
упираясь в него только предплечьями, а остальная часть его тела быстро
погрузилась в ил, покрытый лишь тонкой коркой засохшей
субстанции. Запах был тошнотворным, но страх быть
оказавшись в ловушке, он получил необходимый импульс, чтобы продвинуться вперёд, хотя то, что должно было стать быстрым полупогружением, больше походило на продвижение червяка. Он
отчаянно хватался за хрупкие стебли, за жёсткую траву, которая резала его руки, как ножи. Но кое-что удержалось, и он лёг лицом вниз на кочку, которая не прогнулась под его весом.

Времени на раздумья не было; он должен был добраться до следующего участка, чтобы освободить
это сомнительное место для посадки для людей, сражавшихся на возвышенности.
 Спотыкаясь, Дейн оценил расстояние наметанным в космосе взглядом и
подскочил к ручке, которую Нюмани уже покинул. В Khatkan был больше, чем
на полпути к твердым обещанием земли, которую клубке
прокаженных растительности привело к тому, умело зигзагообразными движениями, продвигаясь от островка на островок.

Позади раздался треск и рев. Дэйн балансировал на третьем из островков за
минуту, чтобы оглянуться. Он увидел вспышку бластерного огня на вершине утёса, Тау, стоящего на коленях на первом из их
камней-ступеней, и граза, распластавшегося головой и передними конечностями в
липком иле там, где он нырнул мимо двух защитников наверху. Нидлер и
бластеры снова выстрелили одновременно, а затем Джеллико перелетел через край утёса.
Тау энергично помахал рукой, и Дейн полетел к следующему острову, добравшись до него по счастливой случайности.

Остаток пути он пролетел в спешке, стараясь не думать ни о чём, кроме необходимости приземлиться на твёрдую поверхность. Его последний прыжок оказался слишком коротким, так что он по колено провалился в особенно зловонную лужу, где жёлтая пена забрызгала его бриджи, и он ощутил коварное притяжение бездонной жижи. Толстая ветка хлестнула его по плечу, и он поймал её. С помощью жилистого Нимани
набравшись сил, Дэйн освободился и сел, бледный и
дрожащий, на подстилку из кустарника, в то время как хатканский охотник обратил свое
внимание на безопасность Тау, следующего прибывшего.

Более удачливый или более умелый, чем Дэйн, медик выпрыгнул из
последнего пучка без происшествий. Но он тяжело дышал, когда рухнул на землю
рядом с другим космонавтом. Они вместе наблюдали за ходом их
капитан.

Оказавшись на втором бугорке от берега, Джеллико остановился, осторожно
огляделся и воспользовался иглой, которую оставил ему Нимани. Лохматый
Бык, стоявший перед Асаки на утёсе, пошатнулся и упал.
Главный рейнджер быстро уклонился вправо, и второй зверь бросился вперёд и
перелетел через утёс, чтобы присоединиться к своему товарищу, увязшему в болоте внизу. Когда Джеллико выстрелил
снова, Хаткан отбросил свой дротик и перебрался на первый островок.

Ещё один граз был ранен, но, к счастью, он пригнулся, повернув свои
устрашающие бивни на тех, кто следовал за ним, и расчистил путь для
своих врагов. Джеллико уверенно продвигался вперёд, а главный рейнджер
следовал за ним всего в одном холме позади. Тау вздохнул.

«Когда-нибудь, возможно, это станет просто очередной выдумкой, и нас сочтут лжецами, когда мы её расскажем», — заметил он. «Если мы выживем и сможем её рассказать. Так куда же нам идти? Если бы у меня был выбор, я бы пошёл вверх!»

 Когда Дейн поднялся на ноги и оглядел их маленькое убежище, он был готов согласиться с этим. Пространство, заполненное мёртвой и умирающей растительностью,
превратилось в треугольник с узким концом, направленным на восток, в сторону болота.

"Они так просто не сдаются, да?" Джеллико оглянулся на берег
и утёс. Хотя раненый бык-грац всё ещё удерживал позиции,
препятствуя своим сородичам, из джунглей на нижнем уровне
выходили другие, бродили взад-вперёд, рыли землю копытами,
разрывали почву бивнями и угрожали всем, кто пытался вернуться на
полосу, которую они патрулировали.

  «Они не вернутся», — мрачно ответил Асаки. «Разбуди граза, и он будет преследовать тебя несколько дней; убей любого из стада, и у тебя будет мало шансов уйти от них пешком».

Теперь кажется, что болото отпугивало преследователей.
животные, упавшие в трясину, жалобно застонали на нарастающей ноте. Они
перестали бороться, и несколько представителей их вида сгрудились на берегу
рядом с ними, умоляюще крича. Азаки тщательно прицелился игольником
и избавил одно животное за другим от мучений. Но вспышка
этих выстрелов разозлила тех, кто был на берегу, до еще большей степени ярости.

"Пути назад нет", - сказал он. — По крайней мере, не в ближайшие несколько дней.

Тау хлопнул по чёрному четырёхкрылому насекомому, которое уселось ему на руку, широко раскрыв челюсти, чтобы попробовать на вкус. — Мы не можем просто сидеть здесь
пока они совсем не забудут о нас ", - отметил он. "Не без воды, которой мы
можем доверять, и с местными дикими обитателями, готовыми испытать нас на вкусность
еды ".

Нюмани побродил вдоль обращенной к болотам оконечности их острова, и теперь он
доложил.

"К востоку есть еще возвышенность. Возможно, это даст нам мост
через нее".

В тот момент Дейн засомневался в своей способности и дальше перепрыгивать с
острова на остров. И, похоже, Тау разделял его разочарование.

"Не думаю, что ты сможешь отпугнуть наших друзей на берегу ещё несколькими выстрелами?"

