Эксперимент

Девушка лежала на спине и смотрела на перламутровую, апатичную рыбку. Она, точно красивое папье-маше, дрейфовала по аквариуму, так что в какой-то момент Лара почти уверилась, что рыбка искусственная.
Шея девушки затекла от неудобной позы, но взгляд оставался прикованным к этому чужеродному ей аквариумному миру. Так становилось чуть легче.
Потому что голова продолжала раскалываться от шквала разгорячённых мыслей. Как песчинки, оседая на её сердце, они образовывали громоздкие барханы, от чего девушке становилось трудно дышать.

«И когда это я стала такой впечатлительной?»

Уже в который раз вопрошала она, и снова, не удержавшись, подглядывала в щелочку своей души. Сердечный проём неуклонно расширялся, и Лару с непривычки это пугало. Долгое время дверь разума надежно хранила от неё тайны собственного подсознания, но однажды что-то случилось, и она перестала быть той Ларой, которой прежде себя осознавала.

«Может я уже схожу с ума…Ведь мама как-то упоминала, что у нас в роду случались подобные несчастья.»

Она снова взглянула на пластиковую, передвигающуюся странными зигзагами рыбку, и ощутила новый приступ тревоги
Зажмурив глаза, девушка стала вслух повторять:

- Со мной всё хорошо…со мной всё хорошо.

- С тобой всё хорошо

Послышался рядом мужской голос, в точности повторивший её интонации.
Открыв глаза, Лара встретила насмешливый взгляд брата.
Пополневшего, загорелого, непривычно улыбчивого, девушка теперь его почти не узнавала. Разительная перемена произошла с Марко в её отсутствие, пока она путешествовала. Лара и сама вернулась в родной город преобразившейся , но её перемена была несопоставимо с той метаморфозой, что произошла с братом.

- Чего ты разлеглась в доме? Тут душно и скучно… Пойдём на пляж. Кое-кто желает с тобой познакомиться. Посидим на песочке, проводим, как в старые добрые времена закат.

- Я не хочу ни с кем общаться, Марко

Молодой человек усмехнулся, и подойдя к аквариуму, заслонил собой рыбку.

- Лара, я тебя не узнаю…Заканчивай со своими терзаниями и пойдём вдохнём настоящей жизни. Подъём!

Марко уже сделал шаг к сестре, но та остановила его предупредительным движением руки.

- Хорошо, хорошо! Сейчас соберусь…ты победил в этот раз.

- Запомни, победивших или проигравших всегда может быть только двое. По одному из лабиринта человеческих взаимоотношений никого не выпускают.

Девушка приподнялась на локтях

- Это что...очередная мудрость из той книги, что ты пишешь?

-Это очередная мудрость из прожитой мной недолгой жизни.

Юноша присел на корточки рядом с сестрой и внимательно посмотрел той в глаза.

Ларе стало не по себе, но то, что произнёс брат дальше, повергло девушку буквально в шок.

- Знаешь, Лара, что мне иногда кажется?

- И что же?

- А то, что ты меня убила в какой-то из прежних жизней. Что, удивлена?

Да, Лара, действительно, была удивлена, но гораздо ярче в ней уже разгоралось пламя возмущения. И всего через мгновение она холодно отчеканила:

- Я так понимаю, материал для своих идей ты брал из моего дневника?

Теперь она уже наблюдала за удивлением Марко, вызванным её словами. И оно показалось девушке неподдельным.

- Марко, прости! Просто мне так часто снился этот сон! Ещё с детства…А потом все прекратилось. И вот, недавно он опять мне приснился. Я видела лишь какие-то обрывочки, но это точно были мы с тобой!

Лара задумчиво пожала плечами.

- Правда, выглядели мы там совсем по-другому, я была не...

Она оборвала себя на полуслове

- А как ты тогда о моём сне узнал?

Взгляд юноши внезапно потеплел.

- Прости, дорогая. Я просто ляпнул, не подумав. Я ничего подобного не помню, и дневник твой, естественно, не читал. Сам не знаю, почему мне вдруг пришло это в голову. Просто подумал, что так могло быть, и мне это показалось забавным.

