Правда жизни 1865-1933 от проф. В. Баранова. Ч13

РАВДА ЖИЗНИ (1865-1933) ОТ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ В.И. БАРАНОВА. ЧАСТЬ 13

К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА АНДРЕЯ ЯКОВЛЕВИЧА ГОРДЯГИНА
К БИОГРАФИИ ПРОФЕССОРА БОТАНИКИ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ВЛАДИМИРА ИСААКОВИЧА БАРАНОВА
К ИСТОРИИ КАЗАНСКОГО (ФЕДЕРАЛЬНОГО) УНИВЕРСИТЕТА

Начнёшь проверять библиографию учёного по произведению, написанному приемником через год после его кончины 15 января 1932 года, и сделаешь некоторые умозаключения. Три произведения Андрея Яковлевича Гордягина ботаническое сообщество Казанского государственного университета имени В.И. Ульянова-Ленина решило опубликовать как можно быстрее на страницах журнале Учёные записки Казанского университета. Редактором журнала Владимиром Исааковичем Барановым предполагалось это сделать в 1934 году. Именно под этим годом издания он и записал те произведения в составленный по хронологии полный библиографический список трудов. По-видимому, в те годы в университете было так много людей искренне любивших покойного, что было принято решение об издании цикла журналов из серии Ботаника, посвящённого А.Я. Гордягину. Получилось, что на страницах журнала "Учёные записки Казанского университета. 1933. Том 93, книга 6. Серия Ботаника. Выпуск 1" были изданы произведения памяти учёного и его рукописи.

По разному в разные временные периоды учёные относились к оценке результативности показателей свих коллег. Но всегда количество опубликованных трудов имело большое значение. Хотя, конечно, некоторые учёные в любые времена частенько изменяли только наименование своего произведения, а суть и представляемые в них результаты научно-исследовательской деятельности оставались незыблемыми.

Иногда в них изменялись только даты - поновее проставлялись. Ведь нужны же новые факты в новых научных произведениях! Иногда и факты подтасовывались вместе с датами. Чтобы уж точно новый научный результат получился! Не каждому учёному с именем хочется время своё тратить и физические усилия прикладывать ради каких-то там научных статей. Что уж там не пиши, всё равно новые концепции не разработаешь. А ради чего тогда надрываться?

В общем-то правильно. У кого в голове такие мысли возникают уж точно новых научных концепций не сформулирует. Вектор мышления не тот - к снижения интеллекта направлен. А для разработки новшеств никем невиданных, никем неслышанных, полёт мышления нужен в неведомые дали. Так вот именно такой полёт и есть в каждом даже самом маленьком по объёму страниц произведении Андрея Яковлевича Гордягина - первооткрывателя природы, прожившего ярчайшую перенасыщенную жизнь до 15 января 1932 года.

Старенький покосившийся могильный памятник А.Я.Гордягину одинок и бесхозен на Арском кладбище в центре города Казани. Не осталось у него наследников, а кто попало по своему желанию права не имеет заниматься чем-либо благим на незакреплённой за ним правом собственности могиле. Таковы современные законы! Как решить проблему? Не знаю. Время покажет.

Воскресить в памяти народной то, на что потратил без остатка свою жизнь этот Великий русский учёный-ботаник из Казанского университета на рубеже веков, на переломном рубеже истории Отечества   Андрей Яковлевич Гордягин! Этому я следую, перечитывая и анализируя произведение его памяти, написанное его приемником на посту заведующего кафедрой ботаники Казанского государственного университета имени В. И. Ульянова-ленина - Владимиром Исааковичем Барановым.

НА СТРАНИЦАХ КНИГИ: Баранов В.И. О жизни и работе А. Я. Гордягина. Памяти А. Я. Гордягина. Казань: Учёные записки Казанского университета. 1933. Том 93, книга 6. Серия Ботаника. Вып. 1. С. 3-37.

Для характеристики творческой деятельности А. Я. Гордягина не безынтересно проследить ход её во времени в связи с возрастом и обстановкой, в которой он находился; для этого мы можем основываться на числе печатных работ, данных им в различные годы, и на объёме последних, выраженном в числе страниц. Хотя, разумеется, срок напечатания работы несколько запаздывает относительно срока написания, тем не менее, при учёте этого обстоятельства он может служить хорошим показателем кривой научной деятельности.

