Стук сердца

(из книги «Как молоды мы были, как искренно любили»)


                Свидетельство о публикации №224121300419 
 
                Кто сказал, что время лечит —
 
                тот не знал большого горя...
 
                Не заживают раны в сердце,
 
                просто привыкаешь к боли.
 
                (Неизвестный автор)


1
    Встретил человек любовь - красивую, чистую, с большими карими глазами добрыми, как у матери, ласковыми, как у невесты. И будто солнышко взошло, будто весна наступила, будто цветы расцвели, будто в жилах вспенилось шампанское и в сердце хлынул восторг!…
    Встретил и обрадовался, встретил и загрустил – потому что уже раньше одел кольцо на безымянный палец, потому что уже другой поклялся любить вечно. А век ещё не прошёл и так долго и медленно тянется время.
    Встретил человек любовь - красивую, чистую, с карими лучистыми глазами и сердце сжалось от тоски, от самой главной из потерь.
2

                г.Алма-Ата
    Снежинки – крупные, лохматые, невесомые и удивительно спокойные – плавно, как в сказках и на новогодних картинках, спускаются, кружась и сохраняя между собой дистанцию – как отношения – не сбиваясь в ком и не образуя пустот в этом кружащемся кружевном месиве. Безветренно. Белыми тенями нарастают снежинки на ветках, веточках и тонюсеньких прутиках: на толстых ветках такие же толстые белые тени, на тоненьких – им соответствующие – тоненькие. Белыми линиями нарастают они на перилах балкона моего гостиничного номера; белыми шапками – на лапах елей, крышах домов, верхах фонарей; пушистым снежным ковром – на земле, объединяя всё: и живое и неживое – в одно целое.
    Кружатся снежинки, и кажется: падает, опускается бесконечный занавес огромного театра, именуемого ПРИРОДОЙ, становясь всё тоньше и прозрачнее, почти иссякая и открывая, наконец, созданное чудо…
    Словно за занавесом снежинок то большое, чудесное, что у нас было, детали которого стираются, оставляя нетронутыми желания и мысли тех дней…
3
    Кареглазая грация – лёгкая быстрая. Добрый взгляд, на губах лишь чуть-чуть проступает улыбка лёгким контуром счастья, что где-то внутри.
    Тонкие запястья девичьей руки и волос каштановых помню завитки, и глаза лучистые покоя не дают - мне б тебя увидеть хоть на пять минут…
    Пьянящая любовь целует меня сладкими устами и парк шумит, завидуя, земля парит и крылья вырастают…
4
    Было! Было! Было! Было: нежность нежной, ласки милой и желание желанной, поцелуй, твои объятья, миг любви и боль разлуки, и твои лебяжьи руки подарили счастье мне. Я не мог налюбоваться, я не мог нацеловаться – от любимой оторваться: - я не жил, а плыл во сне.
5
    От белого снега и северной стужи твоё сердце остыло, тебе стал я не нужен, и ни другом не быть мне, ни мужем.
6