Асаки покачал головой. «У нас недостаточно патронов, чтобы пристрелить целое стадо. Они могут скрыться из виду, но будут ждать нас в кустах, а это означает верную смерть. Нам придётся идти по болотистой дороге».

 Если бы Дейн знал, как тяжело им было во время предыдущего перехода, то это было бы настоящей пыткой. Поскольку они никогда не чувствовали себя в безопасности, то часто падали, и в течение
четверти часа все они были покрыты дурно пахнущей слизью и грязью,
которая затвердевала на воздухе и становилась похожей на камень. Как бы больно
это ни было, но так они защищали часть своего тела от насекомых.
которыми было богато болото.

 И, несмотря на их попытки найти выход, единственные возможные пути вели их всё глубже в центр неисследованной трясины. Наконец
 Асаки приказал остановиться и провести совет, чтобы обсудить отступление. Найти остров, с которого они могли бы хотя бы наблюдать за берегом, было очень заманчиво.

"Нам нужна вода". Голос Тау был хриплым карканьем, исходящим из
маски из зеленой грязи, украшенной гирляндами стелющихся сорняков.

"Эта земля поднимается". Азаки постучал прикладом игольника по
поверхности, на которой он скорчился. "Я думаю, что, возможно, там может быть чисто
«Земля уже близко».

Джеллико вскарабкался на молодое деревце, которое теперь сгибалось под его тяжестью.
Сквозь линзы бинокля он изучал путь впереди.

"Вы правы, — сказал он старшему рейнджеру. — Слева, примерно в полумиле, виднеется что-то вроде зелени.
И," он оглянулся на закатывающуюся солнце", мы имеем около часа еще
хорошего света, чтобы сделать это. Я бы и не попробовать такое бегать за
темно."

Это обещание зеленая укрепили свои утомленные духи для последнего
мучительно. В очередной раз они столкнулись с серией островок
Они перепрыгивали с кочки на кочку и теперь несли с собой ветки, срезанные с более высоких кочек, чтобы использовать их в случае необходимости.

 Когда Дейн вскарабкался на последнюю кочку, пошатнулся и снова упал на колени, он понял, что с него хватит.  Он даже не пошевелился, когда Нимани взволнованно вскрикнул, а через мгновение ему вторил Асаки.  Только когда Асаки наклонился над ним с открытой фляжкой в руке, Дейн немного пришел в себя.

«Пей!» — настаивал Хаткан. «Мы нашли водяное дерево. Это свежее».

Жидкость, возможно, была свежей, но у неё был странный вкус,
чего Дейн не заметил, пока не сделал большой глоток. В тот момент его не волновало ничего, кроме того, что в его руках была порция чего-то пригодного для питья.

 Здесь чахлая, неестественная растительность болот сменилась более нормальной растительностью низин, покрытых джунглями. Дейн вяло подумал, прошли ли они через всё болото или это был просто большой остров посреди зловонных болот?

Он снова выпил и почувствовал в себе достаточно сил, чтобы подползти к своим
товарищам по несчастью. Прошло некоторое время, прежде чем он заинтересовался чем-то ещё, кроме
тот факт, что он мог пить, когда хотел. Затем он увидел, как Джеллико
поднялся на ноги, повернув голову на восток. Тау тоже сел, словно
его разбудил сигнал тревоги «Королевы».

 Хатканцы ушли, возможно, вернулись к водяному дереву. Но все трое
космонавтов услышали этот звук — далёкий пульсирующий ритм, который
тоже был вибрацией. Джеллико посмотрел на Тау.

"Барабаны?"

"Может быть". Медик завинтил крышку на своей фляге. "Я бы сказал, что у нас
компания - только я хотел бы знать, какая!"

Они могли ошибиться насчет барабанов, но никто из них не мог
ошиблись насчет болта, который появился из ниоткуда и прорезал
ствол дерева, как нож может прорезать мокрую глину. Бластер - и бластер
особого типа!

"Проблема патруля!" Тау лежал плашмя, прижимаясь к земле, как будто
ему хотелось раствориться в ней.

Джелико пополз к кусту в ответ на негромкий оклик Азаки, и
остальные червячным шагом двинулись вслед за ним. Под прикрытием они обнаружили, что
главный рейнджер готовит свой игломет.

"Здесь лагерь браконьеров, — мрачно объяснил он. — И они знают о нас."

"Идеальный конец этого вонючего дня, — бесстрастно заметил Тау. — Мы
мог бы догадаться, что нас ждет нечто в этом роде. Он попытался стереть
немного засохшей глины, покрывавшей его подбородок. "Но браконьеры используют
барабаны?"

Главный рейнджер нахмурился. "Это то, что Нюмани отправился выяснить".




VII


Темнота сгустилась, пока они ждали возвращения Нюмани. Больше
никаких атак со стороны того, кто стрелял из бластера; возможно, он просто
пытался прижать их к земле. Над болотом в небольших призрачных
облачках двигались странные светящиеся пятна, а яркие точки насекомых
со встроенными системами освещения вспыхивали, как искры
или безмятежно плавал на регулярные рейсы. В ночь чудо
место было далеко от убогой реальности дня. Они жевали
свой паек, умеренно пили воду и старались быть начеку
при любом виде или звуке.

Этот монотонный полутоновый звук, который мог принадлежать барабанам, а мог и не принадлежать им, продолжался
как основной гул ночных звуков, заглушаемый с интервалами
всплеск, бормотание или крик какого-то болотного существа. Рядом с Дейном Джеллико
напрягся и повел бластером, когда кто-то прополз сквозь кусты, тихо
попискивая.

«Чужаки, — задыхаясь, доложил Нимани Асаки, — и преступники к тому же.
Они устраивают охоту — завтра они пойдут убивать».

Асаки оперся подбородком на широкое предплечье.  «Преступники?»

«У них нет значка лорда.  Но у каждого, кого я видел, был браслет с тремя, пятью или десятью хвостами». Они действительно следопыты и лучшие охотники!

