Ключ от перехода. Гл. 8 Ч. 2

начало: http://proza.ru/2024/12/13/1755


ГЛАВА ВОСЬМАЯ Ч. 2

    Гроб поставили на табуретки и открыли крышку для церемонии прощания. Илья Аронович первым взял слово для прощальной речи. Я стал протискиваться ближе. Он распинался о моём таланте, профессионализме, ответственности, о том, что я безвременно покинул их и как осиротеет без меня отдел. «Подлый врун! Твой карман «осиротеет», а не отдел! Всем наплевать на это, думаю, что многие даже обрадовались, что я умер. А вот тебя-то я подвёл конкретно. Воспитывай теперь новых марионеток!» Он картинно размахивал руками, грозил непойманному убийце кулаком, обещав перерыть всю землю, да так рьяно и горячо, и наверняка многим казалось, что он вот-вот сорвётся с места, схватит лопату и побежит ловить душегуба. По мне, так это выглядело показно и фальшиво, как в дурацком домашнем спектакле и напоминало скорее буффонаду, где главную роль играл злодей в маске шута-добряка. Ну-ну, посмотрим, уж я-то прослежу. Позёр и болтун! Да-а-а, если бы у меня была та флешка…

Потом выступали Павлик, Володя… Они говорили о том, какую боль причинила им моя смерть, каким я был честным и надежным другом, достойным человеком, примерным семьянином и отцом... Я вздохнул: «Если бы так… Всё семейное счастье поглотила работа, пропади она пропадом. Из-за неё я сейчас и лежу, как бревно».
Речи были стандартные, как и положено у православных - всё только хорошее, но всё же я не был уверен, что все выступавшие говорили от сердца. Но каждый из них не забыл пожелать мне «землю пухом» и «спать спокойно». Что ж, и на этом спасибо.

Человек из ритуальной конторы, предложил проститься с покойным, и я разволновался.
Бешено заколотилось сердце, страшно было глядеть на собственную смерть, но и упустить такой поистине уникальный, не поддающийся человеческому осмыслению, момент было бы непростительным и как бы это не показалось смешным и нелепым, но я должен был убедиться в том, что умер.

Я продвинулся ещё дальше и оказался в двух шагах от вдовы. Она слегка наклонилась над гробом и погладила меня по голове. Нет, конечно, она погладила не меня нынешнего, а меня – того, что лежал там, в гробу, с белой бумажной полоской на мраморном лбу… Лежал окаменевшим памятником, навсегда закрыв глаза на всю эту суетную и прекрасную жизнь, на эту великую ценность, которую я просто не замечал… Светка…Светка… Если бы ты знала, что я здесь, совсем рядом…живой, тёплый, какой-то волею свыше заключён в чужое тело, в котором ты никогда не узнаешь своего заботливого и любящего Борьку. Мои мысли бестолково толкались, пытаясь найти хоть какой-то маломальский план, чтобы подать какой-то знак Светке, но они только крутились и крутились, и ничего путного в голову не приходило.
Она несколько раз нежно провела рукой по «моему» лицу и отошла в изголовье, давая возможность присутствующим проститься со «мной». Друзья, коллеги, знакомые по очереди подходили и молча глядели на мою смерть, на это навсегда остывшее лицо и, качая головами, отходили в сторону, считая, что дань уважения усопшему отдана. Павлик подошел и поцеловал «меня» в лоб. В его глазах стояли слёзы. У меня перехватило горло. Подошел Володька и, положив пачку китайского чая мне в ноги, промолвил негромко: «Я знаю, тебе он нравился…»

 «Спасибо тебе, Володя, ты всегда был моим лучшим другом!»