                Перед поездкой в ТвойГород
    Я менял дни и ночи, и ночи и дни, набивались и плотно в обойму ложились они. Я работал как проклятый, то с азартом, то по инерции, то через силу; а минуты, часы, даже дни как в песок уходили…
7
    Я теперь как загнанная лошадь и некому меня пожалеть, правда люди есть и поплоше, и бывает кому-то и горше – жизнь, милее – смерть!
    Давно я нежностей не говорил, отвык и деревянным стал язык. Давно я над землёю не парил. И жить – не жил!
8
    Было, было, было, было: нежность нежной, ласки милой и желание желанной, как улыбка Несмеяны, восторг встречи, скорбь разлуки, письма полные любви и моей любимой руки, обняв, изменили мир; слёзы радости и боли обручили нас с тобою, жизнь наполнили любовью, жаждой счастья и мечтой!
    Было, было, было, было! И прошло, как схоронилось, и расстались мы с тобой.
    Было! Было! Было! Было: нежность нежной, ласки милой и желание желанной, поцелуй, твои объятья, миг любви и боль разлуки… Боже мой, какие муки, что не слышу шёпот твой и не вижу глаз лучистых и не глажу шелковистых я волос!.А твои лебяжьи руки – обрекли меня на муки - обнимают не меня…
9
    Мне – не перед кем теперь бодриться, и не с кем разговором душу греть – я стал жесток и прям: любой меня боится даже нечаянно задеть.
    Душа моя горит, душа моя болит и у меня вопрос, как у него: «мне быть или не быть?», «мне жить или не жить?», а если жить, то как – в тоске, в беде, сердце зажав в кулак?
10
    А разве к дате привяжешь волненье, изводящую душу тоску, нежелание жить без тебя и стремленье увидеть, обнять на секунду, убедиться, что – ждёшь, что я тебе нужен, убедиться, что всё это – тоже творится с тобой и понять: неизбежно, что хочется быть твоим мужем, а тебе – быть моею женой!
    Очень хочется верить, что ты позвонишь, очень хочется верить, что я тебе нужен…
11
    Люда-Люда-Люда-Людочка! Сердце рвётся из груди: подожди ещё минуточку, подожди – не уходи! Я проснусь, а ты останься в моей жизни навсегда, подари мне это счастье, не упрямься - скажи  «Да» и прости мне все обиды и позволь тебя увидеть…
    Люда-Люда-Люда-Людочка! Как же снова мне уснуть? – Не успел слезу с прекрасных карих глаз твоих смахнуть.
    Люда-Люда-Люда-Людочка! Подожди – сейчас усну: как росинку с незабудочки, так слезинку моей Людочки я губами промокну.
12
    Твоя боль – моя боль, твои слёзы тоже жгут мои щёки, также сердце болит, когда стонет твоё, также милости божией просит.
13
    В памяти моей тихонечко теплится изумрудный кристаллик – осколочек детства; я к нему возвращаюсь душою согреться, отойти и остыть сердцем.
    В нём ты живёшь улыбкою доброй, взглядом печальным, желанием – жить… Я в отчаяньи! В голове – лишь работа без слов и без снов, как забота у матери – сын… А на чём я держусь – так это любовь, без неё уже не было б сил.
    Тебе верю, а сам всё ищу – что нашла ты во мне? Что в себе для тебя надо мне сохранить?
14
    Мне красота других глаза не застит, пусть я в других и нахожу твои крупицы: то завиток, то тонкое запястье, то выраженье глаз, то росчерк тонких губ, но порознь всё и ни в одной, чтоб разом, вдруг!
15
    Зачем ищу в толпе глазами твой светлый плащ? Ведь мне, хоть плачь горючими слезами, не будет больше ни удач, ни счастья в этом мире, не обретёт душа покой. Всё потому, что мил тебе другой, кто ежедневно тебя видит, кому – хозяйка и жена, - не разлучила вас обида – он так счастливее меня!
    Зачем ищу в толпе глазами твой светлый плащ? Зачем глушу в душе стихами я о тебе свой горький плач, зачем душу в душе желанье тебя любить и, несмотря на все старанья, я не могу тебя забыть. И это мука! Не помогают ни зароки, ни обет. Как это глупо в мои-то тридцать восемь лет.
    И я ищу в толпе глазами твой светлый плащ… Любовь мы загубили сами – не будет больше ни удач, ни счастья в этом мире, не обретёт душа покой и не нужна мне божья милость, но так нужна твоя любовь!
16
    В душе моей нет бога и царя: одна свеча оплывшая горит, из-за неё как с алтаря – твой светлый образ, как богини лик.
    Лучистый ясный взгляд останови на мне; узнай во мне того, кого любила; улыбкою прости мой смертный грех, любимая моя и людям милая Людмила...
    Но мимо взгляд, не на меня. Улыбка – та же, словно гладишь ты котят, глаза лучистые глядят не на меня и не простят…
17
    Ничего у нас с тобой не будет: ни детей, ни радостей любви; солнца луч нас на рассвете не разбудит, и не рвись же, сердце, так не рвись. Ничего у нас с тобой не будет, кроме боли в сердце и тоски, ни словечка не замолвят за нас люди, лишь почешут злые языки.
18
    Я опять во власти прошлого – в одном из самых чудесных уголков моей памяти:
    Я целую тебя, я чувствую прикосновение твоих трепещущих губ, я чувствую их аромат, их невообразимую сладость и чувствую, что задыхаюсь от любви и восторга, от того, что меня любят, от бескрайней нежности к тебе.
    Я смотрю тебе в глаза, прямо в них, в ласковые, добрые глаза.
19