- У них есть хижины?

- Нет. Здесь, во внутренних дворах, нет обитателей. По привычке
Нюмани использовал вежливое обращение к женщинам своей расы. "Я бы сказал, что они
задерживаются только на время охоты. А на сапогах одной из них я увидел соленую
корку".

- Соленая корочка! - Рявкнул Азаки и привстал. - Так вот какой тип приманки
они используют. Поблизости должно быть соленое болото, чтобы ловить дичь...

"Сколько инопланетян?" Вмешался Джелико.

"Трое Охотников, один другой".

"Насколько другой?" спросил Асаки.

«Он носит на себе странную одежду, на голове у него круглая повязка, такая же, как у инопланетян на кораблях».

«Космонавт!»

Асаки резко рассмеялся. «Почему бы и нет? У них должен быть какой-то способ перевозить свои шкуры».

«Не говорите мне, — возразил Джеллико, — что кто-то способен установить
посади корабль в эту грязь. Он просто сгниет на корню.

"Но, капитан, какой космопорт нужен вольному торговцу? Разве вы не сажаете свой корабль на планетах, где нет ни ангаров, ни ремонтных мастерских, ни удобств, которые есть на Ксехо у Альянса?"

"Конечно, сажаю. Но для этого нужен достаточно ровный участок
территории, достаточно открытый, чтобы пламя из выхлопной трубы не вызвало лесной пожар.
Никогда не катайтесь на мотоцикле с откидным верхом по болоту!"

"Это свидетельствует о том, что отсюда есть довольно хорошо наезженная дорога, и кое-что
что-то вроде полезной посадочной площадки не слишком далеко отсюда, - ответил Азаки. "И
это могло бы нам очень пригодиться".

"Но они знают, что мы здесь", - указал Тау.

Настала очередь Nymani смеяться. "Человек со звезд, нет следов так
хорошо скрытый, что рейнджер не сохраняет нос его, ни
Охотник — будь он ветераном с двумя или пятью браслетами — кто сможет удержать на месте решительного человека из лесной службы!

В этот момент Дейн потерял интерес к спору. Он стоял на краю их шеренги, ближе всего к болоту, и наблюдал за пятнами
призрачный свет, мерцающий над зловонной тиной. В течение последних нескольких мгновений эти клочья блеклого сияния собирались в растущее антропоморфное пятно, нависшее над болотом в нескольких ярдах от него. И туманные очертания теперь приобретали более чёткую форму. Он смотрел, не в силах поверить в то, что видел. Сначала общие очертания, какими бы размытыми они ни были, напомнили ему каменную обезьяну. Но над круглым черепом не было ни заострённых ушей, ни морды на лице, повёрнутом к нему в профиль.

 Всё больше и больше пятен болотного свечения притягивалось к этому светящемуся
рисунок. То, что балансировало там сейчас, словно ступая по ненадежной поверхности
болота, не было животным. Это был человек, или подобие человека,
маленький, худой человек - человека, которого он видел однажды раньше, на террасе
Горной крепости Асаки.

Что стояло почти завершен, голову склонила, в какой был настрой
слушать.

«Лумбрило!» — узнал его Дейн, хотя и понимал, что знахарь не мог стоять там и подслушивать их. Но, чтобы потрясти его ещё сильнее, голова повернулась на его крик. Только там не было ни глаз, ни
черты на белом пространстве, которое должно было быть лицом. И каким-то образом
это делало монстра более угрожающим, убеждая Дэйна вопреки здравой логике
что существо шпионило за ними.

"Демон!" Это был Нюмани; и за его внезапной дрожью, лишенной всякой
уверенности, которая была в нем всего несколько мгновений назад, послышался
вопрос Азаки:

"Что здесь стоит, медик?" Расскажи нам это!"

- Кнут, который выгонит нас из укрытия, сэр. Как вы знаете не хуже меня. Если
Нюмани шпионил за ними, то они, в свою очередь, шпионили за нами. И это,
Я думаю, это также отвечает на другой вопрос. Если есть предвестник неприятностей
— Если это Хатка, то Лумбрило близок к своей цели.

 — Нимани! — голос главного рейнджера был подобен удару хлыста. — Неужели ты снова забудешь, что ты мужчина, и побежишь, плача, искать укрытия от луча света? Как говорит этот инопланетный медик, Лумбрило делает такие вещи, чтобы отдать нас в руки наших врагов!

Тень на болоте двинулась вперёд, ставя ногу на поверхность, которая не выдержала бы веса человеческого тела, сделала
осторожный шаг, затем ещё один, направляясь к зарослям, где прятались беглецы.

— Ты можешь избавиться от этого, Тау? — спросил Джеллико своим обычным резким голосом.
Возможно, он спрашивал о какой-то проблеме на борту «Королевы».

"Я бы лучше добрался до источника." В ответе медика прозвучала мрачная нотка.
— И для этого я хочу осмотреть их лагерь.

— Хорошо! — Асаки отполз обратно в заросли.

Призрак того, что не было человеком, добрался до берега острова и
стоял там, повернув к ним свою пустую голову. Как бы странно это ни было,
теперь, когда первое потрясение от его вида прошло, космонавты могли
принять его и отмахнуться от него, как не смогли отмахнуться от
Фантом рок-обезьяна.

"Если то, что прислали, чтобы отвезти нас," Дэйн решился: "разве мы не будем
играя в свою игру, будешь теперь в город?"

Главный рейнджер, не останавливаясь, пополз влево. - Думаю, что нет.
Они не ожидают, что мы прибудем сюда в здравом уме. Охваченных паникой
мужчин легко сбить с толку. На этот раз Лумбрило перестарался.
Если бы он не играл в эту игру с каменной обезьяной, он мог бы
сейчас нас затоптать.