- А мне вот, страшно, Марко! Со мной происходит что-то странное. Какие-то мысли и воспоминания порой накатывают, словно бы и не мои вовсе. Я могу буквально на пустом месте разозлиться или затосковать без причины. Ерунда какая-то…

Марко долго молчал, так долго, что девушке стало неуютно в этом сгустившимся тумане из тишины. За окном покачивалось заходящее солнце. Ветер трепал занавеску, и от того казалось, что именно солнце, изменив свою траекторию, прорывается теперь к ним в комнату. Рыбка всё с той же безжизненностью продолжала метаться по аквариуму. И Марко, её горячо любимый брат хотя и улыбался, но смотрел куда-то в сторону, а не в глаза ей, как обычно.
В конце концов, протянув руку, он помог сестре подняться с подушек.

- Лара, я же уже сказал тебе, что всё с тобой в порядке. Это никакое не сумасшествие и даже не расстройство нервной системы, как ты должно быть решила

Он подтолкнул сестру к гардеробу, чтобы та собрала необходимые для купания принадлежности.

-Просто те обрывочки, что ты видишь или даже просто ощущаешь…это вовсе не выдумка, а на самом деле пазлы какой-то прошлой действительности. Я думал, что только я это переживаю, и потому не делился с тобой.

Марко потрепал уже готовую к выходу Лару по щеке.

- Мне просто хотелось, чтобы моя сестрёнка жила обычной жизнью, вышла замуж, нарожала мне племянников…Зная твой рассудительный нрав и присущий тебе скептицизм, не думал, что и тебя затронет эта любопытная аномалия.

Уже стоя в проёме, девушка оглянулась снова на рыбку. А потом еле слышно спросила:

- Марко…кто мы?

Мужчина проследив за взглядом Лары, улыбнулся рыбке и взмахнул рукой, словно шутливо с той распрощавшись.

 Он пропустил сестру вперёд, и закрывая за собой дверь, запоздало ответил:

- Мы то? Да, просто люди…Кто же ещё?

***
Солнце восходило в этот раз с опозданием. И конечно же, девушка осознавала, что это всего лишь иллюзия, ведь не было ничего точнее природных часов. Но ощущение почему-то не исчезало.
Ей казалось, что в последнюю пару дней вместилась целая жизнь. И что они не просто переезжали из старого дома в новый, а оставляли позади целую эпоху, полосатую от вдохновенных начинаний и равным им по силе болезненных разрушений

- Между нами столько раз всё разрушалось…

Олег, оторвавшись от очередной коробки, с недоумением посмотрел на подругу.
Уля же задумчиво следила за тенью качающихся за окном еловых лап. Ожидая, что ещё чуть-чуть, и утренняя белесая дымка затушит искусственный фонарь во дворе.

-Что именно разрушалось, Уля?

Он мягко обнял девушку за плечи, стараясь поймать её взгляд.

- Ты же знаешь, мне иногда сложно разобраться в твоих иносказаниях… хотя я тоже ощущаю много какого-то потустороннего тумана. И меня порой от этого раскачивает, точно мост.

Уля, наконец, отвела взгляд от окна и горячо ответила на объятие

- Просто эти разрушения должны закончиться в этой жизни. У нас обязательно получится…ведь я не хочу снова воплощаться с такими болезненными уроками.

Девушка улыбнулась и шутливо чмокнула его в седеющий висок. А потом уже совершенно другим тоном добавила:

- НИ ЗА ЧТО! Так что давай начнём новую жизнь с лёгкости. Думаю, нас уже распирает от нашей мудрости, столько всякого опыта. Вот-вот лопнем!

 Она набрала в рот воздуха и со свистом выпустила.
Это театрализованное представление вызвало у Олега смех . Мужчина всегда поражался её способности так быстро переходить от серьёзного тона к игривости или кокетству.
Он тоже испытывал сейчас прилив сил, словно бы с этим последним спонтанным признанием, в их жизни вернулся зазор лёгкости. Того самого эфира, наполненного мистикой, вдохновением и свободой от какой либо привязанности.

- Не замерзла?

Спросил Олег, заметив, что Уля поёжилась.