                ТвойГород
    У могилы матери твоей бога я молю, чтобы ты меня простила прежде, чем уйду я в мир теней от тебя, по-прежнему любимой.
20
    Я понимаю, что ты была и, наверное, сейчас являешься любимицей другого мужчины. От него у тебя дети, ты обожаешь его ласки, его глаза, губы, руки; у вас общее прошлое, твоя душа полна этим прошлым…
    В твоей душе связи только с ним, связи с его и твоими детьми…
    В твоей душе нет места даже памяти обо мне и о том, что было у нас с тобой. И я понимаю, что мой голос из телефонной трубки в разгар твоей теперешней жизни – это нелепица, которая не вписывается в жизнь…
21
    Я не знаю, где в этом городе твой дом, а потому для меня ты – везде в ТвоёмГороде. Ты - то появляешься, то исчезаешь, ты как будто смотришь на меня откуда-то сверху.
  "По Смоленской дороге - леса, леса, леса.
                По Смоленской дороге - столбы гудят, гудят.
На дорогу Смоленскую, как твои глаза,
                две холодных звезды голубых глядят, глядят."
  (Булат Окуджава  «По Смоленской дороге»,1960)
    Только вместо «две холодных звезды голубых глядят, глядят» я тебе говорил: «две огромных звезды на меня глядят, глядят, глядят», потому что глаза у тебя – карие.
22

                ТвойГород
    Всё! Завтра я уезжаю. И у меня в этом городе осталось одно – увидеть тебя.
    За 18 лет попал один раз в твой город и, похоже, уеду, так и не увидев тебя.
    Ту – родную мою, которая жила в душе моей всё это время. Ту, которую старался забыть, память о которой мешала мне жить, ту, что манила, тянула к себе. Ту, которую почти забыл, ту свою боль, занозу – которая болит, как только коснёшься (как только вспомнишь).
    И не люблю я тебя уже – в том смысле, что, конечно же, это уже не любовь, не страсть, не желание физической близости, это скорее:
    - болезнь души;
    - тоска-сожаление о несбывшейся мечте, о безвозвратной потере общения с очень-очень близким родным человеком, о потере своей половинки, в которой всё совпадает с тем, что осталось в тебе;
    - манящее, завораживающее притяжение сияющей вершины, к которой уже не подняться!
    И знаю, что ты – это уже не ты (не Люда-Люда-Людочка)! И дело не в том, что мы изменились внешне.
    Дело в том, что ты, конечно же, изменилась «внутри»: и мысли другие, и заботы, и увлечения – другие. И нравится сейчас тебе не то, что нравилось тогда.
    А вот голос твой, который мне несколько раз посчастливилось услышать по телефону, всё тот же: тот чудесный голос моей любимой из того пахучего, ароматного лета, которое клубилось вечерней теплынью, обволакивало нас. Оно до сих пор не исчезает из памяти. В нём мы с тобой молоды, счастливы и любим друг друга. Любим той робкой застенчивой любовью, которая ещё не испорчена опытом и разочарованием.
    И, почему же непонятно тебе – зачем мне надо тебя увидеть.
    - Да затем, что я прожил, нося тебя в себе всё это время, помня тебя, мягкую, «пушистую» улыбку твою, непередаваемые интонации голоса, завитушки и шелковистость волос, гибкие кисти рук, очертания губ…
    Не старался хранить это я, не отгораживался я от окружающего мира, от новых впечатлений, от увлечений.…Более того, меня жгла обида, меня терзало недоумение, я старался забыть тебя, твои черты, твой образ, т.к. это мешало жить, не давало вздохнуть свободно и счастливо, но я ничего не мог поделать.
    Да, я нужен был дочери, матери, жене; да – меня некем было заменить на работе. Я им всем был нужен. Я ничего не мог бросить. Но это не делало меня счастливым, не распирала радость, не росли крылья, я не чувствовал в себе способность свернуть горы.
    23
    Очень хочется пойти позвонить тебе. Но понимаю, что нельзя. Что и так своими звонками я вторгся в твою жизнь и в жизнь твоей семьи, чего не имел права делать.
    Но не могу смириться с мыслью, что мне не удастся тебя увидеть. Был в ТвоёмГороде и не смог увидеть. Для тебя это может быть непонятно, но для меня это всё равно как если бы я был в своей родной деревне (как сейчас говорят – на своей «малой родине») и не зашёл к маме и бабушке.
    Тебе непонятно потому, что ты не носила меня в своей душе все эти годы (и, слава богу, что минула тебя горькая чаша мучиться из-за недоступности того, кого не можешь забыть). Поэтому тебе не понять, что не может быть чужим человек, который всё это время жил во мне.
    Мучит меня вопрос: почему у нас с тобой тогда так получилось? Ты же не захотела меня не только видеть, не только ответить – не захотела даже слышать.
    Не знаю – придётся ли свидеться. Не знаю, буду ли я ещё когда-нибудь здесь. Не знаю, хватит ли ещё когда-нибудь решимости позвонить тебе: а вдруг опять меня не захотят слышать.
    Забыть это всё! Не приставать с вопросами.
Слава богу, что позволила полминутки слышать твой голос.
24