Хотя белая тварь продолжала двигаться вглубь материка, она не
изменила курс, чтобы последовать за ними по новому маршруту. Кем бы она ни была, у неё не было разума.

Послышался шорох, слабый, но различимый. Затем Дейн уловил
шепот Нимани.

"Тот, кто остался следить за внутренней тропой, больше этого не делает. Нам не нужно
опасаться, что он поднимет тревогу. Кроме того, вот ещё один бластер для нас."

Вдали от болота, на открытой местности, было темнее. Дейн ориентировался только по звукам, которые издавали менее опытные Джеллико и Тау, продвигаясь вперёд.

 Они спустились в небольшую ложбину, покрытую тростником и грязью, где часть влаги с сырой земли вокруг них собралась в небольшой водоём.  Хатканцы направились прямо через эту ложбину.

Барабанный бой становился все громче. Теперь появилось свечение на фоне темного-огонь
вперед? Датчанин дернулся вперед и, наконец, получила точка зрения, из
для обследования лагерь браконьеров.

Там были возведены укрытия, их было три, но в основном это были
крыши из листьев и веток. В двух из них хранились тюки со шкурами
зашитые в пластиковую ткань, готовые к отправке. Перед третьей хижиной бездельничали
четверо инопланетян. И Нимани был совершенно прав: на одном из них была корабельная
униформа.

 Справа от костра стояло кольцо туземцев и ещё один человек, слегка
кроме того, кто бил в барабан. Но знахаря нигде не было видно. И
Дэйн, думая о порождённой туманом твари на краю болота, вздрогнул. Он
мог поверить в объяснение Тау о наркотике, вызывающем галлюцинации,
который они принимали на склоне горы. Но то, как это подобие,
созданное из фосфоресцирующего вещества, было послано отсутствующим
человеком охотиться на его врагов, было жуткой загадкой.

«Лумбрило здесь нет». Мысли Наймани, должно быть, шли по тому же пути.


Дэйн слышал, как кто-то двигался в темноте рядом с ним.

"В той третьей хижине есть устройство дальней связи," — заметил Тау.

"Я вижу", - отрезал Джелико. "Вы могли бы связаться со своими людьми через гору
с этим, сэр?"

"Я не знаю. Но если Ламбрило здесь нет, как он может создать свой образ?
бродить ночью? нетерпеливо спросил Главный рейнджер.

"Посмотрим. Если Ламбрило здесь нет - он придет. И обещание
в тоне Тау было уверенным. «Эти инопланетяне сначала должны быть выведены из строя. И с этой ходячей штуковиной, посланной, чтобы загнать нас внутрь, они, должно быть, ждут нас».

«Если у них есть часовые, я заставлю их замолчать!» — пообещал Нимани.

«У тебя есть план?» — широкие плечи и высоко поднятая голова Асаки говорили сами за себя.
мгновенный на фоне света из лагеря.

- Тебе нужен Ламбрило, - ответил Тау. "Очень хорошо, сэр, я полагаю, что могу отдать
его вам, и при этом дискредитировать его вашими хатканцами. Но не
когда инопланетяне могут свободно передвигаться".

Программа обещала быть нелегкой, решил Дэйн. Каждый из браконьеров был вооружён бластером новейшего образца, и в глубине души он размышлял о том, к чему приведёт эта информация, переданная официальным лицам. Свободные торговцы и патрульные не всегда сходились во мнениях о том, какие действия следует предпринять в данной ситуации.
галактический рубеж. У команды "Королевы" было одно такое столкновение с
властью в недалеком прошлом. Но каждый понимал, что другой играет
важную роль в общей схеме вещей, и если дело доходило до
столкновения между законом и преступниками, Свободные торговцы сражались бок о бок с
Патрулем.

"Почему бы не дать им то, что они ожидают, - с оговорками?" - поинтересовался
Джелико. «Они подстроили всё так, чтобы мы в панике бежали в лагерь, опережая
этого их ручного призрака. Предположим, мы побежим — после того, как Нимани
убьёт всех часовых, — побежим так быстро, что пронесёмся прямо над ними? Я хочу
добраться до этого коммуникатора».

"Ты же не думаешь, что они просто пристрелят нас, когда мы войдем?"

"Вы нанесли удар по гордости Lumbrilo; он не будет удовлетворен
только твое горит", капитан ответил Тау "нет, если я судья
характер. И мы бы предоставили своего рода заложников - особенно главного
Рейнджера. Нет, если бы они хотели нас убить, то пристрелили бы на тех островах, когда мы пришли сюда. Они бы не стали играть с призраками и гоблинами.

 «В твоих словах есть смысл. И это правда, что они хотели бы заполучить меня, эти преступники внизу», — прокомментировал Асаки. «Я из Магавайи
и мы всегда настаивали на более строгих методах обеспечения безопасности, чтобы
бороться с такими, как они. Но я не вижу, как мы можем захватить лагерь.

"Мы не пойдём с фронта, как они от нас ожидают. Но если мы попытаемся
проникнуть с севера, сначала добравшись до чужаков... Трое человек,
создающих достаточно шума, чтобы прикрыть действия остальных двоих..."

"И что?" На мгновение воцарилась тишина, пока главный рейнджер обдумывал это.
Затем он добавил несколько собственных комментариев.

 «Тот инопланетянин, который носит одежду космонавта, не
вынимает оружие, хотя остальные готовы. Но я считаю, что вы правы».
Думаю, они ожидают, что их предупредят часовые. За этим мы можем проследить.
 Тогда, капитан, давайте мы с вами сыграем роль обезумевших от страха людей, убегающих от
демонов. Нимани прикроет нас с темноты, а двое ваших людей...

Тау заговорил: «Разрешите мне выманить нашу другую добычу, сэр. Думаю, я смогу его отвлечь. Дейн, ты возьмёшь барабан».

«Барабан?» — он думал о бластерах, и его поразило, что ему предлагают
шумовой инструмент.

