Добрынины. Часть 5. Глава 97

 - Не то слово... - улыбнулась Ляля. - Не просто интересного... Скорее - потрясающего...

     - Ты найдешь еще многое из того, что тогда укрылось от твоих глаз...

     - Что именно? - заинтересовалась Елена.

     - В свое время я выпросил у бабушки и для себя, и, разумеется, для твоей подружки Лидочки твою любимую сахарную желтую сливу, твои любимые вишню, малину, смородину  и, конечно, бабушкину необыкновенную яблоню...

     - С прозрачными белыми яблочками? - обрадовалась Ляля.

     - Которыми ты готова лакомиться даже во сне...

     - Они у тебя действительно есть? - еще сильнее обрадовалась Ляля.

     - Да, маленькая моя... - ответил отец. - Теперь у Лидочки три таких яблоньки, а у нас с тобой - пяток... И по пять кустов желтых слив, и по три вишни, а уж твоей любимой малины...

     - Много? - улыбнулась Ляля.

     - Очень много... - ответил ей отец. - И все они плодоносят и у нас, и у Лидочки, как сумасшедшие... И терпеливо ждут свою маленькую хозяйку, свою детоньку, чтобы долгие-долгие годы с удовольствием угощать ее и ее детей, а потом и внуков с правнуками  тем, чем она привыкла лакомиться с самого детства...

     - И, кстати, они всегда готовы размножиться, чтобы угощать свою любимую хозяюшку еще больше и лучше... - добавила Лидочка.

     - Можешь даже считать, что они будут угощать тебя тем, что вырастила сама бабушка... - добавил Гурам. - А уж места и под сад, и под огород у нас хватит с избытком... И Лидочкин участок, и наши - в полном твоем распоряжении, Котенька моя...

     - Только, пожалуйста, в меру... - ворчливо отозвался доктор Никольский. - Знаю я твою долбанутую на всю голову доченьку... Вся в тебя пошла твоя деточка, старый трудоголик-маразматик... Все прошлое лето пришлось постоянно за ней следить...

     - Почему? - не понял Гурам.

     - В своих неуемных стараниях обеспечить семью всем необходимым на зиму наша долбанутая барышня-трудоголичка все прошлое лето норовила  костьми лечь на грядках... - возмущенно поведал Гураму Анзоровичу Вадим-младший. - Очень хорошо знала, что ей такие нагрузки противопоказаны... Обещала, что будет осторожна... И все равно старалась воспользоваться каждым удобным случаем, чтобы убиться на тех грядках... Понял?

     - Спасибо, что предупредил, дорогой Айболит... - отозвался Гурам. - Можешь быть уверен, что я ей грядками заниматься не позволю... Куплю мощный кондиционер и поставлю его на кухню, чтобы и у плиты не перегревалась...

     - Ага... - с сарказмом заявил Вадим-младший. - Чтобы она все лето простуженной была...

     - Что ты предлагаешь? - спросил Гурам.

     - Вы с дядей и я с отцом - на грядки за урожаем... - ответил Вадим-младший. - Твоя новобрачная с моей мамашей - моют овощи и чистят грибы перед обработкой... А Ляля с бабушкой - в тишине и прохладе гостиной, или, если захотят, то могут и на веранде, будут раскладывать будущие заготовки по банкам... А потом я прихожу с грядок, под Лялиным руководством сочиняю рассол или маринад, и под ее надзором этим горячим рассолом делаю заливку... И вообще, перехватываю у барышень инициативу и веду весь процесс до конечного результата... Разумеется, под бабушкиным и Лялиным руководством...

     - Принято! - согласился Гурам.

     - А варенье? - ехидно поинтересовалась Ляля. - Его тоже будет делать Айболит?

     - Нет, детонька... - отозвалась Лидочка. - Варенье мы с тобой будем варить только сами... Тут уже Айболит не рыпнется...

     - Первый этап - пожалуйста! - ответил Вадим-младший. - Но у мартена буду стоять я!!!

     - Зараза медицинская... - буркнула Елена.

     - Пельменник прав! - рявкнул Добрынин.

     - А тебе обязательно надо было сообщить об этом папе? - обиделась Ляля.

     - Обязательно!!! - завопил Добрынин. - Потому что за тобой необходим постоянный строгий надзор!!! Для твоей же пользы!!! И я всенепременно помогу тестю и Пельменнику проследить за тобой, шиза малолетняя!... Все вместе мы сможем защитить тебя от тебя самой, долбанашка шлепнутая!!!

     - Мы будем заходить в гости к твоему приятелю и, как оказалось, родственнику, когда будем приезжать на кладбище? - тут же перевела разговор на другую тему Ляля.

     - Что мы забыли на этом погосте? - удивился Гурам.

     - Там бабушкина могила...

     - Лялечка, там, в ограде Савельевых, стоит памятник бабушке, но только как дань традициям Поселка...

     - Кстати, а почему на памятнике написано, что она Савельева?

     - Чтобы люди, давно забывшие ее настоящую фамилию, думали, что это ее могила и не задавали лишних вопросов... А похоронена она совсем в другом месте.

     - Где? - опешила Елена.
 
     - Я кремировал ее и захоронил в могилу папы, твоего дедушки Анзора, на Ваганьковском кладбище...