                ТвойГород
    Мы бы вряд ли узнали друг друга при встрече и на улице мимо б прошли, не взглянув, переделало время нам - души, нас – внешне, перекрасило и мне - спину согнув…
    Но ведь было, было, было: нежность нежной, ласки – милой и желание – желанной, как улыбка Несмеяны; трепет встречи, скорбь разлуки, письма полные любви и твои лебяжьи руки, обняв, изменили мир; слёзы радости и боли обручили нас с тобою, жизнь наполнили любовью, жаждой счастья и мечтой!
25
    Ты меня не простила: жить по-прежнему мне под гнетом вины, что на сердце лежит за мальчишку того, что любила. Не прошёл ещё стыд. От себя, от тебя, от любви не уйду и живу я в аду между прошлым и будущим и прощенья не жду, без тебя нету будущего. Я живу без мечты, без надежды, я - тот, кого ты любила, тот, кого ненавидишь теперь.
26

                ТвойГород
    Как мне прорваться через холодность твою? Как в твоём сердце отогреть кусочек, где память обо мне, как замороженный щеночек, сидит и даже не скулит…
    Мне так хочется снова увидеть лицо и глаза доброты неземной – нараспашку, голос-возглас услышать и рядом с тобой хоть минутку побыть, ощутить, что прощён! Навсегда не забыт! И что в памяти есть у тебя уголок, где мы только вдвоём!
27
    Всмотрись, почувствуй – я лишь на кистях повис, вцепившись в краешек скалы. Сейчас я рухну вниз – осталась неприступною скала твоей любви
28
    В душе моей всё меньше места для тебя и больше - для детей, для внуков, для жены. Так жизнь мгновеньями дробя, живу как все, наверное, как и ты.
    Очень мать мою старую жалко и с тобой не прожитую жизнь…
29