Количество печатных работ по различным годам в следующем виде [41]. В скобках приведена нумерация приложенного в конце этой статьи списка печатных работ А. Я.
1888 г. 2 (1-2), 60 с.
1889 г. 3 (3-5), 129 с.
1890 г. 1 (6), 26 с.
1891 г. 2 (7-8), 33 с.
1892 г. г. 3 (9-11), 51 с.
1893 г. 2 (12-13), 104 с., почвенная карта.
1894 г. 4 (14-17), 48 с.
1865 г. 2 (18-19), 55 с.
1896 г. 1 (20), 5 с.
1897 г. 2 (21-22), 54 с.
1900 г. 1 (23 ч.1) 222 с.
1901 г. 1 (23 ч. 2) 306 с.
1902 г. 1 (24), 3 с.
1904 г. 1 (25), 2 с.
1905 г. 2 (26-27), 33 с.
1907 г. 1 (28), 63 с.
1913 г. 4 (29-32), 30 с.
1914 г. 1 (33), 21 с.
1915 г. 1 (34), 13 с.
1916 г. 1 (35), 56 с.
1917 г. 1 (36), 10 с.
1920 г. 1 (37) 88 с.
1922 г. 3 (38-40), 106 с.
1925 г. 1 (41), 57 с.
1927 г. 1 (42), 3 с.
1929 г. 1 (43), 25 с.
1930 г. 1 (44), 11 с.
1931 г. 1 (45), 23 с.
… гг. 3 (46-48)….

(ПРИМЕЧАНИЕ.  Последние труды А.Я. Гордягина за номерами 46-47-48 вышли в 1933 году в той же самой книге 6, но в более позднем выпуске – выпуск 3 журнала Учёные записки Казанского университете. Я дополню информацию
1933 г. 3 (46-48) 105 с.)

Таким образом, в первые годы ход его работы отличается большой равномерностью с продукцией 1–4 названия в год; потом с переездом его в Саратов замечается значительный пробел, который восстанавливается снова с переездом в Казань, даёт некоторые перерывы в послевоенный и революционный период и снова восстанавливается не без подъёма к концу его жизни. Особенности этих колебаний лучше учитываются при обзоре объёма работ, выраженного в числе печатных страниц.

Наибольшая продукция в печатных страницах, как видим, падает на 1900–1901 годы, давшие его наиболее капитальный труд, послуживший ему докторской диссертацией и определивший его как крупного учёного. Это было на 35 году его жизни, то есть совпадает с максимумом жизненности общепринятой для данной стадии возраста. Предшествовавший этому моменту перерыв представляет, несомненно, фазу накопления материала, во время которой ему пришлось выполнить наиболее обширные маршруты. Последующий перерыв, думается, нужно рассматривать связанным с расширением его педагогической деятельности, когда ему пришлось читать наиболее ответственные курсы и руководить целой школой учеников, группировавшихся вокруг него. Кроме того, он в это время углубился в совершенно новую область исследования; заинтересовавшись вопросом изменчивости у растений, стал усиленно заниматься изучением высшей математики и статистики, в результате чего в 1907 году напечатал биометрические исследования над Chrysanthemum sibiricum (DC) и начал собирать материал по изменчивости Anemone patens L., наблюдения над которой с 1906 по 1911 год и были опубликованы в 1922 году; этот момент по числу печатных страниц даёт нам второй максимум в его работе, совпадающий с появлением в свет сводного очерка "Растительность Татарской республики". Данный максимум, очевидно, распространялся и на ближайшие годы, так как напечатанная им в 1925 году статья "К вопросу о зимнем испарении некоторых древесных пород" излагает результаты весьма трудоёмкого физиологического исследования, являющегося совершенно новым для всего предшествовавшего цикла его работ. Этот второй заметный подъём, приходящийся на возраст 55–60 лет после 35-летия его научной деятельности, несомненно связан с тем общим послереволюционным подъёмом, который стала переживать русская наука с этого времени.

Таким образом, намечаемые в очерках В. Оствальда [41] пределы максимума творческой деятельности (до 40 лет) справедливы, по-видимому, не для всех исторических моментов. При учёте работы А. Я. в эти предпоследние годы его жизни нельзя не учитывать того колоссального распыления внимания, которое ему, несомненно, приходилось испытывать в связи с развитием территориальных исследований, выполняемых сотрудниками при его руководстве, и той общественной работы, которую он нёс в связи с организацией новых факультетов и вузов.

ИСТОЧНИК
41. Ostwald W. Grosse M;nner. Leipzig, 1909. 424 р. (оригинальный немецкий).