      Каждый шаг мне давался с трудом. Казалось, будто ноги вросли в землю, а она никак не отдавала их, насильно держала, не пускала ко «мне». Я помнил каждую чёрточку своего лица, каждую родинку, волосинку…но то, что я увидел теперь… Теперь передо мной лежал не человек, а тело…неживое…остывшее…бездушное… Оболочка, некогда наполненная жизнью. Я смотрел на себя ледяными глазами, на бескровное, с заострившимися чертами, лицо, с посиневшими, сжатыми в нитку губами, и отказывался узнавать себя. В глубине души я надеялся на чудо, что произошла ошибка и тот, ради которого собрались все эти люди, вовсе не я, а – другой…мой сосед, знакомый, сослуживец…или просто парень, которыми полны улицы, и, которому сегодня не повезло. И всё же это был я. Господи, горе-то какое!
Кто был за чертой жизни, видел своё тело сверху… Так говорят те, кто пережил клиническую смерть, кто был вырван из её лап. Но мой случай совсем иной… Что же дальше-то будет? А сердце так клокотало, так стремилось наружу, что казалось, вот-вот вырвется из груди и откатится далеко-далеко, чтобы после остановиться навсегда. Я был жив… И я был мёртв…
По толпе прошелся лёгкий шепот. Я понял, что меня приняли за чужака. Ну, а кем я мог бы ещё быть для них? С трудом я заставил себя дотронуться до рук. Моих бывших рук моего бывшего тела… Они обнимали друг друга, и были похожи на белые крылья сбитой птицы, которой уже не взлететь никогда.

 - Почему они такие холодные? Разве бывают такие руки?... Черный костюм… Я его надевал всего раз, на мамины похороны… Белая шёлковая рубашка с высоким воротом… Такой у меня не было…новая…

Я находился в каком-то оцепенении, пока не почувствовал, как кто-то легонько стукнул меня ниже поясницы. Алка. Приставучая же баба! Видно глаз положила на новую жертву. И это в такой-то момент… Ничего святого… Если бы Светка знала, сколько раз Алка пыталась меня соблазнить… Подруга называется! Надо было раньше Светке глаза на неё открыть.

- Пошли, - горячо зашептала она и повисла на моей руке. – Сейчас закапывать будут.

Я вырвал руку и шагнул назад, в толпу. Работники ритуального бюро закрепили крышку и закрыли гроб на защелки. Всё, больше я себя не увижу. Никто меня больше не увидит. Я представил, как меня сейчас завалят землёй и никаких шансов выбраться оттуда не будет…и вдруг почувствовал, что стало тяжело дышать. Я задыхался и жадно хватал ртом воздух…в ушах засвистело, а небо стало таким низким, будто хотело обнять меня и вновь забрать к себе… И темнота поползла на глаза…

***
Свет. Хирургический скальпель, блеснув окровавленным боком, летит на каменный пол, разбивая звоном хрустальную тишину… Разряд и прямая полоска на приборе…

***
Где-то далеко послышались глухие рыдания. Не далеко это, близко… Это я был сейчас далеко, но снова вернулся... Я оглянулся и увидел Светку, уткнувшуюся в грудь Павлику.
Музыканты вновь вскинули свои инструменты и зазвучало…«адажио соль минор» …
Сердце моё сжалось, я почувствовал, как защипало в носу, а проклятый ком невыплаканных слёз снова подкатил к горлу, и мне стоило больших усилий, чтобы не разреветься. Я очень любил эту музыку, и в шутку сказал однажды Светке, что хочу, чтобы она играла на моих похоронах. Ты помнишь это, Светка? Ты тогда ещё смеялась надо мной, и мы спорили, кто из нас «уйдёт» раньше…а сами думали, что будем жить вечно… И вот, адажио Альбинони…для меня…
Гроб опустили в могилу, и со мной всё было кончено. Моя надежда на чудо была похоронена вместе со мной.