                ТвойГород
    Я тебе не звоню – берегу твой покой, я держусь из последних оставшихся сил – не звоню. Может, счастлива в чьих-то объятьях – бог с тобой: я ведь тоже – монахом не был. А полгода пройдёт и опять телефон голос твой до меня донесёт – колокольчик из юности нашей звенит в нём и сердце мне рвёт.
    Ни взглядом, ни намёком тебя не потревожу – хотел лишь сверить образ с тем, что в моей душе, с которым худо-бедно жизнь я прожил, хотя и был в отчаянии, висел на волоске.
30
    На вопросы мои – лишь молчанье в ответ, просьбы – чтоб не звонил, ультиматум - чтоб совесть имел.
    Не сердись на меня, пожалуйста. Дай сказать мне последнее слово: приговор твой хочу обжаловать – мне он кажется слишком суровым.
    Для тебя, для любимой моей, стал не «просто чужим»: стал – «недобрым чужим» - для тебя, для любимой моей! Ты не помнишь меня, но я тот же. Ты не любишь меня и не мучишься прошлым, но я-то люблю и, сюда приезжая, тоскую всё больше и больше.
    Стал я «бывшим своим», кто был мил и любим, но кого разлюбила! Как же так? Я ж любил и люблю! Я молю – хочу понятым быть и прощённым. И понять, отчего не сложилось у нас – у друг в друга влюблённых…
31
    Мне в каждой женщине чудишься ты, то волос завиток, то запястье руки, то губы, то брови, то улыбка, то голос, то глаза твои карие. Но чтоб всё в одной – не встречал!…
    Я уже не надеюсь, что вернёшься ко мне или встречу тебя невзначай…
32
                ТвойГород
    В твоём городе мне неуютно: не пушистый здесь падает снег; снишься ты: взгляд колючий, иссёк, исхлестал и царапает душу, как морозной пурги жёсткий снег, как ответ «Ты – не нужен».
    Просыпаюсь, вспоминаю, что ты мне сказала: «Я просила Вас мне никогда не звонить!!» Глыба льда раздавила меня. Растоптала. Как мне жить? Раздавлена память: ни мысли о прошлом, ни звука о том, что когда-то любил. Раздавлены чувства: восторга безбрежье и хрупкая нежность. И, корчась от боли, смолкает любовь…
    33
    Не сердись на меня, пожалуйста. Дай сказать мне последнее слово: приговор твой хочу обжаловать – мне он кажется слишком суровым! Я его заслужил – не вполне! И любовью вину искупил, разве – нет?! Не прошу отменить, но смягчи приговор: замени мне «пожизненный срок без тебя» - на другой! На любой, но с тобой!
34
    Дождь прошел, и солнышко взошло, словно ты вошла и улыбнулась; словно спал я долго, хорошо и приснилось – ты ко мне прильнула.
    Я видел сон и в нём тебя, и ты была несказанно прекрасна…
35
    Может быть, тебе тоже приснился сегодня этот же сон, ведь не может же быть, чтоб забыла ты всё. Ведь не может же быть, чтоб забыла любовь, чтоб осталась обида и только. Чтоб забыла наш первый с тобой поцелуй, трепет губ, словно бабочки крылья дрожат под ладошкой. Нас тогда обручила любовь, но мы сами сгубили её и теперь не придёт она больше.
36
    Но падают, падают жухлые листья и память уходит, стирает, стирает страницы, стирает улыбку твою, глаза и ресницы, стирает слова, оставляя лишь смысл того, что ты мне говорила, лишь факт, что меня ты любила! Остаются: разлука без срока и жизнь без тебя, без любви. Жестоко!
    Потому и пишу я про позднюю осень, что, заливаясь слезами-дождями, отмирает природа и сеют дожди и холод могильный всё ближе и ближе.
    Потому и пишу, что любил тебя очень и люблю тебя очень, но не стало надежды, что тебя я увижу. И боюсь, что уже никогда не увижу!
37
    Наметает пурга за сугробом сугроб, словно время на памяти нашей, мы в разлуке с тобою давно, не пускаешь меня на порог даже. Говоришь мне – «забудь», говоришь – «не звони», а мне нужно хоть голос твой слышать и в глаза заглянуть. Я тоскую о ласке твоей и о нежных словах и мечтаю, что ты пригласишь танцевать белый танец. Ты не стала моей и живёшь где-то там, далеко от меня и нельзя на тебя мне хоть изредка глянуть.
38
    ТвойГород
    В ТвоёмГороде небо низкое давит, жесткий сыпется снег, но зато здесь мне каждое утро снишься ты и улыбка твоя, тихий смех, и глаза, что глядят прямо в душу и до донышка видны мне, голос милой, который любил слушать, и звучит мне во сне.