-Давай разожжём камин

Мужчина посмотрел на зачинающиеся за окном снежное утро, а затем обвёл взглядом комнату, что была по-прежнему заставлена коробками. В доме царил пока некий хаос. Друзья успели распаковать лишь часть своих вещей, а что-то ещё дочищалось от прежних хозяев. Но книги, картины, старые дневники; все эти вневременные душевные слайды,  были первыми извлечены на поверхность их жизненного экрана. И те быстро наполняли окружающее пространство смыслом.

Олег поджёг попавшуюся под руку смятую чужую бумажку и бросил в камин. Облокотившись на коробки, он стал наблюдать. Ему было интересно, как поведёт себя предоставленная самой себе стихия. Такой вот своеобразный эксперимент.
Сначала пламя довольно вдохновенно принялось за поленья, но разделавшись с затравкой, умерило своё рвение. Огонь ушёл куда-то на глубину, в сердцевину, сложенную вперемешку из сухих и отсыревших дров.
 Друзья жадно следили за тем, что же произойдёт дальше. Но почти одновременно осознав, что огонь с поставленной задачей не справится, каждый со своей стороны принялись ему помогать.
И когда пламя, наконец, разгорелось, с улыбкой переглянулись, словно бы восприняв торжество тепла и света, как свою общую победу.

-Вот, видишь, я с тобой расту! Так многому уже научилась

Обняв мужчину за шею, Уля снова ощутила чувство причастности к чему-то сладкому и невинному. Видимо, знакомому ей по воспоминаниям души, так как разум так и не смог подобный опыт сопоставить с чем-либо ещё. Просто откуда-то она знала Олега и знала давно.
Уля ощутила это ещё при первом взгляде на него. Но на тот момент контуры её сердечных импульсов не были настолько определенными.
 Уже девочкой она многое чувствовала, но проклюнуться в почве осознания этим семенам предстояло чуть позже
Теперь же девушка многое и понимала. Что-то всплывало и принималось интуитивно, а что-то приходилось и преодолевать . Когда внутри появлялось некое сопротивление, видимо, той сюжетной линии, что нанесли штриховкой их души. Иногда всё её смирение оказывалось бессильным перед подсознательными механизмами, порождающими беспокойство.
Однако Уля не прогоняла неприятные проживания, зная что избегание или подавление ведёт к неизбежному выгоранию.

Жизнь это прежде всего огонь. Именно им наполнено большинство душевных сот, и в совокупности с чистым воздухом, ясным видением, он двигает человека по своему пути. Не позволяя сбиться с проложенного душой маршрута или помогая как можно скорее на него вернуться.
Девушка интуитивно подкручивала собственную сердечную горелку, чтобы тепла и света было достаточно. Для распознавания, где правда, а где просто иллюзорные страхи.
Не так то легко и быстро удаётся скинуть со спины тяжесть устоев, верований, опыта. Что передаются часто бессознательно, становясь для новых поколений незримой ношей.

Какой должна быть радость? Какой должна быть счастливая жизнь? Какими, в конце концов, должны были быть они, чтобы оказаться этого достойными?
Весь этот преемственный свод обусловленностей горел сейчас в костре, разожжённом свыше, и молодые люди были приглашены к нему погреться.
 
Как у Олега, так и у Ульяны имелось внутри противоядие от любой тяжести. Их души по своей природе уже были легки и творчески. И как только они выходили из тени излишней серьёзности, избегая при этом попадания в противоположную тень легкомыслия, мир раскрывал им своё волшебство. Где ничего не приходилось доказывать, контролировать чувства или принимать своё прошлое за некое безопасное место.
Где жизнь становилось больше похожей на игру, чем на бремя.
Все их представления и ожидания друг от друга или жизни высмеивались природой. Она постепенно обнажала им суть существования, то что материя следует за духом.

Друзья, выйдя из ночной тени, следовали теперь его рассветной траектории. Зачинали новый цикл.
 Просто в какой-то момент они согласились с тем, что жизнь не идеальна. Что они не идеальны, а значит и весь прожитый ими опыт тоже вполне имеет право быть неидеальным
Лёгкость накапливалась в обоих с каждым сделанным в неизвестность шагом, с каждым переездом в новый дом.
 Они становились невиннее, и мир открывался им своей волшебной, спонтанной стороной.