Алка... Она снова вцепилась в меня и потянула за собой: «Идём же, тут и без нас справятся!» Я послушался, и мы потихоньку двинулись к автобусу и, оглянувшись напоследок, я увидел, как рабочие закапывают могилу. Толпа медленно рассасывалась. Кто-то подходил к вдове выразить соболезнование, говоря какие-то слова или просто касаясь её руки, кто-то садился в свои машины или кучковался возле автобуса, ожидая окончания церемонии, чтобы затем ехать на поминальный обед. Мне так хотелось подойти к Светке, заглянуть ей в глаза, взять её тёплые руки в живые свои и рассказать о том, что я здесь, рядом, и моё сердце всё ещё бьётся, и чтобы она пустила меня такого, какой я есть, в наш дом, в наш «подсолнух», в самый лучший дом на свете, а я…я…, но не решился и продолжил тупо тащиться вслед за Аллой.

– Боря-я-я… Боренька! – раздался крик жены. Я замедлил шаг и оглянулся.   Светку поддерживали Володька и Павлик, ноги её не слушались, то и дело подламывались, и она едва не падала на колени.

Я почувствовал щипок в бок. Да что она себе позволяет!
– Что, запал на вдову? – хихикнула Алла. – Между нами говоря, Борька её не любил… - продолжала тарахтеть она. – У неё ж одни деньги на уме! Как жаба… Всё дай, да дай… Ни дня не работала. Всё на Борьке держалось… Они даже в отпуск ездили отдельно, точнее, Борька и вовсе не ездил, вкалывал всё. И вообще, говорят, Борька какими-то там мутными делами занимался. Сам посуди, откуда у ментов такая зарплата, чтобы квартиры менять, машины? Светка только в бутиках одевается. Ой, да что она там такого покупает?! У неё и вкуса-то нет… Кухарка кухаркой! И шубкой норковой не скрыть. А мужчины любят загадку, ведь, правда? - Она призывно заглянула мне в глаза и, приблизившись, шепнула, - Борька, тот всё за мной увивался, представляешь? Помню, как-то целовались по пьянке, но чтоб по серьёзному, ни-ни… Светка ж – подруга моя! Хорошо, что не поддалась, а то бы вместо Светки вдовой стала… Только ты…это…никому… Понял?

Ох, и паскудная же эта, Алка! Сколько раз приглашала тайком на чашечку кофе… Целовались, как же! Да уж, с такими подругами и врагов – не надо. «Кухарка…». Гадина какая…

Она что-то ещё говорила и говорила, а я ломал голову над её словами про «мутные дела». Сказала, как кипятком обожгла. Но откуда она это узнала, а главное – от кого?! А вдруг до Светки дойдёт? Но ведь это же подлость! «О мёртвых либо хорошо, либо ничего». Я – за! Мудро и благородно.

У дверей автобуса я замешкался.
«Сумма большая… Наверное, нашел… Да там одно только портмоне от «Bally» четыреста баксов стоит. Светкин подарок. Банковские карты… Там немного…тысяч сорок-пятьдесят, но всё же…» – снова забеспокоился я, вспомнив про деньги. – Как бы они ей пригодились сейчас…

- Эй, алё! Да ты не слушаешь меня?! – Алла щёлкнула перед моим носом надушенными пальцами. – Забирайся в автобус! Вместе сядем, пока места не заняли.
Мне захотелось остаться одному.
– Нет, я – пас. У меня здесь дела недалеко, - соврал я, стараясь отвязаться от неё.

Она глянула удивлённо и одновременно разочарованно: «Так в ресторан же едем! Помянуть…как положено…» И уже заискивающе протянула: «Хоть ненадолго, а? А потом ко мне заглянем, кофе сварю… Коньячок у меня хороший…» Взгляд её стал просительным, даже жалким, отчего мне снова стало противно: «Н-да, видать, дела её совсем плохи, раз бросается на первого встречного. – и отрицательно мотнул головой, сославшись на занятость, после чего развернулся и зашагал прочь, оставив её в растерянности у автобуса.



продолжение: http://proza.ru/2024/12/18/589