39
    Мне приснился очень хороший сон: будто смотрим мы друг другу в глаза. Ты спокойно, по-доброму, я с восторгом – наконец отшумела гроза. Наконец-то обида твоя на меня улеглась, вырос сын твой, как жаль, что не наш! Понимает ли кто, как нелегко нам пришлось и как долго пришлось встречи ждать, чтобы только взглянуть, чтобы только узнать, что тогда не ошиблись наши сердца, что вот это она и была – наша любовь… И мы счастье могли обрести!
40
     ТвойГород
    Мне бы только увидеть любимой глаза – я б за ними увидел всю душу! Мне бы только её убедить о себе хоть чуть-чуть рассказать – век бы слушал! Мне бы с нею расстаться друзьями – не врагами, мне бы сердце чуть-чуть успокоить, чтобы не будоражило память!
41
     ТвойГород
    Зачем ищу в толпе глазами твой светлый плащ? Ведь нет мне счастья в этом мире, не обрела душа покой. Всё потому – не я твой милый, не я – любимый твой!
42
    Моё пронзительное счастье, улыбка приоткрытых губ, их трепет. Тонкие запястья сомкнувшихся колечком рук.
    Ко мне во сне приходишь часто с улыбкой милой и ещё моя - моя любовь, моё не сбывшееся счастье.
43
     ТвойГород
    Я увидел тебя наяву – не во сне – и неважно теперь, какой падает снег: важно то, что увидел тебя и улыбка твоя снится мне…
44
                ТвойГород
    Я надеюсь, что письма мои прочитала – не швырнула в ведро. Я надеюсь, из них ты узнала, что болело во мне очень долго. Я надеюсь, меня ты простила - наконец смогу просто жить, и надеюсь, то зло позабыла, что успел я тебе причинить. Позабудь и оставь лишь улыбки и сияние глаз. Оставь лепет мальчишки, оставь память о нас.
    Словно вечную думу я думаю, без улыбок и смеха. Как вернуть мне Люду мою в ту весну и в то лето…
45
    Я не буду тебе задавать неудобных вопросов, расскажи мне лишь то, что захочешь сама рассказать. Если хочешь, я буду молчать, не услышишь ты голоса, для души изболевшейся ты расскажи…
    Расскажи что-нибудь, чтоб услышать твой голос. Ну а я готов душу свою обнажить аж до донышка и «скелетов в шкафу» …
46
    ТвойГород
    Мне бы только на окна любимой взглянуть – причаститься! И душой оскудевшей прильнуть к той былого частице, что часто мне снится.
    Сердце бьётся тревожно: твои окна вижу, ты за ними живёшь, свет включается к ночи, открываются створки.
    Сердце бьётся о стенки груди, словно птаха о прутья решётки…
       47
    Оказалось, что всё можно простить, оказалось, многое можно забыть. И теперь то, что было ужасной бедой, оказалось обидой пустой. Оказалось, что я без тебя не могу, и тоска душу мне разъедает как ржа. И, по-прежнему, в сердце своём потушить не могу от тебя полыхнувший пожар.
    Оказалось, всё тебе можно простить - нежелание душу раскрыть предо мной, нежелание даже подругою быть, не то, что женой. Оказалось, всё тебе можно простить, лишь бы снова сказала мне: «Лёнечка мой».
    Оказалось, всё тебе можно простить, и измену твою, и желание жить, просто жить – чтоб без нервов и бессонных ночей, без стремления к сроку закончить работу, лишь бы быть тебе милым, желанным, родным и дыхание ровное слышать твоё и дышать с тобой в унисон.
48
    Я дождусь, я добьюсь, и ты будешь со мной – ты придёшь, ты возникнешь из снов не забытая мною любовь. Помню я из письма твоего: «Без надежды отчаянье убило бы жизнь». Пусть пройдёт ещё множество дней, всё равно я дождусь, всё равно я добьюсь, и ты станешь моей и счастливой уснёшь у меня на груди.
49
    Уберёг тебя бог от мучений, от неразделённой любви, от желаний, сомнений и сожалений, от мечты вернуть миг. Уберёг он тебя и направил, «Всё отлично» - ты мне говоришь. Почему же меня он оставил? Почему же он милостью божьей оставил меня? Объясни?
50
    Я мечтаю поговорить с тобой о жизни прошлой, уже прошедшей для меня, глядя в твои лучистые глаза и пряча боль, о нашем прошлом -  добром и хорошем - о жизни прожитой тобой, и нашей, той, что засыпана порошей…
    И о больном и горьком я готов услышать. Хочу понять, как случилось, что любящие люди разлучились… Ну окажи мне эту милость – поговори со мной.
51
     ТвойГород