"Это твоя задача — раздобыть барабан. И когда ты его добудешь, я хочу, чтобы ты
выбил «Терра Баунд». Ты ведь умеешь это делать, не так ли?"

— Я не понимаю, — начал Дейн, а затем проглотил остаток своего
возражения, зная, что Тау не собирается объяснять, зачем ему понадобилось
играть избитую популярную песню о космических путях на кхатканском болоте.
 За последние пару лет ему, как вольному торговцу,
довелось выполнить немало случайных работ, но впервые ему приказали
выступить в качестве музыканта.

Они ждали Нимани в течение долгих минут. Неужели те, кто в лагере,
скоро их заметят? Огненный луч Дейна был у него в руке, когда он
мерил расстояние до места, где стоял барабанщик.

— Готово, — прошептал Наймани из темноты позади них. Джеллико
и главный рейнджер двинулись влево; Тау пополз вправо, а Дейн
приблизился к медику.

"Когда они двинутся, — губы Тау оказались рядом с его ухом, — прыгай за этим барабаном. Мне
всё равно, как ты его достанешь, но достань и сохрани!"

— Да, сэр!

С севера донесся душераздирающий крик, вопль безумного страха. Певцы
остановились на полуслове, барабанщик замер с поднятой рукой. Дейн
бросился вперёд, подбежав к этому человеку. Хаткан не успел подняться с колен,
как ствол огненного жезла
Он ударил его по голове, и тот закружился. Затем барабан оказался в руке
космонавта, прижатый к груди, а его оружие было направлено на
испуганных аборигенов.

 Треск бластеров, пронзительный визг иглометов
подняли шум на другом конце лагеря. Немного отступив назад,
Дэйн опустился на одно колено, держа оружие наготове, чтобы
пройтись им по ошеломлённым туземцам. Барабан лежал на земле у его ног.
Удерживая огненный жезл, он начал работать левой рукой, но не в
приглушённом ритме, выбранном хатканским барабанщиком, а в жёстком и энергичном
удары, которые перекрывали шум битвы. Невозможно было не
узнать ритм «Terra Bound», и он исполнил его с такой силой, что
знакомое «да-да-да-да» зазвучало достаточно громко, чтобы разбудить весь
лагерь.

. Поступок Дейна, казалось, совершенно озадачил хатканских
разбойников. Они уставились на него, белки их глаз были особенно
заметны на тёмных лицах, рты слегка приоткрылись. Как обычно, неожиданность застала их врасплох. Он не осмеливался отвести взгляд от собравшихся, чтобы посмотреть, как продвигается бой в другой части лагеря. Но он видел, как
Тау продвигается вперёд.

Медик вышел на свет костра, но не обычной размашистой походкой
космонавта, а пританцовывая, и он пел под барабанный бой «Земли».
Дэйн не понимал слов, но знал, что они вплетались в барабанный бой,
создавая сеть между певцом и слушателями, как Лумбрило сплел свою сеть
на горной террасе.

Тау поймал их! Все местные разбойники были пойманы, так что Дейн
положил оружие на колено и начал отбивать ритм пальцами правой руки.

_Да-да-да-да_.... Безвредный повторяющийся припев оригинальной песни,
который звучал у него в голове, затих, и каким-то образом он уловил угрозу в новых словах, которые произносил Тау.

Дважды медик обошёл круг, который сам же и нарисовал. Затем он
нагнулся, взял охотничий нож с пояса ближайшего хаткана и
показал им на тёмный восток. Дейн не поверил бы, что лекарь знает приём, который он сейчас продемонстрировал, потому что, не имея противника, кроме пляшущего пламени, он сражался на ножах, делая выпады, нанося удары, уклоняясь.
Отступая, атакуя, все в такт барабану, Дейн больше не осознавал, что играет. И пока он старался, ему было очень легко представить, что против него сражается кто-то другой. Поэтому, когда нож взметнулся в яростном выпаде, завершившем его последнюю атаку, Дейн тупо уставился в землю, наполовину ожидая увидеть лежащее там тело.

 Тау снова торжественно отсалютовал своим клинком на восток. Затем он
положил его на землю и встал на его блестящую поверхность.

"Лумбрило!" Его уверенный голос раздался над боем барабана.
"Лумбрило, я жду."




VIII


Смутно осознавая, что шум в другом конце лагеря стих, Дейн приглушил звук своего барабана. Через его круглую крышку он мог наблюдать за хатканами-изгоями; их головы покачивались в такт его пальцам. Он тоже чувствовал притяжение голоса Тау. Но что придёт в ответ? Та призрачная тварь, которая привела их сюда? Или сам человек?

Для Дейна красноватый свет костра померк, но пламя, которое извивалось и билось вокруг поленьев, не угасало. И
едкий запах гари был густым. Насколько то, что последовало за этим, было реальным?
Сколько из этого было результатом его напряжённых нервов, Дейн так и не смог
впоследствии выяснить. На самом деле, можно было усомниться в том, что все свидетели видели
одни и те же картины. Видел ли каждый из них, хатканец и иностранец, только то, что диктовали
ему его эмоции и воспоминания?

 Что-то налетело с востока, что-то неосязаемое, как
существо, рождённое из болотного тумана. Скорее, это было невидимой угрозой для
огня и всего, что огонь значит для человечества — безопасности,
товарищества, оружия против извечных сил опасной ночи.
Была ли эта угроза тоже только в их воображении? Или у Ламбрило была какая-то сила, чтобы
так воплощать свою ненависть?

 Невидимое было холодным; оно высасывало из человека силы,
разъедало его мозг, отягощало его руки и ноги, ослабляло его. Оно стремилось превратить его в
глину, которую другой мог бы лепить. Ничто, тьма, всё, что противостояло
жизни, теплу и реальности, поднималось в ночи, собираясь против них.