     - Мы поедем туда? - тут же спросила Ляля.

     - Обязательно... - улыбнулся отец. - Как только снег сойдет, обязательно поедем... Там ты увидишь, какой я им памятник поставил... Обоим сразу...

     - Какой ты молодец! - обрадовалась Ляля. - Бабушка так любила дедушку Анзора, но здесь, на земле, им было отведено так мало времени... Пусть теперь, в вечности, они будут счастливы вместе...

     - Теперь, зная все это, Котенок, ты сможешь легко расстаться с этим домом и с этим Поселком, в котором в самом скором времени о нас, возможно, поползут весьма гадкие сплетни? Сможешь уйти отсюда навсегда, унося в своем сердце память о бабушке и ее любовь?

     - А в гости? - спросила Ляля.

     - А в гости к родственнику мы обязательно несколько раз в год будем привозить Лидочку и заодно будем гостить здесь сами... - пообещал дочери Гурам Анзорович. - Теперь ты сможешь расстаться с этим домом?

     - Смогу! - твердо ответила Елена Гурамовна. - Сплетникам придется обойтись без нас!

    

    

     В половине десятого, когда пришла машина военной "Скорой помощи" за женщинами и детьми, заранее приготовленные к отъезду Вадимовичи тихо спали на задней веранде...

     Женщины быстро оделись...

     Уже надев шубку, Ляля вдруг рванулась на второй этаж, в бабушкину комнату, опустилась на колени перед ее кроватью и поцеловала подушку, а потом на несколько секунд застыла, прижавшись к ней щекой...

     Потом, поднявшись на ноги, она попросила мужа не забыть перевезти цветы, жившие на бабушкином окне, а потом быстро соорудила небольшой узел из старенькой бабушкиной наволочки для старых, но таких дорогих ее сердцу бабушкиных безделушек - фотографий, висевших на стене, больших, неизвестно кем подаренных морских ракушек, фарфоровых слоников, старого будильника, множества пузырьков с оставшимися от бабушки  духами...

     Потом девушка открыла один за другим ящики комода Ирины Федоровны и сложила в узел какие-то еще вещи, ценность которых была неизвестна никому, кроме нее и Гурама.

     Потом она вышла из комнаты, спустилась на первый этаж и перед тем, как навсегда покинуть дом, подошла к отцу и попросила:

     - Папа, пожалуйста, найди на чердаке те ракетки для бадминтона, из которых ты...

     Ее голос оборвался - Ляля заплакала...

     - Котенок, - ответил ей отец, обняв ее и гладя по волосам, - эти ракетки давно уже поселились в моем доме... И ты их видела...

     - Наверное, это были другие ракетки... - ответила Ляля. - А те самые я видела на чердаке еще в позапрошлом году...

     - На чердаке ты видела совсем другие ракетки... - ответил Гурам. - Я положил их вместо тех, настоящих, которые увез к себе  вместе с твоими старыми куклами, фотографиями, семейными альбомами и вышитыми бабушкиными наволочками и салфетками... Ты все это видела, Котенька...

     - Правда? - переспросила Ляля.

     - Не сомневайся, - ворковал Гурам, - в нашем доме поселились настоящие ракетки... Те самые ракетки... И бабушкина швейная машинка, папин свадебный подарок, тоже поселилась у нас...

     - А я-то, пока не увидела все своими глазами, думала, куда все делось...

     - Куда-куда? - улыбнулся отец. - Папка-заворуй утащил... На память...

     - Сентиментальный... - с уважением отозвался зять.

     - Лялечка, - спросила свекровь, - мы сейчас возьмем этот мешок с собой, или мальчики потом его привезут?

     - Не знаю...

     - Давай сделаем так, - предложил Добрынин, - сейчас, когда мы пойдем провожать вас к машине, я возьму этот узел и при тебе положу в свою машину на переднее сиденье...

     - Спасибо, родной... - растроганно всхлипнула Елена Гурамовна. - Только осторожно... Там, в наволочке, лежит бабушкина коллекция духов... Жаль будет, если прольются...

     - Девушки, пора... - нарочито бодро сказал Гурам.

     - Еще две минутки... - попросила Ляля.

     Пока она прощалась с домом, Добрынин с племянником и тестем отнесли детей и сумки с самым необходимым в санитарную машину, положили бабушкин узел в машину Вадима-старшего,а потом вернулись в дом.

     - Пора, Лялечка... - тихо сказал Вадим-муж.

     - Сейчас... - прошептала девушка.

     - Вадим, дорогой, помоги ей... - тихо попросил расстроенный тесть, глаза которого были полны слез. - Она сама уйти не сможет... В меня характером  пошла девочка... И в бабушку...

     Добрынин подошел к супруге, молча поднял ее на руки и, плачущую, понес к санитарной машине, удобно устроил в салоне и поцеловал...

     - Утром встретимся, родная моя...

     Затем мужчины поцеловали остальных своих девушек и усадили их в машину...

     Гурам о чем-то тихо поговорил с водителем и сопровождавшим машину врачом, а потом захлопнул дверцу...

     Машина тихо тронулась с места, навсегда увозя женщин из ставшего уже недружелюбным и даже опасным для них Поселка в новую жизнь...



Продолжение следует...