    Я пришёл – вот он дом! Я пришёл попрощаться и глянуть на окна, убедиться, что всё здесь ладом. Я стою под дождём, а счастлив: я мокну, но я рядом с тобой, под окном!
    Ты запретила мне звонить и слышать голос твой. Ты предложила мне забыть всё, что связано с тобой. Забыть лучистые глаза и поцелуев вкус. И так уже о них судить почти что не возьмусь.
52
   ТвойГород
    Каждый день проезжаю и вижу окно - в нём поддёрнуты вверх красивые светлые шторы. Ты за ними и жизнь вся за ними – забыла меня ты давно и забыла, как когда-то друг друга любили. И как губы дрожали и голос дрожал и как бешено бились сердца…
53
    Я снова здесь, я под твоим окном, я жду счастливую минуту, когда появишься ты в нём, жду чуда…
    Я сюда прихожу под вечер, как приходят повидаться с погибшим любимым: без надежды на встречу, без надежды что окликнут по имени.
54
                ТвойГород
    Опять в душе у меня беда, ты меня до сих пор не простила, и не простишь, наверное, никогда…
55
    Как мне прорваться через холодность твою? Как мне забыть твой крик и грубость? Обида жжёт, тебя люблю, но я тебе совсем не нужен.
    Ты шилом-окриком проткнула шар очарованья, ауру нежности, возникшую во мне, теперь их больше нет.
56
    Сердце рвётся из груди, подожди ещё минуточку, подожди ещё минуточку и со сном не уходи. Я во сне тебя увидел – ясноглазую весну, не успел слезу с прекрасных, милых, добрых и несчастных, карих глаз твоих смахнуть!
    Подожди меня - слезинку я губами промокну.
57
    Посидим на зелёной полянке вдвоём? Помолчим – каждый пусть о своём – и в глаза поглядим – вдруг увидим мы в них отблески нашей любви! Посидим на зелёной полянке вдвоём, помолчим о былом, погрустим о своём, сверим чувства свои – вдруг хоть капелька где-то осталась от нашей любви! Я молю тебя взглядом – её ты найди, а ты нервно молчишь… Я в восторге, что рядом со мною сидишь. Ты с трудом раздраженье скрываешь своё – я не нужен тебе, всё быльём поросло. Но полянка в душе моей всё же цветёт, так же манит к себе, зеленеет и нас с тобой ждёт!
58
    Я по-прежнему твой, я по-прежнему Лёнечка твой, только голос надтреснут, да волос седой. Сорок лет я в разлуке с тобой, сорок лет я мечтаю о встрече.
59
    Пусть в Новом Году будет встреча с любимым. Пусть больше не будет ни слез, ни разлук; пусть беды все - мимо и горести - мимо и только любимый в кольце твоих рук: заботливый, добрый, надёжный и милый. Желаю тебе, чтоб была ты любима!
    Но это не я, не я твой любимый. Ты ждала не меня, не меня обняла. Вот такая беда, вот такая немилость от любимой моей. Вот такая беда.
    Вот так вот и живу: да, рассудком я всё понимаю, но сердце по-прежнему рвётся к тебе. Ты по-прежнему мне родная-родная и забыть я тебя всё никак не могу.
    И сбудутся пусть все мечты и надежды и тот, кто тебе дорог, тебя не разлюбит. Пусть тебя окружают забота, нежность и добрые люди.
    Надежду оставь мне твой голос услышать, увидеть глаза и улыбку… Узнать, что простила и помнишь того, кто тебя всё ещё любит.
60
    Я тебя не забыл: голос, губы, глаза и ресницы, и улыбку твою не забыл, не надеюсь, что всё повторится, что меня ты простишь, и мы встретимся вновь, и узнаем, как жили и как могли вместе жить, и запьём моё горе полусладким вином, потому что уже ничего нам нельзя изменить.
    Я тебя не забыл: голос, губы, глаза и ресницы, и улыбку и нежность твою не забыл! Благодарен судьбе, ей хочу поклониться, что тобою любим был, и горюю, что прожита жизнь без тебя, без тебя перевёрнута жизни страница.
61
    Мне долгая дорога к тебе ни богом, ни тобою не зачтётся – мне не увидеть радости в твоих глазах, и не со мной ты встретишь лучи солнца…
62
    Я устал и от жизни подарков не жду, больше я не надеюсь на встречу с тобой, жизнь прошла, поселив в моём сердце беду и саднящую боль.
63
    Я не мог тебя выдумать – мне б фантазии не хватило! Глаз, улыбку, тепла, что из сердца идёт - выдумать не под силу.
64
    Сколько нежности было во мне для тебя и пропало впустую…
    Мне казалось, что жил, мне казалось – любил, но сейчас оказалось, что мне это только казалось, что я выдумал всё, чтоб забыть о тебе, чтоб душа не болела и сердце не ныло…
65