И всё же Тау противостоял этой невидимой волне, высоко подняв голову. И между его твёрдо расставленными ногами ярко сверкал нож.

— А-а-а, — голос Тау вырвался наружу, пронзая эту ползучую угрозу. Затем он
снова запел, и ритм его непонятных слов немного превысил ритм барабана.

Дэйн заставил свои тяжёлые руки продолжать отбивать ритм, а запястья — подниматься и опускаться, бросая вызов тому, что ползло, чтобы поглотить их силы и сделать их менее человечными.

"Лумбрило! Я, Тау, с другой звезды, с другого неба, с другого мира, призываю тебя
выйти и противопоставить свою силу моей! Теперь в этом требовании звучала более резкая
нотка, приказ.

Ему ответила ещё одна волна чёрного отрицания — более сильная, накатывающая, чтобы сокрушить их, как волна в тяжёлом прибое бурного океана обрушивается на берег. На этот раз Дэйну показалось, что он видит эту тёмную массу. Он отвёл взгляд, прежде чем она обрела форму, сосредоточившись на движениях своих рук по мембране барабана, отказываясь верить, что этот молот силы поднимается, чтобы раздавить их всех.
 В прошлом он слышал, как Тау описывал подобные вещи. Но рассказываемые в знакомых
обстановках на борту «Королевы» такие истории были всего лишь байками. Здесь
была выпущена на волю опасность. И все же медик стоял непокоренный, когда волна обрушилась на
него в полном объеме.

И, продвигаясь под гребнем этого потока разрушения, появился его
контролер. Это был не призрак, созданный из материалов болота;
это был человек, который шел тихо, его руки были такими же пустыми, как у Тау, но все же
сжимал оружие, которого никто из них не мог видеть.

В свете костра, когда волна угрюмо откатывалась назад, люди стонали, лежали лицом
вниз на земле и слабо бились руками о землю. Но когда из тени вышел Лумбрило, один из них поднялся на
четвереньки и
колени, двигающиеся маленькими мучительными рывками. Он пополз к Тау, его голова
свесилась на плечи, как голова мертвой скальной обезьяны. Дэйн
похлопал по барабану одной рукой, в то время как другой нащупал свой
огненный луч. Он попытался крикнуть, предупреждая, и обнаружил, что не может издать
ни звука.

Рука Тау шевельнулась, поднялась сбоку, сделала круговое движение.

Ползущий человек, закатив глаза так, что в тусклом свете были видны только белки,
последовал за этим жестом. Он поравнялся с медиком, прошёл мимо него в сторону Лумбрило, скуля, как собака
лишенный возможности повиноваться своему хозяину, он мог бы сокрушаться.

"Да будет так, Ламбрило", - сказал Тау. "Это касается только тебя и меня. Или ты
не смеешь рисковать своей силой против моей? Неужели Ламбрило настолько слаб, что
он должен послать другого исполнять его волю?"

Снова подняв обе руки, медик опустил их, согнув внутрь,
пока не наклонился и не коснулся ими земли. Когда он снова выпрямился,
нож был у него в руке, и он отбросил его назад.

Дым от костра длинным языком закружился вокруг
Лумбрило и исчез. На месте, где стоял человек, появился черно-белый зверь.
Его хвост с кисточкой на конце хлестал по бокам, а морда была искажена гримасой рычащей ненависти и жажды крови.

Но Тау встретил это преображение смехом, похожим на удар кнута.

"Мы оба люди, ты и я, Лумбрило. Встреть меня как мужчину и оставь эти уловки для тех, у кого нет ясного взгляда. Ребёнок играет как ребёнок, так что... — голос Тау звучал глухо, но Тау исчез. Огромная волосатая тварь, которая покачивалась на его месте, повернула к врагу морду, похожую на морду гориллы. На мгновение земная обезьяна застыла в изумлении, столкнувшись лицом к лицу с кхатканским львом.
 Затем космонавт снова стал самим собой. «Время игр прошло, человек».
Хатка. Ты пытался загнать нас в ловушку, не так ли? Поэтому
теперь смерть станет уделом проигравшего.

Лев исчез, человек стоял, настороженно наблюдая, как мечник,
встретившийся лицом к лицу с другим мечником, с кровной враждой на
клинках. На глазах у Дейна
Хаткан не двигался. И всё же огонь взметнулся высоко, словно его только что подбросили, и
языки пламени вырвались из поленьев, взмыли в воздух, красные и опасные птицы,
устремляясь к Тау, пока не обрисовали его от земли под ногами до арки над головой. Они слились и закружились быстрее, пока Дейн,
Ослеплённый взглядом, он увидел, как колесо превратилось в размытое пятно света, скрывающее
Тау в своём огненном ядре. Его собственные запястья болели от напряжения,
с которым он барабанил, подняв одну руку и пытаясь заслониться от
яркого света огненного столба.

Лумбрило нараспев произносил слова. Дейн напрягся; его предательские руки
поддавались ритму другой песни!
Он тут же оторвал обе руки от барабана и ударил по ним
в беспорядочной последовательности ударов, которые не имели никакого отношения ни к
песне, которую хотел услышать Тау, ни к той, которую теперь напевал Ламбрило.
_Тук-тук-тук_ — Дейн неистово колотил по барабану, желая всадить кулаки в тело
хатканского знахаря.

 Столб огня покачнулся, затрепетал, словно его подгонял ветер, — и исчез. Тау, без отметин, улыбнулся.

 «Огонь!» — он указал пальцем на Лумбрило. — «Не хочешь ли ты попробовать землю, и воду, и воздух, волшебник? Позови сюда свой вихрь, вызови наводнение,
прикажи земле содрогнуться. Ничто из этого не сломит меня!»

