Добрынины. Часть 5. Глава 96

 - Все! - объявил, проводив своих адвокатов, Гурам Анзорович. - Всем отдыхать до двадцати ноль ноль!

     - В котором часу начнется спецоперация? - спросила Ляля.

     - Основная фаза начнется приблизительно за час до полуночи... - ответил ей отец. - Но за женщинами и детьми машина придет часов в десять вечера или даже чуть  раньше... Прощание с этим домом назначено на двадцать один ноль-ноль Москвы.

     - Это будет совсем не просто... - тихо сказала Елена Гурамовна.

     - Почему? - поинтересовался Вадим-доктор. - Ты ведь даже не поймешь разницы...

     - Нет, пельменник, я ее почувствую...

     - Тетка, пожалуйста, не усложняй... - поморщился племянникю

     - Пельменник, я не усложняю... - тяжело вздохнула Елена Гурамовна. - Понимаешь, это - бабушкин дом. Она почти всю свою жизнь положила на то, чтобы оставить нам с папой это гнездо и этот кусочек земли... Понимаешь?

     - Допустим... - неохотно ответил Вадим Никольский.

     - Она старалась и терпела всю жизнь ради нас... - продолжила Елена Гурамовна. - Сначала она терпела этих ... Савельевых ради папы, а потом и ради меня тоже... Этот дом она заработала очень-очень тяжелым трудом и немыслимым терпением...

     - Котенок, - ответил дочери Гурам, - не надо ставить во главу угла этот кусок земли и старый дом. Бабушка хотела оставить нам нечто иное...

     - Что? - спросил Вадим Никольский.

     - Свою любовь, свою заботу и свое беспокойство за нас и наше будущее... - ответил ему Гурам.

     - Папа, бабушка трудилась и терпела ради того, чтобы мы с тобой и потомки наши в любые времена не узнали, что такое голод... - добавила Ляля. - Никогда...

     И тихо заплакала...

     - Я понимаю, что ты хочешь сказать, девочка, - ответил огорченный почти до слез отец, - но поверь, родная моя, - сейчас у нас нет выбора... Этот мерзавец Савельев не оставил нам выбора... Подонок... Если мы не уедем отсюда в неизвестное ему место, он будет продолжать выматывать нам нервы... Педантично... Постоянно... И не остановится даже тогда, когда уже получит все, что ему положено, от Евгении... Сама понимаешь - ему с его запросами и аппетитами денег всегда будет мало... А уж когда он узнает о существовании Вадимовичей, тут я вообще не берусь предсказывать, каким именно шантажом он займется ради того, чтобы заставить тебя отдать ему все имеющееся у тебя в собственности имущество...

     - Я все понимаю, - утирая текущие слезы, ответила Ляля, - И я согласна с тобой... Но мне все равно трудно расстаться с этим местом... Пойми... Здесь все связано с бабушкой... Ведь бабушка ходила по этому дому, жила здесь, дышала этим воздухом, эти стены помнят ее голос, каждая горсточка земли помнит прикосновение ее рук, каждый цветочек, кустик, деревце выпестованы ею...

     - Ты правильно говоришь, Котенок мой, но не знаешь только одного - бабушка не любила этот дом. - вынужденно солгал Гурам.

     - Каааак????? - изумилась Елена.

     - Очень просто... - тяжело вздохнул Гурам. - Этот дом ассоциировался у нее с Савельевыми, которых она в конце своей жизни стала глухо, но люто ненавидеть... И с тем унижением, которому Григорий подверг ее, отказав в покупке этого дома сразу только на ее имя...

     - Естественно... - ответила Ляля.

     - Даже после того, как Григорий ушел из жизни, мама до последнего дня так и не смогла забыть, как долго он жадничал, как хотел купить этот дом сам, на свое имя, и оставить его по завещанию не моей маме, а своему омерзительному сыну, как деньги он отдал только под давлением бабушки Нино и как впоследствии часто уговаривал маму передать право собственности на этот дом с участком ему и его сыну... - вновь тяжело вздохнул Гурам Анзорович. - А временами - и требовал... И даже скандалил... За что, собственно, и был изгнан мамой из этого дома окончательно...

     - Бабушка запомнила эти обиды? - всхлипнула Ляля.

     - Да, родная... - ответил отец. - Бабушка запомнила это на всю оставшуюся жизнь... И не простила обидчика... Не смогла простить... Мне даже кажется, что именно поэтому она так и не смогла ощутить этот дом полностью своим...

     - Я не знала того, насколько глубока была ее обида... - потрясенно сказала Елена Гурамовна.

     - Теперь знаешь и сможешь безболезненно расстаться с этим домом. - ответил ей отец. - Кстати, вчера нашелся покупатель, готовый дать очень хорошую цену...

     - Кто?

     - Нотариус, к которому мы ездили...

     - Ты с ним давно знаком?

     - В свое время, когда я жил здесь после выхода в отставку, мы с ним не очень близко, но приятельствовали... - ответил дочери Гурам Анзорович. - Он частенько бывал у нас с мамой в гостях и еще тогда очень хотел купить именно этот дом, предлагал огромные по тем временам деньги, но мама наотрез отказалась продавать, мотивировав это тем, что это имущество предназначено нам с тобой и продаваться оно будет только тогда, когда ее уже не будет в живых, а принимать решение о продаже будем мы, моя родная, - ты или я... или мы вместе...

     - Как фамилия нотариуса? - неожиданно оживилась Лидия Михайловна.

     - Щеглов. - ответил Гурам.

     Все присутствующие дружно ахнули...

     - Что вас всех так потрясло? - не понял генерал Кипшидзе, в суете предыдущих дней совершенно забывший рассказы Лидочки о своей семье.

     - Просто все поняли, почему твой нотариус так сильно хотел купить именно этот дом и предлагал огромные деньги... - ответила Лидочка.

     - Почему? - растерялся Гурам.

     - Ты когда-нибудь слышал мою девичью фамилию, старый хрыч? - спросила Лидия Михайловна.

     - Нет...

     - Я - младшая дочь практиковавшего здесь доктора Щеглова... - с достоинством ответила старая дама. - И дом этот до того, как тетушка Нино купила его и подарила твоей маме, принадлежал моему отцу, а до него - деду и прадеду, тоже докторам Щегловым.

     - Он рассказывал о том, что этот дом - его родовое гнездо... - улыбнулся Гурам. - Он - один из внуков доктора Щеглова... Только я никак не мог предположить, что и в этом доме ты, старая перхоть, являешься главной скрипкой...

     - Да... Я такая... - промурлыкала Лидочка.

     - И ты хочешь оставить этот дом за собой? - спросил Гурам.

     - Ни в одном глазу... - ответила Лидочка.

     - Папа, ты рад тому, что этот дом вернется к одному из потомков бывших владельцев? - улыбнулась Ляля.

     - Да, Котенок... - ответил Гурам Анзорович. - Этот дом вновь станет домом Щегловых, а мы превратим имущество в деньги, на которые прикупим неплохую квартирку, пустим жильцов и будем жить без тревог о хлебе насущном, вспоминая с любовью и благодарностью бабушку, в свое время так хорошо позаботившуюся о нас с тобой и наших потомках... Ты уже нашла в нашем с тобой доме довольно много неожиданного и очень  интересного...



Продолжение следует...