    Мне не быть твоим мужем – мне отказано в этом, мне не быть твоим другом – отказано в этом, мне не видеть блеск глаз – отказано в этом, и не слышать твой голос – мне отказано в этом…
    Быть смотрителем снов и хранить в своей памяти чудное лето, быть безнадёжно влюблённым мечтателем, историком нашей любви, не отказано только лишь в этом.
66
    Пусть в Новом году будет жизнь, будут встречи, и в памяти нашей цветёт уголок, в котором наши души тянулись друг другу навстречу, в котором мы молоды, любим друг друга и верим будет так вечно, не знаем, что жизнь преподаст нам жестокий урок, что она разведёт нас по разным дорогам, оставив тоску в опустевшей душе…
67
    Люда, я не могу объяснить, чем ты мне приглянулась, чем приворожила. Взглядом лучистых глаз, тихой мягкой улыбкой? Может кодовыми словами были «Лёнечка мой!», может – нежность, с которой ты это произносила? Может быть констатация факта - «мой!»?
    Я не могу объяснить, как я понял, почувствовал, что ты - именно ты! - моя, что именно с твоей душой резонируют мои чувства.
    «Моя» - не в смысле принадлежишь мне, а в том смысле, что именно ты мне нужна, именно о тебе я мечтал и мечтаю.
    Что это твоя любовь будоражит меня, это именно твоя любовь находит такой отклик во мне и до сих пор звучит во мне. Ты уже и не любишь меня, а твоя нежность, как свет далёкой звезды продолжает идти в моё сердце.
    Я мечтал и мечтаю жить именно с тобой, находиться рядом, видеть и слышать тебя каждый день. Вместе что-то делать в четыре руки и по отдельности выполнять часть домашней работы, вместе отдыхать и вместе радоваться хорошему и переживать (преодолевать) беду.
68
    Мне тебя не хватало всю жизнь, как давно я не слышал твой голос и не видел искрящихся глаз, не касался  твоих шелковистых волос и трепещущих губ…
69
    Что за струны во мне ты задела, что звучат и звучат, несмотря на отбой, несмотря на обиду, на разлуку, на твою неприязнь? Почему не уходит эта тяга к тебе, эта мука? Вернуть капельку прошлого не уходит соблазн.
70
    Жизнь прошла, даже можно сказать – пролетела. Как ни жаль, но прошла без тебя – не поспоришь с судьбой. Пусть тебе я не нужен, но я твой, я по-прежнему Лёнечка твой.
71
после реанимации в кардиологии
    Прошу тебя – ко мне приедь, хоть за минуту до того как смерть по сердцу болью полоснёт и мир в глазах моих замрёт. Войди, взгляни в мои глаза, - даже последняя слеза из них – о нас с тобой, что загубили мы любовь. В моих глазах увидишь боль, сплошную боль… Желаю счастья и добра! Господь с тобой!
    Последний вздох – о нас с тобой и о несбывшейся мечте – прожить вдвоём… Прости меня за надоевшую тебе мою любовь… Пусть хоть слеза - любимой женщины слеза!- прочертит память обо мне скупой строкой.
    Прошу, ты обязательно приедь, хоть за минуту до того как смерть закроет от меня твоё лицо. Приедь узнать – я не был подлецом
72
День_ПОСЛЕДНИЙ
    Здравствуй, любимая!
    Как жаль, что моя жизнь прошла в разлуке с тобой. В памяти моей – блаженство обладания любимой, любящей меня. Все эти долгие сорок лет, почти 15 тысяч дней, я помню твои красивые глаза, неповторимый голос, вздрагивающие губы. Я виноват перед тобой и, наверное, ты права, что до сих пор не простила меня за несостоявшуюся нашу жизнь вдвоём.
73
    Наверно так и тешут мудрецов, прогнав сквозь жизни строй и обтесав углы, но больно ж до того что нету слов, и слёзы – злы!
74
    Я спешу, тороплюсь, я боюсь не успеть дописать, досказать про тебя и про нас и боюсь, что записки мои до тебя не дойдут, что прервёт меня смерть через день или час или десять минут…
    Я спешу, тороплюсь и боюсь, что меня не успеешь простить и умру непрощённым…
    75
Ты по судьбе моей прошла своими лёгкими шагами, любимая моя, любившая меня! Ты память будоражишь снами, из сердца рвёшься ты стихами. Без мысли о тебе не прожил дня – прости меня!
    Ты по судьбе моей прошла, пусть о тебе не сгинет память, когда не станет нас. Пусть знают все, что ты была и есть и виновата в том, что болен я стихами…
    Прощай!
    Считай, что больше нет того, кто до тебя пытался достучаться, пытался много лет, кто жил надеждою на счастье – тебя увидеть…