Из ночи хлынули фигуры, одни чудовищные, другие человеческие,
проносясь мимо Люмбрило и толпясь в круге света от костра. Некоторые из них были датчанами
Он думал, что знает их, но некоторые были ему незнакомы. Мужчины в космической форме или в
одежде других миров, женщины — они шли, плакали, смешивались с
чудовищами, смеялись, ругались, угрожали.

Дэйн догадался, что Лумбрило послал против землянина
собственные воспоминания медика. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого вынужденного
вторжения в чужое прошлое, но не раньше, чем увидел лицо Тау,
напряжённое, с чётко очерченными костями под тонкой кожей, с
кривой улыбкой, застывшей на лице, когда он встречал каждое
воспоминание, принимал боль, которую оно приносило, и отбрасывал
его в сторону, не дрогнув.

"Это тоже не имеет власти больше, человек, который ходит в темноте".

Дэйн открыл глаза. Эти призраки толпятся были увядать, терять
вещество. Lumbrilo присел, его губы тянутся зубы, его
ненависть простого, чтобы прочитать.

"Я не глина для формовки своими руками, Lumbrilo. И теперь я говорю, что
пришло время положить конец..."

Тау снова медленно поднял руки, держа их на расстоянии от тела,
ладонями вниз. И под ними, по обе стороны от
космонавта, на поверхности земли собрались две чёрные тени.

«Ты сам себя сковал своими же цепями. Как ты был охотником, так и теперь станешь добычей».

Эти тени росли, как растения, пробивающиеся из утрамбованной земли на
стоянке. Когда его руки поднялись до уровня плеч, Тау крепко их
сжал. Теперь по обе стороны от его напряжённого тела присели на корточки
два чёрно-белых льва, с которыми Лумбрило ассоциировал свою магию в
течение года.

«Лев» Лумбрило был больше, чем в жизни, умнее, опаснее,
чуть-чуть отличался от обычного животного, которого изображал. Так что
теперь были они. И оба они подняли головы, чтобы пристально вглядеться
в лицо медика.

- Удачной охоты, братья по меху, - сказал он медленно, почти ласково. "Его
кого вы охотитесь, должны предоставить вам вид спорта в еду".

"Остановите его!" Мужчина выскочил из тени позади колдуна.
Свет костра выделил его инопланетную одежду, и он вскинул бластер,
целясь в ближайшего из поджидающих зверей. Вспышка попала точно, но
она не убила и даже не опалила прекрасный мех на шкуре животного.

Когда прицел бластера переместился со зверя на человека, Дэйн выстрелил первым. Его
Луч заставил другого закричать, и тот выронил оружие из сильно обожжённой руки и отшатнулся, ругаясь.

Тау мягко взмахнул руками.  Огромные звериные головы послушно повернулись,
пока красные глаза не остановились на Лумбрило.  Стоя перед ними, знахарь выпрямился и с ненавистью выплюнул в сторону лекаря:

«Я не убегаю, чтобы за мной охотились, человек-дьявол!»

— Я думаю, что да, Лумбрило. Ведь теперь ты должен почувствовать вкус страха, как заставлял других людей пить его, чтобы он наполнял твою кровь и растекался по твоему телу, затуманивал твой разум, делая тебя меньше, чем человеком. Ты
выслеживал тех, кто сомневался в твоей силе, кто стоял на твоём пути,
кого ты хотел изгнать с земли Хатки. Ты сомневаешься, что они
ждут тебя в последней тьме, готовые поприветствовать тебя, колдун?
 То, что они знали, узнаешь и ты. Этой ночью ты показал мне
всё, что лежит в моём прошлом, что было слабым, что было злом, о чём я могу сожалеть
или грустить. Так и ты будешь помнить в оставшиеся тебе часы. — Да, ты _должен_ бежать, Лумбрило!

Пока он говорил, Тау приблизился к другому, чёрно-белому охотнику.
расхаживая рядом с ним. Теперь он наклонился, зачерпнул щепотку земли и трижды плюнул
на нее. Затем он бросил крошечный комочек земли в колдуна
доктор. Оно попало Ламбрило чуть выше сердца, и мужчина пошатнулся под ним.
удар, возможно, был смертельным.

Затем Хаткан сломался полностью. С жалобным криком он развернулся и
побежал, врезаясь в кусты, как человек, который бежит вслепую и без надежды.
Позади него два зверя бесшумно прыгнули одновременно, и все трое исчезли.


Тау покачнулся, прижал руку к голове. Дейн отбросил барабан, встал
Он с трудом поднялся со своего неудобного ложа, чтобы подойти к нему. Но лекарь ещё не закончил. Он вернулся, встал над распростёртыми туземными охотниками и резко хлопнул в ладоши.

"Вы — мужчины, и отныне вы будете вести себя как мужчины. То, что было, больше не существует. Освободись, ибо тёмная сила следует за тем, кто злоупотребил ею, и
страх больше не ест из твоих мисок, не пьёт из твоих чашек и не лежит
рядом с тобой на циновках для сна.

«Тау!» — крик Джеллико донёсся до них сквозь крики просыпающихся
хатканцев. Но Дейн был там первым и подхватил лекаря, прежде чем тот упал.
Он упал на землю, но его тащило мёртвое тело, пока он не сел,
прислонившись головой к плечу медика, а его тело тяжело
лежало на нём. На какой-то ужасный миг Дейн испугался, что
действительно держит в руках мертвеца, что один из разбойников-охотников, должно быть, нанёс последний удар своему опозоренному лидеру. Затем Тау вздохнул и начал глубоко дышать. Дейн удивлённо посмотрел на капитана.

— Он спит!

Джеллико опустился на колени и приложил руку к сердцу, а затем коснулся измождённого и грязного лица медика. — Так будет лучше для него, — быстро сказал он.
  — Он это заслужил.

Потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в обстоятельствах их триумфа. Двое из
похитителей с другой планеты были мертвы. Третий и космонавт были
пленниками, в то время как Нюмани поймал вдобавок человека, которого сжег Дэйн
чтобы спасти Тау. Когда младший космонавт вернулся после того, как устроил медика
поудобнее в убежище, он обнаружил, что Асаки и Джелико проводят
импровизированный суд по расследованию.

Ошеломленные местные охотники были умело собраны Нюмани вместе.
а немного в стороне от них допрашивались инопланетяне.

— Человек из И-К, да? — Джеллико, потирая испачканным в грязи подбородком, оценивающе посмотрел на новоприбывшего. — Пытался проникнуть и нарушить устав Альянса, да? Лучше выкладывай всё как есть;
Ваш собственный головной офис отречётся от вас, вы должны это знать. Они никогда не покрывают провалы в таких сделках под прикрытием.

 — Мне нужна медицинская помощь, — огрызнулся другой, прижимая обожжённую руку к груди. — Или вы собираетесь сдать меня этим дикарям?

— Учитывая, что ты пытался пристрелить нашего медика, — ответил капитан с ухмылкой, похожей на оскал акулы, — ему, возможно, не очень-то захочется латать твои пальцы. Сунь их туда, где им не место, и они могут обжечься. В любом случае, он не собирается на них смотреть
пока он не отдохнёт. Я окажу тебе первую помощь. А пока я работаю, мы поговорим. «Ай-Си» теперь занимается браконьерством? Эта новость порадует «Синдикат»; вы, ребята, им всё равно не нужны.

 Его ответ был мрачным и малоинформативным. Но форменную тунику, которую носил другой, было не так-то просто объяснить. Дейн, уставший, вытянулся во весь свой рост на куче циновок и потерял всякий интерес к спору.

 * * * * *

 Два дня спустя они снова стояли на той же террасе, где Ламбрило
Он сотворил своё волшебство и потерпел первое поражение. На этот раз молнии не сверкали на горных хребтах, а солнечный свет был таким ярким и чистым, что трудно было поверить в фантастические события, произошедшие на болотистой поляне, где люди сражались с оружием, созданным не человеческими руками.
 Трое с «Королевы» отошли от парапета, чтобы встретить главного
рейнджера, когда тот спускался по лестнице.

"Только что прибыл гонец. Охотник действительно был загнан в угол, и многие стали свидетелями его
гибели, хотя и не видели тех, кто на него охотился. Лумбрило мёртв; он встретил свой конец у Великой реки.

Джеллико начал: «Но это почти в пятидесяти милях от болота, по эту сторону горы!»

 «На него охотились, и он сбежал — как ты и обещал, — сказал Асаки Тау. — Ты творишь сильную магию, чужеземец».

 Медик медленно покачал головой. «Я лишь обратил его же методы против него». Потому что он верил в свою силу, и та же сила, отраженная в нем,
сломила его. Если бы я столкнулся с тем, кто не верил ... - Он пожал плечами.
- Наша первая встреча задала тон. С этого момента он немного испугался
что я могу сравниться с ним, и его неуверенность пробила брешь в его
броне ".

— Зачем, чёрт возьми, тебе понадобился «Terra Bound»? — выпалил Дейн, всё ещё пытаясь найти объяснение этой маленькой загадке среди прочих.

Тау усмехнулся. — Во-первых, эта проклятая мелодия преследовала нас всех так долго, что я знал: её ритм, вероятно, был единственным, под который ты мог бы подстраиваться, едва ли осознавая, что отбиваешь его. А во-вторых, его инопланетный узор был частью нашего особого антуража,
чтобы контрастировать с родной для Ламбрило хатканской музыкой, которая, безусловно, была важным фактором в оформлении его сцены. Должно быть, он считал, что мы не
он узнал бы о воде с наркотиками и был бы готов к любой фантазии, которую захотел бы воплотить. Когда они увидели, как мы выходим из болота, они решили, что мы лёгкая добыча. Он всегда имел дело с
хатканцами и судил о нас по их реакции на стимулы, которые он хорошо знал, как использовать. Поэтому он потерпел неудачу..."

Асаки улыбнулся. "Что было хорошо для Хатки, но плохо для Лумбрило и тех, кто использовал его, чтобы причинить вред здесь. Браконьер и преступник Хантер
встретятся с нашим правосудием, которое, я не сомневаюсь, им не понравится. Но
остальных двоих, космонавта и агента компании, отправят на Ксехо
встретиться с властями Альянса. Я думаю, что они не обрадуются вмешательству другой компании на своей территории.

Джеллико хмыкнул. «Доброта и Альянс в таких вопросах — понятия несовместимые. Но теперь мы можем отправиться на том же корабле, что и ваши
заключённые».

«Но, друг мой, ты ещё не видел заповедник. Уверяю тебя, что на этот раз проблем не будет». У нас есть ещё несколько дней, прежде чем
вы должны будете вернуться на свой корабль...

Капитан «Королевы» поднял руку. «Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем осмотр заповедника Зобору, сэр, — в следующем году. Как
Итак, мои каникулы закончились, и «Королева» ждёт нас на Ксехо.
 Кроме того, позвольте мне отправить вам несколько кассет с новейшими типами
флиттеров — гарантированных от сбоев в работе.

 — Да, гарантированных, — бесхитростно добавил Тау, — чтобы не сломаться, не сбиться с курса и не испортить приятную прогулку.

Старший рейнджер запрокинул голову, и его глубокий смех эхом разнёсся
по вершинам над их головами. «Хорошо, капитан. Ваша почтовая служба
будет время от времени возвращать вас на Зексо. Тем временем я изучу ваши
записи о продажах многоразовых флайтеров. Но вы _должны_
«Посетите Зобору — и приятно, очень приятно, уверяю вас, медик Тау!»

 «Интересно», — пробормотал Тау, и Дейн услышал. «Сейчас тишина глубокого космоса — гораздо, гораздо более заманчивое предложение!»